Приговор кравченко. Товарищ убийца. Ростовское дело: Андрей Чикатило и его жертвы

Тайны громкого уголовного дела - в расследовании «МК»

В детективах, где главное действующее лицо — деньги, редко попадаются положительные персонажи. Преступников, конечно же, не жалко. Но и пострадавший от них нередко, если присмотреться повнимательнее, оказывается тем еще свинтусом. И деньги свои он нажил не совсем праведным путем, и тратил их отнюдь не на благие дела… И весь сюжет в итоге легко пересказывается одной цитатой из сказки Корнея Чуковского — «волки от испуга скушали друг друга».

Дело о заказном убийстве, которое вплотную приблизилось к развязке в стенах Московского областного суда, — набито пиастрами, как сундук с острова сокровищ. . Во вторник, 12 мая, состоится, видимо, последнее заседание по этому делу. Присяжные свой вердикт вынесли — осталось огласить приговор. Но многое в этом деле все же неясно.

Четкие следы киллеров

Кравченко застрелили в подмосковном поселке Переделки в мае 2012 года. В тот вечер глава мебельного холдинга «8 Марта» возвращался с банкета, организованного по случаю закрытия Московского международного мебельного салона. Предприниматель никогда не пользовался услугами персонального водителя и охраны, предпочитал сам водить «Мерседес» (подарок коллег). До своего коттеджа, в котором проживал, он не доехал всего несколько десятков метров и попал в засаду — дорогу перегородила «девятка». Когда Кравченко, врезавшись в «Жигули», остановился, злоумышленники расстреляли его из пистолетов, а потом сделали контрольный в голову... И скрылись незамеченными.

В 90-е годы такие убийства случались почти каждый день. В век новых технологий «заказух» стало на порядок меньше. В Москве под каждым кустом — камеры, в каждом дворе шлагбаумы. Провинция же оставляет простор для «творчества». Впрочем, и здесь оставаться незамеченным все труднее — как недавно пошутил знакомый опер, если система видеонаблюдения будет развиваться такими темпами, наемные убийцы вымрут как динозавры.

И в случае с убийством Кравченко киллеры оставили массу следов. В километре от места убийства нашлась та самая старенькая «девятка». Номерного знака не было, номер кузова был вырезан грубым механическим путем — то ли «болгаркой», то ли автогеном. Отсев всех похожих авто (всевозможные базы данных — еще один лютый враг убийц по найму) вскоре дал свой результат — стражи порядка вышли на прежнего владельца машины, который рассказал, что не так давно продал ее за 110 тысяч рублей. И продал ее, как оказалось, уроженцу Рязани Алексею Пронину. Это компаньон Кравченко, его правая рука, его глаза и уши. Сыщики поначалу даже не поверили — неужели настолько просто складывался паззл.

Следователи ГСУ СКР по Московской области смогли выйти на съемную квартиру, которую Пронин и Ко сняли для подготовки к убийству. Как пояснили «МК» в пресс-службе ведомства, в этой квартире они и хранили телефоны для связи между собой по «рабочим» вопросам, там же было оружие, некоторая наличность, маски. Можно сказать, это был их штаб, где они размеренно готовили план убийства. Кстати, план №1 у них провалился — еще зимой киллеры попытались организовать засаду и насыпали снежный вал на дороге к дому Кравченко, но тот поехал другой дорогой. Вторая попытка оказалась успешной.

Отработка телефонных звонков и биллинг вывели на Сергея Филиппова, жителя Рязани, рукопожатного знакомого Пронина. Именно Филиппов уже приискал исполнителей — сотрудников столичного ЧОПа Виталия Антишина и его знакомого Михаила Ищенко. В брошенной машине были найдены отпечатки пальцев одного из них и потожировой отпечаток на ручке двери. Анализ ДНК по нему подтвердил, что он принадлежит одному из пособников.

Антишин, кстати, изначально давал признательные показания, но впоследствии отказался от них. Заявил, что полиция похитила его сына и угрожала с ним расправиться — поэтому он и оговорил себя, а на самом деле к убийству не причастен. Но он изложил многие детали, которые не мог выдумать — они нашли свое подтверждение в дальнейшем. Это датировка различных действий их сплоченного коллектива, которые подтверждаются перепиской, временем звонков, местоположением их телефонов и прочее. Все были выявлены и задержаны в течение десяти дней. Кроме Филиппова — он скрылся и находится в розыске.

В этом простом, как уравнение с одним неизвестным, деле есть, пожалуй, только один резонный вопрос. Каков мотив? Зачем Пронину нужно было рубить сук, на котором он сидел?

То мореплаватель, то плотник

Бизнесменов, даже миллионеров, в России много, случается, их убивают. Немудрено, что широкой публике чаще всего нет дела до того, какими были эти люди. Тем страннее история жизни и смерти Михаила Кравченко. Человека, который был лично — и весьма близко — знаком с принцессой Кентской, путешествовал с нашим знаменитым зоологом Николаем Дроздовым, участвовал в театральной постановке популярной и — перст судьбы! — впоследствии погибшей в автокатастрофе актрисы Марины Голуб…

…Как-то в детском саду маленький Миша измучил воспитателей — несколько дней долдонил: мол, вы разве не видите, что из крана вода капает? Если его не починить, то не только утечка большая, а еще и кто-то может поскользнуться в луже и упасть. Таким он был во всем — въедливым и назойливым. В школе страстно хотел стать биологом. Однажды притащил домой богомола. Насекомое оказалось самкой и, пожив какое-то время в квартире, облюбовала одну из стен и отложила там яйца. В итоге из яиц вылупились 147 маленьких богомолов, причем случилось это аккурат к 7 ноября — родителям и Михаилу даже пришлось пропустить демонстрацию в честь Великой Октябрьской революции, чего они себе раньше никогда не позволяли.

После школы он пошел в ПТУ, поучился на электромеханика, а после армии поступил в МГУ. Но не на биофак. «Нельзя сейчас идти на биолога, — объяснил родителям свой выбор. — С голоду помрем!». И Кравченко стал экономистом. Пока учился — зарабатывал на ремонте высоток, даже ремонт того же общежития МГУ делал.

Впервые Михаил приложил руку к мебели в девятом классе школы. Увидел на помойке выброшенный диван в плачевном состоянии. Вместе с родителями, купив материалы, заново собрал этот диван — всей семьей его перетянули, обвязали, поставили на ножки, так сказать. Диван преобразился до неузнаваемости. Неудивительно, что позже Михаил вместе с двумя товарищами начал вплотную заниматься изготовлением мебели, мастерскую разместили в подвале жилого дома.

В 19 лет Кравченко женился, родилась дочь. Все шло как у многих начинающих бизнесменов. До того страшного жаркого летнего дня 1996 года.

Он ехал с семьей из Севастополя и не успел увернуться от машины, которая выехала на встречку, обгоняя авто в своей полосе. Машину, в которой сидели родители Михаила, его супруга Светлана и семилетняя дочь Маша, на добрых пару десятков метров откинуло в сторону, она вращалась как волчок. Жена и дочь Михаила вылетели из машины через разбитую дверь, и их придавило многотонной «Волгой». Шансов выжить у них не было. Как позже установила экспертиза по анализу скоростей и цифрам дистанций с места происшествия, Кравченко не хватило всего 1/17 секунды, чтобы вырулить и разминуться со встречной машиной. Стоит ли говорить, что винил за аварию он лишь себя?

«…Я долго не мог прийти в себя. Я неделями не уходил с кладбища, от свежих могил. Живя исключительно прошлым, я часами разговаривал сам с собой и с душами тех, кого любил…».

На могиле самых близких, самых дорогих ему людей Кравченко установил камень с двумя шариками, символизирующими Свету и Машу.

Наверное, в этот же период он решил, что будет вести жизнь «за красной чертой». У путешественников в дикие места есть такое понятие — «красная черта». Например, если прибыть в какую-либо африканскую страну с племенами людоедов и попытаться самому проложить маршрут через опасную страну, то правительство попросит подписать бумагу, согласно которой путешественник сам несет ответственность за все, что с ним может случиться. И, кстати, за этой самой «красной чертой» Михаил действительно побывал — ездил в Центральную Африканскую Республику, там же, в Африке, подхватил малярию, смертность от которой составляет около 97%, и поборол ее, в обеих Америках побывал, в самых диких местах, покорил пятикилометровый Эльбрус, исчертил маршрутами Австралию.

Кравченко также играл в любительской театральной труппе (его Чацкого, по слухам, хвалил сам Гафт), снимался в кино, стал главным героем документальной драмы «Иван Грозный. Портрет без ретуши». Он писал стихи, и очень сильные. В возрасте около 40 лет он поспорил с матерью, что можно стать кем угодно и научиться чему угодно в любом возрасте. Прошло несколько месяцев, и Михаил показал матери свое первое полотно — рисунок лодки, занесенной песком. А еще чуть позже взялся за скульптуру и овладел и этим ремеслом.

— Он был безумно любопытным, — вспоминает Кравченко Татьяна Винер, режиссер фильма «Портрет без ретуши». — Кажется, не было в мире вещи, которой бы не коснулся его интерес. Мне кажется, он даже не спал — всегда был в движении. Правда, видимо, из-за этого же всегда опаздывал...

Долг убийством красен

Как же в поле зрения Кравченко попал Алексей Пронин? Компаньон, правая рука, а в итоге получается — вероломный друг, заказчик убийства. Откуда взялся этот субъект?

Пронина в Рязани знали многие. И стражи закона, и их, так сказать, идейные противники. В свое время он водил дружбу с могущественными «Слонами» — бандитской группировкой, от которой стонали местные предприниматели. В какой-то момент, чуть ли не с десяток лет назад, Пронин решил покорить столицу. Через общих знакомых он случайно познакомился с Кравченко и смекнул, что с этим человеком можно работать. Для развития долгосрочных отношений Пронин создал видимость того, что он нужен мебельному магнату куда больше, чем мебельный магнат ему. И в качестве подношения сказал московскому бизнесмену, что поможет оформить огромную площадь для выставочного центра. В нем были бы представлены самые лучшие образцы мебели от компаний, входящих в состав холдинга. Площадкой должна была служить старая кинокопировальная фабрика, предполагалось, что постоянными гостями на освоенных площадях будут иностранцы, закупающие продукцию холдинга. Пронин должен был помочь оформить эти земли, выкупить их по хорошей цене, но он потратил приличную часть денег, которые Кравченко выделил ему на покупку активов. Счет шел на десятки миллионов. Так медленно, но, судя по всему, верно рождался мотив для убийства.

Интересный нюанс: в борьбе за фабрику на одном из этапов оформления фабрики Кравченко смог обмануть Пронина. Когда они завладели некоторыми активами фабрики, решили вдруг разойтись: у Кравченко была мысль отступиться от затеи открыть крупный выставочный центр в Рязани. Поскольку их дороги вели в разные стороны, они вознамерились поделить между собой ту часть площадей кинокопировальной фабрики, которую приобрели. Но Пронина ожидал сюрприз — Кравченко перетянул все одеяло на себя, и Пронину не досталось его части от этого пирога. Пронин долго и упорно бегал по арбитражным судам и ни одного не выиграл. Эти события сам Пронин именовал рейдерским захватом. Но после этого он снова, пусть и со скрипом, сработался с магнатом — видимо, Кравченко смог убедить компаньона, что их дальнейшее сотрудничество по-прежнему будет выгодно им обоим.

Потерянный бампер и рука из-за кулис

На процессе по этому в общем-то простому делу впору было хвататься за голову — как же неумело порой законники распоряжаются фактами, которые, можно сказать, плывут им в руки.

Так, следователи умудрились потерять часть улик. Это уже становится притчей во языцех: такое впечатление, что в следственные органы у нас идут сплошь тургеневские барышни, которые не в состоянии вспомнить, куда засунули свой ридикюль. В деле Кравченко пропал… бампер от его машины, на котором были следы краски от машины киллеров. Хорошо хоть остался отпечаток ладони на лобовом стекле «Мерседеса» — один из преступников неосторожно оперся о кузов рукой. Еще одна улика — телефон… Рядом с местом расстрела нашли крышку от мобильника одного из подозреваемых. Все логично: убийцы, сделав дело, избавляются от телефонов. Но потом такую же крышку от мобильника каким-то чудесным образом находят у этого же подозреваемого.

Но если следователи, будем надеяться, просто ошибались в силу неопытности, то Пронин откровенно врал и изворачивался. Взять хотя бы эпизод с машиной — то он не покупал ее и не знал даже о ее существовании. То покупал, но для личного пользования, никак не связанного с покушением. На последнем заседании его неискренность была особенно заметна — он даже как будто досадовал сам на себя, что не солгал как-нибудь похитрее.

И хотя присяжные уже вынесли свой вердикт (все признаны виновными в убийстве), глядишь на Пронина — и невольно закрадывается мысль: полноте, да он ли это? С виду обычный бандит, будто воскресший из 90-х годов, — в одиночку решил подмять под себя целый концерн, убив президента? Зачем отрезать руку, которая тебя кормила?

Наверное, это имеет смысл только в том случае, если объявилась другая рука, которая и пообещала Пронину место у кормушки даже после смерти Кравченко. То есть был человек, который вероятно использовал его словно пешку в своей большой игре. И этот человек явно был в курсе всех мелочей отношений между Кравченко и его партнером Прониным, знал, на что давить и чем переманить. Дело в том, что после его убийства холдинг начали растаскивать вчерашние заместители-гендиректоры с просто фантастической скоростью. На подготовку документов переоформления ушло бы немало времени, а некоторые фабрики в составе гиганта принялись переоформляться уже через девять дней после убийства! Складывается впечатление, что эти документы кто-то предусмотрительно начал готовить еще до его убийства... Даже родители Михаила Кравченко считают, что следователь, начавший это дело, будто нарочно не арестовывала имущество и активы фабрик, то есть проявила бездействие, позволившее бывшим компаньонам Кравченко разбить холдинг на кучу осколков. Но, к сожалению, если в этом деле и были серые кардиналы, они остались за кулисами громкого дела.

В одном из стихотворений миллиардера есть такие строки:

Итак, я умер,
Бейте барабаны!
И радуйтесь со мной,
Кто хоть мгновенье ЖИЛ!

Жаль, что многие коллеги и ближайшие партнеры Кравченко, так старательно восхвалявшие его при жизни, не выдержали испытания его смертью.

А. Кузнецов: 22 декабря 1978 года в городе Шахты Ростовской области после школы домой не вернулась 9-летняя девочка, второклассница Лена Закотнова. Семья, естественно, обратилась в милицию. Начались поиски. 24 декабря, то есть через два дня, на окраине города, в очень неблагополучном районе, рядом с мостом через реку Грушевку был обнаружен труп Лены, а несколько ниже по течению — ее школьный портфель.

Милиция сразу же начала активные поиски. Была найдена свидетельница — женщина, которая утверждала, что за несколько дней до случившегося видела девочку в ярко-красной куртке на трамвайной остановке…

С. Бунтман: Напомним, что в 1978 году советские люди одевались очень неброско.

А. Кузнецов: Да. Именно поэтому девочка свидетельнице и запомнилась.

И эта маленькая девочка разговаривала с каким-то немолодым человеком в шляпе, в очках, с сумкой, из которой торчали горлышки винных бутылок. Женщина видела, как мужчина и девочка о чем-то договорились, и мужчина направился в переулок, а девочка последовала за ним. Свидетельнице эта картина показалась странной.

С. Бунтман: То есть Лену она опознала?

А. Кузнецов: Да. К тому же у женщины оказалась хорошая зрительная память. Был вызван художник, который с ее слов набросал портрет искомого мужчины.

С. Бунтман: Началась отработка территории.

В последний раз Лену Закотнову видели на трамвайной остановке

А. Кузнецов: Да. Один из участковых, зайдя в учебное заведение, которое располагалось на его территории, показал составленный портрет директору. Тот опознал по нему своего сотрудника, который незадолго до случившегося в этом самом переулке, куда удалились мужчина и девочка, за полторы тысячи рублей купил вросшую в землю, очень убогую однокомнатную мазанку. Звали этого человека Андрей Романович Чикатило.

Он, Чикатило, был вызван на допрос. Не только он, но и другие жители этого переулка. И вот тут произошел интересный эпизод. Когда все допрашиваемые собрались в коридоре, одна женщина обратилась к Чикатило: «Это Вы — наш сосед? Рада познакомиться. Благодаря тому, что недавно у Вас дома горел свет, мне не пришлось петлять по нашему неосвещенному переулку. Спасибо Вам большое». Чикатило эта благодарность сильно смутила: «Что Вы? Этот дом я для отца купил. Я в нем практически не бываю». «Ну, как же? Двое суток подряд у Вас свет горел», — заключила соседка.

С. Бунтман: А Чикатило был похож на нарисованный портрет?

А. Кузнецов: Да. Тем не менее этому не придали особого значения. К тому же у Чикатило вроде как обнаружилось алиби: его жена подтвердила, что во время, когда предположительно произошло преступление, он находился дома.

Елена Закотнова

Возможно, это алиби и начали бы проверять как следует, но в этот самый момент нашелся еще один подозреваемый, который отодвинул Андрея Романовича на второй план. Этим подозреваемым оказался Александр Петрович Кравченко. За восемь лет до описываемых событий, в 1970 году, он совершил, на первый взгляд, абсолютно аналогичное преступление. Тогда Кравченко было 17 лет. В дом, где он жил с родителями, пришла 9-летняя девочка, которую Кравченко изнасиловал, убил, выколол глаза и закопал в огороде.

С. Бунтман: Попадание, что называется, в яблочко. А как он потом оказался на свободе?

А. Кузнецов: Его, как несовершеннолетнего, приговорили к десяти годам лишения свободы. Шесть из них он отсидел в колонии. Остальная же часть наказания за примерное поведение была смягчена, заменена так называемой «химией».

Два года Кравченко жил достаточно спокойно. Соседи говорили, что почти не пил, женился. То есть вроде как встал на путь исправления. По режиму к нему тоже никаких претензий не было. Но когда следователи достали дело Кравченко и посмотрели на адрес его проживания (а жил он в этом самом злосчастном переулке), то сомнений у них практически не осталось.

С. Бунтман: Но все же были?

За убийство Лены Закотновой Кравченко был приговорен к высшей мере

А. Кузнецов: Да. Дело в том, что у Кравченко сначала тоже было алиби: его жена и ее подруга, которая в это время находилась у них в гостях, согласно показали, что он пришел домой около 18.00 в этот день. Судмедэксперты же утверждали, что смерть девочки наступила в районе 19.00, не ранее. Свидетельница также утверждала, что эпизод на остановке произошел где-то в 18.00.

Незадолго до этого с Леной разговаривала ее одноклассница. Кстати, тоже очень любопытная история. Лена похвасталась, что у нее есть знакомый дедушка, который обещал угостить ее жевательной резинкой.

С. Бунтман: Что такое в 1978 году для советского ребенка жевательная резинка, многие представляют.

А. Кузнецов: И Лена даже спросила подружку, не хочет ли она, чтобы дедушка угостил и ее? Он добрый, не откажет. И через сутки девочка погибла.

Почему речь зашла за дедушку? Ну, ни при каких обстоятельствах даже ребенок назвать Кравченко дедушкой не мог. Ему нет тридцати лет.

С. Бунтман: Дядя.

А. Кузнецов: Да, самое большое — дядя.

И Кравченко отпустили. Но через некоторое время произошла совершенно странная вещь: соседка Кравченко заявила, что у нее с чердака пропало белье, причем фрагменты этого белья вели прямо к дому Кравченко. Буквально по следам участковый милиционер дошел до дома Кравченко и обнаружил у него эти вещи. Кравченко сразу признался в краже. И вот тут его начали разрабатывать всерьез, именно по убийству, а по обвинению в краже вещей под стражу взяли его жену.

Александр Кравченко

Это тоже очень сомнительная вещь, поскольку, с одной стороны, видно стремление оперативников надавить на женщину с тем, чтобы она изменила свои показания относительно времени прихода супруга, а с другой стороны, такая нарочитая и совершенно дурацкая кража наводит на противоречивые мысли: либо это — инсценировка милиции с привлечением посторонней женщины, заявительницы, либо хорошо известный метод — сесть по мелкому делу, отсидеться. И без того возникшие знаки вопроса стали множиться один за другим.

Кравченко начали, как говорится, колоть на причастность к этому делу. И, надо сказать, набрали весьма внушительный список косвенных, но очень веских улик. В конце концов он признался. И когда ему для опознания предъявили фотографию девочки, и одежду, в которую она была одета, он безошибочно все указал. (Опять появляется знак вопроса: либо его проинструктировали, если это признание было выбито, либо…).

Была проведена не очень распространенная ботаническая экспертиза: с одежды жертвы и подозреваемого были взяты образцы ботанического материала (сухие семена, репейник и так далее). И эксперт заключил, что это характерно для данного места. (Правда, ценность такого исследования не очень велика: девочка была в переулке, сомнений нет, а Кравченко там просто жил).

Но было кое-что и посерьезнее: на свитере Кравченко были обнаружены следы крови той же группы, что и у убитой, а также микроскопические частицы ее одежды.

Возникли серьезные подозрения, что и алиби липовое. Сначала женщины показали, что Кравченко пришел домой в 18.00 трезвый, как стеклышко, а потом заявили, что появился после 18.30, изрядно выпивши.

Ну и, конечно, сыграло роль совпадение практически до деталей двух убийств — 1970 и 1978 годов.

Чикатило: «Убийство этой девочки у меня было первым преступлением…»

Дело было передано в суд. Кравченко от показаний отказался, заявив, что они, показания, были получены под давлением, что называется, выбиты из него. 16 августа 1979 года Ростовский областной суд приговорил Кравченко к смертной казни, но по ходатайству адвокатов в ноябре того же года Верховный Суд РСФСР вернул дело на доследование. В мае 1980 года Ростовский облсуд вернул дело на доследование. И в декабре коллегия Верховного Суда РСФСР отменила смертный приговор, оставив 15 лет за кражу.

Но тут начали проявлять активность родственники убитой Лены. В первую очередь, ее бабушка, которая в итоге добилась того, что в 1982 году Ростовский областной суд, в третий раз рассмотрев дело, снова приговорил Кравченко к смертной казни. На этот раз коллегия Верховного Суда РСФСР оставила приговор в силе. И, наконец, Президиум Верховного Совета и соответствующая комиссия Президиума Верховного Совета отклонили ходатайство о помиловании. 5 июля 1983 года Кравченко был расстрелян.

А тем временем, начиная с конца 1981 года, то есть ровно через три года после убийства Лены Закотновой, в Ростове и Ростовской области начался тот самый кошмар, который сначала у оперативников, а затем у журналистов получил название «дело «Лесополоса»».

С. Бунтман: Ну, это уже чистый, беспримесный Чикатило.

А. Кузнецов: Да. И в этом деле тоже было задействовано много невиновных.

Андрей Чикатило

В конечном итоге, в 1990 году операция «Лесополоса» увенчалась задержанием Чикатило, который довольно быстро начал давать признательные показания. Его обвиняли в 53 убийствах, он же признался в 56. Тут и всплыло дело об убийстве Лены Закотновой.

Из показаний Чикатило на следствии: «Убийство этой девочки у меня было первым преступлением, и я сам, без чьего-то напоминания, искренне рассказал об обстоятельствах ее убийства. На момент моего задержания по настоящему делу следственные органы не могли знать, что это убийство совершено мною. Именно после этого преступления я начал убивать других своих жертв…».

И дальше в это дело буквально вцепился Исса Магометович Костоев, очень опытный и энергичный следователь, на тот момент занимавший пост заместителя начальника следственной части прокуратуры РСФСР. Он внимательно изучил этот эпизод, собрал необходимые улики и написал представление в Верховный Суд, что необходимо отменять приговор Кравченко, Чикатило сознался. Верховный Суд решил, что этого недостаточно.

Костоев воспринял это как щелчок по носу, написал другой протест, теперь уже как прокурорский работник в порядке надзора. Верховный Суд отфутболил его снова. Костоев начал настолько глубоко копать, просто не оставил камня на камне от прежних доказательств по делу Кравченко, и в конце концов добился того, что в 1991 году Верховный Суд приговор Кравченко отменил.

А тем временем этот эпизод начал выпадать из дела Чикатило — на одном из первых судебных заседаний он отказался от своих прежних показаний. Костоев предположил, что ростовские власти решили себя обелить и надавили на убийцу. Скандал усугубился тем, что Костоев дал несколько интервью, в которых во всеуслышание заявлял, что Чикатило виновен в убийстве Лены Закотновой. Репутация Иссы Магометовича оказалась под серьезным ударом. А вскоре при оглашении обвинительного заключения по делу Чикатило один из двух гособвинителей отказался обвинять Чикатило в убийстве Лены, считая его вину недоказанной. Его заменили на другого прокурора.

В конечном итоге Верховный Суд, рассматривавший, пересматривавший дело Чикатило, тоже этот эпизод выкинул: «В нарушение требований ст. 177 УПК РСФСР, в основу обвинения по этим эпизодам суд положил признание Чикатило своей вины в ходе предварительного следствия при отсутствии других бесспорных доказательств, подтверждающих его признание».

То есть суд принял единственное законное решение — неустранимые сомнения истолковал в пользу обвиняемого.

Дело об убийстве Елены Закотновой не раскрыто до сих пор

Владислав Постаногов, судья ростовского областного суда, который председательствовал в последнем процессе по делу Кравченко, считал, что тот был виновен в убийстве Лены Закотновой: «Мы прямо в судебном заседании проверяли его доводы, допрашивали вызванных работников милиции, проверяли, в какой камере и с кем именно сидел. В общем все, что можно было сделать в той стадии процесса, мы, конечно, проверили. Вряд ли можно было сбрасывать со счетов и то объективное обстоятельство, что Кравченко уже был ранее судим за аналогичное преступление — убийство, сопряженное с изнасилованием…».

И напоследок надо сказать, что это дело было бы неполным, если бы мы не упомянули еще одного подозреваемого. 8 января 1979 года (Кравченко еще окончательно не задержан) в Новочеркасске повесился некий Анатолий Григорьев, 50 лет от роду, уроженец города Шахты. 31 декабря, накануне Нового года, в трамвайном парке, работником которого он был, Григорьев, будучи сильно пьян, хвастался коллегам, что он, мол, зарезал и задушил девочку, про которую «писали в газетах». Рабочие знали, что «у Тольки по пьяни фантазия просыпается», а потому ему не поверили. Однако Григорьев, видимо, ожидал, что эти нетрезвые откровения ему еще откликнутся. Приехав к дочери в Новочеркасск, он очень переживал, много пил, плакал, клялся, что никого не убивал, а возвел на себя напраслину. Дождавшись, когда дочь ушла на работу, Григорьев повесился в туалете.

С. Бунтман: И это еще один знак вопроса…

В иных местах, в иные времена история расстрела невиновного всколыхнула бы общество, дала бы пищу для дискуссий и газетных выпадов, для размышлений на тему о суде неправедном, о несовершенстве третьей власти. Ничего подобного не случилось: промелькнули две-три статьи, что-то сказали по радио, матери расстрелянного парня принесли официальные извинения; тем и закончилось. И в этой книге история Александра Кравченко прозвучит лишь как побочная тема. В беспомощности разведя руками, вернемся к главному персонажу – ныне здравствующему, хотя и за решеткой, носатому человеку с удлиненным лицом, к владельцу мазанки по Межевому переулку, дом 26. Это он, арестованный по подозрению в совсем иных, не менее страшных деяниях, рассказал на следствии среди прочего, что Лену Закотнову изнасиловал и убил не тот парень, а он, филолог. Убил при обстоятельствах, которые читателю уже известны.

Когда учителя взяли и стали разматывать длинную кровавую цепь, он начал колоться, по собственной инициативе признавался в одном преступлении за другим. Он рассказывал и о таких убийствах, которые следствию были не известны, и о таких, по которым преступники разыскивались уже много лет, но с его учительской личностью никак не связывались.

Через два месяца после ареста, в начале девяносто первого года, он вспомнил, что зимой 1978-го убил в Шахтах девочку.

«…Убийство этой девочки у меня было первым преступлением, и я сам без чьего-то напоминания искренне рассказал об обстоятельствах ее убийства. На момент моего задержания по настоящему делу следственные органы не могли знать, что это убийство совершено мною. После того как я принял решение искренне рассказать о всех совершенных мною преступлениях, я решил рассказать все с самого начала, то есть с этого первого убийства, ибо именно после этого преступления я начал убивать другие свои жертвы. На первых допросах я не мог правдиво сказать о месте совершения убийства Закотновой, так как в это время члены моей семьи проживали в этом же городе Шахты и если бы я сказал, что убил ее во флигеле, то жители этого города легко бы установили их и могли бы уничтожить мою семью.

Позже мне стало известно, что члены моей семьи поменяли фамилии и выехали из города Шахты, и вот после этого я уже дал более правдивые показания о месте убийства этой девочки и сделал это даже с выходом на место в этот флигель…».

Если филолог что-то путает, то не случайно. У него отличная память. Он показал сначала, что совершил убийство прямо на берегу Грушевки – мол, не утерпел, не довел до дому. Он переживал за родственников, боялся самосуда. Потом рассказал об убийстве со всеми подробностями. Выглядело правдоподобно. Все концы сходились.

Но так ли уж важно, где произошло убийство? Мы лукавим, задавая этот вопрос, ибо уже много говорили об истинной цене признаний обвиняемого, о том, к чему приводит слепое поклонение «царице доказательств» и сколько неправедных приговоров на ее совести.

Обвиняемый добровольно признался в убийстве Лены Закотновой. По теперь расследование вели другие люди. Другая эпоха стояла на дворе.

Следователь по особо важным делам Амурхан Яндиев не счел возможным принять признание на веру. Ему нужны были объективные доказательства. Он поехал за ними в Шахты.

По прошествии стольких лет не так легко найти очевидцев и свидетелей, чьи показания приобщены к делу, однако при нашем не отмененном пока паспортном режиме – не так чтобы особенно сложно. Гораздо сложнее оказалось получить в руки дело Кравченко. Яндиева мотали и так и этак, отказывали под разными предлогами. Да если бы его одного! Знаменитый его московский коллега, следователь по особо важным делам Российской прокуратуры Исса Магометович Костоев, пять лет возглавлявший следственную бригаду по розыску серийного убийцы, сам Исса Костоев, как почтительно говорили в Ростове, публично давший клятву восстановить справедливость в отношении Кравченко, – и он лишь с огромным трудом, после долгих проволочек получил из архива дело Кравченко.

Вопиющие беззакония обнаружились сразу же, едва дело оказалось в руках новых следователей. Когда в конце семидесятых годов с упорством добывали улики, обличающие Александра Кравченко как убийцу, то все остальное, что могло хоть намеком указать на причастность к преступлению кого-то другого, перепрятывалось из следственных материалов в оперативные. Эти материалы до суда не доходят. В суд дело поступает из прокуратуры. А что там всплывает в ходе розыска и дознания, какие случайные и сопутствующие обстоятельства – это внутренние проблемы, не для огласки. Суду все знать необязательно.

Если бы суд знал больше, чем он знал, то версия следствия могла не устоять. Следователи сами решили, что суду нужно, а что – нет.

Ни в Ростовском, ни в Верховном Суде тогда, в конце семидесятых, так и не узнали о мужике с винными бутылками в сумке, о непогашенном свете в мазанке, о директоре училища Андрееве, который не колеблясь опознал по рисованному портрету учителя. И следов крови у дома 25, что напротив хибары, – их как бы и не было вовсе, хотя рапорт Файмана лежал и ждал своего часа. Но лежал не там: не в следственном деле, а в оперативных материалах. Никому тогда и в голову не пришло предъявить Гуренковой на опознание учителя и Кравченко: с тем или с другим, а может быть, и не с ними вовсе видела она Лену незадолго до убийства? И никто не удосужился заглянуть хотя бы в дом, где в тот вечер светились окна, а может быть, поискать на полу следы крови. И ведь были они там, никуда не делись. Кровь не оттирается…

Важняку Амурхану Яндиеву, когда он вошел в дело, было сорок четыре, когда дело пошло в суд, – сорок восемь. Он ингуш; роста небольшого, сухой и жилистый, с мятыми ушами борца. На ковре имел в свое время успехи. Какой малец из Владикавказа, Махачкалы или Грозного не мечтает стать мастером по вольной борьбе? Амурхан им стал. Он, кстати, из Грозного. Упорен до невозможного. Кабинетной работе предпочитает осмотр, выезд на место, неформальную беседу. За день проходит на своих двоих многие километры: служебной машины до сих пор нет, все только обещают продать «Жигули» в личное пользование и оплачивать бензин, потраченный на казенные разъезды. Раскручивая дело учителя и заодно восстанавливая историю Кравченко, он неделями ходил по Шахтам, с улицы на улицу, из дома в дом, и очень многое узнал. После этого признание филолога обросло достаточным числом улик, чтобы стать похожим на доказательство.

Тертый российский народ не слишком-то охоч давать показания, сотрудничать с милицией и следствием не рвется. Скажешь слово по неосторожности – глядишь, затаскают по отделениям, по следственным кабинетам, по судам. И вдвойне обидно, когда тебя, властям на помощь пришедшего, с работы отпросившегося, детей оставившего дома без присмотра, одергивают и обрывают, смотрят на тебя с подозрением: если ты не сам преступник, то в одной с ним компании. Проутюженный советской карательной машиной человек без крайней надобности в эту машину не лезет. Сунешь палец – руку оттяпают. А то и голову.

Не хотели шахтинские старухи говорить с человеком из прокуратуры. Но Амурхан и не спешил вытягивать из них показания. Он присаживался на лавочку у дома и заводил разговор о нынешнем житье-бытье. О лютых ценах, о малой пенсии, о том, что сахара на варенье не достать, о детях и внуках, от которых теперь уважения к старшим не дождешься, хотя и молодых тоже понять можно – не они сами себе такую жизнь устроили.

Так за разговорами и пересудами узнал он про старушку с Межевого переулка, которая задолго до убийства Лены видела, как от флигелька учителя в сторону Советской улицы мчалась девочка, на вид лет десяти, – не Лена, другая. Старушка оказалась памятливой, рассказывала так, словно все вчера случилось: «Глаза со страху выпучены, бежит босиком, дело было летом, несется к трамваю, а следом за ней этот самый, штаны незастегнутые придерживает, чтоб не упали…».

Не та ли памятливая старушка провожала нас подозрительным взглядом, когда мы приезжали в Межевой переулок, на место преступления?

Бабка почуяла неладное, крикнула девочке – беги ко мне в дом! Та не услышала, а в это время как раз трамвай подошел. Девочка прыгнула в вагон, двери закрылись, и трамвай ушел.

Яндиев пытался найти эту девочку, которая давно уже выросла, может быть, вышла замуж. Он обошел весь город, побывал в школах. Не нашел. Никто ничего не вспомнил.

Или не захотел вспоминать? «Что там было у них? – спрашивает сам себя Яндиев. – Можно себе представить. Такие воспоминания нормальный человек загоняет поглубже. И лишний раз не бередит. Я все думаю – слава Богу, трамвай тогда подоспел…».

Ох и наследил же летом и осенью семьдесят восьмого года филолог в небольшом шахтерском городе!

«В тот период меня просто неодолимо влекло к детям, появлялось какое-то стремление видеть их оголенные тела, половые органы, хотелось совершить половой акт, а потенция у меня в это время уже ослабла. Сказалось, видимо, еще и то, что, когда я перебрался в город Шахты и устроился на работу в ГПТУ – 33, семья оставалась в Новошахтинске и какое-то время я вроде был как безнадзорный, скиталец никому не нужный…

В тот период я часто бывал в центре, где всегда много детей, ходил по школам. Заходил прямо туда и всегда узнавал, где имеется туалет… А так как меня влекло больше к девочкам, старался быть ближе к женскому туалету и, когда никто не наблюдал, заходил туда и подглядывал за находящимися там детьми. Были случаи, когда меня заставали за такими занятиями. Я тогда сразу уходил без лишнего шума…

Чтобы дети как-то шли со мной на контакт, я иногда покупал им жвачку, угощал их, чтобы они только какое-то время были со мной. Кому конкретно давал жвачку, я не запомнил, но знакомства на этой почве с детьми у меня возникали».

Узнаете стиль филолога? Университетское образование чувствуете? «Скиталец никому не нужный…», «неодолимо влекло к детям…». Какие обороты!

Яндиев довольно быстро нашел свидетелей, которые не раз прогоняли никому не нужного скитальца из школьных туалетов. Они и тогда знали, что «доброго дедушку» лет сорока с небольшим неодолимо влечет к детям, а в обмен на дружбу он предлагает иностранную жвачку, твердую детскую валюту в России.

Без колебаний опознала филолога по его фотографии Г. Г. Ищенко, работавшая в те годы завучем десятой школы. Снимок, как полагается, в числе других показал ей следователь Яндиев. А кто, спрашивается, мешал той зимой походить по городу с рисованным портретом? Тем более что директор училища Андреев опознал своего учителя без колебаний.

У Андреева, перенесшего инсульт и уже не работающего директором, Яндиев, разумеется, тоже побывал. И узнал любопытную подробность: после единственного визита к нему человека из милиции, когда Андреев, только глянув на портрет, сразу сказал, кто есть кто, ни директором, ни его педагогом никто больше не интересовался. Ни разу.

Конечно, всюду можно встретить разгильдяев. Но в такой дикий непрофессионализм верится с трудом.

Следственная группа Амурхана Яндиева сделала все, что требовал от нее служебный долг, выполнила все рутинные процедуры. По их настоянию, в частности, была проведена физико-техническая экспертиза. Она подтвердила, что ножевые ранения на теле Лены с высокой вероятностью могли быть нанесены одним из 23 ножей, которые при обыске нашли на последней квартире учителя. А именно – ножом под номером 22. И еще Яндиев доставил учителя в принадлежавшую ему некогда мазанку, давно и за бесценок проданную. Перед объективом видеокамеры тот уверенно показал на манекене, как действовал, как держал жертву, как наносил удары ножом. Он ничего не забыл, не путался в показаниях, как Александр Кравченко. Он охотно разъяснил подробности, которые ставили следствие в тупик.

Когда тело Лены вынули из Грушевки, у девочки ее же шарфом были туго завязаны глаза. Зачем? Глаза завязывают, чтобы жертва не видела дорогу, не смогла потом ее найти. Но девочка шла к дедушке добровольно, по пути в мазанку завязывать ей глаза не было смысла. Значит, завязал глаза потом. Может быть, уже после убийства вспомнил о старом поверье, будто в глазах жертвы остается последнее, что она видела при жизни, – страшный лик убийцы? Он же филолог!

Все это слишком умозрительно. Как в историях про Шерлока Холмса. В жизни проще. И невероятнее.

«Во время совершения преступления я шарфом завязал Закотновой глаза, так как мне страшно было видеть ее взгляд…».

Он вообще не мог подолгу смотреть людям в глаза. Отводил взгляд на служебных совещаниях, когда ему давали поручение или выговаривали за упущения в работе. Не выдерживал взглядов учеников в школе и подчиненных в учреждении, после того как изменил педагогическому призванию и занял высокий пост начальника отдела снабжения. Не мог заглядывать в глаза своим жертвам. И этой, первой, и многим следующим.

Первой он глаза завязал. Позже он стал выкалывать их ножом. На черепах, в пустых глазницах, оставались следы, эксперты сопоставляли их с ножами из богатой учительской коллекции и в свойственной им крайне осторожной манере делали заключение: «Не исключена возможность, что раны нанесены тем же инструментом…», «Вполне вероятно, что нож под номером 22…».

Он был чувствительным, этот никому не нужный скиталец…

Замечательно, конечно, когда справедливость торжествует. Хотя бы дюжину лет спустя, хотя бы после нескольких дюжин безвинных смертей. Здесь нет иронии: для истины не бывает слишком поздно. Лишь бы пришла.

Но почему, Бога ради, почему она так запоздала?

Еще в начале 1979 года все могло стать на свои места. Вряд ли напуганный учитель (а он не из храброго десятка) долго бы запирался, припертый к стене многочисленными свидетельствами. Да, прямых очевидцев нет, но косвенных улик – более чем достаточно. Вспомним, как он краснел, бледнел, заикался, моргал маленькими глазками на первых допросах, как потел и отмалчивался. И не надо было бы разрушать недозволенными приемами чистое алиби Александра Кравченко. У филолога никакого алиби не было и в помине. И следов он оставил за собой – будь здоров. Оперативник, рассчитывающий на повышение по службе, может только мечтать о таком преступнике – дилетанте.

Что же все-таки произошло?

Сейчас на этот счет можно строить разве что предположения – более или менее правдоподобные. Вот первое из них, довольно серьезное.

Такое в советские годы бывало. Хотя покрывать убийц даже в худшие времена не всегда решались: если человек особой ценности не представляет, проще сдать его и забыть.

Кто же мог быть таким покровителем? Из материалов дела ясно следует, что еще до первого убийства филолог стал добровольным помощником, внештатным работником – читай, осведомителем – органов внутренних дел. То есть милиции. Конечно, невелика фигура, но все-таки… И еще: в свои армейские годы он служил в Берлине, в спецвойсках связи, сидел на кагэбэшной линии Берлин – Москва. Такая вот у филологии необычная предыстория.

Подобного рода специалисты, говорят, и после увольнения из КГБ насовсем не уходят. Знают слишком много. Их долго еще держат на коротком поводке. Доводилось слышать – но за достоверность не поручимся, – что учитель уже в восьмидесятые годы, работая снабженцем, в многочисленных разъездах по стране пользовался литерными билетами, которые положены лишь избранным. Тем, кто разъезжает с особыми заданиями и не вправе тратить драгоценное служебное время на нудное стояние в очередях за билетами.

Спецслужбам литерные билеты положены.

Не станем, однако, пускаться в спекуляции. Служил в ГБ, не служил – не знаем. А почему бы и не служить? Партийный, грамотный, в университетах марксизма-ленинизма то на одном факультете поучится, то на другом, щелкает их как орешки, здоровьем природа не обделила, энергичный, общественник, словом, на хорошем счету. А то, что грешок есть, – как бы сказать помягче, ну, определенный нездоровый интерес к малолеткам, – так кто ж без греха? С грешком даже лучше: легче одернуть, когда занесет, проще в узде держать.

Все может быть. Есть еще одно соображение: при наших-то сложностях с пропиской очень уж легко, подозрительно легко менял филолог города и квартиры: Новошахтинск, Шахты, Новочеркасск. Остается только удивляться, как просто, на зависть соседям, получал он казенные (может быть, явочные?) квартиры. И это в стране, где жилье, случается, ждут всю жизнь! Да и покупка в марте семьдесят восьмого года флигеля и Межевом переулке у гражданки Фесенко, прямо скажем, за бесценок тоже как-то странновато выглядит на фоне повсеместно нерешенных жилищных проблем. Купил задешево домик, пусть не в центре, однако же не где-нибудь в Богом забытой деревеньке, а в промышленном городе, и никто – ни родственники, ни сослуживцы – об этом не знает. И будто не в Советском Союзе: ни тебе прописки, ни осложнений с милицией…

Странно все это выглядит. Но повторим: настаивать ни на чем не будем. Люди более осведомленные – тот же Яндиев – гипотезу о причастности учителя к темным делам ГБ выслушивают с улыбкой. Может, и впрямь ни при чем тут Галина Борисовна, как ласково кличут госбезопасность. Но окончательно сбрасывать эту гипотезу со счета – повременим.

Есть еще одно предположение, с нашей точки зрения совершенно неосновательное, однако в некоторых кругах дискутируемое со всей серьезностью. Изложим его здесь, чтобы больше к нему не возвращаться.

Читаем в молодежной газете юга России «Наше время»: «Дождь льет всю весну, и кажется, что он льет только на Ростов. Может, небо плачет, может, моет нас из жалости. А воды в кранах нет, и небесной воды, видимо, не хватит отмыть всю нашу грязь. Кто-то кого-то укусил в троллейбусе. Кто-то справил нужду в рояль. Кого-то застрелили из обреза. А в местном облсуде все судят и судят сатану, и этому мрачному спектаклю пока конца не видно» (статья «Судят сатану?!», 15 июля 1992 года).

Слово «сатана» произнесено. Как видите, не в переносном и не в теологическом смысле, а в прямом: дьявол в зале суда.

Продолжим цитату, не обращая внимания на стилистические огрехи: «Возникает вопрос: что это? Психические припадки разлаженной внутренней нервной системы или же управление извне? То есть обычный земной человек – кем-то ловко управляемая машина, способная на любые кровавые подвиги. Существует и еще много далеко не научно-материалистических версий. Например, что маньяк-убийца принадлежал к секте сатанистов, которые импотенцию лечили путем поедания половых органов молодых людей. Не чураются подобными лекарствами поклонники религии «воду» и современные американские и европейские сектанты Армии Люцифера… Никто не обратил внимания на «графику» ран на трупах. Не исключено, что там были чудовищные «подписи» сатаны. Хотелось бы отбросить всю эту мистическую ерунду и опираться только на научные факты и результаты судебной медэкспертизы, но… сам объявил себя сатаной, и, может быть, стоит посмотреть на это не как на бред обреченного преступника».

Не станем обсуждать цитированное, но в его контексте название одной из предыдущих глав приобретает новый, инфернальный смысл. Может быть, он не в фигуральном смысле существо из преисподней? Тогда почему бы не допустить, что до поры до времени его прятала от милиции, скрывала от правосудия неземная темная сила? Сам филолог мистики не чужд, он не прочь потолковать о судьбе, которая сводила его с жертвами. Когда он в городе Ростове, в парке Авиаторов, мучил и убивал добрую доверчивую девушку Наталью Голосовскую, заманив ее в парк обманом, когда наносил ей удары ножом, она сопротивлялась и кричала, а совсем рядом проходили люди – убийца явственно слышал их голоса, различал слова, – и ни один из прохожих не услышал шума борьбы и криков о помощи.

Он сам объясняет это так: «Иногда мне казалось, что я закрыт от других людей черным колпаком, сквозь который звуки проникают только внутрь, и колпак оберегает меня». И намекает на охранявших его духов, на свою потустороннюю, дьявольскую сущность.

А не было ли «черного колпака» и тогда, в Шахтах?

Оставим дьявольское дьяволу, но не будем списывать на него упущения следствия, преступную небрежность, пренебрежение служебным долгом и традиционное, Салтыковым-Щедриным превосходно по статьям расписанное российское разгильдяйство.

Тогда, в Шахтах, все было проще: какие еще нужны улики, какие свидетели, когда есть вполне подходящий кандидат в убийцы, надо только нажать немного – и он заговорит. Нажали, заговорил. Еще на ком-то сошлись странные обстоятельства? Посмотрим: партийный товарищ, можно сказать, интеллигентный, очки, дипломы, солидная служба… Нечего и времени на него тратить. Какая сейчас задача? Спихнуть дело в суд и забыть. И получить премию. Расстреляют – хорошо: нет человека – нет проблем. А если выйдет ошибка, то мы тоже не святые. Потом разберутся, поправят. А не разберутся – этот парень, Кравченко, тоже не сахар, он уже один раз от расстрела ушел, авось и второй раз уйдет.

Может быть, они рассуждали не совсем так. Или совсем не рассуждали – держали нечто такое в подсознании. Все мы дети своей эпохи и заложники господствующей идеологии. Жила бы страна родная, и нету других забот… И что такое жизнь отдельного человека по сравнению с грандиозными целями, стоящими перед нашим обществом!

По поводу незаконного обвинения и осуждения Александра Кравченко Российская прокуратура уже возбудила уголовное дело. Перед матерью извинились за то, что ее сына расстреляли по ошибке; извинились ли перед женой и ребенком, встречались ли с ними вообще – не знаем. Знаем доподлинно, ибо было при нас, что руководитель следственной бригады Исса Костоев оставшуюся жизнь обещал потратить на то, чтобы наказать виновных и восстановить справедливость.

Но это только одно страшное последствие давней ошибки. Другое – страшнее, ибо оно повторялось многократно.

Тогда, в декабре семьдесят восьмого года, мелкий пакостник с высшим образованием, шлявшийся по школьным туалетам в надежде чего подсмотреть, а при случае и залезть под трусы малолетке, стал убийцей. Он почуял запах крови. Понял, что для удовлетворения его похоти нет ничего лучше крови. Что он возбуждается от крови и от нее же получает наслаждение.

Но главное, что он понял тогда: глупость, будто наказание неотвратимо. Выдумка для простаков, лозунг для невежественных. Человеку умному, тонко организованному, с необычными желаниями можно и должно получать удовольствие сообразно его натуре и без дурных последствий.

Только не следует торопиться. Надо ждать подходящего момента.

Следующую жертву он изнасиловал и убил два с половиной года спустя.

Имя: Андрей Чикатило (Andrey Chikatilo)

Возраст: 57 лет

Деятельность: серийный убийца, маньяк

Семейное положение: был женат

Андрей Чикатило: биография

Практически каждый человек, услышав фамилию «Чикатило», сразу вспоминают историю о страшном и безжалостном маньяке, деяния которого в ХХ веке всколыхнули весь мир.

Пока шло следствие, арестованный преступник находился в одиночной камере. Большинство следователей были уверены в том, что, если Чикатило будет ожидать решения в одной комнате с ворами, он просто не выживет. Причиной этого является кровожадность, необоснованность и аморальность содеянного. Даже преступный мир не приемлет садистов и строго наказывает за подобные извращенные убийства.

Что именно сподвигло обычного, казалось бы, мужчину на подобного рода убийства? Почему обычный мальчик из деревни превратился в самого страшного, беспощадного и пугающего убийцу, о котором до сих пор говорит весь мир?

«Убийцами не рождаются, а становятся» – с этим выражением знаком каждый. Чаще всего агрессия и всяческие извращения являются следствием детских обид, проблем и комплексов. Биография Андрея Чикатило является очередным подтверждением известного на весь мир высказывания.

«Советский Джек-потрошитель» появился на свет 16 октября 1936 года. Мальчик рос и учился в родном селе Яблочное, которое на данный момент относится к Сумской области. Многие утверждают, что Андрей имел врожденное неврологическое заболевание – гидроцефалию. На проблемы указывало недержание мочи даже в относительно взрослом возрасте. Недержание стало одной из основных причин побоев со стороны матери.

Отца парень не особо помнил, ведь после возвращения из плена мужчину приравняли к изменнику и репрессировали. Чикатило пошел в школу в 1944 году. Страдания во время учебного процесса усиливались. Мальчик был объектом постоянных насмешек. Из-за постоянного стеснения он не мог нормально учиться, боялся задавать вопросы преподавателям и привлекать к себе внимание.

Детскую психику продолжали ломать рассказы матери о страшном голоде, во время которого был съеден старший брат Андрея. Из-за жуткого страха быть пойманным парень перестал выходить на улицу в 1946 году, когда в Советский Союз пришел голод. Постоянный самоконтроль и комплексы всегда душили его порывы и не позволяли почувствовать облегчение.

Чикатило закончил школу в 1954 году и постарался поступить в МГУ имени М. В. Ломоносова. Отказ был аргументирован тем, что выпускник не прошел по конкурсу. Но Андрей не поверил сказанному. Парень жил с клеймом «сына предателя и изменника», он был уверен, что причина кроется именно в этом. Несмотря на отказ Чикатило верил в свою значимость. В итоге он получил техническую специальность.

В период с 1957 по 1960 будущему серийному убийце приходиться пережить ряд новых проблем. Все это время Андрей служил в армии. Там он снова оказался причиной насмешек, издевательств и даже сексуальных извращений со стороны сослуживцев.

Невозможность снять стресс, постоянное напряжение и несправедливость окружения зарождали в Чикатило ненависть ко всему миру. Он не мог дать сдачи сверстникам, зато с удовольствием подавлял более слабых людей. Об этом свидетельствовала ситуация, произошедшая с ним еще в десятом классе.

В тот день подросток впервые испытал оргазм. Семяизвержение произошло не во время полового акта, а именно в момент применения силы. Посетившая двор Чикатило девочка намерено вступила с ним в конфликт, продолжая некоторое время раздражать юношу. Не выдержав, Андрей повалил ее на землю. Ему не пришлось проделывать каких-либо манипуляций или раздевать 13-летнюю гостью. Обычные возмущенные крики дали неожиданный результат.

Чикатило очень тяжело переживал эту ситуацию. Несмотря на переживания, психологи не устают настаивать на том, что это был первый раз, когда «ростовский потрошитель» ощутил свою власть и силу над слабой девочкой.

Образование и работа

После армии образованный Андрей переехал под Ростов-На-Дону, в населенный пункт Родионов-Несветайская. Он совмещал работу инженером с творческой профессией. Параллельно Чикатило писал статьи для районной газеты «Знамя». Эти занятия не приносили удовольствия и желаемого удовлетворения.

В поисках себя мужчина поступил на заочное отделение в Ростовский университет и закончил его. Спустя пять лет получил еще одно образование. Университет марксизма-ленинизма при педагогическом институте позволял занимать руководящие должности в учебных заведениях и преподавать. Именно здесь начался путь Андрея Чикатило, за которым шлейфом потянулись кровавые следы детских жертв.

Должность председателя районного комитета физической культуры и спорта (1965 год) стала первой работой, от которой будущий убийца получал удовольствие. Общение с подростками, наблюдение за ними и изучение детской психологии – это все его интересовало. Интерес к подрастающему поколению постепенно возрастал.

Уже в 1979 году он смог влиться в коллектив школы-интерната №32. Учитель русского языка и литературы, завуч и даже директор – Чикатило успел побывать на всех этих должностях. Несмотря на такой стремительный карьерный рост, мужчине пришлось уволиться. Причиной тому стали жалобы двух учениц на домогательства с его стороны.

Покинув школу «по собственному желанию», мужчина занял должность мастера производственного обучения в Новошахтинском ГПТУ-39. Здесь он задерживается на четыре года.

В 1978 году педагог с семьей перебирается в Ростовскую область – город Шахты. Чикатило Андрей Романович устраивается на работу в ГПТУ-33 качестве воспитателя.

Он не может скрывать внутренние порывы и интерес к подрастающим детям. Теперь преподавателя интересовали не только девочки. Ощупывание мальчиков доставляло ему наслаждение и удовольствие. Подобные увлечения и занятия онанизмом не остались незамеченными учениками. Дети смеялись и откровенно издевались над Чикатило, били и обзывали его «педофилом», «голубым».

Личная жизнь

Андрей Чикатило был женат и растил двоих детей. Еще после первого инцидента с 13-летней девочкой он пообещал себе заниматься любовью только со своей женой.

Он подавлял в себе сексуальные желания и страсть до 1962 года. Именно в это время Андрей знакомится с подругой своей родной сестры Фаиной, которая спустя полтора года становится его женой. Супруга находится рядом со своим мужчиной во время всех его карьерных побед и падений.

Первый сын Фаины и Чикатило умирает сразу же после родов. Спустя год женщина дарит мужу дочь Людмилу, а в 1969 году (через четыре года) в их семье появляется мальчик Юрий.

В семейной жизни у Чикатило было все гладко и спокойно. Жена, узнав обо всех его деяниях, не могла поверить услышанному. Ее тихий, покладистый, усердно работающий и отзывчивый муж, отец двоих детей не мог жестоко расправляться с детьми, а после возвращаться домой и играть с собственной дочерью и сыном.

Сутулый, скромный, начитанный и мягкотелый мужчина, который, как думали близкие, не может обидеть даже мухи, жестоко и беспощадно убивал детей на протяжении многих лет. Взглянув на фото Чикатило, сложно назвать его психически неуравновешенным и пугающим.

Он вселил страх в сердца родителей всего СССР. На протяжении десяти лет оперативные службы старались вычислить маньяка, матери и отцы везде сопровождали своих детей, более того, власти успели расстрелять невиновного Александра Кравченко в смерти первой жертвы Чикатило.

Первое убийство

Первой жертвой Чикатило стала девятилетняя девочка Елена Закотнова. Это убийство наглядно показало насильнику, что именно делает его счастливым и удовлетворенным. В убийстве Елены Закотновой был обвинен и расстрелян совершенно другой человек – Александр Кравченко.

О том, что эта девочка оказалась первой жертвой, рассказал сам Чикатило во время следствия:

«После того как мы зашли в мазанку, я навалился на девочку. Она кричала, а я зажимал ее рот руками… Эти крики доводили мое возбуждение до крайней точки. Мне хотелось постоянно все щупать и рвать. Когда я ее душил, она хрипела. Именно в этот момент я испытал самый яркий оргазм в своей жизни» – в своем интервью серийный убийца был откровенен.

После случая с девочкой Чикатило сдерживался на протяжении трех лет. Напряжение накапливалось, а желание повторить те “яркие ощущение” только усиливалось.

Убийства и арест

1982 год стал началом страшного кошмара и роковым для каждого жителя Советского Союза. Страх не дает покоя родителям и детям. Сотрудники полиции каждый месяц (а порой и несколько раз) посещают лесополосу для опознания новых трупов.

Преступник жестоко и извращенно убивал каждую из своих жертв: мальчикам он отрезал яички, женскому полу отгрызал соски и вырезал их половые органы, язык, одежду жертв разрывал и разбрасывал по округе, наносил многочисленное количество ножевых ранений, выкалывал глаза и извращенным способом совершал половые акты (с помощью палок и прочих подручных средств).

Причиной подобной жестокости и ненависти к половым органам являлась его неуверенность себе. Чикатило чувствовал себя неполноценным импотентом, который мог получать наслаждение от наблюдений за муками своих жертв.

Впервые преступника и маньяка задержали в 1984 году. Участкового инспектора насторожило поведение мужчины. Он был чрезмерно возбужден, приставал к подросткам. Содержимое чемодана (нож, веревки, грязное полотенце, вазелин) подтверждали опасения.

Главной уликой, которая могла подтвердить или опровергнуть вину преступника, были следы спермы. К сожалению, тогда медицина была не столь развита, потому считалось, что группа спермы должна совпадать с группой крови. Особенность Чикатило (несовпадение этих двух анализов) сыграла ему на пользу. Вскоре из-за нехватки доказательств мужчину признали невиновным и отпустили.

Убийца вышел на свободу и на протяжении шести лет продолжал совершать свои беспощадные злодеяния. Когда преступления продолжились, оперативники принялись за операцию «Лесополоса». Сотрудники правоохранительных органов несколько лет охотились за продуманным маньяком. И только в 1990 году Чикатило удалось задержать. После очередного убийства маньяк вышел на станцию вокзала, где был задержан сержантом милиции. Молодой человек попросил мужчину предъявить документы. Не заметив ничего подозрительного, милиционер зафиксировал фамилию "Чикатило" и отпустил его.

Находка трупа привела к пересмотру всех документов за прошедшую неделю. Столкнувшись со знакомой фамилией «Чикатило», оперативники начали планировать миссию перехвата. Поймали маньяка, когда тот возвращался домой из магазина. Мужчина начал говорить только на десятый день с момента задержания.

Приговор суда

На суде 1992 года убийцу обвинили в 56 убийствах, еще в нескольких десятках преступлений его вина не была доказана. Чикатило приговорили к расстрелу, что удовлетворило каждого человека, сидевшего в зале. Разъяренные родители мечтали совершить самосуд, и от этого маньяка спасала только высокая железная клетка. Сидел преступник в Новочеркасской тюрьме.

Он писал большое количество писем президенту, просил о помиловании и сохранении его жизни. Все просьбы были отклонены. 14 февраля 1994 года кровожадный садист, губитель детей и женщин Андрей Чикатило был казнен выстрелом в затылок.

В настоящее время об этом садисте и извращенце не перестали говорить. Сняты фильмы и многочисленные передачи, рассказывающие об истории в детстве забитого ребенка, который превратился в настоящего монстра.

ПРИГОВОР

Именем Российской Советской Федеративной Социалистиче­ской Республики

23 марта 1982 года судебная коллегия по уголовным делам Рос­товского областного суда в составе:

председательствующего - Постаногова В. В.,

народных заседателей - Кутузова Г. Ф. и Сапожникова И. К.

при секретаре - Гоппель О.,

с участием прокурора - Лагутиной 3. С.

и адвоката - Ямщикова В. Л.

в открытом судебном заседании в г. Ростове-на-Дону рассмот­рев уголовное дело по обвинению

КРАВЧЕНКО Александра Петровича, 23 февраля 1953 года рождения, уроженца с. Ушкалка Верхне-Рогачинского района Херсонской области, украинца, беспартийного, одинокого, с образованием 11 классов, судимого:

1). 4 ноября 1970 г. по п. «ж» ст. 93 УК Укр. ССР к 10 годам лишения свободы, освобожденного условно 12 авгу­ста 1976 г. с обязательным привлечением осужденного к труду на неотбытый срок 3 года 11 месяцев 4 дня;

2). 16 августа 1979 г. по ч. 2 ст. 144, ч. 2 ст. 98 УК РСФСР к 5 годам лишения свободы, работавшего до ареста штукатуром СУ-10 г. Шахты, проживавшего в г. Шахты, пер. Межевой, 19,

В совершении преступлений, предусмотренных п. «е», «и» ст. 102, ч. 3 ст. 117 (в редакции Закона от 25 июля 1962 г.) УК РСФСР,

УСТАНОВИЛА:

Подсудимый Кравченко, ранее совершивший умышленное убийство, 22 декабря 1978 г. около 18 час. 30 мин. в пьяном виде на берегу реки Грушевки в г. Шахты Ростовской области совершил из­насилование несовершеннолетней 3акотновой Лены, 13 ноября 1969 г. рожде­ния, и в процессе изнасилования, с целью его облегчения и последующего сокрытия, умышленно убил потерпевшую 3акотнову.

Преступление им было совершено при следующих обстоятельствах:

13 июля 1970 г. подсудимый Кравченко совершил изна­силование и умышленное убийство малолетней Ципляк Гали, за что был осужден к 10 годам лишения свободы, однако определением Белозерского районного народного суда Херсонской области от 12 августа 1976 г. он был условно освобожден из мест лишения сво­боды и направлен на стройки народного хозяйства в г. Шахты. Кравченко не сделал правильных выводов из этого своего осужде­ния и, освободившись, продолжал свою преступную деятельность.

22 декабря 1978 г. подсудимый Кравченко, возвращаясь в нетрезвом состоянии после работы домой, недалеко от трамвайной остановки «Грушевский мост» встретил около 18 час. малолетнюю 3акотнову Лену, которая возвращалась из школы домой. С целью изнасило­вания девочки подсудимый Кравченко затащил потерпевшую в уе­диненное место на берегу реки Грушевка, вверх по течению от пе­реходного моста. Потерпевшая 3акотнова пыталась оказать подсудимому сопротивление, однако последний, имея намерение довести свой преступный умысел до конца, задушил девочку руками, завязал ей глаза шарфом и изнасиловал ее, в том числе и в извращенной форме, а затем, с целью сокрытия преступления, подсудимый Кравченко нанес потерпевшей 3 ножевых ранения в живот и бросил труп 3акотновой Ле­ны в реку.

В судебном заседании подсудимый Кравченко виновным себя в совершенном преступлении не признал, и показал, что 22 декабря 1978 г. он после окончания работы зашел домой к гр-ну Губареву, отдал последнему долг за купленный у него магнитофон, и пример­но в 18 час. 15 мин. пришел к себе домой. Изнасилование и убийства 3акотновой не совершал, в момент совершения преступления находился дома.

Проверив и оценив все собранные по делу доказательства в их совокупности, судебная коллегия считает, что вина подсудимого Кравченко в изнасиловании и умышленном убийстве 3акотновой Лены под­тверждается его личным признанием в ходе предварительного след­ствия и в судебном заседании в августе 1979 г., протоколом осмотра места происшествия, заключением судебно-медицинской эксперти­зы, экспертизы вещественных доказательств, вещественными доказательствами, показаниями свидетелей: Губарева, Подгорного, Туртыгина, Гусаковой, Скориковой, Полякова, другими материалами дела.

Так, будучи неоднократно допрошенным в ходе пред­варительного следствия, подсудимый Кравченко признавал факт изнасилования и убийства 3акотновой (т. 1, л. д. 283-284; т. 2, л. д. 22-31, 32-40, 41-48, 62-70, 245-248, 254-255, 264-265, 266-271) и давал под­робные объяснения об обстоятельствах совершения преступления 12 февраля 1979 г. (т. 1, л. д. 283, 284) и 16 февраля 1979 г. (т. 2, л. д. 23-31). Им собственноручно были написаны 2 заявления, в ко­торых он подробно описывал обстоятельства изнасилования и убий­ства девочки, а также указывал мотивы, побудившие его совершить это преступление. Эти свои показания подсудимый Кравченко два­жды подтвердил в присутствии понятых при выводе его на место происшествия 20 февраля 1979 г. (т. 2, л. д. 42-50) и 5 апреля 1979 г. (т. 2, л. д. 266-271).

Вина подсудимого Кравченко в изнасиловании и умышленном убийстве 3акотновой подтверждается прослушанными и просмотренными в судебном заседании магнитофонной записью его показаний и кино­документами, зафиксировавшими признание подсудимого на допросе, и при осмотре с его участием места совершения преступления. Будучи неоднократно допрошенным в судебном заседании 8-16 ав­густа 1979 г., подсудимый Кравченко также полностью признавал вину и показал, что, встретив 3акотнову Лену около 18 час. 30 мин., он на берегу реки Грушевки изнасиловал потерпевшую, с целью облегчения совершенного преступления задушил ее, нанес ей также не­сколько ножевых ранений в живот. Убийство девочки он совершил также с целью сокрытия преступления, и с этой же целью бросил труп 3акотновой Лены в реку (т. 3, л. д. 284-300, 351-358, 400-401).

Доводы подсудимого Кравченко о том, что во всех указанных случаях он оговорил себя, самым тщательным образом были прове­рены в ходе дополнительного расследования и в судебном заседании и не нашли своего подтверждения.

Свидетели Ижогин, Поляков в судебном заседании показали, что никакого физического насилия с целью добиться от подсудимо­го Кравченко признания вины к нему не применялось, и никаких жалоб от него по этому поводу до постановления приговора 16 авгу­ста 1979 г. (от подсудимого) не поступало, никаких следов насилия на нем не было.

Аналогичные показания по этому поводу в ходе пред­варительного следствия и в судебном заседании 16 августа 1980 г. дал свидетель Шеметов.

Свидетели Туртыгин, Подгорнов в суде подтвердили, что, явля­ясь понятыми при выполнении следственных действий, они слыша­ли, как подсудимый Кравченко в их присутствии добровольно, без всякого нажима со стороны работников милиции и следователя под­робно рассказал об обстоятельствах изнасилования им 3акотновой Лены и ее убийства, а затем изъявил желание показать место совершения пре­ступления. Указанное им после этого место совершения преступле­ния полностью совпало с теми объяснениями, которые дал подсуди­мый до вывода его на место преступления.

Свидетели Белокуров, Ершов, Тихомиров, Раздвилко, Королев в суде показали, что никакого воздействия на подсудимого Кравченко со стороны работников милиции, а также других заключенных с це­лью принуждения к даче им показаний, в которых бы Кравченко признавал свою вину, в период до вынесения приговора в августе 1979 г. - не было. Никаких жалоб по этому поводу от Кравченко не поступало, и следов побоев на нем не было.

Из показаний свидетелей Брагина, М., Конрада, Шатмарданова, Виниченко видно, что никто из них подсудимого Кравченко с целью дачи последним показаний, изобличавших бы его в совершенном преступлении, не избивал и не понуждал к признанию вины.

Допрошенный в судебном заседании свидетель М., хотя и при­знал факт нанесения одного удара Кравченко, однако категорически заявил, что сделал это в связи с совершенным Кравченко преступле­нием, когда узнал о том, что последний совершил изнасилование и убийство малолетней девочки, причем узнал об этом со слов самого подсудимого. Свидетель М. заявил, что подсудимый в частной бесе­де ему рассказал о том, как однажды после работы, распив бутылку водки, вечером недалеко от трамвайной остановки встретил девоч­ку, которую на берегу реки Грушевки в г. Шахты изнасиловал, за­душил, бросил в реку. Кравченко также говорил о нанесении потер­певшей нескольких ударов ножом в живот. Этот нож он украл незадолго до этого у одной из своих работниц.

Таким образом, проведенная в ходе дополнительного расследо­вания и в суде проверка утверждений Кравченко о нарушении за­конности при предварительном расследовании дела, свидетельству­ет о надуманности этого утверждения подсудимого. Изложенные выше доказательства в их совокупности свидетельствуют о том, что подсудимый Кравченко в настоящем судебном заседании дал лож­ные показания, не соответствующие фактическим обстоятельствам. Его заявление о том, что прежние его показания, в которых он при­знавал вину, были даны под воздействием различных лиц - наду­мано, является оговором должностных лиц и сокамерников, попыт­кой опорочить результаты расследования, ввести суд в заблуждение и уйти от ответственности за совершенное преступление.

Вина подсудимого Кравченко в совершенном преступлении и достоверность его прежних показаний об обстоятельствах изнасило­вания и убийства 3акотновой Лены, данных им в ходе предварительного рас­следования и в судебном заседании 8-16 августа 1979 г., подтвер­ждаются фактом опознания им потерпевшей по фотографии 30 марта 1979 г., детальным описанием им предметов одежды по­терпевшей, а также другими объективными данными, имеющимися в деле. Осмотром одежды убитой 3акотновой установлено, что на ее кофте, шар­фе, юбке, брюках, войлочных сапожках имелись частицы растений (т. 1, л. д. 14-17). По заключению судебно-биологической эксперти­зы, эти частицы растений относятся к роду дурнишника, череды и злаковых (т. 3, л. д. 40-47). При осмотре специалистом указанного подсудимым Кравченко места совершения преступления, там были обнаружены произрастающими растения рода дурнишника, череда, пырей (семейство злаковых), и это обстоятельство специалист Скорикова подтвердила в суде.

При задержании подсудимого Кравченко у последнего был изъ­ят свитер, при осмотре которого были обнаружены частицы расте­ний (т. 1, л. д. 183). Согласно заключению экспертизы, эти расти­тельные частицы, снятые со свитера Кравченко, являются частицами растений рода пырей, семейства злаковых (т. 3, л. д. 99-101). Ука­занные заключения свидетельствуют о том, что на одежде потерпев­шей 3акотновой, подсудимого Кравченко и на месте совершения преступле­ния, указанном подсудимым, были обнаружены однородные частицы растений.

При судебно-медицинском исследовании трупа потерпевшей 3акотновой были обнаружены повреждения в области половых органов и пря­мой кишки, свидетельствующие о совершении с потерпевшей на­сильственного полового акта, в том числе и в извращенной форме (т. 3, л. д. 6-14). В содержимом влагалища и прямой кишки убитой судебно-биологической экспертизой была обнаружена сперма (т. 4, л. д. 125-136), совпадающая с группой крови подсудимого Кравчен­ко.

Кроме того, по заключению судебно-медицинской экспертизы, смерть 3акотновой наступила от механической асфиксии вследствие сдавли­вания шеи руками, в комбинации со множественными колото-резаными ранениями живота с повреждениями внутренних органов и брюшной аорты, вызвавших кровопотерю (т. 3, л. д. 6-14).

При осмотре экспертами свитера подсудимого Кравченко, на свитере было обнаружено пятно крови, совпадающее с группой кро­ви потерпевшей (т. 4, л. д. 138-144). Доводы подсудимого Кравченко о том, что обнаруженное пятно крови попало на свитер в процессе избиения им своей жены 7 янва­ря 1979 г., опровергаются не только показаниями Шевергиной (Кравченко) и Примачева, показавших в суде, что при избиении подсудимым своей жены к нему на одежду не могла попасть ее кровь, и сам подсудимый не был одет в изъятый впоследствии у не­го свитер, но и заключением судебно-медицинской экспертизы ве­щественных доказательств, из которого видно, что в результате ис­следования методом горизонтальной тонкослойной хроматографии с использованием пластинок «Силуфор» установлено, что пятно крови на свитере подсудимого Кравченко не могло произойти от Крав­ченко Г. Н., а совпадает с кровью потерпевшей 3акотновой Лены (т. 4, л. д. 117-120).

Доводы подсудимого Кравченко о том, что в момент убийства 3акотновой он находился дома, опровергаются показаниями свидетеля Губарева, Шевергиной - жены подсудимого, ранее носившей фамилию Крав­ченко, Шарковой - до расторжения брака - Гусаковой и других.

Так, свидетели Ерохин, Борщева, Стежко в суде показали, что 22 декабря 1978 г. подсудимый Кравченко работал примерно до 17 часов, а затем они расстались на троллейбусной остановке, т. к. подсудимому надо было ехать к центру на другом номере троллейбуса. На нем был свитер с красным узором, т. е. изъятый впоследст­вии у него, куртка.

Свидетель Губарев в суде заявил, что к нему домой подсудимый Кравченко пришел примерно в 18 часов, отдал долг за магнитофон и сразу же ушел. Причем от дома свидетеля до дома подсудимого Кравченко, а также до места совершения преступления не более 5 минут хода.

Однако свидетели Шевергина и Шаркова показали, что домой Кравченко пришел только после 19 час. 30 мин., при этом он был выпивши и одет в свитер с красными узорами. Это время прихода Кравченко они хорошо запомнили, т. к. они ожидали подсудимого, а он задержался, а придя домой, включил телевизор. По телевизору они перед приходом Кравченко смотрели программу «День Дона», но затем выключили, т. к. начался хоккей. Когда подсудимый Крав­ченко включил телевизор, то продолжали показывать хоккей, и по их просьбе подсудимый выключил телевизор.

Из приобщенной к делу телевизионной программы (т. 1, л. д. 208) видно, что 22 декабря 1978 г. программа «День Дона» транслировалась с 19 час. 05 мин. до 19 час. 25 мин., а затем нача­лась трансляция хоккейного матча.

Из приведенных выше доказательств видно, что подсудимый Кравченко в момент убийства и изнасилования потерпевшей 3акотновой от­сутствовал дома. Объяснить причину своего отсутствия подсудимый Кравченко в судебном заседании не смог, что также подтверждает достоверность его показаний в ходе предварительного следствия и в первом судебном заседании, что именно в данное время им была изнасилована и убита 3акотнова. Достоверность этих показаний подсудимого также подтверждается показаниями Шевергиной и Шарковой о том, что домой подсудимый пришел в нетрезвом состоянии. Кроме того, свидетель Шаркова в суде показала, что когда вечером 22 декабря 1978 г. подсудимый Кравченко пошел ее провожать до трамвайной остановки, то неожиданно спросил ее, может ли она поверить в то, что он изнасиловал и убил девочку? Заданный подсудимым свиде­телю Шарковой вопрос до обнаружения факта убийства и изнасило­вания девочки свидетельствует о высказанной Кравченко боязни разоблачения за совершенное преступление.

Вина подсудимого Кравченко также подтверждается фактом применения им одинакового способа совершения преступления 13 июля 1970 г. и 22 декабря 1978 г. и сокрытия этих преступлений. 13 июля 1970 г. подсудимый Кравченко изнасиловал малолетнюю Ципляк Галю, задушил и, опасаясь разоблачения, выколол ей глаза, а труп девочки закопал. 22 декабря 1978 г. он также изнасиловал малолетнюю 3акотнову Лену, задушил, завязал глаза, а труп выбросил в ре­ку.

Таким образом, приведенные выше доказательства полностью изобличают подсудимого Кравченко в изнасиловании несовершен­нолетней 3акотновой Лены, повлекшем тяжкие последствия, поскольку под­судимый Кравченко с целью облегчения совершения изнасилования и последующего его сокрытия умышленно убил 3акотнову.

Так как подсудимый Кравченко ранее уже совершал умышлен­ное убийство, судебная коллегия квалифицирует его действия по п. «е» и «и» ст. 102, ч. 3 ст. 117 УК РСФСР (в редакции Закона от 25 июля 1962 г.).

При назначении подсудимому Кравченко наказания судебная коллегия учитывает тяжесть совершенного им преступления и на­ступивших последствий, исключительную общественную опасность его, отягчающие ответственность обстоятельства, отсутствие каких-либо смягчающих обстоятельств.

Подсудимый Кравченко совершил тяжкое преступление, по­влекшее смерть 9-летней 3акотновой Лены. Это преступление он совершил в отношении малолетней девочки из низменных побуждений, в пья­ном виде, в период отбывания наказания за аналогичное преступле­ние. Подсудимый Кравченко, несмотря на применявшиеся к нему меры предупредительно-воспитательного характера, упорно не же­лает становиться на путь исправления. Он представляет исключительную общественную опасность, поэтому к нему должна быть применена исключительная мера наказания.

В связи с изложенным и руководствуясь ст. 301-303 УПК РСФСР, судебная коллегия

ПРИГОВОРИЛА:

Признать виновным Кравченко Александра Петровича в совер­шении преступлений, предусмотренных п. «е», «и», ст. 102, ч. 3 ст. 117 УК РСФСР (в редакции Закона от 25 июля 1962 г.) и назна­чить ему наказание:

По ч. 3 ст. 117 УК РСФСР - 15 лет лишения свободы,

По п. «е», «и» ст. 102 УК РСФСР - смертную казнь.

В соответствии со ст. 40 УК РСФСР по совокупности преступ­лений назначить ему наказание - смертную казнь.

На основании ч. 3 ст. 40 и ст. 41 УК РСФСР назначенным нака­занием поглотить наказание, определенное по приговору Ростовско­го областного суда от 16 августа 1979 г. и по приговору Херсонского областного суда от 4 ноября 1970 г.

Меру пресечения Кравченко А. П. до вступления приговора в законную силу оставить содержание под стражей.

Вещественные доказательства: одежду потерпевшей и ее порт­фель - возвратить родственникам погибшей; магнитофонную и ки­ноленты - хранить при деле; остальные - уничтожить.

На основании ст. 107 УПК РСФСР судебные издержки в сумме 82 руб. 82 коп. отнести на счет государства.

Приговор может быть обжалован в Верховный Суд РСФСР в течение 7 суток: осужденным - с момента вручения копии приго­вора, остальными участниками судебного разбирательства - с мо­мента провозглашения приговора.

Председательствующий: Постаногов В. В.

Народные заседатели: Кутузов Г. Ф., Сапожников И. К.