Китай миграции населения. Проблемы и перспективы миграции рабочей силы на примере россия-китай. Специфика китайской миграции в Россию

Начавшаяся в 1992 году массовая эмиграция из Китая в целом была выгодна государству: она превратилась в средство модернизации страны, так как её итогом стал приток финансов и новых технологий, а также возможность организовать обмен специалистами из разных областей, которая впоследствии превращается в «утечку мозгов».

В эмиграционной политике КНР можно выделить следующие направления:

постепенная либерализация правил выезда;

организация экспорта рабочей силы по контрактам;

борьба с нелегальной эмиграцией;

воздействие на «утечку мозгов» в сочетании с работой по возвращению их на родину.

Специалисты КНР подчеркивают, что китайская эмиграция является закономерным явлением, независимо от размеров. Оно обладает бесспорным правом на существование и играет конструктивную роль в жизни международного сообщества.

Важно отметить, что наиболее важной частью стратегии развития Китая становится создание идеологической опоры, нацеленность на стабильность. Провозглашается политика, направленная на возрождение китайской нации, а также на укрепление взаимопонимания и дружбы между китайским народом и народами всего мира.

Неотъемлемой частью политики Пекина является сплочение китайской общины, укрепление связей с китайским зарубежьем. Правительство добивается того, чтобы эмигранты ощущали постоянную связь со своей родиной, гордились возвышением Китая и стремились к дальнейшему его процветанию. Руководители государства присутствуют на посвященных общине мероприятиях, а при выездах за границу включают в программы своих визитов встречи с представителями землячеств. Этот факт показывает, что политика КНР в отношении китайских мигрантов в России базируется на тех же принципах, что и в других странах.

Альтернативные меры совершенствования миграционной политики России.

В современной публицистике по вопросам миграционной политики России существует множество подходов к решению её проблем.

Некоторые из них были представлены ранее.

Товарищ предлагает следующий вариант развития – наиболее сложный с точки зрения применения на практике – управление миграционным процессом. Он считает, что нужно необходимо понимать неизбежность внешней миграции, более того осознавать вклад в развитие региона. Для этого нужно всяческими способами готовить общество, формировать общественное мнение, а также создавать соответствующую законодательную и институциональную базу. Стратегия включает в себя:

Тщательный и постоянный мониторинг процесса;

поощрение расширения миграционных потоков, использование максимально большого числа источников иностранной рабочей силы, создание конкуренции на рынке;

создание комплексной системы социокультурной адаптации, а иногда ассимиляции мигрантов и их детей;

создание гибкой законодательной базы (прежде всего, миграционного законодательства);

эффективная государственная защита гражданских прав гастарбайтеров;

борьба с нарушителями российского законодательства;

создание правовых и административных условий для жизни и работы временных и сезонных иммигрантов.

Автор подхода отмечает, что осуществление перечисленных мер требует колоссального труда, каждодневной работы. Однако, по его мнению, эта работа необходима для налаженного функционирования экономического механизма и развития региона в целом.

Подводя итог, отмечу, что в миграционной политике России и Китая 1990-х гг. некоторым образом отличаются методы регулирования процессов. В России правительство делает больший упор на разработку федеральных программ, которые не всегда приводят к планируемым результатам. Власти Китая же делают ставку на идеологическую составляющую: их усилия направлены на формирование национального самосознания китайских эмигрантов, а также на сплочение китайской общины в принимающем государстве.

Так или иначе, власти обоих государств изо всех сил стараются решить обоюдные проблемы в проявлении противозаконной деятельности китайских мигрантов, «утечки мозгов», адаптации мигрантов в российском жизненном пространстве.

1 Ларин А.Г. Китайские мигранты в России. История и современность. – М.,; Восточная книга, 2009. С.

2 www.immigration.archipelag.ru/agenda/povestka/povestka-immigration/expert-2/migrant

3 Шереметьева Е.В. Миграционная политика России в условиях глобализации: автореф. дис.... д-ра соц. наук. / Е.В. Шереметьева. – М., 2005. С. 5.

5 Шлычкова Т. Особенности разработки миграционных программ // Миграция. – М., 1997. - №1. – С.14

6 «Социальная защита» / Миграция в документах, № 11.

7 Титова Т. Миграционная политика Российской Федерации: подходы к правовому регулированию // http://www.materik.ru.

Заключение

Исследуемый период 1990-х гг. представляет собой один из самых насыщенных сюжетов в истории китайской миграции в Россию. Именно в это время наблюдается небывалое увеличение миграционного потока в Россию, китайского в большей мере. Этот подъём обусловлен рядом предпосылок, наиболее значимые из которых:

улучшение межгосударственных отношений РФ и КНР в начале 1990-х гг.;

демографический кризис во многих регионах России (особенно да Дальнем Востоке), и, как следствие, нехватка рабочих кадров;

резкое увеличение количества безработных в китайских городских окраинах;

подъём туризма в Китае (введение безвизового туристического обмена, свободная выдача паспортов);

большие надежды китайских предпринимателей на быстрое обогащение в России.

Наиболее точным ответов в вопросе о численности китайской общины является следующий: оценка в 400-500 тыс. человек, включающие в себя и нелегальную часть. Квазидиаспору 1 составляют представители различных социальных слоёв китайского населения. В первую очередь её представляют мелкие и средние коммерсанты, рабочие и студенты. Китайские предприниматели занимают особое положение среди других иностранных граждан на российском рынке. Главными препятствиями, возникающими у них на пути, становятся вымогательство и взяточничество, высокие налоги и большой экономический риск. Сюда же можно прибавить частые проявления мигрантофобии со стороны российского населения.

Что касается адаптации китайских мигрантов в России, то большинство опрошенных россиян выражают беспокойство по поводу преобладания китайского влияния на Дальнем Востоке, которое в будущем может проявиться в масштабах «демографической экспансии». На отношение к мигрантам из КНР сказывается распространенная в обществе ксенофобия. Вместе с тем среди россиян к мигрантам наблюдается очень важный потенциал – растущее осознание полезности труда мигрантов, готовность принимать временных рабочих при условии регулировании их деятельности.

Больным вопросом в рамках темы китайской миграции оказывается нарушение мигрантами российского правопорядка. Власти двух стран тесно сотрудничают друг с другом в этом вопросе и ведут активную борьбу с трансграничной преступностью, такой, как нелегальное пересечение границы, контрабанда, наркотрафик и др. Благодаря их совместной работе к концу 1990-х гг. незаконный въезд в Россию был практически прекращён.

Но вместе с тем имела место «серая растаможка» - полулегальный ввоз груза при содействии российских брокерских компаний, наносящий серьёзный ущерб

государству. Правительство КНР, как и РФ выступает против «серых» схем растаможки. Это касается и других не менее распространенных видов нарушений закона, совершаемых китайскими мигрантами. Во-первых, это нарушение правил пребывания и занятий трудовой деятельностью; во-вторых, незаконная хозяйственная деятельность: нелегальное предпринимательство, уклонение от уплаты налогов, браконьерство и т.д. Примечательно то, что правительство КНР настойчиво рекомендует своим предпринимателям соблюдать все российские законы. Но надо признать, что это, прежде всего, входит в компетенцию российских властей, и соблюдение мигрантами наших законов возможно только при улучшении системы управления обществом.

Как отмечает В.Г. Гельбрас 2 , китайская миграция породила в России треугольник противоречий. С одной стороны, она стала источником развития «серо-черных» схем транзитных операций, контрабанды других незаконных действий подобного характера. Она способствовала развитию промышленного шпионажа. Соответственно, эти явления породили к обществе реакцию недоверия к китайцам, стали предпосылкой к появлению в СМИ идеи «желтой опасности». С другой стороны, сами китайские мигранты часто становятся объектом посягательств на их честь, собственность со стороны и должностных лиц, и националистов. Мигранты нуждаются в защите со стороны российских властей, а часто – в полном покровительстве с их стороны. И наконец, китайцы могут сыграть огромную роль в преодолении демографических проблем России, в подъеме экономики страны и в решении многих социальных проблем. Массовая миграция из страны полезна государству, поэтому правительство проводит политику постепенной либерализации выезда за рубеж. Китайские ученые оценивают наращивание китайской миграции «вовне» в 1990-е гг. как закономерное явление, имеющее право на существование.

Известный российский китаевед и дипломат С.Н. Гончаров совершенно справедливо заявляет: «Главный вывод заключается в следующем: появление китайской общины в России – свершившийся факт, реальность нашей жизни. Мы сможем сделать подобное сожительство интересным и полезным для себя, и для китайцев только в случае, если будем вести себя реалистично…» 3 .

Проблема китайской миграции требует большого внимания со стороны государства, которое способно регулировать ее течение и предвидеть ее последствия. Именно налаженный механизм регулирования внутренних процессов российского общества является необходимым условием развития дружеских отношений с КНР.

1 Квазидиаспора (по А.Г. Ларину) – характерное название китайской общины, отражающее специфику её организации.

2 Гельбрас В.Г. Россия в условиях глобальной китайской миграции. – М.; Муравей, 2004. – С.172.

3 Гончаров С.Н. О Китае средневековом и современном: Записки разных лет. – Новосибирск, 2006. С.356.

Китай на протяжении многих веков представлял собой государство, регионы которого были значительным образом разобщены между собой, а все население преимущественно характеризовалось чрезвычайно низкой и нетипичной подвижностью.

За время бурного развития по строгому социалистическому пути в Китае сложились устойчивые и основательные миграционные потоки из некоторых густонаселенных провинций, которые расположены в междуречье Янцзы и Хуанхэ, и также из самых больших городов - Пекина, Шанхая, Тяньцзиня. Данные миграционные потоки преимущественно направлены в провинции Северного, Северо-Западного, Северо-Восточного и отчасти Юго-Западного направления Китая. Как видим, главные направления миграции в Китае это восток-запад и юг-север.

Наиболее крупными когда-либо были миграции, которые носили принудительный характер и которые осуществлялись в строгом директивном порядке. Среди которого приток более чем 30 миллионов крестьян в города, потом перемещение их назад в сельскую местность в период "большого скачка", заселение 20 млн городской "образованной молодежи" в сельские провинции и в горные регионы республики в период с 1966 по 1976 гг.

Вследствие проведенной экономической реформы и возрастания материального благосостояния китайцев подвижность населения страны значительно возросла. По своему характеру миграция в Китае делится на постоянную, сезонную и временную (двух типов - "маятникового" и "челночного"). По существующему направлению миграция в Китае делится на: из села в город, из пригорода в город и из одного города в другой город. Примерами "маятниковой" и "челночной" (сроком до трех месяцев) миграций может являться перемещение освободившихся из сельскохозяйственной сферы работников в поисках прочих форм и вариантов сельскохозяйственной деятельности.

Заметно увеличился приток крестьян в крупные города, причем в ряде населенных пунктов крестьяне уже стали насчитывать наиболее многочисленную прослойку среди всех мигрантов. Появление настолько огромного числа крестьян в и без того до предела перенаселенных китайских городах сотворило дополнительные трудности с жильем и обеспечением всех требуемой работой.

Главные причины современной миграции в Китае - экономические, социальные и семейно-приватные. К числу экономических факторов относятся поиски достойной работы или перемена одного вида трудовой деятельности на иной, служебные командировки, реализация одержанной продукции на рынках в крупных городах. К числу социальных относятся учеба, оздоровление, отбывание школьных или студенческих каникул. В перечень семейно-приватных входят традиционное проведывание родственников в праздничные дни и по прочим причинам, свадебные туры, просто туризм и, наконец, краткосрочные поездки за необходимыми покупками в большие города.

Особо заметно увеличивается поток мигрантов во время "чуньцзе" – традиционного китайского Нового года, тогда, по имеющейся традиции, навещают своих родителей, остальных родственников, родные и любимые места. Поезда в этот период просто забиты народом, причем преимущественно путешествуют китайцы в общих вагонах, несмотря на то, какое количество времени им придется пребывать в дороге.

Значительный поток трудовых мигрантов направляется в свободные экономические зоны Китая (СЭЗ). Массы людей привлекают сюда комфортные условия проживания и более привлекательная зарплата.

За несколько десятилетий сильно изменилась доля городского населения КНР. Процесс урбанизации в стране охватывает все новые и новые регионы, так появляются новые города, возрастает население в большинстве старых городов. Но в основном, рост такого показателя связан с переменами содержания количественных и качественных факторов города, с вхождением в состав города сельских уездов, с включением в состав городского населения не только городов, но и городских поселков. Зачастую, в расчет берется трехуровневая структура подсчета количества населения: 1) население городов и поселков; 2) население городов, вместе с пригородом; 3) собственно само городское население.

Среди основных особенностей состава населения крупных городов Китая большой удельный вес сельских обитателей, временно проживающих в составе городов и поселков. Члены сельских семей составляют около 1/3 всей численности городского населения государства (их число колеблется в зависимости от размеров города: в населенных пунктах с числом проживающих более 2 млн человек их показатель 16%, в городах с 1-2 млн человек – 24%, а там где менее 200 тыс. человек – вообще 52%). Нужно подчеркнуть, что в 34 китайских городах-миллионерах сконцентрировано более чем 40% общего городского населения Китайской Народной Республики.

Аннотация: Миграция населения, как системное явление, отражает особенности экономических, политических, демографических и иных процессов развития КНР. Миграционные процессы в Китае XIX-XXI вв. имели отчётливую связь с важнейшими событиями истории страны и претерпевали существенные количественные и качественные изменения. Регулирование миграционного движения давно служит предметом повышенного внимания государственных властей КНР. Создаваемые ими механизмы административного и правового регулирования нацелены на эффективный контроль над перемещениями граждан и ограничение стихийности этих перемещений. Растущая вовлеченность в процессы глобализации подталкивает руководство КНР к реформированию эмиграционного и иммиграционного законодательства, а также законов, связанных с внутренними миграциями. Практический опыт КНР в этой сфере может быть полезен для правового регулирования миграций в России.

Китайская миграция имеет существенные геополитические, социально-экономические и демографические последствия, как для самой Поднебесной, так и для всего Азиатско-Тихоокеанского региона, поэтому анализ и подбор оптимальных механизмов ее регулирования является перспективной задачей. Все более актуализируется вопрос о миграции представителей китайской нации в связи со стремительно увеличивающейся численностью населения КНР, а также ханьской зарубежной диаспоры. По данным Национального агентства статистики Китая к 2011 г. число внутренних мигрантов составило 271 млн. чел. Число эмигрантов с учетом зарубежной диаспоры - свыше 30 млн. чел. По величине населения с Китаем сравнима только Индия. По интенсивности же миграционных процессов у КНР нет конкурентов.

Понятие «миграция» является общим, законодательно неопределенным, поэтому требует уточнения. В рамках этой работы под миграцией понимается совокупность перемещений различных социальных групп с целью реализации ими своей экономической деятельности, ограниченной продолжительностью срока действия контракта, договора, соглашения, разрешения.

Миграция в своих различных аспектах выступает предметом пристального изучения. Анализ трудов таких ученых, как А.Х. Абашидзе, Р.А. Антропов, В.А. Батырь, О.Д. Воробьева, И.Н. Глебов, A.M. Гуревич, Ю.Н. Демидов, Ж.А. Зайончковская, Н.Н. Зинченко, В.А. Ионцев, А.С. Прудников, Р.А. Каламкарян, А.Я. Капустин, И.И. Котляров, Ю.М. Колосов, A.Л. Колодкин, Е.Г. Ляхов, Ю.Н. Малеев, С.Е. Метелев, В.И. Мукомель, О.И. Тиунов, О.Л. Рыбаковский, M.Л. Тюркин, И.Ч. Шушкевич, С.В. Черниченко и др., позволяет говорить о высокой степени разработанности вопросов внутригосударственной и международной миграции. В то же время вопросы миграционного законодательства государств-соседей Российской Федерации не нашли должного отражения в современных исследованиях, и Китай не является исключением из этих правил.

Миграция в Поднебесной явилась мощным демографическим и социально-экономическим рычагом развития, поэтому ретроспективный анализ системы регулирования мобильности населения является актуальным не только для самого Китая, но также при оценке условий и выборе средств для реализации новой концепции миграционной политики России.

В новой истории Китая движение народонаселения было непостоянным и находилось то в состоянии покоя, то в состоянии «взрыва». Довольно четко прослеживаются три эпохи с характерными формами миграционного движения.

Первый период представляет собой интервал от середины XIX в. до образования КНР в 1949 г. Мощным импульсом, приведшим население в движение, послужило учреждение Гонконга в качестве Британской колонии в 1841 г. В свете этого события оживились эмиграционные процессы.

Следует отметить, что выезд из страны носил в то время скорее локальный, чем повсеместный характер. Исходными пунктами выездной миграции выступали в основном портовые города Сямэнь и Шаньтоу, а также территории, аннексированные в качестве колоний (Гонконг, Макао). Нужно также иметь в виду, что по сохранявшимся до открытия Китая порядкам, грань между отъездом из страны и государственной изменой была весьма тонкой. Нарушение запрета на выезд из государства было чревато смертной казнью, поэтому трансграничное движение оставалось привилегией избранных, большая часть которых была представлена купцами.

Как известно, за поражениями Китая в «опиумных войнах» последовало такое важное событие как нуллификация одиозного запрета на выезд из страны. Поэтому представляется юридически правильным вести отчет новой миграционной истории Китая с 1860 г. Сомкнутые двери узких пограничных коридоров остались в прошлом, и прежде непроницаемый миграционный занавес приоткрылся. В результате, рост эмиграции не заставил себя ждать, и зарубежная китайская диаспора стала активно пополняться как временными, так и постоянными переселенцами. По некоторым подсчетам, в период между 1850 г. и 1939 г. только из одного Гонконга выехали более 6 млн. чел. В 1850х гг. подавляющее большинство китайских эмигрантов приходилось на Северную Америку и Австралию, а с 1870х гг. - на Сингапур и малайские государства. Такая смена пунктов назначения была вызвана двумя параллельными процессами. Во-первых, политикой сдерживания иностранного присутствия в США, Канаде, Австралии и Новой Зеландии. Во-вторых, заинтересованностью в привлечении трудовых ресурсов, которую проявляли колониальные власти в Юго-Восточной Азии.

Второй период охватывает эпоху строительства социалистической экономики при Мао Цзэдуне и его ближайших последователях: с момента образования КНР в 1949 г., вплоть до начала реформ и открытости в 1978 г.

После образования КНР политика правительства в отношении внешней миграции определялась, прежде всего, рядом политических факторов (построение коммунизма, утверждение лидирующей роли Китая в «третьем мире»). Период до 1980 г. характеризовался малым числом выезжающих, ввиду жесткого регулирования эмиграции в совокупности с фиксировано малым количеством оснований и целей выезда и въезда.

Новый виток миграционного сдерживания совпал с «культурной революцией» . Для удовлетворения потребности в развитии первичного сектора Мао утвердил процедуру «ниспослания» образованных горожан в сельскую местность, в рамках т.н. кампании «деревня окружает города». При сложившейся практике выпускников высших и специальных учебных заведений направляли на работу государственные органы, а уже трудоустроенных могли принудительно привлекать к другому роду занятости. Печальным итогом тотального контроля над миграцией было падение естественной трудовой мобильности и снижение эффективности производства в государственном масштабе.

В разгар «культурной революции» получение денежных переводов из-за рубежа приравнивалось к контрреволюционному деянию, а их получатели признавались ренегатами. Нормализация отношений в обществе, ликвидация всех обвинений и реабилитация людей, связанных с зарубежной китайской общиной, должны были стать одним из ключевых шагов, наряду с созданием каналов выезда и въезда в страну, необходимых для возрождения контактов с зарубежными китайцами и привлечения в КНР их ресурсов.

Подобно порядкам времен империи Цин, пересечение границы в этот период было запрещено, за исключением Гонконга и стран социалистического блока. Так после 1950 г. более 11 тыс. китайских студентов и преподавателей были направлены для обучения в СССР, а в начале 1970 г. около 13 тыс. инженеров, конструкторов и членов технического персонала были направлены в Танзанию для оказания помощи в строительстве инфраструктуры.

Третий период истории китайской миграции берет начало с 1979 г. Судьбоносные решения по открытию китайской экономики для внешнего мира, принятые в декабре 1978 г., прямо и косвенно способствовали расширению деловых связей с иностранцами, что не могло не сказаться на миграции. Реализация нового экономического курса сопровождалась развитием свободного рынка и ростом народного благосостояния. Стали пересматриваться и перерабатываться ограничения свободы передвижения. Значительно возросшие потребности общества в регулируемой миграции были официально признаны в 1985 г.

В сентябре 1985 г. Всекитайское Собрание Народных представителей одобрило Закон «О выдаче удостоверений личности для всех жителей Китая», что явилось значительным шагом к упрощению режима передвижения. Утомительная процедура получения разрешений от своего работодателя и местных органов власти осталась в прошлом, уступив место более адекватной и рациональной системе, позволившей гражданам КНР передвигаться и искать работу, используя только удостоверения личности.

Наряду с этим, в ноябре 1985 г. был принят Закон, регламентирующий порядок пересечения государственной границы. Права граждан Китая на выезд за пределы страны гарантировались и расширялись за счет введения столь необходимого основания, как выезд «в личных целях».

Раньше других форм миграции обрела второе дыхание трудовая эмиграция. В частности, с 1970 г. активизировалась практика командирования квалифицированных мигрантов в социалистические страны Африки.

Ход событий показывает, что власти КНР признали демографический потенциал как ценный ресурс, позволяющий привлекать зарубежный капитал. К 1983 г. число работавших по контракту мигрантов из КНР составляло 31 000 чел., а их совокупный доход достигал 13 млн. долл. США. Спустя десять лет, на 173 тысячную когорту контрактных рабочих из КНР приходилось ежегодно более 6,8 млрд. долл. США. По данным Министерства торговли КНР, в конце 2005 г. за границей трудилось 547 тыс. китайских рабочих, а в 2006 г. - 670 тыс. чел. К январю 2007 г. общая стоимость контрактов на поставку рабочей силы составила 33,67 млрд. долл. США. В то же время скачкообразный рост трудовой миграции происходил не столько за счет экстенсивного увеличения числа китайских рабочих в ста с лишним странах, сколько за счет инициации крупных инфраструктурных проектов в Макао и Гонконге после 1991 г. Более 40 000 трудовых мигрантов сконцентрировались в этих двух районах в 1991 г. Дальнейшему стремительному росту их числа способствовала, в частности, высокая трудоемкость строившегося в Гонконге нового аэропорта Че Лап Го и других связанных с ним проектов. География трудовой миграции охватывает Японию, Сингапур и Ближний Восток. На российском Дальнем Востоке трудятся порядка 30 000 китайских граждан, в основном из провинции Хэйлунцзян.

С начала периода реформ и открытости важной внутриполитической проблемой Поднебесной остается высокий уровень безработицы, реально угрожающий социальной стабильности и тормозящий рост внутреннего спроса. Проблему перенаселения усугубляет необходимость перехода от экстенсивной к интенсивной модели экономического развития. В этом ключе развитие внутренней миграционной политики прошло пять этапов, характеризуемых:

1) запретом свободного передвижения в период с 1979 по 1983 гг.;
2) постепенным разрешением миграции вплоть до 1988 г.;
3) реагирующей политикой по сдерживанию и ограничению наплыва переселенцев из сел в города с 1989 по 1998 гг.;
4) урегулированием и разрешением трудовой миграции в 1999-2000 гг.;
5) нормализацией международной трудовой миграции с 2000 г.

Устойчивая совокупность фактов, в частности, то, что Конституция не наделяла граждан Китая правом на свободу передвижения, а международные договоры лишь косвенное отражались на внутригосударственных отношениях, породила трехзвенную системы контроля миграции:

1) система контроля внутренней миграции на основе системы прописки «хукоу»;
2) система контроля эмиграции на основе Закона КНР «О контроле въезда и выезда граждан» и массива подзаконных актов многих прямо и опосредованно контролирующих ведомств;
3) система контроля иммиграции на основе Закона КНР «О контроле въезда и выезда иностранных граждан», Инструкции Министерства общественной безопасности (далее МОБ) «Об управлении въездом в КНР и выездом из КНР иностранцев».

Становится очевидно, что контроль над перемещениями сограждан внутри страны ничуть не уступает контролю над въездом иностранцев. Тем не менее, экономический прогресс неминуемо стирает часть прежних административных барьеров.

В вопросах эмиграции ситуация интересна тем, что Китаю выгодно экспортировать свои низкоквалифицированные трудовые ресурсы. Но, во избежание критики в пособничестве нелегальной эмиграции или непринятии достаточных мер, власти Поднебесной с поистине восточным подходом сохранили лицо, предусмотрев ряд правовых механизмов.

Во-первых, обязанность уважать и соблюдать законы принимающей стороны декларируется как принцип законов «О гражданстве» и «Контроле въезда и выезда граждан».

Во-вторых, процедура выезда из государства абсолютно противоположна принципу «одного окна», особенно если заявитель высококвалифицированный специалист или государственный служащий.

В-третьих, выработана предельно разветвленная система жестких санкций в гражданском, административном и уголовном порядке.

Своеобразным правовым базисом основных ограничений на выезд является статья 8 Закона «О контроле выезда и въезда граждан КНР». Соответственно, в праве выезда отказывается в случае:

1) если лицо подозревается или обвиняется в совершении преступления;
2) если в отношении лица подан гражданский иск;
3) если лицо осуждено и отбывает наказание;
4) если лицо проходит трудовую реабилитацию;
5) если, по мнению уполномоченного органа Госсовета, при выезде этого лица будут значительно задеты интересы государства или нанесен вред государственной безопасности.

П.3 статьи 6 Инструкции МОБ «О некоторых вопросах применения Закона о контроле выезда и въезда граждан КНР» уточняет размытые формулировки запретительных норм. Так под 5-й категорией «невыездных» следует понимать граждан, обладающих сведениями секретного характера о политике, вооружении, высокотехнологичном производстве.

Современные показатели интенсивности иммиграции отражены в данных отдела регулирования въезда и выезда МОБ КНР и показывают, что в 2011 г. Китай посетили около 5,412 млн. иностранных граждан. Обзор статистики выявляет тенденцию к увеличению иммиграции в 2,5 раза за десять лет.

Как ни странно, до последнего времени в КНР действовало два всекитайских закона, устанавливающие порядок выезда и въезда иностранных и собственных граждан на территорию страны.

Материалы СМИ обнаруживают наличие ряда новых миграционных программ, направленных на привлечение зарубежных экспертов, т.е. на поощрение интеллектуальной иммиграции. Приоритетная роль в этом процессе отводится представителям китайской зарубежной диаспоры. Как отмечает профессор Ларин А.Г. для привлечения ранее эмигрировавших соотечественников используются:

1. Общая система мер, поощряющая переселение специалистов в области высоких технологий. По данному направлению предусматривается:
1.1 создание парка вакансий для китайских граждан, обучавшихся за границей;
1.2 выделение пособий, компенсирующих расходы, связанные с возвращением на родину.

2. Система привилегий при создании предприятий на территории КНР, которая включает в себя:
2.1 высокие (35% и выше) доли участия в прибылях, получаемых за счет передачи технологий в виде патентов, изобретений и т.д.;
2.2 упрощенные процедуры регистрации предприятий и получения документов, подтверждающих зарубежные дипломы;
2.3 преимущества в обустройстве семьи: дети младшего возраста определяются в лучшие из ближайших школ, пользуются льготами при сдаче экзаменов для поступления в средние школы высшей ступени и колледжи;
2.4 частичный возврат налога на добавленную стоимость.

3. упрощенный порядок получения прописки, вида на жительство и гражданства, для этнических китайцев, владеющих недвижимостью в Китае.

4. сравнительно облегченный режим въезда для этнических китайцев, не обладающих высокой квалификацией, но имеющих состоятельных родственников в материковом Китае.

Для повышения эмиграционной привлекательности вносятся коррективы в специальные условия предоставления права на въезд, на осуществление трудовой деятельности, аренды недвижимости и др. Так, в 2012 г. возраст кандидатов по плану набора в рамках спецпрограммы «Тысячи иностранных экспертов» был увеличен до 65 лет.

В этом же году произведен серьезный сдвиг в реформировании общего режима въезда - на 27 сессии ПК ВСНП 11-го созыва был принят Закон КНР «О контроле въезда и выезда». Новый закон вступит в силу с 1 июля 2013 г. и заменит действующие законы о регулировании въезда и выезда (Закон КНР «Об управлении въездом и выездом граждан» и Закон КНР «Об управлении въездом и выездом иностранных лиц»).

Первой особенностью закона является усиление административной ответственности для лиц, нарушающих пограничный режим и режим пребывания на территории Китая. Незаконное пребывание предполагает альтернативную санкцию в виде: вынесения предупреждения или назначения штрафа, рассчитываемого за каждый день незаконного пребывания, или даже ареста на срок от 5 до 15 суток.

Незаконное осуществление трудовой деятельности грозит штрафом до 20 000 юаней и (или) арестом, при этом штраф в 10 000 юаней налагается на работодателя за каждого незаконно принятого на работу иностранца. Полиция вправе обязать покинуть КНР иностранца, который ведет деятельность, несовместимую с его целью пребывания на территории страны. При совершении иностранцем правонарушения полиция вправе выдворить данное лицо за пределы Китая, при этом въезд для него закрывается на 10 лет.

Другое нововведение состоит в усилении режима благоприятствования и придании стране большей привлекательности для квалифицированных кадров. Для таких лиц вводится новый вид виз, увеличивается максимальный срок пребывания и временного проживания в КНР. Кроме того, в закон внесены положения, оптимизирующие процедуру выдачи вида на жительства лицам, внесшим значительный вклад в социально-экономическое развитие КНР. Сейчас требования к иностранцам, которые хотят получить разрешение на постоянное проживание, достаточно высоки, и под них подпадает менее 1% иностранных граждан, находящихся в стране. К концу 2011 г. всего 4752 иностранца получили разрешение на постоянное проживание в КНР. Принимаемые в этом плане меры должны улучшить благоприятный климат для привлечения инвестиций и «умов».

Миграционная политика КНР обладает в известном смысле «восточной спецификой». Суть ее заключается в том, что наряду с широкомасштабной экспансией за рубеж избыточной и сравнительно дешевой китайской рабочей силы, в последнее время в самой Поднебесной наблюдается активное привлечение из-за границы высококвалифицированных специалистов, с целью использования их в разных сферах науки, техники, производства. При сравнении с Россией, с её совершенно противоположной демографической картиной, высвечиваются принципиально различные подходы даже в регулировании интеллектуальной миграции. В России упрощенный миграционный режим вводится для иностранных специалистов с большим годовым доходом или работающих в «иннограде» Сколково. В Китае же действует система тщательной проверки квалификации кандидатов на переселение. Высокая оценка профессиональной пригодности является допуском к целому ряду льгот и преференций - не только монетарных, но и социальных. Данный факт наглядно демонстрирует продуманность и последовательность системы миграционного контроля, что связано не столько с отличиями социально-политического и конституционного строя, сколько с длительно формируемой и выверяемой политикой регулирования и управления миграцией (как внутренней, так и внешней) в текущих и долговременных общенациональных интересах КНР.

Список литературы:
Рязанцев С.В. Китайская миграция в России: тенденции и подходы к регулированию // «Миграционное право», 2009, №1.
Козыкина Н.В. Движущие силы Китайской международной миграции // Вестник читинского государственного университета. 2011. №1.
China"s Total Population and Structural Changes in 2011 [Электронный ресурс].
Анохина Е.С. «Новая» китайская миграция и политика КНР по ее регулированию в 1978 - 2008 гг. Автореферат. дис. … канд. истор. наук. - Томск, 2010.
Прудникова Т.А. Международно-правовое регулирование трудовой миграции. Автореферат. дис. … канд. юрид. наук. М., 2007.
Elizabeth Sinn, "Emigration from Hong Kong before 1941: General Trends," in Emigration froth Hong Kong: Tendencies and Impacts, ed. Ronald Skeldon (Hong Kong: The Chinese University Press, 1995).
Skeldon, Ronald. Migration from China // Journal of International Affairs, Winter 96, Vol. 49, Issue 2.
Charles Price, The Great White Walls Are Built: Restrictive Immigration to North America and Australasia 1836-1888 (Canberra: Australian National University Press, 1974).
C. Cindy Fan China on the Move. Migration, the state, and the household. Abingdon, 2008.
Fang Shah, «Mainland China"s Overseas Construction Contracts and Export of Labour» // Issues and Studies, 27, no.2(1991).
Анохина Е.С. Деловая китайская миграция и место России в ее структуре // Вестник Томского Государственного университета, 2012, №1.
Migration Without Borders. UNESCO Publishing, Paris and Berghahn Books. - New York, Oxford, 2007.
Liu Guofu. The right to Leave and Return and Chinese Migration Law. Sydney, 2005.

Как и для многих национальных стран для Китая очень характерны значительные контрасты расселения. Население неравномерно распределено по территории страны: к Востоку от условной линии проходящей от города Хэйхэна до города Тэнчун на Юани, на площади не многим более 1/3 территории страны сосредоточенно около 90% всего населения, а средняя плотность здесь превышает 170 чел./км2. В остальной, большей по площади, западной части страны приходится лишь несколько человек на квадратный километр. Проживают они в основном в сельской местности в районах со сложными природными условиями. Среди наиболее многочисленных некитайских национальностей -- чжуаны (проживают в основном в Гуанси-Чжуанском автономном районе), хуэй (Нинся-Хуэйский автономйый район), уйгуры (Синьцзян-Уйгурский автономный район), тибетцы (Тибетский автономный район), монголы (автономный район Внутренняя Монголия), однако в большинстве автономных районов преобладают ханьцы. На северо-востоке живут корейцы, маньчжуры, в значительной степени ассимилированные китайцами, а в горных районах -- ицзу, мяо, яо, туцзя, буи, дун и др. Множество представителей различных национальностей живет на юго-западе Китая, где пестротой национального состава особенно выделяется провинция Юньнань .

Особенно плотно заселены равнины по среднему и нижнему течению реки Янцзы, низменная полоса Юго-Восточного побережья, где местами плотность населения достигает 600-800 чел./км 2 .

Кроме того, в Китае более 30 городов в которых численность населения превышает 1 млн. человек, среди них: Пекин, Шанхай, Шэньян, Тяньцзинь, Чунцин, Гуанчжоу, Ухань, Харбин, Цаншин, Татюань, Люйда, Слань, Чэнду, Циндао.

Китай многие века представлял собой страну, районы которой были разобщены между собой, а население отличалось чрезвычайно низкой подвижностью. Этому способствовала и система распределения основных видов продовольствия и предметов длительного пользования по карточкам, которые можно было отоварить лишь по месту жительства. В результате проведения экономической реформы подвижность населения резко возросла. Особенно велики масштабы внутренних миграций по экономическим причинам, основные потоки которых направлены из сельской местности внутренних районов страны в крупные города и специальные экономические зоны приморских районов. Крестьян привлекают сюда лучшие условия жизни и более высокая зарплата. Широкое распространение получила и временная миграция -- маятниковая, когда в большие города и промышленные центры ежедневно едут на работу жители окрестных районов, и челночная -- выезд сельских жителей на работу в другие районы сроком до трех месяцев.

Внешние миграции из Китая наибольшего подъема достигли во второй половине XIX в. и перед Первой мировой войной. Быстрое развитие плантационного хозяйства и горнорудной промышленности обусловили рост спроса на дешевую и выносливую китайскую рабочую силу. В настоящее время количество эмигрантов из Китая (хуацяо) в мире оценивается в 45 млн человек, причем подавляющая их часть проживает в Юго-Восточной Азии. Китай продолжает выступать на внешнем рынке как экспортер рабочей силы. Китайские ученые также выезжают на постоянное место жительства в США, Японию и другие страны. В 90-е годы все возрастают потоки легальных и нелегальных мигрантов из КНР в районы Дальнего Востока и Сибири в РФ, где они организуют свой бизнес, ведут сбыт продукции.

Среди современных проблем миграционной безопасности особое внимание привлекают тенденции и перспективы китайской миграции в России. Миграция из КНР является важнейшей составляющей не только внешней политики России по отношению к восточному соседу, но и внутреннего развития самой Российской Федерации. В связи с широким распространением разнообразных видов торговых и трудовых поездок экономическая миграция из Китая уже сейчас оказывает заметное влияние на региональные рынки труда.

При попытке оценить масштабы китайской иммиграции, ее социально-экономические, демографические и геополитические последствия складывается неопределенная картина, что во многом объясняется наличием противоречивой информации о реальных процессах в сфере миграционного взаимодействия России и КНР, получаемой из различных источников - переписей населения, текущей ведомственной статистики, экспертных заключений, средств массовой информации.

Существующая в стране система контроля за въездом в Российскую Федерацию, выездом из РФ и пребыванием китайских граждан на ее территории не позволяет надежно отслеживать процессы миграции из Китая. Необходимые данные о численности отдельных категорий китайских мигрантов и их социально-демографических характеристиках отсутствуют. Официальная статистика не отражает всего многообразия перемещений граждан КНР, не раскрывает их истинные масштабы, виды и направления. Более того, она искажает реальную картину китайской миграции в России.

Данные государственной статистики свидетельствуют о том, что сегодня китайцы представляют собой относительно небольшую часть мигрантов, прибывающих в РФ, особенно в сравнении с притоком населения из стран СНГ. Согласно имеющимся оценкам российских ученых и специалистов, общая одномоментная численность китайцев на территории России не превышает полумиллиона человек и находится в диапазоне 200 - 400 тыс. человек. Это значительно меньше в сравнении с численностью китайцев во многих странах мира. Среди них можно назвать не только страны Юго-Восточной Азии - такие, например, как Индонезия, Малайзия, Таиланд, но и страны Америки - США и Канаду, а также Австралию, Японию и Южную Корею.

При этом надо учитывать, что подавляющая часть выходцев из Китая приезжает в Россию не на постоянное место жительства, а на время. Они находятся на российской территории в краткосрочном режиме - в служебных поездках, по временным трудовым контрактам, на учебе или просто в качестве туристов, мелких бизнесменов или торговцев-"челноков".

Характерно, что количество китайцев, въезжающих в Россию, устойчиво превышает количество ее покидающих. В результате прослеживается ярко выраженная тенденция роста китайского присутствия в стране. Сокращение производства, уменьшение числа рабочих мест, изменение поведенческих характеристик населения, связанное с отказом потенциальных мигрантов к переселению в условиях кризиса, не могли не повлиять на динамику потоков китайских граждан, прибывающих в Россию. По данным Росстата, в 2009 г. в сравнении с 2008 г. общее число прибывших из Китая в Российскую Федерацию уменьшилось с 815,5 тыс. человек до 718,6 тыс. человек, т.е. на 96,9 тыс. человек, или на 11,9% (в целом по РФ - на 9,9%).

Можно утверждать, что современные направления миграционных потоков из Китая в Россию в значительной мере связаны с географией китайских провинций. Большая часть китайских мигрантов приезжает в Россию из приграничных северо-восточных провинций - Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин, а также Автономного района Внутренняя Монголия, которые характеризуются замедленным экономическим развитием. Именно эти территории являются основным источником китайской рабочей силы как для регионов европейской части России, так и для восточных районов страны. Как показывает анализ, в период 2000-х годов в миграционных потоках из Китая выделялись также провинции центральной части КНР - Цзилин, Цзянсу, а также быстроразвивающиеся города приморских территорий, в первую очередь Шанхай.

Среди китайских мигрантов, прибывающих в Россию, заметную роль играют лица, проживавшие в малых городах и сельской местности, поскольку здесь сосредоточена значительная часть демографического потенциала КНР, а масштабы безработицы и бедности получили наибольшее распространение.

Говоря о демографической структуре китайских мигрантов, можно отметить, что их состав по полу во многом типичен для трудовых мигрантов, циркулирующих во всем мире. В их общей структуре преобладают мужчины, являющиеся основными кормильцами своих семей. Среди китайских мигрантов доля лиц мужского пола достигает 70%, что в значительной мере отражает специфику спроса на иностранную рабочую силу и характер ее занятости на территории Российской Федерации.

Следует учесть, что возрастной состав китайских мигрантов является благоприятным для развития российской экономики, ибо большинство прибывающих из КНР граждан находится в молодом, наиболее активном трудоспособном возрасте. По данным наших исследований, трое из четырех мигрантов входят в возрастную группу 20 - 39 лет, при этом их наибольшее число сосредоточено в возрастном диапазоне от 30 до 39 лет, а средний возраст составляет 31,3 года, что существенно ниже среднего возраста населения РФ.

Надо сказать, что в настоящее время между Китаем и Россией наблюдаются все основные типы и виды миграционных перемещений. Развитие экономических отношений Российской Федерации с КНР способствовало быстрому росту китайской трудовой миграции.

Экономических мигрантов из Китая можно подразделить на три группы: во-первых, это лица, которые до приезда в Россию учились, прежде всего студенты; во-вторых, работники низкой и средней квалификации (сельскохозяйственные и промышленные рабочие, строители, занятые в торговле и сфере обслуживания, бригадиры, мастера); в-третьих, профессионалы, инженерно-технические и руководящие работники, специалисты и служащие. В общей структуре миграционного потока преобладает вторая группа, представители которой концентрируются на нижнем уровне шкалы занятости, связанной с применением ручного неквалифицированного и физически тяжелого труда, выполнением грязной и опасной работы.

Основная сфера занятости граждан КНР в России - это торговля, где в настоящее время работает свыше трети китайских трудовых мигрантов. Кроме коммерции и мелкого бизнеса, значительная их часть сосредоточена в строительстве (32%) и сельском хозяйстве (15%).

Другой спецификой занятости китайцев на территории Российской Федерации является крайне низкая доля лиц, работающих в государственном секторе (до 10% от числа трудовых мигрантов).

Привлечение китайской рабочей силы в России имеет ярко выраженный локальный характер. Главные центры ее использования находятся на Востоке, куда направлен наиболее динамичный поток миграции из КНР. Около 70% общей численности китайцев, работающих на российской территории, заняты в экономике регионов Сибири и Дальнего Востока.

Основные факторы, стимулирующие миграцию из Китая, - демографическое давление, низкий уровень жизни значительной части населения и увеличивающаяся безработица.