Основные начала гражданского законодательства принцип добросовестности. Значение принципа добросовестности в гражданском праве Российской Федерации. Пределы юридических возможностей

В современном обществе понятие «добросовестность» имеет широкое применение. Данное словосочетание используется как в обыденной жизни человека для оценки его поведения в обществе, так и в юриспруденции для оценки поведения субъекта гражданского оборота. Добросовестность, «будучи продуктом правового принципа формального равенства и соразмерности в отношениях обмена, отражает необходимое соучастие субъекта правового общения в формировании и поддержании правовых установок и принципов», поэтому ее предлагается закрепить в ГК как один из принципов гражданского права. В наиболее общем смысле добрая совесть выражает, видимо, исходную позицию лица, уважающего своего контрагента, видящего в нем равного себе и этим актом признания и приравнивания постоянно воспроизводящего право на элементарном и тем самым на всеобщем уровне .

Принцип права, являясь идейной основой всей системы, руководящим началом, представляет собой генеральный уровень императивов для всех ее элементов. Практическая значимость принципов права состоит в способности выступать критерием надлежащей и ненадлежащей реализации прав и исполнения обязанностей. Они, помимо всего прочего, способны разрешить возникающие в процессе реализации коллизии норм. Данные начала служат ориентиром в осуществлении прав и обязанностей для всех субъектов правоотношений.

В действующем Гражданском кодексе РФ, среди прочих, упоминается принцип добросовестности в отношениях субъектов. Из текста п. 2 ст. 6 ГК РФ следует, что законодатель приравнивает требования добросовестности, разумности и справедливости к общим началам и смыслу гражданского законодательства, что, по сути, означает ожидание правопорядком проявления этих качеств каждым субъектом любого гражданского правоотношения. Однако ст. 6 сформулирована так, что применить рассматриваемый принцип практически невозможно: к требованию добросовестности можно прибегать, только лишь если отношения сторон прямо не урегулированы законом, и только лишь если к ним не могут быть применена аналогия закона. И совершенно не случайно Концепция развития гражданского законодательства РФ, а вслед за ней и проект Федерального закона N 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса РФ, а также в отдельные законодательные акты РФ» предполагают значительно усилить роль названного принципа, сделать его реально действующим для российского права, как это многие десятилетия существует в большинстве зарубежных правопорядков.

В соответствии с указанным законопроектом, ст.1 части первой ГК РФ дополнена следующими нормами: п.4 «При установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно» и п.5: «Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения». Исключительная важность этих новелл в том, что впервые законодательно будет прямо закреплен принцип добросовестности - моральный по своей сущности. Но близость категории добросовестности к морально-нравственным нормам не означает ее идентичности последним. Хотя она и имеет, подобно моральным нормам, этическую составляющую, но при этом снабжена, в отличие от последних, вполне конкретным прагматичным содержанием, чрезвычайно важным для устойчивости гражданского оборота.

Добросовестность можно охарактеризовать как стремление участника гражданского оборота максимально исключать возможность нарушения его поведением субъективных прав и законных интересов других лиц, осуществлять свои права в строгом соответствии с их объемом и назначением. Добросовестность предписывается участникам оборота и предполагается, пока не доказано обратное. Добросовестность участников гражданского оборота означает, что злоупотребление субъективным правом в ущерб другим участникам оборота влечет за собой, во-первых, отказ в защите этого права, а во-вторых, применение мер гражданско-правовой ответственности. Введение этого принципа, по сути, попытка законодателя абстрагироваться от принципов чистой выгоды. Иными словами, обязанность по сотрудничеству межу сторонами состоит не в том, чтобы, отказавшись из чистого альтруизма от собственных выгод, заботиться о выгодах другого, но в том, чтобы стремиться не столько к достижению своих личных выгод, сколько к общей и поэтому общеполезной цели.

История существования требования добросовестности при осуществлении прав в российском гражданском праве невелика. Впервые подобное требование было введено в отечественное законодательство Основами гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. (ст. 5). Раннее советское гражданское право использовало термин "добропорядочность" (ГК РСФСР 1922 г.). В ГК РСФСР 1964 г. говорилось только о добросовестном приобретателе (ст. 152) и недобросовестном владельце (ст. 155) .

Думается, слабая роль в ныне действующей редакции ГК РФ добросовестности как общего принципа гражданского права объясняется общественным и экономическим строем, существовавшим в момент принятия первой части ГК РФ, преследованием законодателем целей формирования и развития капиталистического общества, рыночных отношений, либеральной экономики. «Слабый» принцип добросовестности в совокупности со ст. 431 ГК РФ, устанавливающей буквальное толкование договора, ведет к тому, что даже в случае соответствия положений договора императивным нормам ГК РФ в самом договоре могут быть закреплены явно невыгодные условия для одной из сторон. Возникает проблема защиты одной из сторон от недобросовестной другой стороны по договору. В качестве примера можно привести наиболее актуальные в последнее время гражданские дела по искам о признании недействительными кредитных соглашений в части оплаты комиссионных сборов за открытие и обслуживание счетов. Ряд банков действует недобросовестно по отношению к своим клиентам, включая в кредитный договор обязательное условие при выдаче кредита - уплата подобного рода комиссионных платежей. Поэтому введение в гражданское законодательство принципа добросовестности в качестве одного из наиболее общих и важных начал представляется исключительно своевременным и справедливым.

Кроме того, многочисленные, в том числе серьезные, экономические правонарушения на стадии становления рыночной экономики, часто совершающиеся под прикрытием норм гражданского права, выявили недостаточную для новых условий завершенность в законе ряда классических гражданско-правовых институтов, таких, как недействительность сделок, создание, реорганизация и ликвидация юридических лиц, законные проценты, уступка требований и перевод долга, залог и др. Рассматриваемые изменения ГК РФ позволят соответствующим образом конкретизировать более частные положения: о формах злоупотребления правом, многих норм о недействительности сделок, введения института преддоговорной ответственности по известной конструкции Р. Иеринга «culpa in contrahendo», позволяющей правопорядку вмешиваться в отношения сторон еще на стадии формирования договора и согласования его условий. Этот подход требует от сторон в большей степени ориентироваться на конечный общий результат переговоров - договор, чем на собственные интересы в этих переговорах. Общая цель сторон, начавших переговоры, признается с этой точки зрения более важной, чем индивидуальные интересы каждой из сторон. Такой подход соответствует развитым зарубежным правопорядкам.

Что особо важно, в законопроекте определены сферы действия принципа добросовестности: установление прав и обязанностей, приобретение прав и обязанностей, осуществление прав и исполнение обязанностей, защита прав. Однако законопроект не дает определения рассматриваемого принципа. Сложность состоит в установлении четкого содержания и границ данного понятия, поскольку добросовестность относится к числу оценочных категорий, включает в себя элемент субъективного восприятия (оценки) того или иного действия (бездействия). Думается, в ходе правоприменения будут сформированы устойчивые представления об имманентности принципа добросовестности тем или иным фактическим и (или) юридически значимым действиям. Основная роль в определении содержания гражданско-правовых норм с оценочными понятиями и соответственно степени должного поведения субъектов отводится суду. Суд оценивает правильность определения субъектом содержания оценочного понятия через совершенные действия. Участникам гражданских правоотношений заранее неизвестно, когда лицо будет считаться недобросовестным. Неопределенность оценочных понятий и в связи с этим возможность неоднозначного их толкования и конкретизации при правоприменительном процессе вызывают острую необходимость установления тех критериев, которыми может и должен руководствоваться суд при оценке правильности тех или иных действий лица. Однако же новая редакция ст. 1 ГК РФ открывает широкий простор для судебного толкования термина «добросовестность» участника гражданского правоотношения. Чрезмерно широкое его понимание может приводить к опасным последствиям в виде ограничения какой-либо конкуренции среди хозяйствующих субъектов. В целях искоренения случаев явной несправедливости в гражданских правоотношениях потребуется осторожное применение в судебной практике новелл ГК РФ, касающихся принципа добросовестности. В ст. 10 ГК РФ в редакции законопроекта №47538 устанавливается, что добросовестность участников гражданских правоотношений презюмируется. Это должно ограничить широкое понимание добросовестного поведения в смысле ст. 1 ГК РФ в новой редакции.

Итак, подобное совершенствование действующего гражданского законодательства в условиях современной экономической обстановки крайне необходимо. Следует полностью согласиться с мнением С. Сарбаша, который отмечал, что требование добросовестного поведения необходимо там и тогда, где и когда позитивное право упустило урегулировать должное поведение . Законодатель объективно не в состоянии предвидеть и регламентировать все возможные случаи поведения сторон, с тем чтобы установить необходимое справедливое регулирование для каждого такого случая. Общее требование добросовестного поведения дает юридический инструментарий правоприменителю, который, обнаружив несправедливость в конкретном казусе, при отсутствии конкретной нормы для его разрешения может обратиться к генеральному положению.

По мнению М.М. Агаркова, «начало доброй совести, введенное в надлежащие рамки, означает не что иное, как честность в отношениях между людьми. Оно означает, что каждый должен оправдать то доверие, без которого невозможно совершение гражданских сделок... Начало доброй совести означает борьбу с прямым или косвенным обманом, с использованием чужого заблуждения или непонимания...» . Думается, именно умелый симбиоз правовых норм с категориями неправовыми - скорее моральными, а потому оценочными - совершенно правильно выбранное направление развития российской цивилистики.

Кархалев Денис Николаевич, профессор кафедры гражданского права Башкирского государственного университета, доктор юридических наук.

В статье рассматривается категория добросовестности в гражданском праве, а также последствия несоблюдения требования добросовестности при осуществлении гражданских прав по действующему гражданскому законодательству и проекту о внесении изменений.

Ключевые слова: добросовестность, осуществление и защита гражданских прав, охранительные правоотношения, отказ в защите права.

Principle of fair practices in civil law

The article considers the category of fair practices in civil law as well as the consequences of failure to conform with the requirement of fair practices in effectuation of civil rights under the current civil legislation and draft of introduction of changes.

Key words: fair practices, effectuation and defense of civil rights, protective relations, refusal of protection of the right.

В проекте Федерального закона о внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации (далее - ГК РФ или ГК) провозглашен принцип добросовестности.

В законе предлагается закрепить правило о том, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Согласно данному принципу нельзя извлекать преимущества из своего недобросовестного поведения.

Появление таких норм в ГК повлечет повышение роли принципа добросовестности, а суды смогут напрямую применять данные нормы при разрешении споров между участниками любых гражданских правоотношений. Принцип добросовестности приобретает характер общего правила, которому должны следовать субъекты гражданского права.

Данный принцип красной нитью проходит через всю систему гражданско-правового регулирования общественных (регулятивных и охранительных) отношений. В действующем ГК провозглашается презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений и разумности их действий.

К признакам принципов гражданского права Г.А. Свердлык относит стабильный характер норм-принципов; принципы должны быть характерны гражданско-правовой действительности; они должны быть основой практической деятельности правотворческих органов, субъектов гражданского права и соответствующих юрисдикционных органов; и наконец, принципы олицетворяют объективные закономерности развития имущественных и личных неимущественных прав <1>. Среди принципов внедоговорных обязательств Г.А. Свердлык выделяет также недопустимость причинения вреда и полное возмещение вреда <2>.

<1> См.: Свердлык Г.А. Принципы советского гражданского права. Красноярск, 1985. С. 15.
<2> См.: Там же. С. 66 - 67.

Исторически категория добросовестности уходит своими корнями к критерию "добрых нравов", который используется во многих развитых зарубежных правопорядках, заимствовавших его из римского права ("bona fides"). В п. 3 ст. 10 ГК предусмотрено правило, согласно которому в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается.

Из данной нормы можно сделать вывод, что добросовестность может быть использована участниками имущественного оборота в качестве доказательства (презумпции) в случае защиты нарушенных гражданских прав. Отношения по защите гражданских прав реализуются в гражданском праве в форме охранительных правоотношений.

Значение охранительного правоотношения состоит в том, что в его рамках реализуются меры гражданско-правового принуждения. Это правовая связь между потерпевшим лицом и правонарушителем, возникающая в случае нарушения гражданского права, посредством которой реализуются способы защиты гражданских прав.

Как видно, правило добросовестности и последствия его нарушения тесным образом связаны с охранительными правоотношениями. Причем указанные правовые связи будут возникать только в том случае, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно.

"Принцип добросовестности - это обязанность участника гражданских правоотношений при использовании своих прав и исполнении своих обязанностей заботиться о соблюдении прав и законных интересов других участников имущественного оборота. Заботливость в этом смысле подразумевает стремление субъекта предвидеть и предотвращать связанные с его деятельностью нарушения прав и законных интересов других лиц. "Заботливый" значит проявляющий заботу, т.е. мысль или деятельность, направленную к благополучию кого-либо или чего-либо, внимательный. Заботливость - субъективная характеристика добросовестности, которая помимо этого подразумевает и формальную сторону: пределы должного, в рамках которых субъект обязан быть заботливым" <3>.

<3> Чукреев А.А. Добросовестность в системе принципов гражданского права // Журнал российского права. 2002. N 11.

В отличие от добросовестности разумность предполагает осмысленность (рациональность), логичность и целесообразность поведения. Разумность носит оценочный характер и устанавливается судом с учетом фактических обстоятельств.

Применительно к защите вещных прав (ст. 302 ГК) "добросовестность понимается как субъективное состояние лица, которое не знает и не может (не должно) знать о факте, знание которого с точки зрения закона делает поведение лица неправомерным" <4>.

<4> Ем В.С. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей // Гражданское право: В 4 т. Т. I. Общая часть / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. М., 2004. С. 532.

В этой статье добросовестность определяется в объективном смысле как отсутствие у лица знания об отсутствии права отчуждать имущество.

Добросовестное поведение должно быть при исполнении обязательств (например, в ст. 713 ГК предусмотрено правило, согласно которому подрядчик должен использовать материал, предоставленный заказчиком, экономно и расчетливо).

Е.Е. Богданова под добросовестностью участников договорных отношений понимает сложившуюся в обществе и признанную законом, обычаем, судебной практикой систему представлений о нравственности поведения субъектов права при приобретении, осуществлении и защите субъективных гражданских прав, а также при исполнении обязанностей. Нравственность поведения участников гражданского оборота оценивается на основе противопоставления категорий добра и зла. Поведение, отражающее представление о добре, следует считать добросовестным. Поведение, отражающее представление о зле, - недобросовестным <5>.

<5> См.: Богданова Е.Е. Добросовестность участников договорных отношений и проблемы защиты их субъективных гражданских прав: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2010. С. 10.

Добросовестность также используется в действующем гражданском законодательстве в качестве одного из требований при применении аналогии права (п. 2 ст. 6 ГК РФ). Аналогичное положение содержится в ст. 7 Жилищного кодекса Российской Федерации.

Добросовестность в таком смысле есть некая общая черта, начало (принцип), которое характерно всем регулируемым гражданским законодательством отношениям, участники которых должны стремиться к взаимопомощи, взаимовыгодному сотрудничеству. В условиях рыночной экономики добросовестное поведение будет способствовать ее развитию и формированию устойчивых договорных связей.

Следующий случай использования анализируемой категории в ГК - это нормы п. 3 ст. 53, в котором предписывается вести себя добросовестно и разумно лицу, которое действует от имени юридического лица в его интересах.

Добросовестность используется также в нормах, посвященных переработке (ст. 220 ГК) и приобретательной давности (ст. 234 ГК).

В первом случае, если стоимость переработки существенно превышает стоимость материалов, право собственности на новую вещь приобретает лицо, которое осуществило переработку для себя. При этом оно должно действовать добросовестно. Во втором случае добросовестность является одним из критериев приобретения права собственности по правилам о приобретательной давности.

Далее требование добросовестности учитывается судом при разрешении споров между сторонами договора пожизненного содержания с иждивением об объеме содержания, которое предоставляется или должно предоставляться гражданину (ст. 602 ГК РФ).

Согласно ст. 662 ГК арендодатель по договору аренды предприятия может быть освобожден судом от обязанности возместить арендатору стоимость неотделимых улучшений, если докажет, что при осуществлении таких улучшений были нарушены принципы добросовестности и разумности.

Как видно из этого краткого обзора положений закона, в которых закреплено требование добросовестности, оно используется точечно, не в качестве общего правила, а также в разных значениях.

В этой связи добросовестность возможно классифицировать на следующие виды: 1) добросовестность как незнание каких-либо фактов, извинительное заблуждение лица ("интеллектуальная" добросовестность); 2) добросовестность как старательное, исполнительное, честное поведение лица ("нравственная" добросовестность); 3) добросовестность - начало, принцип гражданского права, пронизывающий всю систему регулируемых общественных отношений.

В первом случае, как представляется, речь идет о добросовестности как об объективном требовании, во втором - как о субъективном понятии и в третьем - в качестве общего принципа гражданского права.

Данные особенности добросовестности должны учитываться в судебной практике. Отсутствие единообразного подхода в применении данной категории, носящей оценочный характер, может привести к "ограничению" (в широком смысле) конкуренции между участниками гражданского оборота.

В упоминавшемся выше проекте Федерального закона о внесении изменений большое влияние уделяется владению и защите владения. В этих вопросах также находит свою реализацию принцип добросовестности.

Так, проектом предоставляется право на защиту владения незаконному владельцу. Данное положение представляется дискуссионным. В таком случае право на защиту владения будет иметь лицо, захватившее вещь.

На наш взгляд, в этом вопросе должна учитываться добросовестность владения, т.е. защите должно подлежать только законное и добросовестное владение. А в защите незаконного владения должно быть отказано. Эта проблема особенно актуальна в условиях волны рейдерских захватов, захлестнувших в последние годы нашу страну.

Добросовестно должны также действовать лица, которые осуществляют принадлежащие им охранительные права с целью защиты нарушенного гражданского права.

Так, законопроектом вводится также ряд требований к действиям стороны, которая желает осуществить свое право на отказ от исполнения договора (мера оперативного воздействия). Она должна действовать в пределах, предусмотренных законом или договором, а при их отсутствии - разумно и добросовестно. При осуществлении этого права извлекать преимущества можно только в том случае, если поведение субъекта права является добросовестным и разумным.

Е.Е. Богданова по этому поводу пишет, что при добросовестной самозащите субъективных гражданских прав применяются способы самозащиты и условия их реализации, установленные законом, обычаем и договором. К недобросовестной самозащите относится применение не предусмотренных законом, обычаем и договором способов самозащиты и условий их реализации (извинительная недобросовестность); использование самозащиты в целях причинения вреда (убытков) другой стороне (неизвинительная недобросовестность) <6>.

<6> Богданова Е.Е. Указ. соч. С. 14.

Таким образом, осуществляя свое право на защиту путем разрешенных законом самостоятельных действий (меры самозащиты и меры оперативного воздействия) в охранительном правоотношении, лицо должно действовать добросовестно. Такие действия не должны иметь цель причинения вреда или иного нарушения прав другого лица.

При установлении ответственности за противоправное поведение при заключении гражданско-правовых договоров также необходимо исходить из принципа добросовестности. Судебной практикой и доктриной институт преддоговорной ответственности выводится из общего принципа добросовестности, закрепленного гражданским законодательством <7>.

<7> Мутай И.М. Преддоговорная ответственность в Нидерландах и ГК РФ // Закон. 2012. N 1. С 2 - 3.

В проекте Федерального закона о внесении изменений в ГК РФ гл. 28 предлагается дополнить ст. 434.1 "Переговоры о заключении договора".

Предлагаемое общее правило по данной статье состоит в том, что сторона, которая ведет или прерывает переговоры о заключении договора недобросовестно, обязана возместить другой стороне причиненные этим убытки.

Убытками, подлежащими возмещению недобросовестной стороной, признаются расходы, понесенные другой стороной в связи с ведением переговоров о заключении договора, а также в связи с утратой возможности заключить договор с третьим лицом.

Итак, последствием нарушения принципа добросовестности прежде всего может быть ответственность в виде возмещения убытков, которое реализуется в охранительном правоотношении.

Недобросовестное осуществление гражданских прав, в том числе при ведении переговоров о заключении договора, можно рассматривать в качестве злоупотребления правом, последствием которого является применение такой преддоговорной санкции, как отказ в защите права.

Если лицо действовало недобросовестно, в частности злоупотребляло своим правом, тогда к нему может быть применена такая указанная мера принуждения, как отказ в защите права, которая по юридической природе является мерой ответственности. Условиями применения данной санкции являются вина и противоправность.

Добросовестное поведение - это правомерное поведение. Недобросовестное поведение, таким образом, является противоправным поведением.

Согласно законопроекту отказ в защите права может быть полным или частичным. Суд, применяя эту меру, учитывает характер и последствия допущенного злоупотребления правом.

Формами указанной меры могут быть: "отказ в принудительном осуществлении права; отказ в конкретном способе защиты права; лишение правомочий на результат, достигнутый путем недозволенного осуществления права, и другие" <8>.

<8> Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972. С. 99.

Т.И. Илларионова так характеризовала эту меру: "...сущность указанного воздействия состоит в том, что субъект лишается возможности принудительно осуществить свои правомочия" <9>.

<9> Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных мер: Дис. ... д-ра юрид. наук. Свердловск, 1985. С. 294.

Особенность данной меры заключается в том, что только суд может применить данную санкцию. Специфическим для этой меры основанием ее применения является, как отмечалось, злоупотребление правом, под которым понимается "особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения" <10>.

<10> Грибанов В.П. Указ. соч. С. 68.

"Для злоупотребления субъективными гражданскими правами участниками договорных отношений характерна особо злостная недобросовестность (неизвинительная недобросовестность). В таких случаях основанием защиты нарушенных прав следует считать правонарушение, а защиту осуществлять посредством привлечения субъектов, злоупотребивших правами, к гражданско-правовой ответственности" <11>.

<11> Богданова Е.Е. Указ. соч. С. 11 - 12.

Данное правонарушение является также основанием для применения отказа в признании субъективного права, сущность которого "состоит в пресечении самой возможности возникновения нового права как результата злоупотребления правосубъектными правомочиями" <12>.

<12> Илларионова Т.И. Указ. соч. С. 300.

Предлагаемые в проекте новые правила о принципе добросовестности, безусловно, будут способствовать устойчивости и стабильности имущественного оборота. Появление указанных охранительных правил в ГК РФ следует признать необходимым и своевременным.

Ильгова Ольга Олеговна, студентка 201 группы Института Прокуратуры Саратовской Государственной Юридической Академии.

Преамбула Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г . подтверждает всеобщий и универсальный характер принципа добросовестности в тесной связи с нормой «pacta sunt servanda» - «договоры должны соблюдаться». Согласно ст. 26 указанной Конвенции «каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться», «участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора» (ст. 27). Добросовестность часто используется при разрешении споров международными и арбитражными судами . Добросовестное выполнение положений международного договора означает «точное выполнение содержания, обязательств, сроков, качества, места исполнения и т.д.». В связи с чем, можно согласиться с мнением П.Е. Земсковой, что принцип добросовестности фактически достигает уровня сверхимперативной нормы, отклонение от которой недопустимо .

Толковый словарь Ожегова дает следующее понятие: добросовестный – честно выполняющий свои обязательства, обязанности . Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона говорит о том, что в отличие от доброй совести, добросовестность означает субъективное состояние лица при совершении юридических актов, его неосведомленность об обстоятельствах, опорочивающих внешнюю или внутреннюю правомерность акта и могущих заставить честного в юридическом смысле человека отказаться от его совершения, несмотря на отсутствие формальных к тому препятствий. При оценке юридических последствий многих актов такое субъективное состояние лица принимается во внимание и влечет за собой значительное видоизменение этих последствий для добросовестного контрагента, сравнительно с недобросовестным .

По мнению И.Б. Новицкого, «добрая совесть по этимологическому смыслу таит в себе такие элементы, как: знание о другом, о его интересах; знание, связанное с известным доброжелательством; элемент доверия, уверенность, что нравственные основы оборота принимаются во внимание, что от них исходит каждый в своем поведении» . Г.Н. Амфитеатров рассматривал добросовестность как извинительное заблуждение (незнание, неведение фактов), а суть ее видел в определении необходимой степени осмотрительности участника гражданского оборота . По мнению М.М. Агаркова, «начало доброй совести, введенное в надлежащие рамки, означает не что иное, как честность в отношениях между людьми. Оно означает, что каждый должен оправдать то доверие, без которого невозможно совершение гражданских сделок... Начало доброй совести означает борьбу с прямым или косвенным обманом, с использованием чужого заблуждения или непонимания...» .

Обобщив вышесказанное, можно сформулировать следую норму, определяющую добросовестность в гражданских правоотношениях, которую, на наш взгляд, следует отразить в нормах новейшего гражданского законодательства.

«Статья 1 1 . Добросовестность участников гражданских правоотношений.

1. Действия участников гражданских правоотношений являются добросовестными при соблюдении следующих условий:

1) Осуществление субъектами гражданских правоотношений своих прав и обязанностей в строгом соответствии с законом, с их объемом и назначением.

«Принцип добросовестности в современном гражданском праве».

Оба анализируемых принципа, по сути, вытекают из качества равновестности, которое заложено в таком правовом начале как правовое равенство участников гражданских правоотношений. Эта формула выражает нацеленность гражданского права на пропорциональность, эквивалентность, справедливость при реализации субъективных гражданских прав и исполнении юридических обязанностей. Юридическое равенство, о котором традиционно говорят цивилисты, проявляется не только в независимости, неподчиненности воль субъектов гражданского права, не только в свободе усмотрения, свободе договора и неприкосновенности собственности, но, прежде всего, в координированности своего поведения в соответствии с правами равных друг другу субъектов. В принципе юридического равенства заключена основная сущность гражданско-правовой системы и через него она обретает всю свою юридическую жизнь.

Из принципа равенства, на наш взгляд, органично вытекают ещё три гражданско-правовых принципа: 1) принцип справедливости; 2) принцип диспозитивности (свободы правоосуществления); 3) принцип добросовестного правоосуществления. В принципе справедливости заключается: а) справедливое сочетание частных и публичных интересов; б) восстановительный характер гражданского права; в) судебная защита как обеспечение восстановления нарушенных прав. В принципе диспозитивности заключены: а) свобода договора; б) неприкосновенность частной собственности; в) недопустимость произвольного вмешательства государства в частные дела; г) необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав; д) самостоятельность и инициативность. В принципе добросовестности заключены: а) добросовестное установление гражданских прав; б) добросовестное осуществление гражданских прав; в) добросовестная защита гражданских прав; г) добросовестное исполнение гражданских обязанностей; д) запрет на извлечение любых преференций из своего недобросовестного поведения.

Если в принципе справедливости заложена основная регулятивная цель (функция) гражданского права, то в принципе диспозитивности проявляется самая широкая, по сравнению с другими отраслями права, свобода усмотрения для самих субъектов гражданского права. Принцип добросовестности отвечает за то, чтобы правовые регулятивные нормы гражданского права не превращались в "жертву" свободы усмотрения (диспозитивности) субъектов права.

Итак, принцип добросовестности вытекает из гражданско-правовых принципов, отвечающих за сохранение первоначальных системных устоев всего гражданского законодательства, поскольку система права не может допустить, чтобы её элементы эксплуатировались не в соответствии с их системным назначением.

Где же в таком случае место принципа недопустимости злоупотребления правом? Ведь он, как и принцип добросовестности, «работает» только в ситуации правовой неопределенности, когда либо отсутствует соответствующая специальная норма права , регулирующая возникший казус, либо специальная действующая норма гражданского права не способна в силу своего юридического содержания (формализма, ошибок, пробелов) качественно разрешить стоящую перед ней задачу.

Полагаем, что именно на верхнем, системном «этаже» права функционирует и статья 10 ГК РФ. В системе норм гражданского права она относится к высшей иерархии, поскольку отвечает за пресечение противосистемной эксплуатации норм права и в своем толковании базируется во многом на философских категориях "свободы", "справедливости", "равенства", "добросовестности", "разумности" и т. п. При этом, злоупотребление правом так же как и недобросовестные действия (ст. 1 ГК РФ), относится к актам правоосуществления, правопользования, правореализации, которые (акты) хотя и являются по своему характеру формальными, т. е. внешне легальными, тем не менее, недобросовестны, недействительны, незаконны по своей внутренней сути.

Нормам статьи 10 ГК РФ, также как и нормам статьи 1 ГК РФ, нельзя отказать и в наличии запрета на злоупотребление не только правами, но и обязанностями, поскольку целостность субъективного гражданского права нарушается неисполнением лицом заложенной в нём же (субъективном гражданском праве) системной обязанности – не использовать свое право в качестве средства для причинения вреда другим участникам гражданского оборота. Обязанность эта касается самого носителя права и направлена на сдерживание его эгоистических намерений.

Объясним подробнее. Правотребования на "чужие" действия образуют суть отдельных гражданско-правовых обязанностей, которые в неразрывном взаимодействии с субъективными гражданскими правами составляют содержание (элемент) правоотношения. Любое доктринальное определение понятия "гражданско-правовая обязанность" содержит в себе указание на то, что это "вид и мера должного поведения", предписанные субъекту законом либо договором. При этом, если "вид" подразумевает качественную характеристику поведения, его форму и содержание, внутреннюю сущность, то "мера" – некие границы, в которых обязанное лицо должно совершить те или иные действия в пользу кредитора. Эти границы могут быть временные, пространственные и любые другие. В этих, даже самых узких границах, всегда наличествует для лица "возможность" исполнить свою обязанность тем или иным образом, в тот или иной срок, в том или ином месте, в таких или иных условиях. Аналогично тому, как в любом субъективном гражданском праве содержится обязанность для субъекта – добросовестно осуществлять свои права, так и в любой гражданско-правовой обязанности заложена формула: "право (в известных границах) на исполнение своей обязанности". Именно такое "микро-право" в составе обязанности (т. е. определенные временно-пространственные и другие границы для исполнения обязанности) может быть средством злоупотребительного, недобросовестного поведения и по своей сущности ничем, кроме своей юридической оболочки, не отличаться от "стандартного" злоупотребления правом.

Злоупотребление правом на защиту – одна из распространенных, но сложнейших форм злоупотребительного поведения – также входит в сферу регулирования принципа добросовестности (п. 3 ст. 1 ГК РФ). Способы защиты гражданских прав в общем плане перечислены в статье 12 ГК РФ, а также содержатся непосредственно в самой статье 10 ГК РФ (отказ в защите права возмещение убытков). Нередки случаи, когда кредитор, обратившийся за защитой в суд, сталкивается со встречными требованиями должника, преследующими цель затянуть спор или уйти от ответственности. Так, например, в денежных требованиях должник (ответчик по делу) заявляет иск о признании договора, по которому он уже получил и использовал товар, недействительным по мотиву мнимости сделки, её заинтересованности и т. п. Недобросовестный заявитель встречного требования о недействительности сделки обычно исполнение обязательства по сделке уже принял, но по определенным причинам не хочет делать встречного представления. У заявителя в этом случае нет действительного юридического интереса, кроме как выиграть время, попользоваться чужим имуществом, склонить контрагента к мировому соглашению , вместо товара вернуть компенсацию без денежной неустойки и т. п.

Интересная ситуация, когда злоупотребление правом на защиту происходит с использованием самой статьи 10 ГК РФ, с помощью которой теоретически можно аннулировать любое субъективное гражданское право, объявив, что его носитель выходит за пределы правоосуществления. В этом случае будет наблюдаться формализм права в своей наивысшей форме. Но и он должен быть преодолен с помощью системных инструментов гражданского права, не позволяющих правовой материи доминировать над своим собственным содержанием (в частности, с помощью принципа добросовестности, теперь четко закрепленного в ст. 1 ГК РФ).

Не дает полного ответа о различиях исследуемых принципов и понятие «действие», и в частности, является ли бездействие одной из форм злоупотребления правом или оно включено в структуру иного добросовестного поведения. В науке гражданского права бездействие традиционно относят к формам правоосуществления только в том случае, если право на бездействие закреплено прямо в законе или договоре. Непосредственно в гражданских правоотношениях право на бездействие возникает в случаях, когда имеется правовая возможность: а) не получать какое-либо имущество; б) не передавать какое-либо имущество; в) не совершать личных действий, не связанных с передачей (получением) какого-либо имущества. В аналогичном порядке обязанность бездействовать возникает в случаях, когда имеется юридическая обязанность: а) не получать какое-либо имущество; б) не передавать какое-либо имущество; в) не совершать личных действий, не связанных с передачей (получением) какого-либо имущества. Бездействие, таким образом, может происходить в шести условных формах, то есть как право на бездействие и как обязанность бездействовать (хотя в гораздо более сжатых пределах, чем в первом случае). Право (обязанность) на бездействие в ситуации правовой неопределенности также может недобросовестно использоваться субъектами гражданского права. Отсюда, бездействие в своих различных формах должно включаться в объем понятия «действие» статей 1 и 10 ГК РФ.

Статья 10 ГК РФ, в отличии от более «размытого» принципа добросовестности, устанавливает пределы осуществления гражданских прав, запрещая совершенно определенное, а именно злоупотребительное поведение. Она предусматривает специальный ограничитель усмотрения субъектов гражданского оборота при осуществлении ими своих субъективных гражданских прав: не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу (шикана), действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав; не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке. При этом сложность применения запрета о злоупотреблении правом состоит в том, что он сам происходит из коренных гражданско-правовых принципов, но в то же время по отношению к большинству гражданских норм является не ближайшим, а отдельным основанием, с которым нужно считаться во избежание системного противоречия между нормой и её общим основанием. Именно поэтому ст. 10 ГК РФ выражена как полноценная норма права со стандартной структурой «если – то – иначе».

Следует обратить внимание, что в ст. 10 ГК РФ, в отличие от ст. 1 ГК РФ, речь идет о намеренных, т. е. об умышленных действиях лица. С субъективной стороны употребление право "во зло" предполагает определенную упречность управомоченного лица. Случайное причинение вреда при осуществлении субъективного гражданского права уже не есть действие "во зло" и должно квалифицироваться по правилам деликтных обязательств. При шикане, при обходе закона или при любой другой форме злоупотребления правом действия нарушителя являются умышленными и подлежат доказыванию. Другими словами субъект гражданского права обязан нести ответственность по общему правилу только за те последствия своих деяний, которые содержались в его умысле. За то, что добавилось к ним извне, со стороны окружающего мира, он ответственности не несет. При этом вина нарушителя дается в виде сформировавшегося, с избранными средствами, но по большому счету до конца не осознанного свободного мотива – намерения. Намерение, как сдвинутый на цель мотив, является, по мнению законодателя, неотъемлемым элементом правонарушения, составляющего субъективную основу конструкции злоупотребления правом. При этом, лицо, которое злоупотребляет правом, отменяет для себя общепринятое значение действующих в обществе законов и прикрывает, маскирует их в каждом конкретном случае своим собственным толкованием. Тем самым оно не просто, а лицемерно (нечестно, недобросовестно) игнорирует всеобщее значение права и руководствуется при совершении поступков своим собственным эгоистическим намерением.

Итак принцип недопустимости злоупотребления правом, в отличие от принципа добросовестности, выражен в абсолютно конкретной, специальной по отношению к ст. 1 ГК РФ норме права и образует конструкцию виновного правоосуществления с конкретными санкциями за недобросовестное использование предоставленных субъекту правовых средств. При этом, связывая злоупотребление правом с выходом управомоченного лица за пределы принадлежащего ему субъективного гражданского права, необходимо иметь в виду, что в действительности речь идет не о субъективном гражданском праве и, тем более, не о праве как о системе норм, принципов, идей и т. п., а о самом "узком" формальном понимании права (субъектном праве ) в разрезе словесной догмы конкретной юридической нормы, прямо (но бедно) регулирующей, то или иное поведение лиц (чем и пользуется злоупотребляющее лицо);

Категория добросовестности, используемая в п. 3 ст. 1 ГК РФ в своем субъективном смысле (знал, не знал) в гражданско-правовом аппарате является специальной системной регулятивно-оперативной конструкцией, призванной устранять эгоистические наклонности участников оборота и учитывать интересы и цели гражданского оборота в целом. По своей имманентной сущности к недобросовестным действиям относятся действия, по Штаммлеру, с «двойным» дном, т. е. действия субъектов, которые знали (могли или должны были знать) реальные обстоятельства дела, но намеренно реализовали свои права, прикрываясь их внешней законностью. При этом конструкция "должен был знать" призвана устранить ссылку на фактическое незнание субъекта об определенных обстоятельствах дела. "Квазизнание" предполагает, что при определенных условиях субъект должен был знать об обстоятельствах на 100%, и, если он не знал, то это лишь образует его вину в форме грубой неосторожности. "Мог знать" означает более "мягкую" вину (простую неосторожность), где не требуется фактического знания, а достаточно большой вероятности такого знания, исходя из фактических обстоятельств дела, а также требований осмотрительности, заботливости, разумности.

Признание субъекта добросовестным либо недобросовестным означает по факту признание его поведения правомерным либо неправомерным. Однако за неправомерность в смысле недобросовестности не следует наказание, а применяются иные, более гибкие санкции, как-то: блокировка возникновения прав и обязанностей (ст. 157 ГК РФ), передача вещи в собственность (ст. 220, 302), возмещение доходов (303 ГК РФ), возмещение вреда (ст. 1103 ГК РФ), изъятие материального носителя исключительных прав (ст. 1252 ГК РФ), реституция и т. п. Все указанные санкции связаны с умышленным либо неосмотрительным осуществлением субъектом своих прав, для которого "что" осуществлять подмяло под себя вопрос "как" их осуществлять; где внутренние сомнения, неосмотрительность при правоосуществлении были принесены в жертву внешне законным, формальным границам прав; где субъект права свой эгоизм предпочел сознательно в ущерб "чужим" интересам (или обществу в целом); где присутствует лицемерное поведение, т. е. создание видимости законной реализации своего субъективного права.

Таким образом, неоправданность, нелогичность, лицемерность, недобросовестность в действиях участников гражданского оборота, наличие скрытой цели, эгоистического умысла (вины) при видимости использования субъективного гражданского права (обязанности) на стадии установления, осуществления, защиты ими своих гражданских прав (исполнения обязанностей), наличие при этом правовой неопределенности, отсутствие специальной регулирующей нормы права, противоправность – всё это относится к необходимым признакам, при которых задействуются оба исследуемых принципа.

А какова сфера действия остается в таком случае для п. 3 и 4 ст. 1 ГК РФ, т. е. принципа добросовестности? Методом исключения приходим к следующему выводу: принцип добросовестности регулирует не только случаи злоупотребления правом, но и ситуации где злоупотребление правом отсутствует либо когда ст. 10 ГК РФ своим содержанием не справляется с возникшим казусом. Один из таких случаев (отсутствие злоупотребления правом) четко сформирован в ст. 6 ГК РФ – применения принципа добросовестности при аналогии права. Или, например, если статья 10 ГК РФ, несмотря на свои собственные барьеры, сама станет орудием злоупотребления. В этом случае к действию должны быть призваны нормы статьи 1 ГК РФ в совокупности с общими отраслевыми принципами гражданского права.

Библиографический список:

1.

2. «Обход закона как наивысшая форма злоупотребления правом». Журнал «Гражданское право», №2, 2013г.

3.

4.

5. , . М., 1998. Ч.1. С. 8-9

6. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 01.01.2001г. № 000 «Об обзоре практики применения арбитражными судами ст. 10 ГК РФ».

Правовое поведение: норма и патология. – М.: Наука, 1982. С.42; Общая теория государства и права. Академический курс в 2-х томах / Под ред. Том 2. Теория права. – М.; Издательство «Зерцало», 1998. С. 560.

9. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. – М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 10.

10. Проблема злоупотребления субъективным гражданскими правом / . – 2-е изд., и доп. – М.: Волтерс Клувер, 2008. C. 34

11.

12. Гражданское право. Курс. Общая часть – Уфа: Уфимский МВД, 1998. С. 107.

Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. и. – М.: Юристъ, 2001. С. 524; Теория государства и права. Учебник для юр. вузов и факультетов/Под ред. и. – М.: Издательская группа ИНФРА"М-НОРМАЛЭЭТ. С.ЧСН; Интересы и право в социалистическом Обществе. – Л. 1984. С. 90

Главный научный сотрудник

научно-исследовательского центра

Московской академии экономики и права,

доктор юридических наук

См.: Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 01.01.2001г. № 000 «Об обзоре практики применения арбитражными судами ст. 10 ГК РФ».

Принципы нового гражданского законодательства СССР // Советское государство и право. 1991. № 10. С. 20.

Цивилистическая методология. Учение о толковании и применении гражданских законов. – М.: АО "Центр ЮрИнфоР", 2002. С. 224.

Предмет и система советского гражданского права. – М., 1963. С. 135.

Принцип юридического равенства участников гражданско-правовых отношений, по мнению ряда учённых, является одномоментно и методом цивилистического регулирования. (См.: Гражданское право как отрасль права // Гражданское право: Учебник / Под ред. , . М., 1998. Ч.1. С. 8-9); "Юридическое равенство субъектов, справедливо отмечает, скорее всего, нельзя назвать методом регулирования, поскольку оно есть его конечная цель. Ци­вилистика достигает этой цели, используя дозволительный метод ре­гулирования, метод минимизации запретов, прием диспозитивности правовых норм , а также благодаря саморегулированию участниками своих имущественных отношений посредством договора ( Проблема злоупотребления субъективным гражданскими правом / . – 2-е изд., и доп. – М.: Волтерс Клувер, 2008. C. 34)".

Как субъективное право, так и субъективная обязанность, представляют собой, в конечном счете, основанные на нормах объективного права границы правомерного поведения. В данной формулировке находят отражение, по крайней мере, два обстоятельства: определенное поведение субъекта находится в правовой сфере; нормами объективного права, либо в предусмотренном ими порядке установлены границы, в которых субъект может строить указанное поведение таким образом, чтобы оно было правомерным (См. подробнее: Правовое поведение: норма и патология. – М.: Наука, 1982. С.42; Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. и. – М.: Юристъ, 2001. С. 524; Теория государства и права. Учебник для юр. вузов и факультетов/Под ред. и. – М.: Издательская группа ИНФРА"М-НОРМАЛЭЭТ. С.ЧСН; Общая теория государства и права. Академический курс в 2-х томах / Под ред. Том 2. Теория права. – М.; Издательство «Зерцало», 1998. С. 560).

Другое дело, что злоупотребление гражданско-правовыми обязанностями представляет для практикующих юристов двойную трудность в их распознавании. Однако, внимательная квалификация правонарушения в виде злоупотребления гражданско-правовыми обязанностями охватывается правовым режимом статьи 10 ГК РФ и должна базироваться именно на вышеприведенной диалектической теоретической конструкции (прим. автора).

Мотив отказа от выполнения своего обязательства у заявителя обычно один: "Сделка недействительна, а значит, мы её не должны исполнять. А то, что такую же "недействительную" сделку уже исполнил контрагент, – считаем его проблемой" (прим. автора).

«Принцип недопустимости злоупотребления гражданскими правами в законодательстве и судебной практике (Анализ более 250 судебных дел о злоупотреблении правом)».

В гражданско-правовой науке есть мнения о том, что при бездействии лица (т. е. в случае отказа от осуществления права) "нет возможности причинить вред посредством права, то есть невозможно злоупотребление" ( Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. – М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 10.).

См. например: Гражданское право. Курс. Общая часть – Уфа: Уфимский юридический институт МВД, 1998. С. 107.

См. подробнее: «Обход закона как наивысшая форма злоупотребления правом». Журнал «Гражданское право» №2 2013г.

Кутепова Анна Сергеевна

Kutepova Anna Sergeevna магистрант Международный институт экономики и права, г. Москва E-mail: [email protected]

УДК 347

ПРИНЦИП ДОБРОСОВЕСТНОСТИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
THE PRINCIPLE OF CONSCIENTIOUSNESS IN CIVIL LAW

Аннотация В данной статье рассмотрены проблемы определения понятия добросовестности и содержания в тех или иных правоотношениях. Изучен зарубежный опыт закрепления принципа добросовестности в гражданском законодательстве. Проанализированы особенности добросовестности в качестве одного из пределов осуществления гражданских прав.
Abstract In this article problems of definition of a concept of conscientiousness and contents in these or those legal relationship are considered. Foreign experience of fixing of the principle of conscientiousness in the civil legislation is studied. Features of conscientiousness as one of limits of implementation of the civil rights are analysed. Ключевые слова принцип добросовестности, гражданское право, зарубежные страны, законодательство, судебная практика Keywords principle of conscientiousness, civil law, foreign countries, legislation, jurisprudence

Введение

Актуальность темы обуславливается тем, что современное гражданское право Российской Федерации характеризуется все большим пониманием основных понятий, которые составляют теоретические и методологические постулаты общеправовых и отраслевых дисциплин. Традиционно одним из данных понятий признается понятие добросовестности в гражданском праве.
В обществе на современном этапе понятие добросовестности имеет весьма широкое применение. Это понятие может использоваться, как в повседневной жизни человека с целью оценки его поведения, так и в правоведении с целью оценки поведения субъекта гражданского оборота. Именно поэтому в 2013 году добросовестность была закреплена в качестве одного из принципов гражданского права Российской Федерации. В самом общем смысле данный принцип подразумевает исходную позицию лица, которое уважает своего контрагента, видит в нем равного себе.
Следует отметить, что принцип добросовестности не считается новым для гражданского права Российской Федерации, но ранее он использовался, прежде всего, в качестве характеристики добросовестности приобретателя в процессе рассмотрения виндикационного иска, в связи с чем, все исследования данного принципа касались, преимущественно, добросовестности незаконного владения.
После того, как в гражданское законодательство было официально внесено изменение, которое касалось признания добросовестности принципом гражданского права, понятие добросовестности начало расширяться и начало применяться не только в нормах, которые посвящены защите прав приобретателей, но и в других нормах законодательства. Поскольку понятие добросовестности считается оценочным понятием, то в данной связи возникают проблемы определения его значения и содержания в тех или иных правоотношениях.
Действующее гражданское законодательство Российской Федерации, среди иных, упоминает также принцип добросовестности в отношениях между субъектами. Из норм законодательства следует, что законодателем приравниваются требования добросовестности, справедливости и разумности к общему смыслу и началам гражданского законодательства, что, в сущности, означает, что правопорядок ожидает проявление данных качеств каждым субъектом гражданского правоотношения.
Целью написания данной работы является характеристика понятия принципов гражданского права, понятия принципа добросовестности в законодательстве зарубежных стран и Российской Федерации, а также рассмотрения добросовестности в качестве одного из пределов осуществления гражданских прав.

Понятие принципов гражданского права, принцип добросовестности в гражданском праве зарубежных стран

Под принципами гражданского права следует подразумевать наиболее важные элементы структуры права. Они коренятся, как в глубине права, так и могут иметь весьма конкретное внешнее проявление, а именно — в нормативных актах.
Принципы гражданского права могут по праву считаться системообразующим фактором, поскольку являются характерными для всей системы гражданских правоотношений и пронизывают все институты гражданского права.
Проявление принципов гражданского права в данном значении (системообразующего фактора), с одной стороны, может обязывать законодателя во время принятия нормативных актов, а также формирования их содержания принимать во внимание им же признанные и установленные в законе принципы; с иной стороны, правоприменители для правильного применения гражданско-правовых норм, а также для понимания целей и содержания гражданско-правового урегулирования также обязаны принимать во внимание признаваемые гражданским законодательством принципы гражданского права.
Значение отраслевых принципов заключается не только в том, что они способны отражать сущность гражданского права, давать возможность лучше понимать его смысл, а также правильно истолковать и применить определенные нормативно-правовые нормы, но и в том, что они обязаны быть учтены в случае обнаружения пробелов в законодательстве, а также в случае применении правовых норм по аналогии .
Принципы гражданского права могут давать возможность в случае обнаружения пробелов в имеющемся законодательстве РФ применять некоторые правовые нормы по аналогии, что является характерным для этой отрасли права, которая чаще иных отраслей может сталкиваться с такими ситуациями.
В случаях, если гражданские правоотношения напрямую не будут урегулированными законодательством либо соглашением сторон и не будет иметь место применяемый к ним обычай делового оборота, к данным отношениям, если это не противоречит их существу, может быть применено гражданское законодательство, которое осуществляет регулирование сходных отношений (аналогия закона).
В случае невозможности использования аналогии закона, права и обязанности сторон могут быть определены на основании принципов гражданского законодательства (аналогия права), а также требований добросовестности, справедливости и разумности.
Это связано с тем, что независимость и самостоятельность участников гражданского оборота будет иметь дозволительный характер, и гражданско-правовое урегулирование и будет заранее предполагать возможность появления правоотношений, которые не могут быть предусмотрены имеющимся законодательством.
Гражданско-правовое регулирование данных отношений, при учете правомерности возможного их поведения, может быть реализовано на общих началах гражданского законодательства (ст. 6, 8 ГК РФ). В данных условиях разрешение возможных между участниками конфликтов, не может быть реализовано без опоры на общие принципы гражданского права .
Одна из особенностей закрепления в гражданском законодательстве общих правовых принципов заключается в том, что они имеют общеобязательный характер и их применение и соблюдение во время рассмотрения определенных правовых ситуаций следует считать обязательным требованием закона.
Назначение принципов гражданского права состоит в обеспечении функционирования механизма всего гражданского права, которое способно охватывать вместе с фактическим его действием, его содержание, а также внутреннюю непротиворечивость, единство правоприменительной практики.
В данном смысле принципы могут выступать в качестве определенного правового средства, при помощи которого развивается экономика в конкретном, указанном направлении, в определенных границах, а также существовать и развиваться законодательная, правоприменительная деятельность .
Законодательство множества иностранных стран с развитыми правопорядками также как и российское право, оперирует понятием добросовестности. К примеру, в гражданском праве Италии есть общая оговорка о корректности и добросовестности la clausola generale di correttezza e buona fede (ст. 1175 Должник и кредитор обязаны вести себя в соответствии с правилами корректности и ст. 1375 Договор обязан быть исполнен в соответствии с доброй совестью ИГК).
В соответствие с традиционным подходом, интересы кредитора и должника в обязательственном правоотношении разнонаправлены, и их правовая связь сведена к тому, что кредитор, положение которого квалифицируется в качестве активного, наделяется в отношении должника системой определенных прав; положение же должника, наоборот, характеризуется обязанностью, бременем и квалифицируется в качестве пассивного.
Отсюда можно прийти к выводу, что первое требование (корректность), определяясь в чисто негативных обязанностях и воздержании от определенных действий, обращается, преимущественно, к кредитору, в то время как вторая (добросовестность) относится лишь к должнику, возлагая на него положительные обязанности .
Тем не менее, современное право в условиях нормативной и социальной эволюции, которая определяется переходом государства с либеральной матрицей к социальному правовому государству, требует отказа от индивидуалистической концепции правовых связей: на самом деле корректность и добросовестность выражают одну и ту же концептуальную сущность, которая определяет возникновение позитивных и негативных обязанностей, как для должника, так и для кредитора.
Нарушение же принципа добросовестности имеет место всякий раз, когда поведение любой из сторон не приводило бы к честности, искренности, а также социальной солидарности.
В немецкой цивилистике понятие принципа добросовестности в качестве честности в делах, умения надлежащим образом исполнять принятые на себя обязательства, оказало влияние и на содержание гражданско-правовых норм о специальной заботливости «добропорядочного купца», «добропорядочного делового человека», а также «добропорядочного возчика», «добропорядочного кораблехозяина».
Взгляды немецких ученых на содержание принципа добросовестности оказали большое влияние на развитие представлений о понятии данного поведения в науке иных европейских государств, а также стран англо-американской системы права. Например, в итальянской цивилистической доктрине добросовестность представляет собой честное, надлежащее поведение .
Чешские ученые считают, что поступать добросовестно означает действовать честно, не допуская обмана. Дать более четкое определение понятию добросовестности, в соответствие с их мнением, фактически невозможно, так как оно наполняется содержанием применительно к каждому конкретному случаю.
В англо-американском праве под влиянием немецкой доктрины к концу XIX в. было утверждено понимание доброй совести (good faith) в объективном и субъективном смыслах. В качестве объективной категории ее содержание включает в себя честность намерений, а также отказ от совершения каких-либо действий, которые направлены на приобретение необоснованных преимуществ перед контрагентом, даже при помощи правовых средств .
В современной американской литературе обращается внимание на неясность термина «добросовестность», на невозможность дать такое его определение, которое имело бы универсальный характер. Американские ученые рассматривают такую неопределенность в качестве большой проблемы, так как добросовестность субъекта по законодательству США в некоторых случаях признается основанием для освобождения его от ответственности.
В целом в американской научной литературе понятие «добросовестность» именуют аморфным, а судьи говорят: «…когда мы ее увидим, мы ее узнаем». Действительно, суды Соединенных Штатов в процессе разрешения конкретного спора выносят решение на основании собственных представлений о том, что представляет собой добросовестное поведение. При этом в судебных решениях по спорам из договорных отношений добросовестность раскрывается как «честная цель» и «искреннее желание» исполнить обязательство .
В современной научной литературе Португалии встречается мнение о том, что раскрыть понятие добросовестности можно, отразив сложившуюся систему представлений о нравственном поведении в законе либо сформулировав ее в виде обычая, либо легализовав ее судебной практикой. Ведь добросовестным необходимо считать лишь такое поведение, «которое согласуется с представлениями общества о нравственности».
Однако, как известно, нельзя определить понятие через иное понятие, которое само по себе является неясным либо спорным. Не ясным в приведенном выше определении можно считать понимание законодателем «сложившейся в обществе системы представлений о нравственном поведении».
Помимо этого, такая система представлений в данном государстве сама по себе является неустойчивой, а потому, являясь положенной в основу определения понятия добросовестности, не сделает его более четким. Система господствующих в обществе нравственных представлений, безусловно, оказывает влияние на содержание правовых норм, но в полном своем объеме отражаться в них не может по объективным причинам .

Особенности принципа добросовестности в гражданском праве Российской Федерации

Принцип добросовестности в гражданском законодательстве Российской Федерации не является абсолютно новым. К примеру, еще в ГК РСФСР 1922 года были закреплены отдельные положения о добросовестности участников гражданских правоотношений, в частности, статья 54 упоминает добросовестного владельца; ст. 60 – добросовестного приобретателя и другие, но, в качестве принципа он закреплен впервые лишь в 2013 году.
В отличие от зарубежных актов, принцип добросовестности впервые закреплен в Российской Федерации на уровне кодифицированного акта, тем не менее, сразу стал ключевым, так как на нем основано все гражданско-правовое регулирование.
Добросовестность представляет собой такое поведение лица, при котором соблюдались правила честности, нравственности, морали, правдивости и иных моральных категорий. В соответствие с нашим мнением, само понятие «добросовестность», законодательно закрепить невозможно, так как это весьма широкая категория, которая может варьироваться в зависимости от ситуации. Было бы правильно закрепить в законодательстве не понятие, а критерии «недобросовестности». Эти критерии на современном этапе во многом восполняются судебной практикой.
Определение добросовестности в субъективном смысле очень часто сводится к незнанию субъекта об обстоятельствах, которое в результате приводит к нарушению субъективных прав, в случае, если отсутствует вина субъекта (умысел и неосторожность).
То есть, в сущности, доказывать добросовестность как таковую нет необходимости, достаточно доказать отсутствие недобросовестности.
Что касается объективного понимания добросовестности, то оно выступает в качестве одного из пределов осуществления прав. Это касается не только позитивного, но и естественного права (поскольку понятие добросовестности формировалось в моральном контексте, и только затем стало применяться в юридическом).
В моральном смысле речь ведется о том, что каждый человек имеет право осуществлять свою свободу до тех пор, пока он не нарушает прав и свобод иных людей. В юридическом контексте объективная добросовестность может быть сформулирована так: «Добросовестность в объективном смысле выступает в качестве принципа гражданского права, действие которого проявляется в процессе возникновения и реализации гражданских прав и обязанностей, и направлено на достижение равновесия интересов между субъектами отношений». Это определение вновь возвращает нас к идее баланса.
Таким образом, в любом случае невозможно оторвать юридическое содержание добросовестности от его этической стороны, поскольку они напрямую связаны, и правовые нормы основаны на моральных основаниях .
Субъективное понимание добросовестности закреплено в праве Российской Федерации в качестве презумпции добросовестности. То есть, чаще возникает необходимость доказательства недобросовестности, чем наоборот. Что же представляет собой недобросовестность? К сожалению, в Гражданском кодексе РФ данный антоним добросовестности передается через отрицание (через «не»), что не отражает сути явления и вдвойне усложняет работу интерпретатора, поскольку, во-первых, добросовестность представляет собой отсутствие недобросовестности (согласно презумпции), но недобросовестность подразумевает под собой нечто противное добросовестности («не»).
Таким образом, имеет место замкнутый круг. Возможным выходом из него может быть введение дополнительного лингвистического антонима к понятию «добросовестность» и его анализ. Данным антонимом выступает слово «злонамеренность», которое непосредственно отсылает правоприменителя к выявлению намерений субъекта, его волевых интенций.
Если речь идет о совершении каких-либо действий, то для выяснения добросовестности необходимо узнать о целях субъекта, который совершает данные действия, и его истинных (а не декларируемых, возможно ложных) намерениях. Какие же намерения в этом случае будут «злыми», если речь ведется о юридическом контексте? С объективной точки зрения — это покушения на законные права и интересы иных субъектов, уделение им недостаточного внимания и уважения. С субъективной — знание и понимание незаконного характера своих действий, которые способны повлечь за собой ущерб иным субъектам .
Требование добросовестности, являясь объективным фактором формирования воли субъектов гражданского права, имеет и собственную обратную субъективную составляющую — психическое отношение к своим действиям, несущим осознание (или неосознание) того, насколько данные действия совершаются при учете ценности благ другого контрагента.
В данном смысле добросовестность, не являясь явлением материального мира, а значит, и юридическим фактом, тем не менее, как и вина, придает окраску действию лица, как действию неправомерному и требующему соответствующей реакции со стороны права .

Добросовестность как один из пределов осуществления гражданских прав

Очень часто в законодательстве Российской Федерации используется понятие добросовестности с целью оценки поведения субъектом гражданских правоотношений в качестве взаимосвязанных друг с другом. В пункте 2 стать 6 ГК РФ установлено, то в случае невозможности использования аналогии закона, права и обязанности сторон могут быть определены в соответствие с общими началами и смыслом гражданского законодательства, а также в соответствие с требованиями добросовестности. К примеру, в соответствие с пунктом 3 статьи 602 ГК РФ можно сделать вывод о том, что в процессе решения спора об объеме содержания, которое предоставлено либо обязано быть предоставлено гражданину в соответствие с договором пожизненного содержания, суд обязан руководствоваться принципами добросовестности и разумности. Статьей 662 ГК РФ установлено, что арендодатель предприятия может освобождаться судом от обязанности по возмещению арендатору стоимости неотделимых улучшений, если докажет, что в процессе осуществления данных улучшений были нарушены принципы добросовестности и разумности и так далее .
В иных случаях понятие добросовестности может применяться законодателем в качестве самостоятельного принципа гражданского права. К примеру, в соответствие с пунктом 1 статьи 234 ГК РФ, лицо, которое не является собственником имущества, но открыто, непрерывно и добросовестно владеет движимым имуществом как своим в течение пятнадцати лет либо недвижимым имуществом в течение пяти лет, такое лицо приобретает право собственности на данное имущество.
Отдельно указания на добросовестность могут быть также использованы в качестве критерия оценки правомерности либо неправомерности поведения субъектов по множеству норм гражданского права. К примеру, в соответствие со статьями 72 и 76 ГК РФ, основаниями для лишения участника полного товарищества полномочий на ведение дел в товариществе либо даже исключение определенного участника из товарищества является его недобросовестность в ведении дел полного товарищества.
В случаях, когда обязательством предусмотрен срок его выполнения, но в нем нет условий, которые давали бы возможность определить данный срок, оно обязано быть выполнено в разумный срок, однако с учетом принципа добросовестности, то есть в полном объеме либо в объеме, который оговорен в договоре. В соответствие с пунктом 2 статьи 375 ГК РФ, гарант обязан рассмотреть требование бенефициара с приложенными к нему документами в разумный срок и проявить добросовестность, что есть установить, соответствует ли данное требование и прилагаемые к нему документы условиям гарантии.
В соответствие с пунктом 2 статьи 428 ГК РФ, присоединившаяся к договору сторона имеет права потребовать расторжения либо изменения договора в случае, если договор присоединения, хоть и не противоречит нормам законодательства, но содержит явно несправедливые, обременительные условия для присоединившейся стороны, которые она, основываясь на своих разумно понимаемых интересах, не приняла бы при наличии права принимать участие в установлении условий данного договора .
Указанные примеры свидетельствуют о том, что нарушением требований о добросовестности осуществления гражданских прав и выполнения обязанностей законодатель связывает очень серьезные последствия. В данной связи в пункте 2 статьи 10 ГК РФ установлено, что в случае, когда законодатель ставит защиту гражданских прав и исполнение обязанностей в зависимость от того, реализовывались ли данные права и обязанности в соответствие с принципом справедливости .
Многие современные ученые отождествляют добросовестность с нравственными началами, а также связывают ее с этическими нормами. Принцип добросовестности ими определяется в качестве тщательного, аккуратного, честного выполнения обязанностей, исполнительности, старательности.
В процессе рассмотрения дела, к примеру, о виндикации вещи, и решая вопрос о добросовестности либо недобросовестности приобретателя, судом исследуются доказательства, которые свидетельствуют о знании либо незнании лицом факта отсутствия полномочий у лица, которое отчуждало вещь, а не его нравственные качества. Бесчестный профессиональный хранитель будет признан добросовестным и не будет нести ответственность за утрату либо повреждение вещи, если докажет, что это произошло в силу свойств самой вещи, о которых он не знал и не мог знать в процессе приема ее на хранение .
Об этом также говорит судебная практика. В п. 3.1 Постановления Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, В.М. Ширяева» говорится, что приобретатель не может быть признан добросовестным, если к моменту совершения возмездной сделки в отношении спорного имущества существовали притязания третьих лиц, о которых ему было известно, и если данные притязания впоследствии признаны в установленном порядке правомерными .
Такой субъект является недобросовестным, который, совершая действие, знал либо мог знать о его недопустимости с точки зрения законодательства. Законодатель часто использует понятие недобросовестности с целью описания запрещенных действий, к примеру, действий, которые подпадают под признаки недобросовестной конкуренции. В частности, к таким действиям относят распространение искаженных, неточных, ложных сведений, которые способны причинить убытки иному хозяйствующему субъекту или же нанести ущерб его деловой репутации, введение потребителей в заблуждение по поводу характера, места и способа изготовления, качества и потребительских свойств товара, некорректное сравнение субъектом реализуемых либо производимых товаров с товарами иных хозяйствующих субъектов, продажа товара с незаконным использованием результатов интеллектуальной деятельности, а также приравниваемых к ним средств индивидуализации юридических лиц, индивидуализация продукции, выполнение работ и услуг, получение, разглашение и использование коммерческой тайны, научно-технической, торговой либо производственной информации без согласия ее владельца .

Заключение

Под принципами гражданского права следует подразумевать основные начала, основополагающие положения, которые способны выражать сущность норм гражданского права и определять основные направления его развития.
Именно на основании принципов выстроено все гражданское законодательство в целом. В связи с тем, что они являются закрепленными в действующем законодательстве, принципы будут иметь общеобязательное значение.
Иными словами, принципы гражданского права имеют особое значение как для применения гражданско-правовых норм, так и для процесса их усовершенствования. Одним из принципов гражданского права выступает принцип добросовестности.
Несмотря на тот факт, что принцип добросовестности применяется уже весьма длительное время, законодательно он был закреплен лишь в 2013 году.
Факт закрепления данного принципа обусловили социальные, экономические условия, а также наличие судебной практики, норм права, в которых отражена субъективная основа принципа добросовестности. В Гражданском кодексе Российской Федерации сделан акцент на добросовестность участников гражданского правоотношения, а также им формируется общая направленность правомерного поведения.
Принцип добросовестности подразумевает отсутствие скрытой информации, обмана, угроз, насилия, заблуждения участников правоотношений, но не преследует цель, заведомо противоправную требованиям законодательства, основам нравственности и правопорядка.
Осуществление прав и исполнение обязанностей на добросовестной основе подразумевает честность, проявление необходимой осмотрительности и заботливости, внимательности, а также принятие мер для надлежащего исполнения обязанностей, соблюдение условий договора, учет интересов иных лиц, так как соблюдение требований добросовестности всеми участниками гражданского правоотношения способно привести к искоренению нарушений норм законодательства.
Делая вывод, следует отметить, что установление принципа добросовестности в качестве одного из основных принципов гражданского права Российской Федерации также определяется складывающейся правоприменительной практикой. До того, как были внесены соответствующие изменения, судами было сформулировано понимание изучаемого нами принципа казуистически, при помощи указания на те либо иные случаи недобросовестного поведения сторон в процессе исполнения обязательств.
Кроме того, нормативное закрепление принципа добросовестности дает возможность разграничивать его с принципами справедливости и разумности, а также придавать ему самостоятельное значение.
Следует позитивно оценить нововведение о презумпции добросовестности участников гражданских правоотношений. Но вместе с этим, законодателем не предусматривается четкая дефиниция принципа добросовестности, критерии иного заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав, что часто приводит к дополнительным трудностям в судебной и правоприменительной практике.

Библиографический список:
1. Гончаров А. А., Маслова А. В. Краткий комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. М. Юрайт. 2013. – С. 103
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (в действующей ред.) // Собрание законодательства РФ. — 1994.- № 32. — Ст. 3301.
3. Яблоков А.М. Комментарий к первой части Гражданского кодекса. М. ЮНИТИ-ДАНА. 2014. – С. 134
4. Alpa G., Zeno-Zencovich V. Italian Private Law. New York: Routledge-Cavendish, 2007. – С. 143
5. Сорокина Е.А. Принцип добросовестности (Treu und Glauben) в доктрине и судебной практике Германии // Ежегодник сравнительного права. – 2012. — № 2. – С. 29.
6. Hoecke M. Van. Law as Communication. Oxford and Portland, Oregon: Hart Publishing, 2002. – С. 22
7. Курбанов Р.А. Гражданское и торговое право зарубежных стран. Учебник. М. Проспект. 2016. – С. 245
8. Зенин И.А. Гражданское и торговое право зарубежных стран. Учебник и практикум для бакалавриата и магистратуры. М. Юрайт. 2016. – С. 143
9. Ульянов А.В. Добросовестность в гражданском праве // Журнал российского права. — 2014. -№ 6. — С. 133.
10. Бибиков А.И. Принцип добросовестности в цивилистической доктрине и судебной практике: проблемы толкования // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. – 2015. — № 2. – С. 22.
11. Харсеева В.Л. Понятие и содержание принципа добросовестности в гражданском праве // Общество: политика, экономика, право. – 2013. — № 4. – С. 11.
12. Лукьяненко М.Ф. Оценочные понятия гражданского права: разумность, добросовестность, существенность. М. Статут. 2010. – С. 122
13. Гребенкина И.А. Принцип добросовестности в российском гражданском праве // Бюллетень нотариальной практики. — 2011. — № 2. – С. 15
14. Дайнеко Ю.Е. Добросовестность как принцип гражданского права // Государство и право. – 2015. — № 6. – С. 19.
15. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ (в действующей ред.) // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 5. — Ст. 410.
16. Постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева» // Собрание законодательства РФ. — 2003. — № 17. — Ст. 1657.
17. Гомола А. И. Гражданское право. М. БЕК. 2016. – С. 89