Как была устроена система наказаний в русской армии. Как наказывали солдат за самоволку в советской армии

НАКАЗАНИЯ

«Умеренное военное наказание, смешанное с ясным и кратким истолкованием погрешности, более тронет честолюбивого солдата, нежели жестокость, приводящая оного в отчаяние».

Ну а как же наказания, ведь солдат, подобно крепостным, били! - воскликнет неугомонный в своих сомнениях читатель. Вообще-то говоря, бивали в военных учебных заведениях и будущих офицеров. Телесные наказания распространялись в России не только на крепостных, но и на лично свободных крестьян, горожан и небогатых купцов. Били и солдат в армии.

Побои палкой были основной формой наказания рядовых. Именно их полковник имел в виду, когда писал о нарушителях порядка караульной службы: «А кто от торопливости, дабы поспеть честь отдать, за ружье для делания еще не повеленного хвататься будет и произведет во фронте замешательство, того неослабно наказывать. То же самое в отдании чести наблюдает всякой часовой, а за свою торопливость, в каком ни есть темпе, как только усмотрен будет, наказан должен быть без упущения».

Суворов против бития, не только бывших крестьян, но и дворян, не возражал. Дворянина он приказывал бить плашмя по спине клинком (этот прием назывался «фухтелем»), а не палкой, как простых солдат. «Безграмотный дворянин, - писал полковник, - отличность в полку имеет против прочих разночинцев только в том, что его за вину штрафуют фухтелем, как и всех в полку в нижних чинах дворян, а не палкой. Ни в чин никакой не производится, пока по-российски читать и писать довольно (не) обучится».

Однако Суворов рекомендует и более педагогичные меры. Грамотного и примерного поведения дворянина полковой командир определял в роту, где капитан его «с помощью старшего сержанта обучает ласково и исподволь», как солдаты-наставники - молодых рекрут.

Задачей «Полкового учреждения» было избежать ситуаций, когда побои были не праведным наказанием и средством исправления дурного нрава, а признаком отчаяния командира, запустившего работу с личным составом. В главе об обучении рекрут ни слова о наказаниях нет: за что наказывать, коли люди еще «в тонкость» не обучены?! В письме Веймарну Суворов говорит о новобранцах Суздальского полка (выделено мной): «Их не били, а учили каждого, как чиститься, обшиваться и мыться, и что к тому потребно, и был человек здоров и бодр. Знают офицеры, что я сам делать то не стыдился».

За обученным личным составом необходим был неослабный контроль командиров, «дабы чрез послабление того из добрых солдат не сделать ленивых, нечестолюбивых к их должности, нерадетельных и напоследок распутное их состояние от отчаяния бешеною дракою не поправлять» (выделено мной. - Авт.).

Побои были не единственной мерой наказания провинившихся. В «Полковом учреждении» неоднократно упоминаются словесные увещевания, выговоры, угрозы доложить о неисправности военнослужащего выше и доклады (с последующим понижением в чине или даже разжалованием), гауптвахта и наряды вне очереди. Капитан должен был иметь под рукой ротные списки с отметками, «кто куда командирован, дабы полковому командиру без дальних справок о каждом отвечать мог; (он же) наблюдает, чтоб один перед другим в лишнюю очередь командирован не был, разве за доброе состояние кого облегчит, а другого за наказание в лишнюю очередь командировать старшему сержанту прикажет».

Ротный напоминает в «Полковом учреждении» отца, педагога и священника в одном лице. Капитан «знает именно всех в своей роте нижних чинов, дабы о каждом пред своим командиром ответствовать мог, и, будучи сведущ о способностях каждого, исправнейшего от других отличает. Ежели кто из новоопределенных в роту имеет какой порок, как то: склонен к пьянству или иному злому обращению, неприличному честному солдату, то (капитан) старается его увещеваниями, потом умеренными наказаниями от того отвращать. Умеренное военное наказание, смешанное с ясным и кратким истолкованием погрешности, более тронет честолюбивого солдата, нежели жестокость, приводящая оного в отчаяние».

«По расположении (полка) в квартиры ротной командир, - говорится в главе IV «О непременных квартирах», - спустя одну неделю, объезжает всю роту по ее квартирам. Каждого квартиру и в ней квартирующего (он) посещает и осматривает, все ли оружейные, мундирные, амуничные и годовые вещи в целости и чистоте, и все ли есть… Как и где их хранит, и свой провиант, в чистоте ли (солдаты) себя содержат. Для благочестия (капитан) прослушивает (солдат) в повеленных при полку молитвах, утверждает доброе согласие с обывателями, и с каждым рядовым, что ни есть, говорит, дабы усмотреть, не привыкают ли они к крестьянским речам, виду, рассуждению и ухваткам и не отвыкают ли от военной смелости. Кто в чем попортился, обленился, опустился и оробел, берет его под собственной свой присмотр на время, и не самого его, но его начальника строго за то наказывает (выделено мной. - Авт.). Эти осмотры ротной командир чинит еще дважды, то есть: второй среди зимы и третий не меньше месяца перед выступлением в лагерь», а в его отсутствие все названное контролирует старший сержант.

Серьезной виной полковник считал проникновение в армию «подлых» черт крепостных крестьян. «Хотя рядовому с крестьянами, кроме тех, которые из них в пьяных и иных мотовских подлых, грубых и беспокойных поступках обращаются, на квартирах сообщение иметь не воспрещается, но совсем военным правилам противно, что к их виду, образу, ухваткам, рассуждению и речам хотя мало солдату привыкать. Однако при том обходится с ними (крестьянами) ласково и ни в чем их ни словом, ни делом не обижать, за что по вине не допуская до штаба (солдат) наказывать, а буде какие жалобы в штаб произойдут, за те ротной командир сам ответствовать должен».

«Бешеная драка» временами была необходима для исправления запущенных солдат, но указывала на виновность их командиров. «Если из унтер-офицеров или капралов кто в поступках испортится, так что трудно будет его поправить, - наставлял Суворов, - о таком (ротный) представляет полковому командиру: оный по обстоятельству лишен будет своего начальнического чина. Старшего сержанта… если провинится, то капитан его ставит под ружье. А если старший сержант испортится и ослабеет, то по представлению капитанскому, что его должности править не может, от полкового командира лишен будет сего чина».

Полковник понимал, что «ослабленный» пьянством мог быть или приведен в чувство увещеваниями, угрозами и побоями, или остаться пропащим для своей должности человеком. Тут от командиров требовалось терпение. До полковника и даже до капитана, по буквальному смыслу «Полкового учреждения», должны были доходить рапорты только о том, что нижестоящие чины сами не смогли исправить: ведь упоминание о плохом поведении в рапорте было позором и формой наказания. Старший сержант «исправлял» поведение командовавших капральствами унтер-офицеров, капралов и ефрейторов, «не допуская до ротного командира», но лично делая им выговор.

В наказаниях солдат Суворов приказывал учитывать мотив проступка и разбираться, следует ли вообще взыскивать на рядовом. Сломал солдат оружие так, что самому починить невозможно, и «если это учинено от небрежения, то капрал рядового неослабно наказывает». А сломанную фузею или тесак немедля заменяет у каптенармуса.

Из книги Досье Сарагоса автора де Вильмаре Пьер

8.5. Загадочные побеги, но без наказания охранников Столь же трудно хоть на минуту поверить, что никто из радистов, находившихся под контролем немцев, не предупреждал Центр. Весь мир знает, что в условиях техники радиопередач того времени операторы, принимавшие

Из книги Военные мемуары. Спасение, 1944–1946 автора Голль Шарль де

Устав международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран Оси (Лондон, 8 августа 1945) I. Организация Международного Военного ТрибуналаII. Юрисдикция и общие принципыIII. Комитет по расследованию дел и обвинению главных Из книги Великая война не окончена. Итоги Первой Мировой автора Млечин Леонид Михайлович

Преступление без наказания «Нескончаемые ненависть и противостояние врагов, окружавшие моего отца, в конце концов оставили след в его характере, – писала Матрена Распутина. – Он стал нервным, раздражительным, его мучила бессонница. Для того чтобы забыться и

Из книги Фронтовые будни артиллериста [С гаубицей от Сожа до Эльбы. 1941–1945] автора Стопалов Сергей Григорьевич

Наказания за преступления и проступки В нашем полку не было шпионов и диверсантов. По крайней мере, мы ничего такого не слышали. Не было и злостных дезертиров. Однако случаи, когда тот или иной бравый солдат исчезал на несколько часов в поисках самогона, оставался на ночь у

Самовольная отлучка из расположения части (она же «СОЧи», «самоход», «самоволка»), как правило, каралась помещением под арест на гауптвахту.

Чем она отличается от дезертирства

Самовольной отлучкой считалось нахождение солдата (сержанта, офицера) вне пределов части либо места службы, если ему командование не разрешало покидать данную территорию именно на такое количество времени. В «самоволке» считался воин, если он отсутствовал больше суток. Когда единовременное отсутствие превышало трое суток, это могло расцениваться как дезертирство. Формально, согласно Положению о воинских преступлениях, действовавшему с 1957 года, до 80-х годов к дезертирам причислялись военнослужащие-срочники, самовольно оставившие расположение части на срок, превышающий шесть суток или же сбежавшие явно с целью уклониться от службы.

«Самоволкой» также считалось несвоевременное прибытие без уважительных причин из увольнения. К «самоходам» могли причислить загулявших отпускников, командировочных, возвращавшихся из госпиталей после лечения.

В условиях военного времени в советской армии за самовольную отлучку могли и под трибунал отдать, отправить в штрафбат – вариантов наказания было много, вплоть до расстрела. В Великую Отечественную войну в основном было распространено дезертирство, расценивавшееся как военное преступление.

Сколько за это сидели на «губе»

Чаще всего «самоходов» сажали на гауптвахту («губу»). В зависимости от тяжести проступка срок наказания варьировался от трех до пятнадцати суток. После «губы» эти дни нередко приходилось дослуживать дополнительно, поскольку их в общий срок службы могли и не включить.

На гауптвахту за «самоход» сажали как военнослужащих срочной службы, так и курсантов военных училищ. Режим содержания последних, как правило, был помягче.

Как «самоходы» наказывали себя сами

Неуставное наказание за самовольную отлучку из расположения части (подразделения) в условиях боевых действий в советской армии могло быть гораздо серьезнее, чем по уставу Вооруженных сил СССР – военнослужащий зачастую попадал в плен к противнику. О том, как это происходило во время нахождения ограниченного контингента советских войск в Афганистане, в общих чертах рассказывается в художественном фильме Федора Бондарчука «9 рота».

В действительности в Афгане все было гораздо жестче – из сотен попавших в плен к моджахедам советских военнослужащих-срочников многие оказались в этой ситуации как раз уйдя по тем или иным причинам в «самоволку». Попадание в плен часто означало верную и мучительную смерть – «духи» предпочитали убивать пленников медленно и изощренно. Везло тем, кто соглашался принять ислам и перейти на сторону моджахедов.

По каким законам живет армия?

Распространен стереотип о том, что молодой человек, попадая в казарму, на два года может забыть о том, что существуют какие-то "гражданские" законы. Высший закон для него - приказ командира. Ну и плюс, конечно, общевоинские уставы.

Действительно, после принятия присяги человек оказывается в непривычном для себя правовом поле: приказ командира не подлежит обсуждению, а обжаловать его можно лишь после выполнения. Но не стоит принимать всерьез солдатский фольклор. Армии законы писаны, и военные руководствуются отнюдь не только уставами. Каждый человек в военной форме несет не только дисциплинарную, но и административную, материальную, гражданско-правовую и уголовную ответственность.

А пресловутые армейские уставы как раз сейчас спешно приводят в соответствие с действующим российским законодательством и международными обязательствами РФ. Например, в нижней палате парламента рассматривается очередной законопроект (об аресте военнослужащих), который позволит принять принципиально новую редакцию дисциплинарного устава. Весьма вероятно, что большинство нынешних солдат-срочников будут служить уже по новому уставу.

А это значит, что в недалеком будущем за грубые дисциплинарные проступки боец по решению суда может загреметь на возрожденную гауптвахту сроком на 30 суток, а особо злостным нарушителям дисциплины суд может накинуть еще 15 суток.

Напомним, что к грубым проступкам в армии относятся самоволки, употребление алкоголя и наркотиков, промотание военного имущества, халатность в карауле и на боевом дежурстве, и, конечно же, пресловутые неуставные отношения - дедовщина.

Хотя вероятность принятия обновленных уставов велика, но пока армия живет по старым (не считая новой редакции строевого устава, в котором ничего сенсационного нет). Гауптвахты с 2002 года пустуют и пока в силе классический набор дисциплинарных взысканий. Для солдата они таковы:

Выговор;

Строгий выговор;

Лишение очередного увольнения;

Назначение вне очереди в наряд на работу - до 5 нарядов;

Лишение нагрудного знака отличника.

Точной инструкции, за какие провинности объявляют выговоры и лишают увольнений, не существует. Все отдано на усмотрение командира. Наказать могут как за объективные проступки, например, за опоздание в строй или за грязные сапоги, так и за субъективные, скажем, за пререкания со старшим. Солдату кажется, что он аргументировано отстаивал свою точку зрения, а старшина убежден: боец ведет себя не "по сроку службы". В любом случае парню вряд ли требуется помощь родителей. С такими трудностями должен справиться сам. Ведь армия, как известно, школа жизни. Можно напомнить, что телесные наказания в армии запрещены два века назад. Даже само понятие "цугундер" (zu hundert - сто ударов палкой) перешло в разряд армейского фольклора.

Досье "РГ"

О мелких правонарушениях солдата командование сегодня не обязано ставить родителей в известность. Но так было не всегда. Согласно "Руководству для бойца пехоты", изданному в 30-е годы прошлого века, для укрепления воинской дисциплины комиссару предписывалось в обязательном порядке извещать родителей красноармейца, совершившего проступок, а также "колхоз или предприятие, где он работал".

Во времена развитого социализма для замполита было нормой регулярно посылать родителям отличившегося бойца благодарственные письма.

Нынешние уставы переписку с родителями не предусматривают. Поэтому о том, что рядового Сидорова за опоздание из увольнения лишили нагрудного знака отличника, в его родном колхозе (акционерном обществе, фермерском хозяйстве), скорее всего, никогда и не узнают.

Зачем становиться сержантом?

Все перечисленные меры дисциплинарного воздействия относятся к наказанию солдат и матросов срочной службы. Если же ваш сын (внук, племянник, жених) дослужился до звания "сержант" или даже до почетного чина старшины, то за проступки его могут еще понизить в должности и в воинском звании. При этом командирам всех рангов - прямым текстом цитируем устав - "запрещаются срывание погон, срезание нашивок и другие действия, унижающие личность военнослужащего". А еще в качестве наказания сержанта и старшину нельзя посылать в наряд. К слову, в упомянутом проекте нового Дисциплинарного устава такого наказания, как наряд вне очереди, вообще нет.

Что такое наряд?

Вообще-то отцам нынешних солдат, когда-то отслужившим срочную, объяснять значение этого термина не надо. Но специально для солдатских мамаш поясним: солдаты и матросы, проходящие военную службу по призыву, а также курсанты 1-го и 2-го курсов, назначенные вне очереди в наряд на работу, привлекаются для выполнения работ в своем подразделении или воинской части в любые две недели, в свободное время от занятий. Продолжительность выполнения одного наряда на работу не должна превышать четырех часов в сутки.

Люди старшего поколения помнят, что в их времена внеочередные наряды отнимали отнюдь не четыре часа в сутки. Но времена меняются.

Можно ли бороться с несправедливым наказанием?

Еще как! Устав недвусмысленно гласит: "Каждый военнослужащий имеет право подавать жалобу... о незаконных в отношении его действиях командиров (начальников) или других военнослужащих, о нарушении установленных законами прав и преимуществ, а также о неудовлетворении его положенным довольствием".

Жаловаться можно устно или письменно начальнику своего обидчика. Есть, правда, некоторые ограничения. Например, нельзя жаловаться на боевом дежурстве, на вахте, в карауле. Вышестоящее командование не станет рассматривать анонимку. В остальном - зеленый свет обоснованным челобитным.

Все предложения, заявления и жалобы в день их поступления заносятся в книгу предложений, заявлений и жалоб, которая должна быть пронумерована, прошнурована, скреплена мастичной печатью и заверена командиром воинской части. Командиру предписано "чутко и внимательно относиться к поступившим предложениям, заявлениям и жалобам". Он несет личную ответственность за своевременное их рассмотрение и принятие мер.

Эффективна ли эта система? Вопрос риторический. Проще поинтересоваться: а любят ли вообще где-нибудь жалобщиков и правдоискателей? К тому же, если бы в армии все работало так, как это задумано, то вряд ли мы сегодня говорили бы о необходимости военной реформы. Но право жаловаться у солдата есть. Выбор же каждый делает сам.

Надо ли присылать сыну денег на возмещение ущерба?

Максимум бдительности! Велика вероятность, что речь идет о банальном вымогательстве. Материальная ответственность военнослужащего очень обстоятельно расписана в специальном законе. Действительно, причиненный армии ущерб полагается возмещать - в том числе и солдатам срочной службы. Вопрос лишь в том, кто определил степень вины солдатика и размер предстоящих выплат. Если это сделал суд - одно дело. А если сын пишет, что деньги требует прапорщик-старшина за порванный противогаз или за разбитый бампер на армейском тягаче - совсем другое.

Кроме суда взыскивать деньги в качестве возмещения материального ущерба в армии имеет только один человек. Командир части. Но при этом максимум его полномочий - взыскать до двух окладов месячного денежного содержания. И только. Это не очень большие деньги: оклад новобранца по должности составляет сегодня 1276 рублей 50 копеек, по званию - 459 рублей 54 копейки. Итого - 1736 рублей 4 копейки. Но и эти деньги запрещено изымать из солдатского жалования целиком. Обычно удержания производят ежемесячно - по 20 процентов. И лишь в строго оговоренных законом случаях можно удержать сразу половину жалования. При этом солдата запрещено наказывать рублем, если ущерб был причинен вследствие исполнения им приказа, оправданного служебного риска, а также действий непреодолимой силы.

Право командира без суда взыскивать с солдат деньги в свое время пытались оспорить в Конституционном суде. Но суд признал эту норму не противоречащей Конституции РФ.

Впрочем, солдатам все же сделан ряд поблажек. За нарушение Правил дорожного движения их нельзя лишить водительских прав. А скажем, за браконьерство военнослужащие несут административную ответственность на общих основаниях. Но при этом их... нельзя штрафовать. Такой вот юридический парадокс.

Нужно только помнить, что все сказанное относится к военнослужащим, находящимся в казарме. Если же солдат в отпуске, скажем, спалит соседскую баню, то, изъясняясь юридическим языком, он понесет материальную ответственность в соответствии с гражданским законодательством. Проще говоря - возмещать ущерб будет на общих основаниях, без всяких скидок на скромное жалование и заслуги в деле защиты Отечества.

Платит ли армия изувеченным солдатам?

Все чаще и все больше. Правда, не обязательно деньги поступают из казны военного ведомства, но ведь важен результат, а не источник. Например, рядовой Андрей Сычев в соответствии с федеральным законом об обязательном государственном страховании военнослужащих получит страховку по инвалидности - 10 окладов денежного содержания. То есть 17 360 рублей. При получении 1-й степени инвалидности солдату выплачивается 75 окладов - 130 200 рублей. Плюс единовременное пособие при досрочном увольнении вследствие увечий, полученных на службе, - еще 76 590 рублей.

Разумеется, никакими деньгами нельзя компенсировать потерянное здоровье молодого человека и материнские слезы. Но все-таки получить хоть какие-то деньги лучше, чем вернуться из армии инвалидом, да еще с пустым карманом. Не так давно калек из армии просто комиссовывали, выплачивая откровенно-издевательские компенсации.

Между прочим, в новой редакции устава внутренней службы записано, что командир обязан "отдавать приоритет сохранению жизни и здоровья подчиненных".

Может ли командир в качестве наказания отправить солдата в Чечню?

В принципе ни один из законов, регламентирующих прохождение военной службы, не содержит территориальных ограничений. Чечня - территория России, и по идее там могут и должны служить российские граждане. Однако сначала было принято решение не посылать туда солдат, срок службы которых менее полугода. Затем по приказу министра обороны призывников в воинские части МО, расположенные в Чечне, перестали отправлять вообще - сегодня там служат лишь контрактники. Недавно в Чечне заменили профессионалами солдат-срочников и Внутренние войска МВД.

Исключение составляют только новобранцы-чеченцы. По данным Генштаба, жителей республики призывают для службы в комендантских ротах на территории Чечни. Как правило, сразу после призыва они подписывают контракт.

Можно ли из казармы отправиться за решетку?

Еще один распространенный стереотип: если, к примеру, распоясавшегося "деда" командир наказал своей властью, в соответствии с дисциплинарным уставом, то ему больше ничего не грозит. Говорят, что устав запрещает за один проступок наказывать дважды. Это не совсем так. Есть нюанс: в армии запрещается за один проступок налагать два и больше дисциплинарных взыскания. А вот "комбинировать" эти взыскания с уголовной ответственностью - можно. То есть после отбытия дисциплинарного наказания вполне реально отправиться на скамью подсудимых.

Таких случаев предостаточно. В прошлом году к уголовной ответственности были привлечены 16 тысяч военных, включая восемь адмиралов и генералов. Конечно, понятия "уголовная ответственность" и "реальный срок" отнюдь не синонимы. Но цифра говорит сама за себя.

Напомним, что за нынешним весенним призывом грядет осенний. За решетку также имеют шанс попасть не только преступники в военной форме, но и те, кто пытается незаконно избежать призыва. 53 процента россиян, опрошенных "Левада-центром", заявили о намерении любым путем "отмазать" своих родственников от службы в армии и лишь треть респондентов готовы согласиться с их отправкой в армию.

Между тем статья 328 Уголовного кодекса РФ предусматривает достаточно жесткое наказание за такой вид преступления. Самое малое, чем может отделаться уклонист, - это штраф от 200 до 500 минимальных размеров оплаты труда. Суд также может назначить в виде наказания арест сроком от трех до шести месяцев или лишение свободы до двух лет.

А КАК У НИХ?

Воспитание по-американски

РЯДОВЫХ и сержантов офицеры армии США имеют право подвергать аресту с содержанием на гауптвахте до 7 суток; высчитывать до 50 процентов из их недельного денежного содержания; понижать в воинском звании на одну ступень; назначать в наряд вне очереди на службу или на хозяйственные работы сроком до двух недель; лишать права оставлять расположение части или гарнизона в течение 14 суток и удерживать в течение этого срока денежное содержание.

При неоднократном совершении грубых нарушений воинской дисциплины, солдат может быть уволен из армии "с позором". Это означает автоматическое лишение всех льгот и пенсии. Так же, с позором, джи-ай выгоняют из армии за оскорбление действием, угрозу физического насилия или невыполнение приказа старшего офицера, за вождение в состоянии опьянения, употребление спиртного на службе. Увольняют не обязательно на гражданку. В ряде случаев солдат из казармы перемещается в тюрьму.

Дезертирство в мирное время влечет за собой тюремное заключение от трех до пяти лет, а во время войны при отягчающих обстоятельствах - смертную казнь.

(Дисциплинарный кодекс армии США).

Как поощряли и наказывали бойцов в 1939 году

Для отличия примерных бойцов установлены следующие виды поощрений: благодарность (перед строем и на торжественном собрании, письменно и в приказе), разрешение внеочередного краткосрочного отпуска, награждение ценным подарком с соответствующей подписью, награждение почетной грамотой, награждение личной фотографической карточкой, снятой при развернутом знамени части.

За проступки, нарушающие требования дисциплины, на военнослужащих накладываются дисциплинарные взыскания. Применяются следующие виды дисциплинарного взыскания: предупреждение, напоминание, замечание, выговор, выговор перед строем, воспрещение отлучек со двора на время до 1 месяца, назначение в наряд вне очереди до 5 нарядов, арест на гауптвахте до 20 суток, сокращение или лишение краткосрочного отпуска, оглашение именного списка перед строем с перечислением проступков и нарушений.

(Руководство для бойца пехоты Рабоче-Крестьянской Красной Армии).

Кстати

Как боролись с воинскими преступлениями в XVII веке

А которые государевы ратные всяких чинов люди будут на государево службе в полкех, и государева служба им по розбору служити мощно, а они не дождався отпуску з государевы службы зъбегут, и им за побег чинити указ, кто збежит в первые, и его бити кнутом, а будет тот же збежит в другие, и его бити кнутом же, да поместнаго окладу у него убавити пятьдесят четвертей, да денег с поместного его окладу со ста четвертей по рублю, а будет он же збежит в третьие, и его бити кнутом же, да у него же отнятии поместье и отдати в роздачю.

(Соборное уложение 1649 года).

У каждого советского солдата или сержанта, хотя бы раз за всю службу попавшего на «губу» («кичу»), остались после полученного опыта неизгладимые впечатления – условия содержания на советской гауптвахте были нередко весьма жесткими.

За что туда можно было попасть

Перечень солдатских «залетов» (неблаговидных поступков, за которые надо отвечать), за которые можно было угодить на гауптвахту, весьма широк. На гарнизонных и войсковых «кичах» сидели главным образом «дисциплинарщики» («самоходы», ушедшие без дозволения за пределы части, пойманные за распитием спиртного или в состоянии алкогольного опьянения, наказанные за дедовщину, неопрятный либо неуставной внешний вид и т. п.). Для более серьезных проступков существовали дисбаты — дисциплинарные батальоны.

Сажали на «губу» на срок от трех до пятнадцати суток. Если наказанный совершал что-либо недозволенное во время отбывания наказания, срок могли продлить. В срок службы время отсидки не включалось.

Уходя, оставляли лучшее

Если наказанный успевал и имел такую возможность, то он заранее переодевался в застиранное старье (нообязательно уставное, иначе за расхлябанность могли и пару-тройку суток накинуть к объявленному сроку «губы»), оставлял ротному каптеру (или же на хранение товарищам) все мало-мальски ценное. Это мог быть кожаный ремень с бляхой, ушитые дембельски» сапоги или новенькая форма, шапка «ведром», со вставкой. На «киче» все это отбиралось безвозвратно, не говоря уже о «вшивниках» – неуставных шерстяных носках, свитерах, теплых майках и трико, которые советские воины поддевали под форму зимой. Это добро «краснопогонники» (комендантское подразделение при гауптвахте) либо рвали сразу, либо забирали себе.

Условия содержания и меры «воспитания»

Пребывание на гауптвахте для солдат и сержантов зачастую превращалось в настоящий ад – все зависело от того, насколько изощренными на той или иной «губе» были издевательства.

Камеры были практически идентичны тюремным карцерам. Лежать на нарах дозволялось только после отбоя. В туалет выводили один-два раза в день, и время на оправку давалось минимальное — чаще не больше минуты, как и на еду. В советской армии подъем по распорядку был в 6 утра. На «киче» будили на час раньше. Все приказы «краснопогонников» нужно было выполнять беспрекословно и бегом, иначе из-за одного потом страдала вся камера.

«Воспитательные» меры для на гауптвахте применялись порой самые изуверские. Большинство отслуживших и испытавших на себе суровые условия «кичи» вспоминают смоченную водой хлорку – ее могли разбросать по полу камеры или просто поставить в помещении таз с химикатом. Через несколько минут «залетчики» уже начинали задыхаться. Многие помнят, что камеры «губы» зимой вообще не отапливались и «постояльцы» гауптвахты были вынуждены все бессонные ночи согреваться, не прекращая двигаться. Стены камеры поливались водой, чтобы к ним не прислонялись.

Охрана из комендантского подразделения «кичи» «потешалась» над сидельцами как умела, фактически нормой были постоянные избиения и иные издевательства.

«Залетчики» ежедневно отправлялись на какую-либо работу, часто совершенно бесполезную. Они могли дробить ломами камни на мелкие куски, переносить с места на место грузы. Отдельными обязательными пунктами «воспитательной» работы на «киче» были многочасовая строевая муштра и изучение устава Вооруженных сил СССР.

Население камеры заставляли не менее двух раз в день убирать помещение. Для мытья полов использовались уставные «подшивы» – стандартные солдатские подворотнички, представлявшие собой тряпочку размером с книжную закладку. По большому счету, мыть полы должны были все, но на деле убирались лишь «духи» и слабохарактерные сидельцы, старослужащие только старательно делали вид, что участвуют в процессе.

Прапорщики и офицеры, разумеется, отбывали сроки на «губе» в несравнимо более щадящих условиях, их не гоняли и не мучили, как солдат.

«Краснопогонников», охранявших гауптвахты, в советской армии люто ненавидели. Служить в комвзводе (туда зачастую набирали прямо в начале службы из «учебки») среди солдат и сержантов считалось западло. От призыва к призыву передавались предания, что армейских «ментов», едущих на «дембель», случалось, выбрасывали с поездов на ходу. Многие охранники, отслужив срочную, на самом деле предпочитали возвращаться домой в гражданке, чтобы не искушать судьбу.

За что туда можно было попасть

Уходя, оставляли лучшее

Для начала приводили в «соответствие» форму прибывших на гауптвахту. Кокарды, значки и вообще все металлическое, чем можно вскрыть себе вены или поранить другого, изымалось. На «киче» не полагалось также иметь ремни и портянки, чтобы, не дай Бог, сиделец на них не повесился. Все личные вещи — от зубной щетки до часов — изымались, курево — тоже.
Если наказанный успевал и имел такую возможность, то он заранее переодевался в застиранное старье (нообязательно уставное, иначе за расхлябанность могли и пару-тройку суток накинуть к объявленному сроку «губы»), оставлял ротному каптеру (или же на хранение товарищам) все мало-мальски ценное. Это мог быть кожаный ремень с бляхой, ушитые дембельски» сапоги или новенькая форма, шапка «ведром», со вставкой. На «киче» все это отбиралось безвозвратно, не говоря уже о «вшивниках» – неуставных шерстяных носках, свитерах, теплых майках и трико, которые советские воины поддевали под форму зимой. Это добро «краснопогонники» (комендантское подразделение при гауптвахте) либо рвали сразу, либо забирали себе.

Условия содержания и меры «воспитания»

Пребывание на гауптвахте для солдат и сержантов зачастую превращалось в настоящий ад – все зависело от того, насколько изощренными на той или иной «губе» были издевательства.
Камеры были практически идентичны тюремным карцерам. Лежать на нарах дозволялось только после отбоя. В туалет выводили один-два раза в день, и время на оправку давалось минимальное — чаще не больше минуты, как и на еду. В советской армии подъем по распорядку был в 6 утра. На «киче» будили на час раньше. Все приказы «краснопогонников» нужно было выполнять беспрекословно и бегом, иначе из-за одного потом страдала вся камера.
«Воспитательные» меры для на гауптвахте применялись порой самые изуверские. Большинство отслуживших и испытавших на себе суровые условия «кичи» вспоминают смоченную водой хлорку – ее могли разбросать по полу камеры или просто поставить в помещении таз с химикатом. Через несколько минут «залетчики» уже начинали задыхаться. Многие помнят, что камеры «губы» зимой вообще не отапливались и «постояльцы» гауптвахты были вынуждены все бессонные ночи согреваться, не прекращая двигаться. Стены камеры поливались водой, чтобы к ним не прислонялись.
Охрана из комендантского подразделения «кичи» «потешалась» над сидельцами как умела, фактически нормой были постоянные избиения и иные издевательства.
«Залетчики» ежедневно отправлялись на какую-либо работу, часто совершенно бесполезную. Они могли дробить ломами камни на мелкие куски, переносить с места на место грузы. Отдельными обязательными пунктами «воспитательной» работы на «киче» были многочасовая строевая муштра и изучение устава Вооруженных сил СССР.
Население камеры заставляли не менее двух раз в день убирать помещение. Для мытья полов использовались уставные «подшивы» – стандартные солдатские подворотнички, представлявшие собой тряпочку размером с книжную закладку. По большому счету, мыть полы должны были все, но на деле убирались лишь «духи» и слабохарактерные сидельцы, старослужащие только старательно делали вид, что участвуют в процессе.
Прапорщики и офицеры, разумеется, отбывали сроки на «губе» в несравнимо более щадящих условиях, их не гоняли и не мучили, как солдат.
«Краснопогонников», охранявших гауптвахты, в советской армии люто ненавидели. Служить в комвзводе (туда зачастую набирали прямо в начале службы из «учебки») среди солдат и сержантов считалось западло. От призыва к призыву передавались предания, что армейских «ментов», едущих на «дембель», случалось, выбрасывали с поездов на ходу. Многие охранники, отслужив срочную, на самом деле предпочитали возвращаться домой в гражданке, чтобы не искушать судьбу.

За что туда можно было попасть

Уходя, оставляли лучшее

Условия содержания и меры «воспитания»

Выбор редакции