Основании ст 10 гк. Теория всего. Злоупотребить правом может только лицо, которое таким правом обладает

Текущая редакция ст. 10 ГК РФ с комментариями и дополнениями на 2018 год

1. Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

2. В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

3. В случае, если злоупотребление правом выражается в совершении действий в обход закона с противоправной целью, последствия, предусмотренные пунктом 2 настоящей статьи, применяются, поскольку иные последствия таких действий не установлены настоящим Кодексом.

4. Если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, такое лицо вправе требовать возмещения причиненных этим убытков.

5. Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Комментарий к статье 10 ГК РФ

1. Статья посвящена пределам осуществления гражданских прав, под которым понимаются границы деятельности управомоченного лица по реализации субъективного права. Пределы осуществления прав устанавливаются определенными правилами о недопустимости тех или иных средств их осуществления. Они могут выражаться в общих или конкретных запретах, иных правовых предписаниях.

Не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также совершение действий в обход закона с противоправной целью и иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом) п.1 ст. 10 ГК РФ. Часть 2 п.1 указывает на недопущение прав в целях ограничения конкуренции и злоупотребление доминирующим положением на рынке.

Действующий ГК РФ не содержит определения злоупотребления правом, суть которого состоит в использовании права в противоречии с его назначением, что приводит к ущемлению интересов государства и других лиц. Однако, несмотря на отсутствие такого определения, в п.1 ст. 10 ГК РФ обозначено пять видов злоупотребления правом:
- причинение вреда другому лицу;
- совершение действий в обход закона с противоправной целью;
- заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом);
- ограничение конкуренции;
- злоупотребление доминирующим положением на рынке.

Злоупотребление правом или употребление права во зло как гражданское правонарушение совершается при наличии вины. Вина может иметь различные формы. Первый вид злоупотребления - причинение вреда другому лицу совершается при наличии умысла, также как и обход закона с противоправной целью.

Пределы действий людей устанавливает не только закон, но и такие категории нравственности, как добросовестность, справедливость, разумность. Гражданские права должны осуществляться добросовестно и разумно, а взаимоотношения сторон должны соответствовать идеям справедливости.

Перечень видов злоупотребления правом в ст. 10 ГК РФ значительно расширен, но он не является исчерпывающим. Отдельные нормы права предусматривают другие случаи и виды злоупотребления правом.

Распространенными в настоящее время нарушениями являются такие злоупотребления как ограничения конкуренции и злоупотребления доминирующим положением на рынке. Статья 10 ФЗ от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" запрещает действия (бездействие) занимающего доминирующее положение хозяйствующего субъекта, результатом которых являются или могут явиться недопущение, ограничение, устранение конкуренции и (или) ущемление интересов других лиц. Перечень соответствующих нарушений, указанных в данном законе, относится к разряду злоупотреблений хозяйствующим субъектом своим доминирующим положением. Ряд нарушений связан с порядком заключения или содержанием договоров. В этом плане неправомерными являются так называемые ограничительные договоры, которые включают дискриминирующие или иные условия, ставящие контрагента в неравное по сравнению с другими хозяйствующими субъектами положение. Это, например, установление, поддержание монопольно высокой или монопольно низкой цены товара, изъятие товара из обращения, запрещение перепродажи товара, купленного у монополиста товара за рубеж, и напротив, ввоз из-за границы товаров, конкурирующих с продукцией - монополиста и другие злоупотребления.

2. При несоблюдении требований, указанных в п.1 ст. 10 ГК РФ, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного нарушения отказывает лицу в защите принадлежащего ему права. Отказ в защите прав может быть осуществлен полностью или в какой-то части. Кроме того, суд может применить иные меры, предусмотренные законом (п.2 ст. 10).

Следует учитывать, что п.2 ст. 10 ГК РФ нельзя толковать расширительно. Отказывая в защите права в связи с конкретными допущенными злоупотреблениями, суд не может лишить субъективного права правонарушителя.

3. В случае совершения действий в обход закона с противоправной целью, применяются последствия, предусмотренные п.2 ст. 10, поскольку какие-либо другие последствия таких действий не установлены ГК РФ (п.3 ст. 10 ГК РФ).

4. Злоупотребление правом не исключает случаев, когда его последствием является причинение убытков. В таких случаях лицо вправе требовать возмещения причиненных ему убытков (п.4 ст. 10 ГК РФ). При этом могут быть взысканы прямые расходы, произведенные потерпевшим, и неполученные доходы (упущенная выгода), которые потерпевший получил бы, если бы не было допущено злоупотребление правом причинителем вреда.

5. Интерес представляет п.5 ст. 10 ГК РФ: добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагается. Иначе говоря, добросовестность и разумность презюмируются. Значение данного пункта ст. 10 ГК РФ заключается в том, что она устанавливает правовую презумпцию, означающую, что разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений, гражданского оборота и то, что презумпция распределяет бремя доказывания. Недобросовестность и неразумность действий лица должна доказывать противная сторона.

Консультации и комментарии юристов по ст 10 ГК РФ

Если у вас остались вопросы по статье 10 ГК РФ и вы хотите быть уверены в актуальности представленной информации, вы можете проконсультироваться у юристов нашего сайта.

Задать вопрос можно по телефону или на сайте. Первичные консультации проводятся бесплатно с 9:00 до 21:00 ежедневно по Московскому времени. Вопросы, полученные с 21:00 до 9:00, будут обработаны на следующий день.

Официальный текст :

Статья 10. Пределы осуществления гражданских прав

5. Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Комментарий юриста :

В пункте 1 данной статьи признано недопустимым злоупотребление правом и указано на некоторые формы такого злоупотребления. В первом случае акцент сделан на субъективном факторе - намерении употребить право во зло другому. Наличие или отсутствие такого намерения в каждом конкретном случае устанавливает суд. Бремя доказывания наличия такого намерения лежит на лице, утверждающем, что управомоченный употребил свое право исключительно во зло другому.

Злоупотребление правом состоит также в ограничении конкуренции, в злоупотреблении доминирующим положением на рынке с целью ограничения конкуренции. В пункте 2 статьи 10 указано на последствие несоблюдения требований, изложенных в пункте 1 статьи 10: суд, арбитражный суд, третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права. Таким образом, признание наличия или отсутствие факта злоупотребления правом Гражданский Кодекс отнес к компетенции суда.

Пункт 3 статьи 10 ГК предполагает презумпцию добросовестности и разумности действий участников гражданских правоотношений, если закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществились ли эти права разумно и добросовестно. Данная норма возлагает обязанность доказывания неразумности и недобросовестности действий управомоченного на лицо, заявившее к нему требования.

Помещение этого правила в статью 10 означает, что в соответствующих случаях недобросовестность и неразумность действий участников гражданских правоотношений приравнены к злоупотреблению правом. Указание на разумность и добросовестность как требования, необходимые для реализации и защиты права, должно содержаться в законе.

Разумность и добросовестность требуются от лица, которое в силу закона или учредительных документов выступает от имени и в интересах юридического лица (), а также от представителя, заключающего сделки для представляемого (). Добросовестность при использовании вещи - одно из условий приобретения права собственности на основе приобретательной давности ().

Изложенные выше случаи превышения пределов осуществления гражданских прав не являются исчерпывающими. Формы злоупотребления правом могут быть установлены иными законами, а также судом при рассмотрении конкретных дел. Гражданский Кодекс связывает пределы осуществления гражданских прав с ценностными критериями, носящими нравственно-правовой характер: не использовать право во зло другому, действовать разумно и добросовестно, не допускать злоупотребления своими правами в иных формах.

5. Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Комментарий к Ст. 10 ГК РФ

1. В основе института, выраженного в нормах комментируемой статьи, лежит идея справедливости закона и, как следствие — справедливости судебного решения, которая в гражданском праве не может быть в полной мере достигнута лишь формулированием справедливых, устанавливающих баланс интересов и распределяющих риски участников соответствующих правоотношений законоположений. Последнее обстоятельство напрямую связано с особенностями гражданского права, основанного на принципах диспозитивности, автономии воли, осуществления гражданских прав по усмотрению управомоченного лица, которое, участвуя в имущественном обороте, преследует собственные интересы.

———————————
Институт злоупотребления правом являлся предметом активных дискуссий в отечественном праве. См., например: Новицкий И.Б. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права // Вестник гражданского права. 1916. N 6; Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998; Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав // Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000; Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве // Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2002. Т. 1.

Указанные характеристики гражданско-правового регулирования делают невозможным для законодателя исчерпывающим образом описать не только все возможные варианты осуществления гражданских прав, но и сами типы указанных прав (последнее характеризует главным образом обязательственные правоотношения), а также практические ситуации, могущие возникнуть при реализации, движении правоотношения. В связи с этим лицо, осуществляя принадлежащее ему право в своих интересах, в большинстве случаев свободно в выборе конкретного способа его осуществления и руководствуется при этом общими положениями закона. Однако лицо может выбрать такой не запрещенный законом в силу указанных причин способ осуществления права, который позволит достичь ему желаемой им цели за счет или в ущерб другой стороны правоотношения. Суд при возникновении спора разрешает его на основании норм права, не запрещающих конкретный способ осуществления права, причиняющий вред третьему лицу, и выносит законное и обоснованное решение. Однако такое решение, несмотря на свою законность и обоснованность, может оказаться несправедливым, поскольку не учитывает конкретные особенности, фактические обстоятельства спора, которым закон не придает правового значения, не позволяя тем самым защитить обиженную сторону.

Институт злоупотребления правом дает возможность суду в подобных ситуациях вынести не только законное и обоснованное, но и справедливое решение за счет придания соответствующему закону поведению лица качество незаконного поведения. Таким образом, рассматриваемый институт позволяет обеспечить справедливое разрешение спора судом.

Между тем достижение справедливости права с помощью конструкции злоупотребления правом имеет оборотную сторону. Во-первых, данная конструкция предоставляет судье большие возможности для усмотрения в квалификации поведения лица, соответствующего закону, как злоупотребления правом. При этом неминуемо обращение судьи к неправовым и оценочным категориям справедливости, морали, честности и порядочности. Во-вторых, злоупотребление правом вступает в противоречие с принципом правовой определенности. Лицо, осуществляя свое право, прежде всего должно руководствоваться нормами закона, регулирующими соответствующее правоотношение, а не представлением судьи об указанных морально-этических, оценочных категориях. Суд, применяя общие нормы о злоупотреблении правом, игнорирует положения закона, непосредственно регулирующего спорное правоотношение, и фактически формулирует новое положение, запрещающее конкретный тип поведения. Можно сказать, что наравне с законом образуется некое параллельное право, которое соответствующее закону поведение квалифицирует как незаконное. В этом смысле широкое применение института злоупотребления правом может привести к потере субъективным гражданским правом своей ценности.

Толкование комментируемой нормы зависит от того, чему отдает приоритет толкующее ее лицо. Если приоритет отдается справедливости судебного решения, то толкование настоящей статьи будет достаточно широким, даже расширительным, и, напротив, в случае, когда более ценной признается стабильность гражданского права, возможность в полной мере положиться управомоченному лицу на содержание норм закона, регулирующих конкретное правоотношение, толкование этой статьи будет узким, буквальным.

2. Прежде всего нуждается в определенном комментарии сам термин «злоупотребление правом». Согласно господствующей в отечественной литературе позиции под злоупотреблением правом понимается правонарушение, связанное с осуществлением управомоченным лицом права с использованием недозволенных конкретных форм осуществления права в рамках дозволенного общего типа поведения. Между тем существует и иная точка зрения, ставящая под сомнение не идею злоупотребления правом, а сам термин. В частности, М.М. Агарков указывал на то, что термин «злоупотребление правом» представляет собой соединение исключающих друг друга понятий: осуществление правом не может быть противоправным, а то, что обычно именуется злоупотреблением правом, есть выход за пределы осуществления права. Тем самым злоупотребляющее правом лицо действует не в рамках субъективного права, а стало быть, не может им злоупотреблять.

———————————
Грибанов В.П. Указ. соч. С. 63.

Агарков М.М. Указ. соч. С. 366.

Данный спор, как показывает практика применения ст. 10 ГК РФ, не является исключительно терминологическим, поскольку само понятие злоупотребления правом, как будет сказано ниже, ограничивает применение идеи злоупотребления правом (в частности, формально не допускает применения комментируемой статьи при недобросовестном исполнении обязанности).

В связи с этим нелишним будет заметить, что идея справедливости закона и судебного решения может быть достигнута с помощью не только конструкции злоупотребления правом, но и общего принципа добросовестности. Последний в настоящее время отсутствует в отечественном гражданском законодательстве. Однако данное обстоятельство не мешает активному применению категории добросовестности при применении комментируемой статьи. Судебная практика очень часто оценивает действия лиц, участвующих в споре, с точки зрения их добросовестности. Происходит это главным образом в тех случаях, когда суд расширительно толкует комментируемую статью при очевидной невозможности ее буквального применения (например, в судебной практике иногда встречается указание на недобросовестное исполнение обязанности). При этом следует заметить, что категория добросовестности в контексте комментируемой статьи не связана с понятием добросовестности приобретателя (ст. ст. 234, 302 ГК). Последняя представляет собой извинительное заблуждение приобретателя в отношении наличия у него законного основания владения вещью. В этом качестве добросовестность приобретателя носит субъективный характер. Добросовестность в контексте комментируемой статьи, будучи усредненным представлением о честном, порядочном поведении обычного человека в исследуемых обстоятельствах, хотя и зависит от субъективного мнения толкующего, объективна.

3. Пункт 1 комментируемой статьи устанавливает две генеральные формы злоупотребления правом. Первая из них заключается в том, что лицо действует исключительно с намерением причинить вред другому лицу (так называемая шикана). Признаком шиканы является то, что лицо осуществляет право, не преследуя собственного имущественного интереса. Единственная цель осуществления права, являющегося шиканой, — причинение вреда другому лицу. При этом формально действия лица, злоупотребляющего правом в форме шиканы, всегда опираются на имеющееся у него право (в этом отличие шиканы от простого деликта). Шикана крайне редко встречается на практике. Интересный пример злоупотребления правом в форме шиканы содержится в п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 ноября 2008 г. N 127 (далее — информационное письмо N 127).

———————————
Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее — Вестник ВАС РФ). 2009. N 2.

Помимо шиканы возможно злоупотребление правом в иных формах. Отсюда следует, что при иных формах злоупотребления правом злоупотребляющее лицо не преследует исключительную цель причинить вред другому лицу. В таком случае злоупотребление правом в иных формах всегда связано с осуществлением права в имущественных интересах злоупотребляющего, хотя и причиняющим вред другим лицам. Данные формы злоупотребления правом, как представляется, направлены на извлечение определенных имущественных выгод в ущерб третьим лицам.

Между тем очевидно, что лицо, осуществляя право, может причинить вред третьим лицам. Однако не любое такое причинение следует рассматривать как злоупотребление правом (в частности, лицо, открывая новое предприятие, часто причиняет вред своим конкурентам). В связи с этим весьма актуальным является поиск критериев злоупотребления правом в иных формах, которые пока четко не выявлены ни судебной практикой, ни теорией.

Вместе с тем определенные подходы к толкованию комментируемой статьи все же могут быть предложены.

4. Для квалификации действий лица как злоупотребления правом необходимо наличие самого права, которым злоупотребляют. Данный вывод подтверждается и судебной практикой (п. 2 информационного письма N 127). Действительно, злоупотребляющее лицо формально всегда действует, опираясь на существующее право, при отсутствии запретов на способ его осуществления, избранный этим лицом.

При применении данной правовой позиции внимания заслуживает вопрос о соотношении полномочий суда по применению комментируемой статьи и толкованию закона. Рассмотрение вопроса о допустимости применения настоящей статьи возможно, по нашему мнению, лишь в случае, когда суд на основании толкования норм закона, непосредственно регулирующих спорное правоотношение, придет к выводу о наличии у лица соответствующего субъективного гражданского права, которым оно предположительно злоупотребляет.

Данный тезис может быть проиллюстрирован следующим примером из судебной практики. Из п. 6 вышеназванного информационного письма можно сделать вывод, что суды нередко применяют комментируемую статью в отношении лица, обратившегося с требованием о признании договора незаключенным. В частности, такие требования заявляются заказчиками в ответ на поданный в суд иск подрядчика с требованием о взыскании задолженности за выполненные и принятые заказчиком работы. При этом заказчики мотивируют свое требование отсутствием согласования условия о начальном сроке выполнения работ. При разрешении данного спора возможно несколько подходов.

Так, встречаются случаи применения судами комментируемой статьи. Основанием для этого является вывод о том, что заказчик злоупотребляет правом, поскольку отсутствует реальный спор о заключенности договора, объеме долга, качестве выполненных работ. При таких обстоятельствах можно заключить, что заказчик предъявляет иск в целях освобождения от уплаты установленных договором неустоек за просрочку в оплате принятых работ, а также отказа подрядчику в иске по формальным основаниям (отсутствия долга по договору при отсутствии (незаключенности) самого договора). При этом взыскание стоимости работ по требованию о взыскании неосновательного обогащения в подобных случаях не вызывает сомнений.

Между тем рассуждения о злоупотреблении правом в данном случае возможны только при выводе о наличии оснований для признания договора незаключенным. Однако данный вывод может быть сделан только после толкования положений закона о незаключенности договора. Данные положения в принципе могут быть истолкованы как не предполагающие возможности признания исполненного договора незаключенным — стороны своими последующими действиями (в данном случае по приемке выполненных работ) восполняют недостаток волеизъявления, имевшегося на момент заключения сделки. При таком толковании договор не может быть признан не заключенным по избранному заказчиком основанию, в связи с чем возможности для применении комментируемой статьи в данном примере не находится.

Исходя из изложенного, в приведенном примере вопрос о применении норм о злоупотреблении правом можно поставить только в случае, если указанное толкование норм о заключении договоров суд признает по тем или иным причинам невозможным.

Таким образом, комментируемая статья может быть применена тогда, когда исчерпываются возможности суда по толкованию норм, непосредственно регулирующих спорное правоотношение.

5. Определенные вопросы возникают в связи с толкованием термина «право», используемого в комментируемой статье. В соответствии с наиболее распространенным мнением злоупотребить можно только субъективным гражданским правом. Последнее среди прочего характеризуется тем, что с ним корреспондирует соответствующая обязанность другой стороны правоотношения (должника в обязательстве, неопределенного круга лиц в вещном правоотношении и проч.). Между тем в гражданском праве можно выделить права, которые корреспондируют не с какой-либо обязанностью, но со связанностью другой стороны правоотношения. Такая особенность не позволяет квалифицировать подобного рода права в качестве субъективных гражданских прав (одним из вариантов квалификации этих прав является квалификация с использованием категории «секундарные права»). Примером таких прав традиционно служит право должника на выбор предмета исполнения в альтернативном обязательстве.

В связи со сказанным возникает вопрос о возможности злоупотребления подобными правами. Представляется, что применение комментируемой статьи к указанным правам вполне допустимо, поскольку и эти права осуществляются согласно общим принципам гражданского права (автономия воли, диспозитивность, действие лиц по своему усмотрению), которые, как уже было сказано, актуализируют сам комментируемый институт.

К числу спорных относится и вопрос о применении института злоупотребления правом к определению правоспособности. С практической точки зрения актуальной является возможность злоупотребления правом на заключение сделки. Судебная практика (п. 9 информационного письма N 127) положительно отвечает на данный вопрос, признавая сделку, при заключении которой было допущено злоупотребление правом, недействительной (ст. ст. 168, 10 ГК). Данный вывод представляется вполне обоснованным, поскольку, как указывал М.М. Агарков, «вопрос о допустимости приобретения права стоит в зависимости от допустимости того права, которое будет приобретено» . Действительно, лишено правового смысла придание характера действительной сделке, осуществление прав из которой является неправомерным.

———————————
Агарков М.М. Указ. соч. С. 364.

6. Определенные споры возникают и в отношении допустимости применения комментируемой статьи к случаям недобросовестного исполнения обязанным лицом лежащей на нем обязанности. Термин «злоупотребление правом» очевидно исключает возможность применения положений комментируемой статьи к указанным случаям, поскольку словосочетание «злоупотребление правом в отношении исполнения обязанности» не может получить разумное обоснование. Судебная практика не выработала однозначной позиции по данному вопросу. Вместе с тем распространение комментируемой статьи и на случаи недобросовестного исполнения обязанностей является, по нашему мнению, вполне оправданным, так как в силу общих положений гражданского законодательства лица свободны в выборе не только способа осуществления права, но и исполнения обязанности. В этом смысле не вполне оправданным является ограничение на применение идеи злоупотребления правом к исполнению обязанностей. По тем же причинам в положительном смысле следует также разрешить и вопрос о допустимости применения комментируемой статьи к недобросовестному исполнению обязанностей, с которыми не корреспондируют соответствующие субъективные гражданские права. В качестве примера таких обязанностей можно привести обязанность страхователя сообщить страховщику об обстоятельствах, влияющих на размер страхового риска (ст. 944 ГК).

7. Применение комментируемого института права возможно только в случае, когда соответствующее право может быть осуществлено без нарушения пределов его осуществления, установленных комментируемой статьей. Иными словами, возможность применения положений этой статьи появляется только тогда, когда право может быть реализовано как добросовестно, так и нет. В случае если, например, любое осуществление права является злоупотреблением им, то нет и самого субъективного права, а следовательно, нет и злоупотребления правом. В этом смысле крайне спорным представляется разъяснение, содержащееся в п. 4 информационного письма Президиума ВАС РФ от 15 января 1998 г. N 27 . В данном пункте отражается правовая позиция, в соответствии с которой требование получившего надлежащее исполнение от должника бенефициара к гаранту является злоупотреблением правом на предъявление требования к гаранту. Между тем указанное право бенефициара следует из принципа независимости банковской гарантии, в силу которой право на предъявление требования к гаранту не зависит от отношений бенефициара и должника. Применение комментируемой статьи означает, по существу, отсутствие права бенефициара на предъявление требований к гаранту при указанных обстоятельствах, осуществить его, не нарушив этой статьи, не представляется возможным. Поэтому спорной является допустимость применения комментируемой статьи к данной ситуации.

———————————
СПС «КонсультантПлюс».

8. В п. 2 комментируемой статьи за злоупотребление правом предусмотрена санкция в виде отказа в защите права. В связи с этим возникает вопрос о допустимости применении данной статьи к ответчику. Строго говоря, с требованием о защите права обращается лицо, имеющее процессуальный статус истца. Отсюда можно сделать вывод, что суд вправе применить нормы о злоупотреблении правом только к нему, поскольку только ему можно отказать в защите права. Данный вывод прямо следует из комментируемой статьи.

Между тем реальная практика показала, что нередки случаи нарушения права лица недобросовестным осуществлением права (исполнением обязанности) другой стороной правоотношения. При предъявлении лицом, права которого нарушены недобросовестным поведением другого лица, соответствующего иска ответчик ссылается на свое формально безупречное (соответствующее закону) поведение, не способное нарушить прав и интересов истца. Неприменение комментируемой статьи в отношении ответчика оставляет его недобросовестные действия без оценки, а истца — без адекватной правовой защиты. Кроме того, представляется крайне спорным отождествление отказа в защите права и отказа в иске. Примечательно, что судебная практика исходит из допустимости применения комментируемой статьи и к ответчику. Так, в п. 5 информационного письма N 127 указано, что «…непосредственной целью названной санкции является не наказание лица, злоупотребившего правом, а защита прав лица, потерпевшего от этого злоупотребления. Следовательно, для защиты нарушенных прав потерпевшего суд может не принять доводы лица, злоупотребившего правом, обосновывающие соответствие своих действий по осуществлению принадлежащего ему права формальным требованиям законодательства. Поэтому упомянутая норма закона может применяться как в отношении истца, так и в отношении ответчика».

9. Определенного комментария требует санкция, содержащаяся в комментируемой статье, — отказ в защите права — сама по себе.

Из сказанного в п. 8 настоящего комментария следует, что отказ в защите права не сводится к отказу в иске. В связи с этим возникает вопрос о содержании указанной санкции. В литературе данную санкцию предложено понимать условно. В частности, под ней могут скрываться отказ в конкретном способе защиты права, лишение субъективного права в целом, возложение обязанности по возмещению убытков, признание сделки недействительной. Причем данный перечень не является исчерпывающим. Такое неопределенное содержание санкции за злоупотребление правом позволяет суду принять любое решение, восстанавливающее справедливость, нарушенную злоупотреблением правом. Данный подход, безусловно, следует из описанной выше цели комментируемого института. Вместе с тем следует заметить, что буквальное прочтение комментируемой статьи не позволяет наполнить содержащуюся в ней санкцию таким широким содержанием. Судебная практика, однако, понимает данную санкцию достаточно широко (см. информационное письмо N 127).

———————————
Грибанов В.В. Указ. соч. С. 89.

10. На практике актуальным является вопрос о возможности применения комментируемой статьи по инициативе суда. Судебная практика исходит из возможности такого применения (п. 8 информационного письма N 127). Однако в данном разъяснении не содержится изложения правовой позиции, допускающей суду по своей инициативе применять любую санкцию за злоупотребление правом, учитывая неопределенный характер последней.

Сам по себе общий вывод Президиума ВАС РФ представляется обоснованным, поскольку суд в рамках рассмотрения конкретного требования оценивает фактические обстоятельства и определяет нормы, подлежащие применению, для разрешения спора. Очевидно поэтому, что конкретные действия истца или ответчика могут быть квалифицированы судом как злоупотребление правом по собственной инициативе.

Сомнения возникают в допустимости применения тех или иных санкций за злоупотребление правом. К разрешению этого вопроса, по нашему мнению, следует подойти дифференцированно. Так, применение ряда санкций по инициативе суда невозможно, поскольку сопряжено с нарушением принципа состязательности сторон и, по существу, представляет собой принятие решения по требованию, которое не заявлялось. В качестве такой санкции можно назвать требование о возмещении убытков. Очевидно, что, если такое требование не заявлялось, суд по своей инициативе не может оценить их размер и взыскать их сумму с виновной стороны. Отказ в иске, несмотря на формальные основания для его удовлетворения в связи со злоупотреблением правом, не требует заявления соответствующего требования. Суд оценивает поведение лица на предмет соответствия комментируемой статье и принимает решение о том, что конкретный способ осуществления права, избранный истцом, не соответствует закону, что является основанием для отказа в иске.

11. В п. 1 комментируемой статьи содержится указание на то, что не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребления доминирующим положением на рынке. Вопросы недобросовестной конкуренции регулируются Федеральным законом «О защите конкуренции».

12. Пункт 3 комментируемой статьи устанавливает правило, в соответствии с которым в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

Из приведенных положений закона можно сделать следующие выводы.

С одной стороны, возможно толкование данной нормы как предполагающей наличие общего принципа разумного и добросовестного осуществления гражданских прав. В этом случае текст комментируемого положения направлен на возложение бремени доказывания неразумности и недобросовестности в случаях, когда закон прямо ставит защиту гражданских прав в зависимость от их разумного и добросовестного осуществления, на лицо, заявившее, что другая сторона спора осуществляет свое право неразумно и недобросовестно. Отсюда следует, что в случаях, когда закон указанной зависимости не устанавливает, действует обратная презумпция, и бремя доказывания разумности и добросовестности в осуществлении гражданских прав возлагается на лицо, осуществляющее принадлежащее ему право.

С другой стороны, возможно иное толкование, не предполагающее наличия общего принципа разумности и добросовестности в осуществлении гражданских прав. В таком случае разумность и добросовестность в осуществлении гражданских прав имеют значение, только когда защита этих прав прямо поставлена в зависимость от разумности и добросовестности осуществления права. При этом бремя доказывания неразумности и недобросовестности возлагается на лицо, об этом заявившее. При этом, если в конкретном случае закон не устанавливает подобной зависимости, лица могут осуществлять свои права неразумно и недобросовестно.

Между тем надо сказать, что в полной мере ни одно из приведенных толкований не получило развития на практике. И в целом п. 3 комментируемой статьи крайне редко применяется судами, поскольку в силу процессуального законодательства действует общее правило о том, что бремя доказывания лежит на лице, ссылающемся на те или иные обстоятельства (в том числе на неразумность и недобросовестность осуществления права в ситуации, когда защита права поставлена законом в указанную выше зависимость).

5. Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Комментарии к ст. 10 ГК РФ

1. Статья устанавливает границы (пределы) осуществления гражданских прав, запрещая определенное поведение. Она предусматривает общий ограничитель усмотрения субъектов гражданских прав при осуществлении ими своих прав и распоряжении правами: нельзя злоупотреблять своими правами, если это ведет к нарушению прав и интересов других лиц. Здесь имеется в виду: а) злоупотребление правом с прямым умыслом нанести ущерб интересам других лиц; б) злоупотребление правом, хотя и не имеющее такой цели, но объективно причиняющее вред другим лицам; в) злоупотребление доминирующим положением на рынке и ограничение конкуренции; г) недобросовестная конкуренция и реклама. Возможны и иные формы злоупотребления.

Первый из упомянутых видов злоупотребления, так называемая шикана, выделен по цели использования права. Классический пример шиканы - постройка гражданином забора с единственной целью: преградить соседу близкий путь к его участку. В этом нет нарушения закона, однако с позиции комментируемой нормы намерение причинить вред другому лицу предосудительно.

При втором из отмеченных видов злоупотребления правом прямого умысла ущемить интересы других лиц нет, однако поведение лица объективно вызывает такой результат. Например, строительство одного дома вблизи другого, ведущее к затемнению его окон.

К злоупотреблению правом судебно-арбитражная практика относит также нарушение общественных интересов (см. Комментарий судебно-арбитражной практики. 1997. Вып. 4. С. 77).

2. Запрет ограничивать конкуренцию и осуществлять монополистическую деятельность адресован прежде всего хозяйствующим субъектам (предпринимателям), занимающим доминирующее положение на товарном рынке.

Само доминирующее положение не является предосудительным. Коммент. статья запрещает злоупотребление им и содержит запрет в общей форме. Конкретные же индивидуальные действия (бездействие), трактуемые как злоупотребление доминирующим положением, названы в ст. 5 Закона о конкуренции. К ним относятся: навязывание другой стороне договора условий, ущемляющих ее интересы и невыгодных для нее, а также условий, не относящихся к предмету договора; включение в договор дискриминирующих условий, ставящих одну из сторон в неравное по сравнению с другими положение; установление монопольно высоких или монопольно низких цен. Запрещает ст. 5 совершение иных действий, которые имеют или могут иметь своим результатом ограничение конкуренции и (или) ущемление интересов других лиц.

Статья 6 Закона о конкуренции запрещает достигнутые в любой форме соглашения (согласованные действия) хозяйствующих субъектов (предпринимателей), если их доля на рынке определенного товара в совокупности составляет более 35% при условии, что соглашение (согласованные действия) имеет (или может иметь) своим результатом ограничение конкуренции. Этот запрет направлен и тем предпринимателям, которые не занимают доминирующего положения, но их доля на рынке в совокупности с долей другой (других) стороны соглашения превышает 35%. К упомянутым соглашениям (согласованным действиям) относятся соглашения, направленные на: установление цен, а также повышение, снижение или поддержание цен на торгах и аукционах; раздел рынка; ограничение доступа на рынок; отказ от заключения договоров с определенными продавцами и покупателями и др.

Для установления доминирующего положения хозяйствующего субъекта (предпринимателя) на рынке определенного товара используются два критерия - принадлежащая ему доля рынка, а также возможность оказывать решающее влияние на общие условия обращения товаров на рынке и на конкуренцию, т.е. наличие у предпринимателя рыночного потенциала, "рыночной власти", ставящее его в независимое от других конкурентов положение.

Установление доминирующего положения ст. 12 Закона о конкуренции отнесла к исключительной компетенции антимонопольных органов - Государственного антимонопольного комитета Российской Федерации и его территориальных органов.

В соответствии со ст. 4 Закона о конкуренции при доле рынка 65% и более доминирующее положение презюмируется, а при доле, не превышающей 35%, - исключается. В диапазоне от 35 до 65% доминирующее положение устанавливается антимонопольными органами на основе анализа конкурентной среды. Предприниматели, имеющие долю на рынке более 35%, включаются в реестр, который ведут антимонопольные органы. Реестр хозяйствующих субъектов, имеющих долю на рынке определенного товара более 35%, служит источником информации для осуществления контроля и определения доминирующего положения на рынке.

Закон о конкуренции запрещает ведение конкуренции нечестными методами, направленными на приобретение преимуществ в предпринимательской деятельности, т.е. недобросовестную конкуренцию. Различные формы недобросовестной конкуренции перечислены в ст. 10 Закона о конкуренции, в том числе: распространение ложных, неточных или искаженных сведений, способных причинить убытки или нанести ущерб деловой репутации конкурента; введение потребителей в заблуждение относительно качества товара и др. Федеральным законом от 18 июля 1995 г. "О рекламе" (СЗ РФ. 1995. N 30. Ст. 2864) запрещена недобросовестная, неэтичная, ложная реклама.

Ограничения усмотрения предпринимателей, занимающих доминирующее положение на рынке, в осуществлении гражданских прав, запрещение недобросовестной конкуренции и рекламы направлены на защиту прав и интересов им противостоящих лиц и являются одной из форм государственного регулирования рынка.

3. Согласно п. 2 комментируемой статьи общим последствием упомянутых нарушений является отказ суда лицу, злоупотребляющему своими правами, в защите принадлежащих ему прав. Так, при рассмотрении арбитражным судом заявления о признании недействительным решения антимонопольного органа, обязывающего энергоснабжающую организацию заключить договор на транзит электроэнергии по своим сетям от другой энергоснабжающей организации для выполнения последней обязательств перед своим контрагентом, суд не признал правомерной ссылку на ст. 209 ГК. Организация, основываясь на ст. 209 ГК, утверждала, что она вправе распоряжаться самостоятельно принадлежащими ей на праве собственности энергопроводящими сетями, и никто без ее согласия не вправе пользоваться ими. Суд отказал в защите права собственности по тем основаниям, что энергоснабжающая организация, занимающая доминирующее положение (имеющая стопроцентную долю рынка), не доказала невозможность транзита по своим сетям энергии другого лица, следовательно, ее поведение выходит за установленные ст. 10 ГК пределы осуществления права собственности. Такое поведение суд признал злоупотреблением доминирующим положением и ограничением конкуренции (см. Комментарий судебно-арбитражной практики. 1997. Вып. 4. С. 48).

Пленумы ВС РФ и ВАС РФ в Постановлении N 6/8 указали, что при разрешении споров отказ на основании ст. 10 ГК в защите права со стороны суда допускается лишь в случаях, когда материалы дела свидетельствуют о совершении гражданином или юридическим лицом действий, которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом, в частности действий, имеющих своей целью причинить вред другим лицам.

В Постановлении Пленумов подчеркивается необходимость указания в мотивировочной части соответствующего судебного решения основания квалификации действий одной из сторон как злоупотребления правом (п. 5 Постановления).

4. Пункт 3 статьи установил презумпцию разумности действий и добросовестности поведения участников гражданских правоотношений, применяемую в тех случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от такого поведения. Требование разумности и добросовестности ст. 53 ГК предъявляет к лицам, выступающим в качестве органа юридического лица. Принципом разумности и добросовестности в силу п. 3 ст. 602 и ст. 662 ГК должен руководствоваться суд при разрешении споров между сторонами: а) об объеме содержания, предоставляемого гражданину по договору пожизненного содержания с иждивением; б) о возмещении арендатору стоимости внесенных в арендованное имущество улучшений. Статья 1101 ГК предусматривает учет судом требований разумности и справедливости при определении размера компенсации морального вреда.

В соответствии со ст. 4 Закона о конкуренции суд может признать конкуренцию недобросовестной, если действия предпринимателя противоречат требованиям добропорядочности, разумности и справедливости.

Включение нормы, презюмирующей разумность и добросовестность действий субъектов гражданских прав в ст. 10 ГК, устанавливающую пределы осуществления гражданских прав, можно рассматривать как приравнивание неразумного и недобросовестного поведения к злоупотреблению правом.

5. В п. 3 комментируемой статьи нет признаков, позволяющих признавать поведение недобросовестным и неразумным. Содержание таких понятий устанавливается судом при рассмотрении конкретного дела, т.е. оставлено на усмотрение суда.

Основное правовое значение комментируемой нормы состоит в том, что она закрепляет презумпцию добросовестности и разумности действий субъектов гражданских правоотношений. Любая презумпция имеет прежде всего процессуальное значение, т.к. распределяет между сторонами спорного правоотношения обязанность (бремя) доказывания. Из этой презумпции вытекает, что доказывать неразумность, недобросовестность, несправедливость поведения должен тот, кто с таким поведением связывает правовые последствия. Суд же исходит из предположения, что лицо, к которому предъявлены требования, действовало разумно и добросовестно. Так, учредители, предъявляя к лицу, которое в силу закона или учредительных документов выступает от имени юридического лица, требование о возмещении убытков, обязаны доказать, что убытки вызваны недобросовестным и неразумным поведением (см. ст. 53 ГК и коммент. к ней).

Иногда участники процесса злоупотребляют своими правами, чтобы добиться положительного для них исхода дела. На действия этих лиц распространяются нормы ст. ГК РФ. Долгое время содержание названной статьи представлялось многим юристам крайне неопределенным, а суды прибегали к ней достаточно редко. При этом количество судебных актов, в которых ст. 10 ГК РФ применялась «к месту» и правильно, было невелико. С 1 марта 2013 г. вступил в силу закон, скорректировавший положение ГК РФ, касающейся злоупотребления правом. Что же изменилось на практике с принятием новой редакции? Появилось ли у сторон больше возможностей по доказыванию и пересечению фактов злоупотребления правом?

Толкование нормы

При анализе подходов судов к применению ст. 10 ГК РФ, а именно к определению понятий «злоупотребление правом» и «добросовестность», прежде всего, следует обратить внимания на позиции ВАС РФ и ВС РФ, изложенные в их информационных письмах и постановлениях.

Одно из первых разъяснений по данному вопросу было дано в Постановлении Пленума ВС РФ № 6, Пленума ВАС РФ № 8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - Постановление № 6/8), в котором было указано на необходимость подробной мотивировки оснований применения ст. 10 ГК РФ для квалификации действий в качестве злоупотребления правом.

Однако ключевым судебным актом, после принятия которого суды начали активно применять положения ст. 10 ГК РФ, стало Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - Информационное письмо № 127), в п. 8 которого судам было разрешено применять положения ст. 10 ГК РФ по собственной инициативе. Тем не менее, на практике случаи применения судами ст. 10 ГК РФ по собственной инициативе встречаются крайне редко, и в большинстве случаев оно служит, скорее, дополнительным аргументом, нежели краеугольным камнем мотивировочной части судебного акта (постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 15.02.2012 по делу № А32-814/2011, ФАС Московского округа от 14.03.2013 по делу № А40-84918/12-97-393, ФАС Центрального округа от 20.06.2013 по делу № А14-9477/2012).

В п. 5 Информационного письма № 127 обозначена цель применения рассматриваемой статьи, и это - «не наказание лица, злоупотребившего правом, а защита прав лица, потерпевшего от этого злоупотребления». Таким образом, было нивелировано формальное основание для неприменения ст. 10 ГК РФ в отношении ответчиков, которым в соответствии с п. 2 ст. 10 ГК РФ суды должны были отказывать в защите их прав.

Следует обратить особое внимание на пп. 9, 10 Информационного письма № 127, в которых Президиум ВАС РФ отошел от классической модели применения ст. 10 ГК РФ, заключавшейся в нарушении специальных норм, а также ссылке на ст. 10 ГК РФ с учетом обстоятельств дела, и закрепил возможность признания сделок недействительными на основании совокупности применения положений ст. 10, 168, 170 ГК РФ.

Таким образом, суды получили возможность со ссылкой на конструкции ст. 10, 168 ГК РФ или ст. 10, 170 ГК РФ признавать ничтожными сделки в случае, когда специальные нормы, регулирующие конкретные правоотношения, не нарушены, но при этом совокупность правоотношений или обстоятельств дела очевидно свидетельствует о том, что они направлены на обход закона или иные злоупотребления. При этом ситуация со ст. 168 ГК РФ ясна не до конца, т. к. основанием для применения п. 2 названной статьи признается нарушение ст. 10 ГК РФ без каких-либо отсылок к специальным нормам (постановления Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.01.2013 по делу № А65-19446/2011 (Определением ВАС РФ от 29.10.2013 № ВАС-17033/12 отказано в передаче данного дела в Президиум ВАС РФ для пересмотра в порядке надзора), ФАС Уральского округа от 23.04.2013 № Ф09-10815/12 по делу № А60-37478/2011). При этом ст. 10 ГК РФ трактуется судами на сегодняшний день достаточно широко.

Приверженность высшей судебной инстанции идее о подобной свободе применения ст. 10 ГК РФ была продемонстрирована ею при анализе дел о банкротстве, в ходе которого Пленумом ВАС РФ прямо указал, что «наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке» (Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”»).

Аналогичный подход нашел свое отражение в Постановлении Пленума ВАС РФ от 06.12.2013 № 88 «О начислении и уплате процентов по требованиям кредиторов при банкротстве». Таким образом, высшая судебная инстанция продолжает призывать суды применять ст. 10 ГК РФ по собственной инициативе.

Анализ изменений

Понятие «злоупотребление правом», впервые введенное в ГК РФ в 1994 г. и редко используемое в судебной практике, получило второе рождение после 1 марта 2013 г., когда вступила в силу новая редакция ст. 10 ГК РФ.
До указанной даты выделялись следующие формы злоупотребления правом:

шикана - действие лица, имеющего намерение (умысел) причинить вред другому лицу
использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции
злоупотребление доминирующим положением на рынке, т. е. создание монополистами благоприятных для себя условий в ущерб конкурентам

Одновременно ст. 10 ГК РФ в предыдущей редакции содержала указание на «злоупотребление правом в иных формах».

Ключевым признаком шиканы является наличие исключительной цели, заключающейся в причинении вреда другому лицу. Иные, отличные от шиканы, формы злоупотребления правом могут иметь другие, в т. ч. правомерные, цели.

С практической точки зрения, к формам злоупотребления правом можно отнести не только действия, предпринимаемые исключительно с целью причинения вреда другому участнику правоотношений, но и направленные, например, на удовлетворение собственных интересов и потребностей, без учета того, что ими наносится вред иному лицу.

В доктрине существуют многочисленные классификации форм злоупотребления правом исходя из возможных целей субъекта. При этом неотъемлемыми признаками злоупотребления правом являются:

наличие определенной цели, выраженной в намерении причинить вред своим поведением
использование в качестве способа злоупотребления непосредственно гражданского права (обязанности)
действие ст. 10 ГК РФ, регулирующей данное правоотношение

Суды прямо отмечают, что область и условия применения положений ст. 10 ГК РФ исключительно судебные. Например, в п. 5 Постановления № 6/8, судам предписано при применении ст. 10 ГК РФ указывать, какие именно действия квалифицируются как злоупотребление правом.

В рамках реформы гражданского законодательства Федеральным законом от 30.12.2012 № 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - Закон № 302-ФЗ) вышеприведенный список форм злоупотребления правом был дополнен действиями в обход закона с противоправной целью. Поправки также закрепили неразрывную связь между недобросовестностью осуществления гражданских прав и правовой природой злоупотребления правом.

Таким образом, после вступления в силу 1 марта 2013 г. Закона № 302-ФЗ осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав были запрещены.

Важное для последующей судебной практики дополнение законодатель предусмотрел в п. 2 ст. 10 ГК РФ: в случае несоблюдения требований, не допускающих злоупотреблению правом, суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления может не только отказать лицу в защите принадлежащего ему права, но и применить иные меры, определенные законом.

В п. 6 Информационного письма № 127, по сути, указано на то, что институт злоупотребления правом носит резервный характер. Если есть специальная норма, направленная на борьбу с тем или иным нарушением, то применять следует ее, а не более общие положения ст. 10 ГК РФ.

Кроме того, поскольку об обходе закона в п. 1 ст. 10 ГК РФ говорится как о форме недобросовестного поведения, то соответствующее положение следует рассматривать вкупе с новым п. 5 ст. 10 ГК РФ, который устанавливает презумпцию добросовестности участников гражданских правоотношений и разумности их действий. До 1 марта 2013 г. эта презумпция была сформулирована в усеченной форме, т. е. закон ставил защиту прав в зависимость от добросовестности субъекта.

Теперь же в связи с расширением понятия указанной презумпции бремя доказывания совершения действий в обход закона возлагается на лицо, которое ссылается на данное обстоятельство.

Появившуюся благодаря Закону № 302-ФЗ возможность распространения категории «злоупотребление» на действия, которые можно квалифицировать как «обход закона с противоправной целью», можно расценивать как позитивный фактор, позволяющий сторонам и суду активнее «пользоваться» ст. 10 ГК РФ. Кроме того, рассматриваемая статья избавилась от излишних нагромождений в части презумпции добросовестности стороны.

Дополнение ст. 10 ГК РФ указанием на иные меры защиты (помимо предусмотренного ею и ранее отказа в защите права) связано с тем, что изначально законодатель предполагал, что названная статья станет применяться только в отношении недобросовестного истца, которому в соответствующих случаях суд будет отказывать в защите права. Под влиянием сложившейся судебной практики формулировка «иные меры» позволит применять ст. 10 ГК РФ в отношении ответчиков и других участников процесса со ссылкой не только на разъяснения ВАС РФ, но и на прямые предписания закона.

Практика применения

На сегодняшний день наиболее показательные примеры применения судами ст. 10 ГК РФ можно наблюдать в делах о банкротстве, а именно при рассмотрении заявлений кредиторов о включении в реестр требований кредиторов. Связано это, в первую очередь, с тем, что в п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» судам предписано вне зависимости от поступивших возражений проверять обоснованность требований кредиторов.

Так, суды могут отказать в удовлетворении требований кредитора в случае, если из обстоятельств дела видно, что обосновывающие их правоотношения:

не отвечают интересам должника (Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 20.05.2013 по делу № А82-11268/2011)
не имеют экономической целесообразности (Постановление ФАС Поволжского округа от 04.09.2012 по делу № А65-19446/2011)

Суды также отказывают во включении требований в реестр требований кредиторов на основании договора в случае, если были установлены следующие обстоятельства его заключения:

отсутствие встречного предоставления
наличие признаков злоупотребления правом в действиях сторон договора
совершение сделки с целью причинения вреда кредитору (Постановление ФАС Дальневосточного округа от 02.07.2013 № Ф03-2784/2013 по делу № А04-7159/2012)

Таким образом, суды, применяя ст. 10, 168 ГК РФ, часто используют конкретизированные критерии недействительности сделок, уставленные в гл. III.1 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», прямо на них не ссылаясь.

Старые проблемы новой редакции

Несмотря на то, что новая редакция ст. 10 ГК РФ содержит более четкие предписания на случай выявления злоупотребления правом, старые проблемы остались. Так, действующая редакция п. 2 ст. 10 ГК РФ определяет, что при обнаружении злоупотребления правом суд «отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом». Формально дискреция суда расширена, однако фактически он остался в рамках ограничений, установленных АПК РФ. Т. е. если стороны не представят суду достаточных доказательств для применения ст. 10 ГК РФ, то он не сможет прибегнуть к ней самостоятельно.

Статья 70 АПК РФ предусматривает основания для освобождения от доказывания, в т. ч. в случае если между сторонами достигнуто соглашение. Конечно, существует ч. 4 данной статьи, позволяющая судам не принимать признание сторонами обстоятельств при наличии достаточных доказательств, свидетельствующих о намерении злоупотребить правами. Тем не менее, ввиду состязательного характера арбитражного процесса суд при отсутствии доказательств злоупотребления правом сам их запросить не может. Из этого следует, что на практике стороны, которые только «изображают» спор с целью создания, изменения или прекращения прав и обязанностей, не представляя в суд «лишних» документов, в большинстве ситуаций по-прежнему смогут безнаказанно нарушать положения ст. 10 ГК РФ.

ИХ НРАВЫ

Франция

Франция является первопроходцем во многих аспектах внедрения в законодательство понятий добросовестности и злоупотребления правом. Гражданский кодекс Франции (Code civil) не содержит полного аналога ст. 10 ГК РФ. Как правило, термин «злоупотребление» применяется к конкретным правоотношениям и допустим только в определенных ситуациях. Связанно это с тем, что французский законодатель опасается ограничения свобод граждан.

Более широкая трактовка понятия «злоупотребление правом» дается в разделе Гражданского кодекса Франции, посвященном деликтам. Следовательно, обязательным условием применения судами соответствующих мер при выявлении злоупотребления правом (помимо их применения в особо оговоренных случаях), является наличие ущерба.

Кроме того, суды не только оценивают нарушение прав истца или ответчика, но и устанавливают, не пострадали ли в результате злоупотребления правом публичные интересы.

Швейцария

В Швейцарии суды уполномочены признавать действия направленными на злоупотребление правом и давать собственную мотивировку в случае, если закон прямо не регулирует подобные ситуации. Злоупотребление правом должно быть явным.

Кроме того, так же, как ГК РФ, Гражданский кодекс Швейцарии (Schweizerisches Zivilgesetzbuch) предусматривает, что лицу, злоупотребившему правом, должно быть отказано в защите. Он также содержит прямое указание на запрет недобросовестной конкуренции или ее ограничение как одну из форм злоупотребления правом.

В целом формулировки закона являются достаточно широкими, и судам приходится определять злоупотребление исходя из фактических обстоятельств каждого конкретного дела.

Комментарий к статье 10 ГК РФ

Консультации и комментарии юристов по ст 10 ГК РФ

Комментарий к Ст. 10 ГК РФ

Комментарии к ст. 10 ГК РФ

Выбор редакции