Константин петрович победоносцев - биография, информация, личная жизнь. Серый кардинал Александра III. Константин Победоносцев

Благодаря ему Россия преодолела кризис самодержавия, церковь вновь стала влиятельным институтом, а император быфл прозван миротворцем. Два десятилетия ему удавалось сдерживать революционное движение. Что нужно знать об обер-прокуроре Священного Синода.

Задатки просвещенного консерватора

Константин Петрович Победоносцев родился (21 мая 1827 года) и вырос в обволакивающей атмосфере православной семьи патриархальной Москвы. Судя по его воспоминаниям о своем доме в Хлебном переулке, он просто не мог не вырасти консерватором и противником резких обновлений. «Место это родное мне и милое, здесь прошла так тихо и мирно вся моя молодость… Закрою глаза — и вижу перед собой родную церковь и слышу знакомые голоса служения,.. звон колокола… до сих пор отдается в слух мой». Будучи сановником, Победоносцев вот так отзывался о москвичах: «Москва воспитывала и ставила на дело людей особого склада, с характером некоторого идеализма, питавшегося историей и преданием». При этом Победоносцев получил образование в одном из наиболее аристократических, с одной стороны, и одном из наиболее передовых, с другой, вузе Российской Империи - Училище правоведения. Это было место с юнкерскими представлениями о корпоративности, со стремлением создать в России правовое государство, с отвращением к бюрократии.

Учитель царей

Переломом в карьере Победоносцева, который едва ли смог бы добиться таких высот без аристократического происхождения, стало место преподавателя права великому князю Николаю Александровичу в 1861 году. Одновременно с разочарованием в политике реформ («Вокруг совершается такой процесс разложения, что иной раз страх нападает на душу и хочется сказать: довольно») он воспринял это как миссию. Константин Петрович смог найти в наследнике последователя своих взглядов, и был буквально разбит, когда Александр Николаевич скоропостижно скончался в возрасте 21 года от туберкулеза в Ницце. Тогда Победоносцева, которого поддерживали тогда консерваторы, пригласили преподавателем и к Александру, и он смог оказать серьезное влияние на взгляды будущего императора, который согласился с критикой политики отца и представлением об особом пути России. Благодаря Победоносцеву, Александр читал авторов, раскрывающих национальную самобытность России - от Лескова до Достоевского, вел не формальную, а искреннюю церковную жизнь и т.д. И даже когда официально учительство Победоносцева завершилось, влияние продолжалось через переписку, так как цесаревич полностью доверял учителю.

Взгляды и идеалы

«России вовсе неизвестна городская община… с муниципальными учреждениями, с привилегиями автономии и самоуправления, с привычкой к самоуправлению, преимущественно развившейся в среде городского или среднего сословия», - считал Победоносцев.

Важным воззрением обер-прокурора Священного синода было то, что он не считал возможным оценивать деятельность власти с точки зрения нравственности. По его мнению, нельзя считать априори вредными правительственные меры, если они сопряжены с насилием. «Царство духа, мира и любви покуда еще не от мира сего», - говорил он.
«Печальное будет время… утверждал Победоносцев, — когда водворится проповедуемый ныне новый культ человечества. Личность человеческая немного будет в нем значить; снимутся и те, которые существуют теперь, нравственные преграды насилию и самовластию».

Победоносцев ненавидел чиновничество и бюрократию не меньше, чем либералов, так как считал, что бессмысленный аппарат не служит народу и стране, а лишь является орудием того, кто ему приказывает.
Победоносцев считал основой экономики России сельское хозяйство, и стремился создать идеальную на его взгляд хозяйственную единицу - «тип не широкого, но среднего владения, достаточного для удовлетворения нужд семье, так, чтобы члены ее не вынуждены были добывать себе пропитание отхожей работой». Победоносцев очень не любил орудовавших в то время на аграрном рынке «кулаков, жидов и всяких ростовщиков», «несчастной жертвой» которых стали крестьяне.

Советник

Когда Александр II был убит и бывший ученик Победоносцева взошел на престол, сановник первым делом обратился к нему с письмом, в котором просил разогнать либералов при дворе, в частности, уволить министра внутренних дел Лорис-Меликова, известного конституционалиста, и связанных с ним министров. Победоносцев писал, что нужно «покончить разом… все разговоры о свободе печати, о своеволии сходок, о представительном собрании». Победоносцев считал себя вправе заменить собой бюрократическую систему. «Я не состою при нем. Но когда происходит что-нибудь весьма безобразное, я пишу к нему со всей откровенностью. Тогда он обыкновенно… благодарит и зовет к себе». Александр III, судя по всему, полностью доверял Победоносцеву, а тот стремился воспользоваться своим положением для пользы государства, как он себе это представлял. При этом обер-прокурор не был тем, что сейчас принято называть «серым кардиналом». Он вполне открыто демонстрировал свои взгляды и проводил довольно активный пиар своей политики. Так, он часто выступал с публичными речами в регионах, и очень ценил этот инструмент. Также Победоносцев отстроил мощную консервативную машину печати, включая и созданную им издательскую структуру Синода.

Всякая нечисть

Так Победоносцев оценивал современное ему развитие культуры. «Ныне в каждом сколько-нибудь значительном городе, - писал Победоносцев Александру III в 1887 г., - есть театры, на которые переходит, развращая нравы праздной публики, всякая нечисть петербургских и московских театров. Завелись по местам театры и в селах». Обер-прокурор считал, что к тому, какую культуру должен потреблять народ, относиться нужно очень строго. Он лично запрещал многие книги, к примеру, «Крейцерову сонату» Толстого, статьи Соловьева и требовал принять к ним меры. Напротив, он поддерживал Достоевского и даже ввел его в царскую семью. Также он очень не любил земские школы, считая, что они занимаются только образованием, но забывают о духовном воспитании. Именно поэтому одной из его первых мер на посту обер-прокурора было создание сети церковно-приходских школ, которые не были подконтрольны Министерству образования. И хотя над ними смеялись и в то, и смеются даже в наше время, они стали хорошей альтернативой земским школам.

Церковь и вера

При Победоносцеве церковь стала получать больше денег от государства, священникам стали выплачивать зарплату, - раньше они жили только на требы, но важнее другое: обер-прокурор использовал систему церкви для влияния в регионах, иерархи оказывали влияние на назначение губернаторов и многие другие дела.

Победоносцев стремился к тому, чтобы православие в России было освобождено от дремучих наслоений, издавал огромное количество духовной литературы. При этом Победоносцев был против восстановления патриаршества, видя в этом опасность создания ненужной структуры влияния.

Обер-прокурор был также врагом любого иноверия, считая это «эпидемической заразной болезнью». Это касалось не только сект, которые в то время стали развиваться, но и традиционных религий. По его мнению, с присоединенными народами нужно поступать максимально строго. Он считал огромной ошибкой закрепление статуса иноверных исповеданий и их иерархии в России.

Еще хуже он относился и к католикам. «До очевидности ясно, - писал он Александру III в ноябре 1881 г., - что противу России и русского дела предпринят теперь с Запада систематический поход, которым руководит католическая церковная сила в тесном союзе с австрийским правительством и польской национальной партией. На западную границу нашу выслана целая армия ксендзов, тайных и явных, действующая по искусному плану для окатоличения и ополячения и пользующаяся искусно всеми ошибками и слепотой наших государственных деятелей, которые с улыбкой готовы уверять, что все спокойно».

Цитаты по книге Александра Полунова "К.П. Победоносцев в общественно-политической и духовной жизни России".

Биография

Родился в Москве в семье профессора словесности и литературы Императорского Московского университета Петра Васильевича Победоносцева, отец которого был священником , и его второй жены Елены Михайловны; был младшим среди 11 детей его отца (от двух браков).

В 1865 году назначен членом консультации Министерства юстиции ; в 1868 году - сенатором ; в 1872 году - членом Государственного совета.

В апреле 1880 года назначен обер-прокурором Святейшего Синода; 28 октября того же года - членом Комитета министров, что явилось беспрецедентным формальным повышением статуса обер-прокурорской должности (его предшественник граф Д. А. Толстой был членом Комитета министров по должности министра народного просвещения). Б. Б. Глинский писал в посмертном биографическом очерке: «<…> Отставка гр. Толстого и назначение на его место в должности обер-прокурора даже рассматривалась многими как либеральная мера, проведённая тогда „диктатором сердца “ в виде уступки общественному мнению, возбужденному консервативным образом мыслей гр. Толстого.»

Вскоре после гибели императора Александра II выступил как лидер консервативной партии в правительстве нового царя; как ближайший советник Александра III явился автором Высочайшего манифеста от 29 апреля 1881 года , провозглашавшего незыблемость самодержавия .

Поддерживал приятельские отношения с М. Н. Катковым и Ф. М. Достоевским . Из его письма Наследнику Цесаревичу Александру Александровичу 29 января 1881 года :

В ночь с 8 на 9 марта 1901 года на него было совершено покушение; сын титулярного советника статистик Самарского губернского земства Николай Константинов Лаговский стрелял в его домашний кабинет; пули попали в потолок . Злоумышленник был схвачен и 27 марта осужден на 6 лет каторги.

Надгробие на могиле К. П. Победоносцева

В октябре 1905 года уволен от должности Обер-прокурора Синода и члена Комитета министров с оставлением в должностях члена Госсовета, статс-секретаря и сенатора .

Кавалер многочисленных орденов: Св. Александра Невского (1883, алмазные знаки к ордену - 1888), Св. Владимира 1-й степени (1896), Св. Андрея Первозванного (Высочайший рескрипт от 16 августа 1898 года, в день открытия памятника Александру II в Москве ; алмазные знаки к ордену при Высочайшем рескрипте - 1 января 1904) и другие. В 1880-1907 годах жил в Петербурге в доме духовного ведомства по адресу Литейный проспект , 62.

Скончался в 6 часов 30 мин вечера 10 марта 1907 года . Вынос тела и отпевание состоялись 13 марта; богослужение в Ново-Девичьем монастыре возглавил митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский) ; члены императорской семьи не присутствовали, присутствовал обер-прокурор Синода П. П. Извольский и ряд министров. Примечательно, что в правительственном органе «Правительственный вестник » не было напечатано сообщения о его погребении (был только некролог). Был погребён у алтаря церкви Свято-Владимирской церковно-учительской школы в Петербурге, ныне двор дома 104 по Московскому проспекту (двор больницы скорой помощи № 21 им. И. Г. Коняшина). Могила сохранилась до наших дней .

Идеи, идеалы. Оценка

В ранней молодости Победоносцев был сторонником либеральных идей. В дневниках А. А. Половцова есть запись (21 февраля 1901) о разговоре с Николаем II : «<…> упоминаю имя Пыпина и говорю, что он в прежнее время был либералом, но что с годами это прошло; а кто же в молодости не был либералом? Ведь сам Победоносцев писал статьи Герцену в „Колокол “. - Государь. Вполголоса. Да, я это слышал. - Я. Он сам мне это говорил. Он написал памфлет на графа Панина.» Упомянутое сочинение - анонимный памфлет-биография Панина, опубликованный Герценом в седьмой книжке «Голосов из России », автором которого считается двадцатиоднолетний Победоносцев .

Однако либеральные увлечения юности были быстро забыты. Зрелый К. П. Победоносцев - мыслитель консервативно-охранительного направления. Наиболее полное его мировоззрение изложено в «Московском сборнике», опубликованном в 1896 году. Он резко критиковал основные устои культуры и принципы государственного устройства стран современной ему Западной Европы; осуждал демократию и парламентаризм , который называл «великой ложью нашего времени»: всеобщие выборы, по его мнению, рождают продажных политиканов и понижают нравственный и умственный уровень управленческих слоев.

Пытался противостоять распространению либеральных идей; стремился восстановить религиозное начало в народном образовании после внедрения секуляризма в обер-прокурорство графа Д. А. Толстого : в предисловии к своему учебнику «История Православной Церкви до разделения церквей» писал: «Грустно и обидно, если при мысли об „Истории Церкви“ возникает представление о заучивании известных фактов, расположенных в известном порядке <…> История Церкви должна запечатлеться не в одной памяти, но в сердце каждого, как таинственная история страдания, ради великой, бесконечной любви.»

Победоносцев считал, что церковь и вера - основы государства: «Государство не может быть представителем одних материальных интересов общества; в таком случае оно само себя лишило бы духовной силы и отрешилось бы от духовного единения с народом. Государство тем сильнее и тем более имеет значения, чем явственнее в нём обозначается представительство духовное. Только под этим условием поддерживается и укрепляется в среде народной и в гражданской жизни чувство законности, уважение к закону и доверие к государственной власти. Ни начало целости государственной или государственного блага, государственной пользы, ни даже начало нравственное - сами по себе недостаточны к утверждению прочной связи между народом и государственною властью; и нравственное начало неустойчиво, непрочно, лишено основного корня, когда отрешается от религиозной санкции. <…> Религия, и именно христианство, есть духовная основа всякого права в государственном и гражданском быту и всякой истинной культуры. Вот почему мы видим, что политические партии самые враждебные общественному порядку партии, радикально отрицающие государство, провозглашают впереди всего, что религия есть одно лишь личное, частное дело, один лишь личный и частный интерес.»

Примечательны мысли и терминология его проекта речи для императора Александра III в Большом Кремлёвском дворце , во время первого, в качестве царя, посещения им Москвы в июле 1881 года: «<…> Здесь, в Москве, никогда не истощалось живое чувство любви к отечеству и преданности законным Государям; здесь русские люди не переставали чувствовать, что кто враг русского Царя и законной Его власти, тот враг народа, враг своего отечества. Здесь, посреди живых памятников Божия промысла над Россией, я исполняюсь новою надеждою на помощь Божию и на победу над беззаконными врагами. <…>» Находясь в Москве 17 - 18 июля , император не произнёс предложенных в проекте Победоносцева слов, сказав в заключение своей краткой речи на Высочайшем выходе в Екатерининской зале: «<…> как прежде Москва свидетельствовала, так и теперь свидетельствует, что в России Царь и народ - составляют одно единодушное, крепкое целое.»

По мнению анонимного автора статьи о нём в Энциклопедическом словаре Гранат (Том 32-й; ), «он был скорее глашатаем реакции , лидером же её стал его антагонист гр. Д. Толстой » .

Исследователь истории русской богословской мысли и культуры Георгий Флоровский писал о его воззрениях и политике (): «Есть что-то призрачное и загадочное во всём духовном образе Победоносцева. <…> Он был очень скрытен, в словах и в действиях, и в его „пергаментных речах“ было трудно расслышать его подлинный голос. Он всегда говорил точно за кого-то другого, укрывался в условном благозвучии и благообразии очень и очень размеренных слов. <…> Победоносцев по-своему был народником или почвенником. Это сблизило его с Достоевским . <…> Но вдохновение Достоевского было Победоносцеву духовно чуждо. И образ пророка скоро померк в его холодной памяти… Народником Победоносцев был не в стиле романтиков или славянофилов, скорее в духе Эдм. Бёрка , и без всякой метафизической перспективы. Очень многое в его критике западной цивилизации и прямо напоминает контрреволюционные апострофы Бёрка. Победоносцев верил в прочность патриархального быта, в растительную мудрость народной стихии, и не доверял личной инициативе. <…> Есть что-то от позитивизма в этом непримиримом отталкивании Победоносцева от всякого рассуждения. Умозаключениям он всегда противопоставляет „факты“. Обобщений он избегает не без иронии, и отвлечённых идей боится. <…> И здесь основная двусмысленность его воззрения. Вся эта защита непосредственного чувства у Победоносцева построена от противного. Сам он всего меньше был человеком непосредственным или наивным. Всего меньше сам он жил инстинктом. Сам он весь насквозь отвлечённость. Это был человек острого и надменного ума, „нигилистического по природе“, как о нём говорил Витте. <…> И когда он говорит о вере, он всегда разумеет веру народа, не столько веру Церкви. <…> В православной традиции он дорожил не тем, чем она действительно жива и сильна, не дерзновением подвига, но только её привычными, обычными формами. Он был уверен, что вера крепка и крепится нерассуждением, а искуса мысли и рефлексии выдержать не сможет. Он дорожит исконным и коренным больше, чем истинным. <…> Богословия Победоносцев решительно не любил и боялся, и об „искании истины“ отзывался всегда с недоброй и презрительной усмешкой. Духовной жизни не понимал, но пугался её просторов. Отсюда вся двойственность его церковной политики. Он ценил сельское духовенство, немудреных пастырей наивного стада, и не любил действительных вождей. Он боялся их дерзновения и свободы, боялся и не признавал пророческого духа. <…> Победоносцев не хотел общественной и культурной влиятельности иерархии и клира , и властно следил за выбором епископов, не только по политическим мотивам, не только ради охраны правительственного суверенитета.»

Ему приписывается фраза, сказанная в начале 1900-х Николаю II: «Я сознаю, что продление существующего строя зависит от возможности поддерживать страну в замороженном состоянии. Малейшее теплое дуновение весны, и все рухнет.»

Критика

Согласно мнению энциклопедии Britannica , Победоносцев стремился «защищать Россию и Русскую православную церковь от всех конкурирующих религиозных групп, как то: староверов , баптистов , католиков и иудеев » и был, таким образом, «в значительной степени ответствен за правительственную политику подавления религиозных и этнических меньшинств, а также западнически ориентированной либеральной интеллигенции» .

Победоносцеву рядом научных источников приписывается фраза о будущем живущих в России евреев: «Одна треть вымрет, одна выселится, одна треть бесследно растворится в окружающем населении» . Профессор Университетского колледжа Лондона Джон Клиер, анализируя источники цитаты (он приводит английскую версию «A third will be converted, a third will emigrate, and a third will die of hunger») и взгляды Победоносцева, приходит к выводу, что происхождение этой цитаты «очень сомнительно» в связи с тем, что Победоносцев неоднократно скептически высказывался о возможности обращения евреев в православие .

Оценку роли Победоносцева как проводника антиеврейской политики, давала европейская пресса того времени ; «Краткая еврейская энциклопедия » ( -) называет его «вдохновителем самых жестоких антиеврейских мероприятий Александра III» ; историк В. Энгель в начале 2000-х утверждал: «Укрепление начал православия по Победоносцеву означало отказ от мирного сосуществования с другими религиями, „враждебными“ православию. Самой враждебной религией был признан иудаизм» .

К началу XX века, когда реальное влияние Победоносцева начало ослабевать, в леворадикальной и либеральной среде его фигура превратилась в символ крайней реакции и объект ненависти, иллюстрацией которой может служить характеристика, данная ему одним из деятелей Конституционно-демократической партии (кадетов) В. П. Обнинским в его анонимно изданной в Берлине книге: «[Победоносцев -] злой гений России, советчик реакции трёх императоров, беспринципный бюрократ, неверующий глава духовенства , развратный страус нравственности, подкупной ревнитель честности. Главный виновник разложения православной церкви. <…>» . В первом издании Большой советской энциклопедии (Т. 45, ) о нём говорилось: «[Победоносцев] - реакционер, яростный поборник самодержавия, вдохновитель самой чёрной дворянско-крепостнической реакции 80-90-х гг., вождь воинствующего мракобесия и черносотенства , злейший и активнейший враг не только социализма, но и буржуазной демократии . <…> проводил политику жесточайших преследований старообрядцев и сектантов и притеснения всяких иноверцев.»

В те годы дальние, глухие,

В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простёр совиные крыла,
И не было ни дня, ни ночи
А только - тень огромных крыл;
Он дивным кругом очертил
Россию, заглянув ей в очи

Стеклянным взором колдуна.

Научное наследие. Библиография его работ

Выступал также в качестве переводчика:

Ряд произведений К. П. Победоносцева переиздан в наши дни.

Примечания

1. Томсинов В. А. Российские правоведы XVIII-XX веков: очерки жизни и творчества . М.: Зерцало, 2007, Том 1, стр. 368.
2. Глинский Б. Б. // «Исторический вестник », апрель 1907, стр. 270.
3. Правила о церковно-приходскихъ школахъ. // «Правительственный вестник ». 25 июля (6 августа) 1884, № 164, стр. 1.
4. Данные по: Глинский Б. Б. Константин Петрович Победоносцев. (Материалы для биографии) // «Исторический вестник », апрель 1907, стр. 268.
5. ГА РФ Ф.677. Оп.1. Д.963. Л.12-13. Кат.88
6. . М., 1925, Т. I, стр. 310-311.
7. «Московские церковные ведомости», 1901, № 11, стр. 141.
8. Из писем К. П. Победоносцева к Николаю II (1898-1905) . / Публ. М. Н. Курова // «Религии мира: История и современность». Ежегодник. 1983. - М., 1983, стр. 184-189.
9. «Правительственный вестник », 16 () августа 1898, № 178, стр. 1.
10. Свято-Владимирская церковно-учительская школа
11. Анонс - Панихида по К. П. Победоносцеву
12. Д. Н. Шилов. СПб., 2002, стр. 580.
13. Незабытые могилы / Сост. В. Н. Чуваков. М., 2004. Т. 5, стр. 497.
14. Голоса из России. Сборники А. И. Герцена и Н. П. Огарёва. Выпуск четвёртый (комментарии и указатели). Под редакцией академика М. В. Нечкиной и д.и.н. Е. Л. Рудницкой. «Наука», 1975 г. Тираж 81000 экз. Страница 234.
15. «История Православной Церкви до разделения церквей». Изд. 3-е, Спб., 1895, стр. I (пунктуация по источнику).
16. ЦЕРКОВЬ И ГОСУДАРСТВО // Части IV, V («Московский Сборник»)
17. Письма Победоносцева к Александру III . М., 1925, Т. I, стр. 349 (проект приложен к письму Победоносцева от 16 июля 1881 года; выделение - по источнику).
18. «Правительственный вестник», 19 () июля 1881, № 159, стр. 3.
19. «Московские ведомости », 18 июля 1881, № 197, стр. 3.
20. Памяти Победоносцева // «Московские ведомости », 13 () 1907, № 59, стр. 2.
21. Статья подписана «М. П.»
22. Энциклопедический словарь Гранат . Т. 32, стб. 382.
23. Прот. Георгий Флоровский . VII. Историческая школа. // Пути русского богословия . Париж, 1937, стр. 410-412 (редакция текста - по оргиналу книги; курсив соответствует выделению в оргинале).
24. Н. Бердяев . Истоки и смысл русского коммунизма (1937) // Глава VI, 5
25. Вел. кн. Александр Михайлович . Книга воспоминаний // Глава 11 ()
26. Керсновский А.А . Глава XII. «Застой» // История Русской армии . Белгад, 1938.
27. Encyclopedia Britannica, article about Konstantin Petrovich Pobedonostsev
28. О. В. Будницкий. «От редакции»
29. Победоносцев Константин - статья из Электронной еврейской энциклопедии
30. Simon Dubnow, History of the Jews in Russia and Polanld, trans. I. Friedlaender, 3 vols. (Philadelplhia, 1916-20), Vol 3, p. 10
31. State Policies and the Conversion of Jews in Imperial Russia
32. «Победоносцев был очень недоволен той ролью, которая ему отводилась в западной прессе в связи с антиеврейскими беспорядками». Рост антиеврейских беспорядков в стране
33. В. Энгель .Период реакции в царствование Александра III. Погромы. Истоки еврейских национальных движений.
34. [Обнинский В. П.] Последний самодержец. Очерк жизни и царствования императора России Николая II-го - Eberhard Frowein Verlag, Berlin, , стр. 12 (подпись под фотографией).
35. БСЭ , изд 1-е, Т. 45-й, 1940, стб. 732.
36. Александр Блок .
37. Колбанова Е. А. «Муж истины, правды и чести…» К 100-летию со дня кончины К. П. Победоносцева
38. Написание имени - по «Предисловию» к изданию, ноябрь 1898 года.
39. Написания отчества - как в источнике.
40. Грехнев М. В., Миркина М. А. К вопросу о литературном творчестве К. П. Победоносцева
41. «Письма Александру III» (некоторые из опубликованных).

Литература

1. Глинский Б. Б. Константин Петрович Победоносцев. (Материалы для биографии) // «Исторический вестник », апрель 1907, стр. 247-274.
2. Д. Н. Шилов. Государственные деятели Российской империи. СПб., 2002, стр. 580-591.
3. R.F. Byrnes. Pobedonostsev. His life and Thought. Bloomington, London, 1968.
4. Е. В. Тимошина. Политико-правовая идеология русского пореформенного консерватизма: К. П. Победоносцев. - СПб: Издательство СПбГУ, 2000. - 204 с. - 1000 экз. - ISBN 5-93333-016-7
5. «Константин Петрович Победоносцев (1827-1907)» // Томсинов В. А. Российские правоведы XVIII-XX веков: Очерки жизни и творчества . М.: Зерцало, 2007. Том 1, стр. 348-415.
6. Томсинов В. А. Константин Петрович Победоносцев (1827-1907): человек, государственный деятель и правовед //Победоносцев К. П. Юридические произведения / Под редакцией и с биографическим очерком В. А. Томсинова. М.: Зерцало, 2012. С. 7-216.

• Голубов С. День Константина Петровича . - М.: «Советский писатель», 1941 (сатирическая повесть).

Ссылки

К.П. Победоносцев был не только высокопоставленным сановником - членом Государственного Совета и обер-прокурором Святейшего Синода, но и, что редко соединяется в одной личности, выдающимся ученым - крупным специалистом в области гражданского права и - что выставляет его личность еще более масштабной и многогранной - мыслителем, стоящим в этом отношении в одном ряду с Данилевским, Леонтьевым, Тихомировым, которые по-разному сближались с ним своими историософскими взглядами. Но он, будучи государственным деятелем высокого ранга, отличался от своих единомышленников особой ответственностью за каждое написанное им слово и потому взвешенностью, обоснованностью и прагматизмом как своих теоретических построений, так и высказываний по частным вопросам церковной, государственной, общественной и даже литературной жизни. Ко всему прочему К.П. Победоносцев был проницательным и талантливым литературным критиком. За столетие до Победоносцева Екатерина II писала своему знаменитому корреспонденту Дидро, что правители, в отличие от писателей, которые пишут пером по бесчувственной бумаге, наносят свои письмена кнутом по живой человеческой коже и поэтому не могут быть столь легкомысленны, как писатели, в своих деяниях. Так вот, Победоносцев, советник царей, помнил о высокой ответственности за всякое написанное им слово и не позволял себе, высказываясь на темы, затрагивавшие государственную и церковную жизнь, сопряженные с жизнью миллионов людей, позволять себе литературные вольности и остроумные парадоксы, мастером которых был, например, К. Леонтьев.

К.П. Победоносцев родился в 1827 году в семье профессора словесности Московского университета, который был сыном священника в Звенигородском уезде. Как характеризовал свою семью сам Константин Петрович в письме императору Николаю II, у его отца «было 11 человек детей… Воспитан в семье благочестивой, преданной царю и отечеству, трудолюбивой». Образование он получил в Петербурге, в Училище правоведения, которое окончил в 1846 году, после чего возвратился в Москву, поступив на службу в сенатский департамент. В 1850-1860-е годы состоял профессором юридического факультета Московского университета, преподавал гражданское право, писал научные монографии и статьи - специальной областью его исследований было межевое право. Университетские занятия он соединял со службой в сенатском ведомстве.

Имея репутацию превосходного знатока юридической науки и блестящего лектора, в 1861 году он был приглашен во дворец для преподавания права наследнику цесаревичу Николаю Александровичу. По завершении курса преподавания наследнику Победоносцев возвратился в Москву к своим прежним занятиям, но после ранней кончины Николая Александровича новый наследник Александр Александрович пожелал, чтобы Победоносцев преподал юридические науки и ему. Приняв это предложение, Победоносцев в 1866 году окончательно переселился в Петербург, где ему пришлось преподавать не только наследнику Александру Александровичу, но и другим великим князьям - его братьям Владимиру и Сергею, Николаю Константиновичу, а также супруге наследника Марии Федоровне. Впоследствии Победоносцев преподавал право будущему императору Николаю II в бытность его наследником престола. Император Александр II, оценив знания, способности, замечательные деловые качества и, главное, преданность наставника своих детей престолу, назначил его членом Государственного Совета.

В 1880 году состоялось назначение Победоносцева на должность обер-прокурора Святейшего Синода. Он занимал ее до октября 1905 года. Через два дня после издания знаменитого императорского манифеста о гражданских свободах и созыве законодательной палаты - Государственной Думы К. П. Победоносцев, не одобривший этого шага, вышел в отставку. Два года спустя он скончался.

К Победоносцеву с глубоким уважением относились императоры Александр III и Николай II, его высоко ценил К. Леонтьев, с ним поддерживал дружеские отношения И.С. Аксаков. Характеризуя новую атмосферу в обществе после воцарения Александра III, крупный церковный ученый и автор замечательных мемуаров архиепископ Никанор (Бровкович) писал: «Это что-то новое, новое веяние, какое-то возрождение русского духа, религиозного духа. Надолго ли, не знаю… Чувствовалось, что это новое веяние - нового царствования, что во всем этом… веет дух К.П. Победоносцева».

Но недоброжелателей у Победоносцева было все-таки больше, чем почитателей, в особенности если судить об этом по литературным оценкам его деятельности. Хрестоматийной поэтической квинтэссенцией восприятия обществом его места, его роли в истории России рубежа столетий стали строчки из поэмы А. Блока «Возмездие»:

В те годы дальние, глухие
В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простер совиные крыла.
И не было ни дня, ни ночи,
А только тень огромных крыл,
Он дивным кругом очертил
Россию, заглянув ей в очи
Стеклянным взором колдуна.

Сова - символ мудрости у древних, но Блок, находясь в плену расхожих предубеждений, вложил в этот образ и нечто иное, видимо, верно передав восприятие Победоносцева русским обществом, уже тогда готовым устремиться с крутизны в пучину «мирового пожара». Победоносцев имел устойчивую репутацию монархиста и клерикала, реакционера и обскуранта, шовиниста и зубра-крепостника. И все эти характеристики - за вычетом его несомненного монархизма или, лучше сказать, его верности царю, верности присяге, - совершенно неосновательны.

К.П. Победоносцев, которого современное ему либерально и радикально ориентированное общество клеймило как обскуранта, сделал для распространения грамотности в народе, вероятно, больше, чем кто-либо другой не только из числа его современников, но и вообще за всю историю Российской империи. Благодаря его инициативе, его заботам, его покровительству, в России повсеместно стали открываться церковно-приходские школы. К учению в них вовлечены были миллионы крестьянских детей, и начатки знаний они получали в этих школах под опекой православных пастырей. Числом учащихся приходские школы значительно опережали земские. «Для блага народного необходимо, - писал Победоносцев, - чтобы повсюду… около приходской церкви была первоначальная школа грамотности, в неразрывной связи с учением закона Божия и церковного пения, облагораживающего всякую простую душу. Православный русский человек мечтает о том времени, когда вся Россия по приходам покроется сетью таких школ, когда каждый приход будет считать такую школу своею и заботиться о ней посредством приходского попечительства». И он добился поразительных успехов в создании системы приходского начального образования. До его обер-прокурорства грамотные крестьяне в России были в ничтожном числе, а в результате деятельности приходских школ в начале ХХ века уже четверть населения умела читать и писать, а в младшем поколении грамотные составляли большинство.

Можно по-разному относиться к тому, что Победоносцев не считал нужным, чтобы выпускники приходских школ получали подготовку, достаточную для поступления в среднее учебное заведение. Но здравый смысл присутствовал, несомненно, и в этой черте его образовательной политики. Он не хотел наводнять общество полуобразованным элементом, не видел нужды в том, чтобы брешь между людьми высшего образования и высшей культуры, с одной стороны, и народом, для которого, как он считал, достаточно элементарной грамотности, умения читать самые необходимые ему душеполезные книги, заполнить недоучками, легко заражающимися нигилизмом, падкими на сомнительные новые идеи, которые они при этом плохо понимают, предельно вульгаризируя их. Во всяком случае, не по вине Победоносцева умножившийся в канун российской катастрофы полуобразованный элемент внес свой вклад в саму эту катастрофу, наложил свою характерную печать на позднейший ход российской истории.

Бережно опекая церковно-приходские школы, Победоносцев выделял среди занятых в них учителей педагогов с незаурядным талантом и подвижническим отношением к делу, которое они избрали. В письме Александру III он просил государя оказать материальную помощь С. Рачинскому, «который, оставив профессорство в Московском университете, уехал на житье в свое имение… и живет там безвыездно вот уже более 14 лет, работая с утра до ночи для пользы народной. Он вдохнул совсем новую жизнь в целое поколение крестьян, сидевших во тьме кромешной… основал и ведет с помощью четырех священников пять народных школ, которые представляют теперь образец для всей земли».

И в этом письме, и в других его письмах императору, во многих его статьях, во всей его государственной деятельности обнаруживается с очевидностью, что совершенно несправедливо его недруги видели в нем защитника интересов дворянского сословия. И действительно, его главная забота была о русском крестьянине, о том, чтобы научить его грамоте, вызволить его из кабацкого плена, улучшить его материальное положение. А главное - о том, чтобы крестьяне и впредь оставались в спасительной ограде Православной Церкви, из которой их пытались извлечь безумные, на взгляд Победоносцева, студенты и курсистки, назвавшие себя народниками.

И поэтому его собственные политические воззрения протоиерей Георгий Флоровский метко охарактеризовал как консервативное народничество. Победоносцев верил в прочность патриархального народного быта, в стихийную мудрость простого народа. «Народ чует душой», - любил повторять он. И в своих религиозных воззрениях он, человек высокой культуры и разносторонней эрудиции, пытался отождествиться с простым народом. По его словам, он любил «исчезать со своим “я” в этой массе молящегося народа Народ не понимает решительно ничего ни в словах службы церковной, ни даже в “Отче наш”, но это неважно, ибо истина постигается не разумом, не верою, и самые драгоценные понятия… находятся в самой глубине воли и в полумраке».

Что же касается отношения Победоносцева к высшему сословию, то положительно можно сказать лишь одно: в качестве землевладельцев он действительно предпочитал видеть дворян, а не толстосумов из тех, кого его мировоззренческий антипод и при этом сам, в отличие от Победоносцева, принадлежавший к старинному знатному роду М.Е. Салтыков-Щедрин называл «чумазыми». «Хотя ни от кого, - писал Победоносцев, - нельзя ожидать совершенства и безусловной добродетели, дворянство, по историческому своему положению, более чем всякое иное сословие привыкло, с одной стороны, служить, а с другой стороны - начальствовать. Вот почему дворянин помещик всегда благонадежнее, нежели купец помещик, и в народе будет иметь больше доверия, а о купце знают, что он прежде всего имеет в виду свой барыш в хозяйстве. Вот почему в настоящем нашем положении в высшей степени важно, чтобы дворяне землевладельцы стремились как можно более жить в своих имениях внутри России, а не скоплялись в столицах».

Репутацию шовиниста Победоносцеву создавали поляки - российские поляки, отстаивавшие привилегии католических помещиков на православном Западе России, который ныне называют Украиной и Белоруссией, и остзейцы лютеранского исповедания, господствовавшие в Эстляндии, Лифляндии и Курляндии, энергично и до Победоносцева небезуспешно противившиеся тяготению значительной части подвластных им местных эстонских и латышских крестьян к Православию, в котором они находили утешение, потому что лютеранство с нескрываемой прямолинейностью проявляло себя в Прибалтике как религия господствующего немецкого элемента, а принадлежность к ней туземцев воспринималась этим элементом как знак их покорности своим помещикам и настоящим господам этого края.

Между тем издавна многие латыши и эстонцы, даже оставаясь лютеранами, ходили на богомолье в Псково-Печерский монастырь и постепенно исполнялись убеждения в истине Православия. Еще в 1840-х годах более 100 тысяч латышей и эстонцев обратились в Православие. Остзейские бароны встревожились этим, опасаясь, что укрепление Православия в Прибалтике подорвет их господство. Опираясь на поддержку высших правительственных чиновников - Бенкендорфа, Остен-Сакена, Дубельта, немецкая партия при императорском дворе, сломив сопротивление обер-прокурора графа Протасова, добилась от Святейшего Синода распоряжения о том, чтобы при принятии лютеран в Православие соблюдалась «сугубая осторожность и постепенность». В результате стали происходить события, казалось бы, невозможные в православном государстве: немецкая полиция в Риге оружием разгоняла людей от архиерейского дома, за одну попытку приблизиться к этому дому их избивали плетьми и бросали в тюрьмы.

Новая волна массовых присоединений среди эстонцев и латышей поднялась в 1880-е годы, и на этот раз обер-прокурор К.П. Победоносцев твердо держал удар со стороны той же самой остзейской партии, которая и в его время оставалась влиятельной, присутствуя даже в кабинете министров. И лютеране стали тогда жаловаться всему миру на религиозное гонение. В 1886 году Победоносцеву из Швейцарии было прислано письмо от Евангелического союза с обвинением в гонениях на лютеран и с требованием прекратить их. На это письмо последовал ответ, в котором обер-прокурор справедливо утверждал, что жалобы остзейских лютеран происходят из вполне мирских стремлений удержать господство над местным населением Прибалтики.

Комментируя эту переписку в письме Александру III, Победоносцев писал: «По поводу нынешнего движения к Православию в Прибалтийском крае и принимаемых новых мер заграничные немецкие газеты наполняются невообразимыми сплетнями и клеветами… Известно, что нет такой лжи, которой бы не поверили иностранцы, когда она рассказывается о России. К сожалению, и из русских, особливо из числа знатных здешних дам, с иностранного голоса тоже верят всяким нелепостям». В этом отношении, надо признать, и на Западе, и в России мало что изменилось за прошедшие с тех пор более сотни лет; никуда не исчезли и «легковерные» дамы, особенно в журналистской среде, вот только знатными их если и можно назвать, то с особым оттенком этого слова, уместным по отношению к журналистике.

Что же касается клерикализма, который также приписывался Победоносцеву, то в России его никогда не было, да и быть не могло. Это все-таки явление, которое естественным образом произрастало лишь на почве католицизма. Его тем более не существовало у нас в синодальную эпоху, хотя в XVIII веке российское правительство всерьез опасалось этого призрака - отсюда и расправа Екатерины Великой над священномучеником митрополитом Арсением (Мацеевичем). Победоносцев был верным сыном Православной Церкви, по должности обер-прокурора он постоянно имел дело с Церковью, но направление его деятельности в этом ведомстве, соответствовавшее его убеждениям, было прямо противоположным тому, какое принято называть клерикальным. В этом он скорее разделял предрассудки российского правительства, сложившиеся в петровскую эпоху и продержавшиеся до последнего царствования.

К.П. Победоносцев не только не допускал и мысли о самостоятельном участии церковной иерархии в делах государственного правления (в чем, собственно, и заключается клерикализм), но, как он считал, даже в делах церковных епископат должен состоять под опекой государственной власти. Он был исполнен глубокого недоверия к способности российского епископата самостоятельно, без государственной опеки, решать церковные дела: «Опыт (правда, невеселый) и наблюдение удостоверяют меня в том, что наша церковная иерархия нуждается в мирянине и ищет себе опоры вне круга церковного управления… Вообще у нас в России невозможно ни в какой сфере деятельности успокоиться на том, что все и сорганизуется и пойдет само собою; всюду надо хозяина».

Меткая и проницательная критика воззрений Победоносцева содержится в обращенном к нему письме его друга И.С. Аксакова, написанном в 1882 году: «Если бы в те времена спросили тебя: созывать ли Вселенские соборы, которые мы признаем теперь святыми, ты представил бы столько основательных критических резонов против их созыва, что они бы, пожалуй, и не состоялись… Твоя душа слишком болезненно чувствительна ко всему ложному, нечистому, и потому ты стал отрицательно относиться ко всему живому, усматривая в нем примесь нечистоты и фальши».

Победоносцев высказывался против созыва Поместного собора, потому что и в церковном соборе усматривал опасность соскальзывания в пагубную по его убеждениям демократию. Премьер-министр С.Ю. Витте в марте 1905 года подал императору составленную неизвестным автором пространную записку «О современном положении Православной Церкви», в которой резкой критике подвергались бюрократизм синодального правления и засилье обер-прокурорской власти. В «Записке» была выдвинута мысль о созыве собора и восстановлении патриаршества. Болезненно задетый этим документом, К.П. Победоносцев выступил с «Соображениями по вопросам о желательных преобразованиях в постановке у нас Православной Церкви», в которых категорически отвергал целесообразность восстановления патриаршества. Патриаршества, как это явствует из его переписки с императором Николаем II, Победоносцев опасался потому, что видел в этом институте угрозу умаления неограниченного самодержавия, которое он считал единственно приемлемой формой правления в России.

Последовательный апологет самодержавия, Победоносцев, однако, не был реакционером, если этот термин употреблять не просто как бранное клеймо, а как обозначение политического направления, ориентированного на реставрацию прежних порядков. В этом смысле с гораздо большим основанием можно считать реакционерами славянофилов и почвенников, общим местом в исторической концепции которых было критическое отношение к петровским реформам и идеализация допетровской старины. Победоносцев же как раз, наоборот, был апологетом петровских реформ, убежденным охранителем основных начал государственного строя, созданного Петром Великим, с его абсолютизмом образца протестантских германских государств Вестфальской эпохи, не ограниченным, как это было в допетровскую эпоху, ни самостоятельностью Церкви с ее освященными соборами и ее патриархом, ни Земскими соборами, подобными западноевропейским средневековым парламентам.

В то же время, по контрасту с петровской идеологией европеизации России, которой русское правительство придерживалось в течение почти двух столетий, К.П. Победоносцев к современной ему западной цивилизации (но не к Европе эпохи абсолютизма) относился с нескрываемым отвращением. В европейском либерализме он видел последнюю ступень перед тотальной катастрофой и в своей политике вдохновлялся надеждой удержать Россию от повторения пагубных тупиков западного пути. Во взглядах И.С. Аксакова, как и его единомышленников - славянофилов, или Ф.М. Достоевского была смесь идей реакционных и либеральных, а для характеристики политической позиции Победоносцева единственно уместным будет обозначение ее как консервативной. Он был именно и прежде всего консерватором - носителем охранительных идей, опасавшимся рискованных перемен.

Наивный консерватизм рождается из некритично благодушного восприятия современного положения дел, из склонности видеть жизнь сквозь розовые очки. Но Победоносцев в своей охранительной, консервативной политике не опирался на прекраснодушные иллюзии. В статье с характерным названием «Болезни нашего времени» он набрасывает нерадостные картинки современного ему отечественного быта: «Вот больница, в которую боится идти народ, потому что там холод, голод, беспорядок и равнодушие своекорыстного управления… вот улица, по которой пройти нельзя без ужаса и омерзения от нечистот, заражающих воздух, и от скопления домов разврата и пьянства, вот присутственное место, призванное к важнейшему государственному отправлению, в котором водворился хаос неурядицы и неправды… Велик этот свиток, и сколько в нем написано у нас рыданий, и жалости, и горя». Победоносцев не сомневался в том, что Россия «нуждается» в «бездне улучшений».

Вот только в каких улучшениях? Некоторые из его современников находили, что улучшение можно осуществить лишь самым радикальным способом - взорвать старый мир и на его развалинах выстроить новый, подобный дворцу из хрусталя и алюминия. И Победоносцев с горечью наблюдал, что эта дешевая и несбыточная утопия (это сказано не о крупноблочном строительстве, которое процветает) вкупе с вполне реальной перспективой всероссийской пугачевщины пьянит и кружит головы едва ли не большей половине российского студенчества. А люди более солидных лет и более сдержанных порывов надежду на улучшения связывали с введением конституции, представительной демократии, парламентаризма, который Победоносцев назвал «великой ложью нашего времени». «По теории парламентаризма, - писал он, - должно господствовать разумное большинство, на практике господствует пять-шесть предводителей партий… по теории, убеждение утверждается ясными доводами во время парламентских дебатов, на практике… оно направляется волею предводителей и соображениями личного интереса. По теории, народные представители имеют в виду единственно народное благо, на практике - они, под предлогом народного блага и на счет его, имеют в виду преимущественно личное благо свое и друзей своих. По теории, они должны быть из лучших… граждан, на практике - это наиболее честолюбивые и нахальные граждане». Такие заключения Победоносцев сделал из наблюдений над политической жизнью страны, ставшей родиной парламентаризма. В нашем отечестве после водворения в нем парламентаризма те же самые качества парламента и парламентариев проступают с особенно выпуклой, если не сказать художественной выразительностью. Победоносцев уже тогда предвидел подобную перспективу - в противном случае незачем было бы и предостерегать. За его консерватизмом скрывалась большая тревога с почти апокалиптическими тонами. «Россию надо подморозить, - говорил он, чтобы она не протухла».

Конечно, его охранительство, его консерватизм легко назвать нетворческой реакцией на угрозы, нависшие над Россией на исходе XIX столетия. Но два вида «творческих» реакций - введение парламентаризма и пускание поезда российской государственности под откос - Россия уже испытала на себе и… выжила. Забота Победоносцева была о том, чтобы избежать того, что оказалось неизбежным. И не является ли способ лечения российских болезней, какой виделся ему единственно приемлемым, в действительности наиболее надежным и даже творческим по существу, если творчеством называть не революционное разрушение и не блеск фейерверка трескучих фраз, а самоотверженное служение по заветам Евангелия?! «Властное звание, - писал К.П. Победоносцев, - соблазнительно для людского тщеславия, с ним соединяется представление о почете, о льготном положении, о праве раздавать честь и создавать из ничего иные власти. Но каково бы ни было людское представление, нравственное начало власти одно, непреложное: “Кто хочет быть первым, тот должен быть всем слугой”».

Победоносцев Константин Петрович (1827 - 1907)

Александр Репников, Москва

Это был человек, переживший свое время, сила работ заключалась именно в критике, а не в творчестве...

К.П. Победоносцев родился 21 мая 1827 г. в Москве. Его отец был профессором российской словестности в Московском университете, а дед приходским священником, служившим сначала в Звенигородском уезде, а потом в Москве. Семья Победоносцева была глубоко религиозной и это, по мнению американского исследователя Роберта Бирнса оказало сильное влияние на формирование охранительных взглядов будущего обер-прокурора 1 . В 1846 г. Победоносцев окончил училище правоведения и был определен на службу в 8-ой департамент Сената в Москве. К 1862 г. он стал статским советником, обер-прокурором 8-ого департамента. Одновременно Победоносцев активно изучал источники по истории русского гражданского права, выступал с публикациями по этой теме и читал лекции в Московском университете.

Приглашение преподавать право наследнику, великому князю Николаю Александровичу, а после его смерти - великому князю Александру Александровичу, способствовало приближению Победоносцева к царской семье. Покинув Москву, он переехал в Петербург, где его карьера получила дальнейшее развитие. В 1868 г. он стал сенатором, в 1872- членом Государственного совета, а с 1880 по 1905 г. занимал должность обер-прокурора Святейшего Синода.

Занимая высокое положение Победоносцев, однако, ощущал себя чужим в атмосфере столичной жизни, что в немалой степени было связано с психологическими особенностями присущими его характеру. Покинутая им Москва, постепенно становилась в его глазах олицетворением патриархальности и стабильного течения жизни. Эта тема нашла свое отражение в письмах Победоносцева к Е.Ф. Тютчевой, дочери поэта, которая жила преимущественно в Москве. Ее родная сестра А.Ф. Аксакова была замужем за И.С. Аксаковым и Тютчева пользовалась известностью в славянофильских кругах. Доверяя ей свои мысли, Победоносцев писал 12 февраля 1868 г. из Петербурга: «Чем я занимаюсь здесь официально, в этом и себе самому не умею хорошенько дать отчета. Веры нет у меня в то дело, которое обязан здесь делать, и оттого положение мое тяготит меня... Петербург не люблю я по-прежнему - душно в здешнем воздухе, очень душно: до того, кажется, все измельчало здесь - и дела, и люди, и манеры, и формы общежития. Оглядываюсь на Москву - и не поверите, с какой тоскою, - все еще не могу привыкнуть к мысли о том, что старое гнездо мое опустело... не знаю, когда... самому придется увидеть Москву белокаменную - люблю ее всею душою» 2 . Он жаловался Е.Ф. Тютчевой, что живет в Петербурге, как «в чужом городе», как «в гостинице». «О, как тяжел зимою Петербург, каким ощущением пустой, бессмысленной призрачности наполняет он душу... нигде тщета жизни так явственно не ощущается и не гложет так сильно истомленную душу» - писал он 3 .

Данную ему власть Победоносцев считал тяжелым бременем. Он последовательно проводил в жизнь мысль, высказанную им в личных записях от 21 ноября 1860 г.: «...в мире христианском всякая власть есть служение...» 4 . При этом он не только расценивал собственную деятельность как служение, но и неоднократно внушал эту идею в письмах к наследнику Александру Александровичу. Самодержавная власть - это огромная личная ответственность монарха перед Богом. Это не «упоение» своим положением, а жертва, приносимая во имя отечества. Стремясь подготовить наследника к «служению», Победоносцев писал ему 12 октября 1876 г.: «Вся тайна русского порядка и преуспеяние - наверху, в лице верховной власти... Где вы себя распустите, там распустится и вся земля. Ваш труд всех подвинет на дело, ваше послабление и роскошь зальет всю землю послаблением и роскошью - вот что значит тот союз с землею, в котором вы родились и та власть, которая вам суждена от бога» 5 . Аналогичные рассуждения содержатся и в обращении Победоносцева к великому князю Сергею Александровичу в день его совершеннолетия: «Где всякий из граждан, частных людей, не стесняет себя, как частный человек, там Вы обязаны себя ограничивать, потому что миллионы смотрят на Вас как на Великого Князя, и со всяким словом и делом Вашим связаны честь, достоинство и нравственная сила Императорского Дома» 6 .

В своей фундаментальной работе «Победоносцев. Его жизнь и мысли» американский исследователь Роберт Бирнс подчеркивал, что у обер-прокурора отсутствовал «вкус к власти». Действительно, Победоносцев не был светским человеком, его очень смущала роскошь дворцовых приемов. В своих статьях он зло клеймил великолепные «чертоги», где «разряженные дамы рассказывают друг другу про любовные игры свои». Он даже предлагал Е.Ф.Тютчевой начать среди светских дам движение против роскоши в одежде. После вступления Александра III на престол Победоносцев признавался ему, что был бы счастлив никогда не покидать Москвы. Видимо не случайно, после убийства Александра II он предложил объявить Петербург «на военном положении» и, покинув это «проклятое место» укрыться в Москве. Победоносцев всегда отзывался о Москве в теплых тонах. В письме к Александру III, написанном в 1887 г., он подчеркивал, что религиозный подъем и толпы верующих напрямую связаны с Москвой. Противопоставление «патриархальной» Москвы и «космополитического» Петербурга сближало Победоносцева не только со славянофилами, но и с Ф.М. Достоевским, в произведениях которого можно встретить аналогичные мотивы. Вполне закономерно, что книга, вобравшая в себя основные религиозно-политические взгляды Победоносцева, была названа им «Московский сборник».

Характерно, что в мировоззрении Победоносцева негативное отношение к «свету» сочеталось с критикой интеллигенции. В письмах Е.Ф. Тютчевой он сравнивал Петербург с большим рынком, где бессмысленно суетится толпа людей, «умеющих только кричать и пустословить». Среди этих людей он видел только карьеристов и чиновников - подхалимов, постоянно сетуя на отсутствие служителей идеи, бескорыстно преданных самодержавию. Откровенное неприятие интеллигенции встречается в письме Победоносцева от 15 февраля 1880 г. С.А. Рачинскому: «Самые злодеи... суть не что иное, как крайнее искажение того же обезьянского образа, который приняла в последние годы вся наша интеллигенция. После этого - какого же ждать разума и какой воли от этой самой интеллигенции» 7 .

В свою очередь, всегда пессимистичный и одетый в черное Победоносцев заработал от высшего света кличку «попович». Над ним подсмеивались, про него сочиняли эпиграммы и анекдоты. 8 апреля 1902 г. Победоносцев писал Николаю II о своей карьере: «Я стал известен в правящих кругах, обо мне стали говорить и придавать моей деятельности преувеличенное значение. Я попал, без всякой вины своей, в атмосферу лжи, клеветы, слухов и сплетен. О, как блажен человек, не знающий всего этого и живущий тихо, никем не знаемый на своем деле!» 8 .

В качестве образца Победоносцев противопоставлял «свету» и образованной интеллигенции «простой» и «темный» народ, видя в нем опору существующего миропорядка. Источник смуты Победоносцев видел в интеллигенции и бюрократии, которые были склонны конструировать модели развития России на основе западных образцов. При этом либералы были для него более злейшими врагами, чем революционеры. 14 декабря 1879 г. он писал наследнику: «Повсюду в народе зреет такая мысль: лучше уж революция русская и безобразная смута, нежели конституция. Первую еще можно побороть вскоре и водворить порядок в земле; последняя есть яд для всего организма, разъедающий его постоянною ложью, которой русская душа не принимает» 9 .

В период царствования Александра III Победоносцев взвалил на себя непосильное бремя власти. Письма, обращенные к самодержцу, и особенно доверительные письма к друзьям полны постоянных сетований Победоносцева на усталость, безысходность, какую-то тягостность его бытия. Этот человек, обладавший скептическим умом, стремился все регламентировать, за всем уследить, все «пропустить» через себя, взяв под личный контроль решение множества вопросов государственного управления. Но при этом все его действия оказывались малоэффективными. Осознавая это, Победоносцев пессимистично утверждал, что «никакая страна в мире не в состоянии была избежать коренного переворота, что, вероятно, и нас ожидает подобная же участь и что революционный ураган очистит атмосферу» 1 0. Встретившись в 1903 г. с Д.С. Мережковским по поводу закрытия Религиозно-философских собраний Победоносцев произнес фразу, которая, по сути, отразила в себе весь строй его мыслей: «Да знаете ли вы, что такое Россия? Ледяная пустыня, а по ней ходит лихой человек» 1 1.

Конец политической карьеры Победоносцева был связан с революцией 1905 г., когда он потерял должность обер-прокурора Святейшего Синода. Его настроение в этот период хорошо видно из письма к С.Д. Шереметеву. За четыре месяца до смерти, 3 ноября 1906 г., словно подводя итоги своей жизни, Победоносцев писал ему: «Тяжко сидеть на развалинах прошедшего и присутствовать при ломке всего того, что не успели еще повалить...» 1 2 . Исследователи, затрагивавшие последний период жизни Победоносцева, отмечали известную трагичность ситуации - для государственного деятеля вдвойне трудно видеть, как рушится то, чему он посвятил свою жизнь. Победоносцеву было суждено в буквальном смысле услышать «музыку революции», когда революционно настроенные колонны проходили мимо его дома. Не случайно его последняя работа была посвящена переводу Нового Завета. Можно предположить, что, обратившись к Новому Завету, Победоносцев попытался опереться на что-то вечное и неизменное. Это было особенно важно для него в свете исполнения собственных предсказаний о «революционном урагане».

10 марта 1907 г. на восьмидесятом году жизни К.П.Победоносцев скончался. Это был человек, переживший свое время, сила работ заключалась именно в критике, а не в творчестве. По словам С.Ю. Витте, сам Александр III отзывался о Победоносцеве: «...отличный критик, но сам никогда ничего создать не может» 1 3. М.О. Меньшиков, характеризуя Победоносцева, писал: «Все хорошее, положительное оставалось у него безжизненным. Раз вылилось на бумагу, он бросал вопрос, считал поконченным. Между тем отрицательные - я хотел бы сказать: разрушительные - его идеи заставляли его действовать... В качестве критика-разрушителя он беспощаден» 1 4. Генерал от инфантерии Н.А. Епанчин замечал по поводу «Московского сборника»: «Все положительное, что там изложено, бледнее отрицательного; положительное изложено в виде принимаемых на веру аксиом и является наглядным доказательством большей силы автора в анализе и в отрицании, нежели в синтезе и творческой работе» 1 5 . Схожие оценки мировоззрения Победоносцева встречались и впоследствии. Так, историк Б.Б. Глинский писал о том, что обер-прокурор «явил собою в высшей степени своеобразный тип русского ученого государственного мужа, необычайно сильного своим анализом и скепсисом и слабого, как творца жизни и форм этой жизни» 1 6 . Победоносцевская боязнь открытого обсуждения проблем и путей их решений, в сочетании с его «скептическим умом» приводила к тому, что положительные и созидательные теории выглядели в его работах невзрачными и нежизнеспособными на фоне описания нигилистических и разрушительных концепций.

Список литературы

1 Byrnes R. Pobedonostsev. His life and thought. Bloomington, London. 1968. P.15.

2 «...Пишу я только для вас...». Письма К.П. Победоносцева к сестрам Тютчевым // Новый мир. № 3. 1994. С.209.

3 Там же. С.213.

4 Победоносцев К.П. Сочинения. СПб., 1996. С.223.

5 Письма Победоносцева к Александру III. Т. 1. М., 1925. С.53-54.

6 Победоносцев К.П. Сочинения. С.121.

7 Победоносцев К.П. в письмах к друзьям // Вопросы литературы. 1989. № 4. С.277.

8 Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени. М., 1993. С.626.

9 Письма Победоносцева к Александру III. Т.1. С.249.

1 0 Победоносцев К.П.: pro et contra. СПб., 1996. С.279.

1 1 Гиппиус З. Дмитрий Мережковский // Живые лица. Воспоминания. Тбилиси, 1991. Т.1. С.230-231.

1 2 «Мать мою, родимую Россию, уродуют». Письма К.П.Победоносцева С.Д.Шереметеву // Источник. № 6. 1996. С.27.

1 3 Витте С.Ю. Избранные воспоминания (1849 - 1911). М., 1991. С.246.

1 4 Меньшиков М.О. Выше свободы: Статьи о России. М., 1998. С.313.

1 5 Епанчин Н.А. На службе трех императоров. Воспоминания. М., 1996. С.161.

1 6 Победоносцев К.П.: pro et contra. С.389.

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.pravaya.ru/

, Публицист

(1827–1907), русский политический деятель, ученый-правовед и публицист.

Сын профессора словесности Московского университета и внук священника, родился в Москве 21 мая (2 июня) 1827. В 1846 окончил училище правоведения, поступив на службу в департаменты Сената. В 1860–1865 занимал кафедру гражданского права в Московском университете. С 1861 преподавал законоведение великим князьям, в том числе будущим императорам – Александру III и Николаю II. Сенатор (1868), член Государственного совета (1872), обер-прокурор Св. Синода (1880).

Вчера вечером скончался Ф.М. Достоевский. Мне был он близкий приятель, и грустно, что нет его. Но смерть его - большая потеря и для России. В среде литераторов он, - едва ли не один, - был горячим проповедником основных начал веры, народности, любви к отечеству. Несчастное наше юношество, блуждающее, как овцы без пастыря, к нему питало доверие, и действие его было весьма велико и благодетельно. Он был беден и ничего не оставил, кроме книг. Семейство его в нужде. Сейчас пишу к графу Лорис-Меликову и прошу доложить, не соизволит ли государь император принять участие.

Победоносцев Константин Петрович

Пользуясь большим влиянием при дворе, был участником, а зачастую и инициатором принятия целого ряда государственных актов, ознаменовавших резкий сдвиг вправо, характерный для эпохи Александра III (именно Победоносцевым был написан манифест 1881, где царь брал на себя обязательство «утверждать и охранять» самодержавную власть «от всяких на нее поползновений»). Напротив, при первых признаках вынужденной либерализации государственной системы – когда готовился манифест 1905, дарующий немалые политические свободы, – Победоносцев демонстративно ушел в отставку, считая любые уступки «духу реформ» разрушительными для России.

Его идейные принципы ярче всего проявились в статьях, изданных в 1896 под названием Московский сборник; важные материалы содержатся также в его обширной переписке. «Старые учреждения, старые предания, старые обычаи – великое дело» – характернейший девиз Победоносцева (из статьи Духовная жизнь). Понятия «парламентаризма», «конституционного строя», «народовластия», «общественного мнения», «свободы прессы» представлялись ему лживыми иллюзиями, погубившими Запад и губящими Россию.

Любовь к первозданной народной «почве» сблизила его с Ф.М.Достоевским в последние годы жизни великого писателя. Практическим же выходом к этой «почве» была работа по расширению сети церковно-приходских школ (при активной поддержке Победоносцева с 1880 по 1905 их число увеличилось более чем в 150 раз, дойдя до 43 696), которые призваны были дать народу образование, в то же время оградив его от «разлагающего» духа университетов.

Грустно и обидно, если при мысли об „Истории Церкви“ возникает представление о заучивании известных фактов, расположенных в известном порядке История Церкви должна запечатлеться не в одной памяти, но в сердце каждого, как таинственная история страдания, ради великой, бесконечной любви.

Победоносцев Константин Петрович

Наглядными примерами его религиозности был неоднократно переиздававшийся перевод трактата О подражании Христу (1898), приписываемого позднесредневековому нидерландскому мистику Фоме Кемпийскому, а также перевод Нового Завета (1906), сочетающий русскую и церковнославянскую лексику.

Осуществляя как обер-прокурор Синода строгую цензуру русской богословской мысли, сам он исходил не из православной ортодоксии, но скорее из философии немецкого романтизма (учение К.Г.Каруса о бессознательном, что легло в основу его идей о патриархальном народе, который молится «неведомому Богу»). Самобытным памятником русской юридической науки остался Курс гражданского права Победоносцева (1896), в основу которого положена не общая система законоуложений, а исторические традиции разных народов.

Широко образованный и глубокий исследователь, Победоносцев был автором ряда трудов по гражданскому и русскому праву, перевел на русский язык сочинения Августина, Фомы Кемпийского, Т.Карлейля и др.

Государство не может быть представителем одних материальных интересов общества; в таком случае оно само себя лишило бы духовной силы и отрешилось бы от духовного единения с народом. Государство тем сильнее и тем более имеет значения, чем явственнее в нем обозначается представительство духовное. Только под этим условием поддерживается и укрепляется в среде народной и в гражданской жизни чувство законности, уважение к закону и доверие к государственной власти. Ни начало целости государственной или государственного блага, государственной пользы, ни даже начало нравственное - сами по себе недостаточны к утверждению прочной связи между народом и государственною властью; и нравственное начало неустойчиво, непрочно, лишено основного корня, когда отрешается от религиозной санкции. Религия, и именно христианство, есть духовная основа всякого права в государственном и гражданском быту и всякой истинной культуры. Вот почему мы видим, что политические партии самые враждебные общественному порядку партии, радикально отрицающие государство, провозглашают впереди всего, что религия есть одно лишь личное, частное дело, один лишь личный и частный интерес.

Победоносцев Константин Петрович

На философско-религиозное мировоззрение Победоносцева оказали влияние идеи Платона, Т.Карлейля, Гёте, представителей Восточной патристики. В его собственной философии существенную роль играла идея «органицизма», целостной органичности природного и социально-исторического бытия. «Жизнь», по Победоносцеву, имеет цель «в себе самой», любое «насилие» над ней, любые попытки ее «переустройства» опасны и теоретически несостоятельны.

Источником российского радикализма и нигилизма Победоносцев считал западные теории, веру в безграничные возможности человека, провоцирующую эгоизм и безудержный рост «искусственно образовавшихся потребностей». Победоносцев был принципиальным противником демократизации общественной жизни, парламентаризма и убежденным сторонником аристократического начала: «Ясность сознания доступна лишь немногим умам… а масса, как всегда и повсюду, состояла и состоит из толпы.., и ее представления по необходимости будут вульгарные».

Демократической идее, считал Победоносцев, должна быть противопоставлена верность традиции, программа предельно осторожных, консервативных реформ, принцип монархии. Самое же главное заключается в том, что жизнь во всем ее многообразии и полноте не должна приноситься в жертву «отвлеченным формулам логического мышления», какими бы убедительными и изощренными они ни были.

Константин Петрович Победоносцев - фото

Константин Петрович Победоносцев - цитаты

Выборы никоим образом не выражают волю избирателей.

Способность быстро схватывать и принимать на веру общие выводы под именем убеждений распространилась в массе и стала заразительною, особливо между людьми недостаточно или поверхностно образованными, составляющими большинство повсюду.Толпа быстро увлекается общими местами, облеченными в громкие фразы, общими выводами и положениями, не помышляя о поверке их, которая для нее недоступна: так образуется единодушие в мнениях, единодушие мнимое, призрачное, но тем не менее дающее решительные результаты. Это называется гласом народа, с прибавкой - гласом Божиим. Печальное и жалкое заблуждение! Легкость увлечения общими местами ведет повсюду к крайней деморализации общественной мысли, к ослаблению политического смысла целой нации. Теперь, всматриваясь в современную экономию общества, замечаем, как истощается старое, из рода в роде передававшееся понятие о благородстве, бывшее когда-то прежде ключевым сводом политического здания

Горизонты замыкаются, некуда смотреть, и нет стремления и движения вперед… Такой становится школа при множестве учеников, учителей и предметов обучения, когда приходится наполнять ее кадры учителями не приготовленными и неспособны учительствующими по ремеслу, ради хлеба: дух жизни пропадает в ней, и она становится неспособна образовать и воспитывать юное поколение. Я буду приказывать - мечтает иной искатель власти, и слово мое будет творить чудеса, - мечтает, воображая, что одно властное слово, подобно магическому жезлу, само собой действует. Но бедный человек, прежде чем приказывать, научился ли ты повиноваться? Увы, для того чтобы уметь делать добро, мало быть добрым человеком.

Государство не может быть представителем одних материальных интересов общества; в таком случае оно само себя лишило бы духовной силы и отрешилось бы от духовного единения с народом. Государство тем сильнее и тем более имеет значения, чем явственнее в нем обозначается представительство духовное. Только под этим условием поддерживается и укрепляется в среде народной и в гражданской жизни чувство законности, уважение к закону и доверие к государственной власти. Ни начало целости государственной или государственного блага, государственной пользы, ни даже начало нравственное - сами по себе недостаточны к утверждению прочной связи между народом и государственною властью; и нравственное начало неустойчиво, непрочно, лишено основного корня, когда отрешается от религиозной санкции. Религия, и именно христианство, есть духовная основа всякого права в государственном и гражданском быту и всякой истинной культуры. Вот почему мы видим, что политические партии самые враждебные общественному порядку партии, радикально отрицающие государство, провозглашают впереди всего, что религия есть одно лишь личное, частное дело, один лишь личный и частный интерес.