Проблемы психологии гражданского процесса. Актуальные проблемы гражданского права

к.ю.н. Груздев В.В.

администрация муниципального образования «Северо-Байкальский район»

Проблема ответственности достигает в гражданском праве пика своей остроты, что связано с существованием ряда цивилистических конструкций, вступающих в очевидное противоречие со многими общетеоретическими представлениями о рассматриваемом феномене. К числу таких конструкций можно отнести: ответственность без вины, ответственность за чужие действия, ответственность без осуждения и т.п. Вполне логично поэтому следующее умозаключение: «Легко заметить, что при таких «особенностях» гражданско-правовая ответственность никак «не вписывается» в … якобы родовые признаки понятия юридической ответственности вообще» . Другими словами, признание «сверхспецифики» гражданско-правовой ответственности ставит перед исследователем поистине неразрешимую задачу – охватить научным понятием явление, сущностные черты которого во многом не согласуются с признаками, положенными в основу определения данного понятия. Ярким свидетельством этому служит современное состояние проблемы юридической ответственности в целом и гражданско-правовой ответственности в частности.

Многочисленные взгляды на сущность ответственности целесообразно сгруппировать в двух аспектах.

С одной стороны, отчетливо выделяются широкая и узкая трактовки ответственности. При широкой трактовке ответственность связывается с любыми последствиями неправомерного поведения (ответственность – реализация санкции; мера государственного принуждения; реакция общества на правонарушение ; обязанность, принудительно исполняемая; обязанность дать отчет и т.п.), узкой – только с неблагоприятными юридическими последствиями правонарушения, выражающимися в лишениях личного, имущественного или организационного характера (ответственность – обязанность претерпевать лишения; осуждение; наказание ; мера государственного принуждения, санкция, вызывающая отрицательные последствия в виде лишения прав либо возложения новых или дополнительных обязанностей; особое правоохранительное отношение ; охранительная юридическая обязанность и т.п.).

С другой стороны, все предложенные в юриспруденции теории ответственности имеют статическую, динамическую либо статико-динамическую (смешанную) направленность.

Сторонники статического направления не ставят существование ответственности в прямую зависимость от наступления последствий правонарушения. Так, Г.Н. Шевченко отмечает: «Ответственность существует и до ее реализации, более того, она может быть и не реализованной для конкретного субъекта, совершившего правонарушение, но от этого она не перестает быть таковой» .

Вектор динамического направления определяется видением сущности ответственности в том или ином фактическом претерпевании последствий недозволенного поведения. «До тех … пор, пока не последует возложение ответственности, - лаконично подчеркнул О.С. Иоффе, - имеется лишь ее основание, но не сама ответственность» .

Согласно статико-динамическому направлению ответственность являет собой единство обязанности претерпевать неблагоприятные последствия и реального их претерпевания, без одной из этих частей не может быть ответственности. «Статика государственно-принудительной формы реализации юридической ответственности определяется обязанностью правонарушителя подвергнуться осуждению и претерпеванию неблагоприятных последствий, предусмотренных санкцией нарушенной нормы. Однако обязанность так и останется обязанностью, если не будут реально применены меры государственного принуждения, если не будет претерпевания виновным неблагоприятных ограничений прав материального, правового или личного характера, если не будет осуждения государством его поведения» .

Вместе с тем, несмотря на разнообразие приведенных взглядов, едва ли не всеми авторами ответственность (или ее реализация) связывается с принуждением, на котором поэтому следует остановиться подробней.

Принуждение является следствием осуществления возможности диктовать, определять поведение другого лица. Соответственно принуждение заключается в ограничении свободы принуждаемого – в подавлении его собственной воли и одновременном подчинении ее воле принуждающего. Правовое принуждение, как и юридические нормы, предусматривающие его, исходит только от государства. А вот применяться меры принуждения в рамках конкретных правоотношений могут разными субъектами – государственными или уполномоченными государством органами, должностными лицами , носителями защищаемого субъективного права , другими лицами (например, при крайней необходимости, задержании преступника).

Гражданское право, как объективное право в целом, без принуждения немыслимо. Как и прочие юридические обязанности, гражданско-правовая обязанность может исполняться добровольно или принудительно. В случае принудительного исполнения меры принуждения применяются либо односторонне управомоченным лицом, либо по его требованию государственным (уполномоченным государством) органом.

По мнению автора, изучение юридической ответственности имеет смысл постольку, поскольку она (или ее реализация) связана с применением соответствующих принудительных мер в рамках «вертикальных» охранительных правоотношений. Здесь принуждение является целью и результатом властной деятельности. В связи с этим требуются определенные начала ответственности, которые гарантировали бы интересы привлекаемого к ней лица, разумно ограничивая вытекающую из отношений власти-подчинения дискреционную свободу принуждающего.

В гражданском праве между лицом, в интересах которого применяются меры принуждения, и принуждаемым лицом складывается, как правило, «горизонтальное» охранительное правоотношение, направленное главным образом на обеспечение интересов первого: принуждение выступает тут средством индивидуальной защиты.

Действительно, независимо от того, как понимать ответственность, она подлежит реализации в отношении данного правонарушителя, для чего и требуется конкретизирующая правоприменительная деятельность, основанная на строгих юридических принципах. В этих же целях правоприменительная деятельность, осуществляемая властным субъектом, подвергается серьезной регламентации процедурными правилами. Причем содержание (мера и объем) самого принуждения определимо только в результате указанной деятельности и не иначе. Следовательно, правоохранительные нормы, предусматривающие ответственность, порождают такое охранительное правоотношение, реализация которого a priory невозможна без правоприменения. Говоря иначе, в области ответственности правоприменительный акт становится обязательным элементом механизма правового регулирования , обладая ярко выраженным материально-правовым значением. Другое дело – охранительные гражданско-правовые отношения (как известно, принудительно осуществляемые регулятивные правоотношения господствующая доктрина не связывает с ответственностью). Реализация входящих в них прав и обязанностей по общему правилу вполне возможна без правоприменения. В случаях же факультативного применения права , когда должник в «горизонтальном» охранительном правоотношении самостоятельно не исполняет лежащую на нем обязанность, правоприменительный акт играет сугубо процессуальную роль, а принуждение по-прежнему осуществляется волей управомоченного: он может отказаться от иска, взыскания, заключить мировое соглашение и т.п., чем и обусловливается диспозитивность гражданского (арбитражного) судопроизводства. Как представляется, говорить здесь об ответственности бессмысленно, тем более что цивилистическими исследованиями ставятся под сомнение многие общеправовые принципы ее, прикладное значение которых очевидно. Взамен этого требует пристального внимания такая разновидность гражданско-правового отношения, как охранительное обязательство с внеэквивалентным (дополнительным) имущественным обременением должника. Подобная тенденция все отчетливее проявляется в современной цивилистике.

Например, Н.К. Басманова подчеркивает, что «категория «юридическая ответственность» является категорией публичного права , а привлечение лица к юридической ответственности направлено на удовлетворение публичных интересов (восстановление правопорядка , морально-психологического спокойствия, социальной справедливости, авторитета государственной власти , авторитета нарушенного закона и т. д.). Поскольку возложение обязанности возмещения (компенсации) вреда, причиненного виновными противоправными действиями, не позволяет достигнуть целей юридической ответственности (охраны публично-правовых интересов, частной и общей превенции, исправления и перевоспитания правонарушителя), постольку недопустимо рассматривать случаи возложения подобного рода обязанностей как юридическую ответственность» .

А.Б. Бабаев, обратив внимание на несоответствие гражданско-правовой ответственности родовым признакам юридической ответственности (см. цитату в начале доклада), весьма симптоматично заявляет: «Отсюда может следовать лишь один из двух равновозможных выводов: либо неверно определение родового понятия (юридической ответственности в целом), либо то явление, которое обозначается термином «гражданско-правовая ответственность», не является ответственностью» . И хотя автор, к сожалению, не развивает последней мысли, в дальнейшем им анализируется именно охранительное правоотношение.

Таким образом, при возложении дополнительной гражданско-правовой обязанности за виновное или невиновное нарушение права проблема ответственности утрачивает всякий разумный интерес, так как необходимые для решения теоретических и практических задач функции в достаточной мере выполняют внеэквивалентные охранительные обязательства. Кроме того, лишается смысла поддерживаемая многими авторами дифференциация мер ответственности и мер защиты гражданских прав.

Лишь в случаях лишения субъективного гражданского права за виновное поведение, что немыслимо вне правоприменения, необходимо вести речь об ответственности (в частности, при: 1) отказе в судебной защите лицу, злоупотребившему правом, если такой отказ связан с лишением данного права; 2) взыскании в доход государства в случае односторонней реституции или недопущения реституции; 3) изъятии материального носителя, главным образом используемого или предназначенного для совершения нарушения исключительных прав). Как видно, ответственность в гражданском праве выражается в неблагоприятных юридических последствиях неправомерных действий (узкая трактовка ответственности). А поскольку речь идет об имущественной ответственности, адекватней выражает ее сущность динамическая концепция: до реальной утраты правонарушителем имущества (включая имущественное право) вряд ли найдутся основания говорить о выполнении ответственностью своих функций. Кроме того, вывод о возможности и необходимости возложения на нарушителя соответствующих неблагоприятных последствий делается судом только по итогам рассмотрения дела. Соответственно до момента вынесения судебного решения ответственности не может быть логически.

Краткие итоги.

1. Функции, которые традиционная доктрина связывает с гражданско-правовой ответственностью, выражающейся в возложении дополнительных имущественных обязанностей, на самом деле выполняют охранительные обязательства с внеэквивалентным обременением должника (внеэквивалентные охранительные обязательства).

2. Отказ в судебной защите лицу, злоупотребившему правом, если такой отказ связан с лишением данного права, взыскание в доход государства при односторонней реституции или недопущении реституции, изъятие материального носителя, главным образом используемого или предназначенного для совершения нарушения исключительных прав, – случаи установленной действующими гражданско-правовыми нормами ответственности, выражающейся в лишении имущественного права (гражданско-правовой ответственности).

3. Сохранение гражданско-правовой ответственности необходимо постольку, поскольку ее применение сопряжено с достижением целей гражданско-правовой защиты.

Литература:

1. Алексеев С.С. Общая теория права: учебник. М., 2008.

2. Басманова Н.К. Сущность и особенности возникновения правоотношений возмещения и компенсации: автореф. … дис. канд. юрид. наук. Иркутск, 2008.

3. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность . М., 1976.

4. Булатов А.С. Юридическая ответственность (общетеоретические проблемы) : автореф. … дис. канд. юрид. наук. Л., 1985.

5. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / под общ. ред. В.А. Белова. М., 2008.

6. Гражданское право: учебник. В 3 т. Т. 1 / под ред. А.П. Сергеева. М., 2009.

7. Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве . М., 1975.

8. Иоффе О.С. Обязательственное право. // Избранные труды . В 4 т. Т. III. СПб., 2004.

9. Крашенинников Е.А. Понятие гражданско-правовой ответственности // Юридическая ответственность: проблемы и перспективы: учен. зап. Тарт. гос. ун-та. Вып. 852. Тарту, 1989.

10. Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву. М., 1981.

11. Липинский Д.А. Проблемы юридической ответственности. СПб., 2004.

12. Лившиц Р.З. Теория права. М., 1994. С. 147.

13. Малеин Н.С. Юридическая ответственность и справедливость. М., 1992.

14. Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971.

15. Советское гражданское право: учебник. В 2 т. Т. 1 / под ред. О.А. Красавчикова. М., 1985.

16. Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. Саратов. 1973.

17. Черданцев А.Ф., Кожевников С.Н. О понятии и содержании юридической ответственности //

Развитие, постоянное совершенствование гражданского законодательства - целенаправленная деятельность законодателя, общества, государства для обеспечения более качественного, чем ранее, уровня материальной и духовной жизни населения страны, преодоления отчужденности людей как друг от друга, так и от общества в целом.

Материальные и духовные потребности людей удовлетворяются в рамках существующих в стране экономических отношений, регулируемых российским законодательством, в том числе гражданским. Вместе с тем до настоящего времени высказываются суждения, что кроме гражданского законодательства экономические отношения регулируются также предпринимательским (хозяйственным), коммерческим (торговым) законодательством. В связи с этим есть необходимость рассмотреть вопрос о роли и месте гражданского права в регулировании экономических отношений и с учетом этого исследовать тенденции дальнейшего развития гражданского права.

Исследование проблем гражданско-правового регулирования рыночной экономики России обусловливает необходимость определиться со спецификой экономических отношений в стране. Следует отметить отправные точки: какой вид экономики превалирует в настоящее время в России, какие у нее тенденции и перспективы и др. В конечном итоге это во многом обусловливает состояние и развитие гражданского законодательства, регулирующего экономические отношения.

Формирование экономических отношений в обществе происходит посредством объективных экономических законов. По мнению

Не является результатом чьей-либо мудрости, предвидевшей и осознавшей то общее благосостояние, которое будет порождено им; оно представляет собой последствие - хотя очень медленно и постепенно развивающееся определенной склонности человеческой природы 1 .

Позже основоположниками марксизма-ленинизма был обоснован вывод о вызревании определенных моделей экономического развития в недрах самой экономической жизни общества. К. Маркс, критикуя Прудона, полагавшего, что произвол и усмотрение правителей являются решающей причиной экономической жизни общества, писал, что «во все времена государи вынуждены были подчиняться экономическим условиям и никогда не могли предписывать им законы», а потому «как политическое, так и гражданское законодательство всегда только выражает, протоколирует требования экономических отношений» 2 .

Но в общественной практике бывает и такое, когда средствами права политики пытаются изменить характер сложившихся в обществе экономических отношений, что и произошло в России в начале XX в. Видимо, в известной мере данное обстоятельство сыграло свою роль в крушении Советского государства. На это указывает, в частности, А.В. Васильев. Автор отмечает противоречия между теоретическими положениями марксизма-ленинизма о примате (первичности) базисных (экономических) отношений и реальной практикой, сложившейся в социалистическом государстве, которое субъективно, волевым порядком управляло экономикой, регулировало экономические отношения 3 .

Но, увы, история учит, что она ничему не учит. В 90-х годах прошлого века в России был повторен опыт волевого вмешательства в экономику. Г.В. Мальцев в связи с этим пишет, что российский капиталистический рынок - «это особое в своем роде явление: он был создан на руинах социалистической экономики политико-правовыми средствами, т.е., по существу, «декретирован» государственной властью» 4 . И то, что за прошедшее время реформирование российской экономики не принесло значимых результатов, является, видимо, следствием данного декретирования.

Если сказать, что проблема взаимодействия и взаимообусловленности экономики, политики и права чрезвычайно сложна, - это означает сказать банальность. Человечество уже не одну сотню лет

• 1 Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. Книга первая. М., 1997. С. 18.
• 2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 112.
• 3 См.: Васильев А.В. Правовое регулирование экономических отношений. Теория и опыт Российской Федерации. М., 1995. С. 4-5.
• 4 Мальцев Г.В. Социальные основания права. М., 2007. С. 511.

б исследует данную проблему, однако вопрос по-прежнему является дискуссионным. Собственно говоря, и основоположники марксизма-ленинизма утверждали, что базис лишь в конечном счете определяет надстройку. Как отмечал К. Маркс, право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества 1 .

Базис определяет надстройку, а надстройка влияет на базис. Право, как и надстройка в целом, может либо способствовать экономическому развитию общества, либо препятствовать этому развитию, либо ставить ему в определенных направлениях преграды и толкать вперед в других направлениях .

Поскольку же надстройка воздействует на экономику посредством государства, то дискуссия о специфике экономического развития той или иной страны сводится в основном к вопросу о роли государства в экономике. Государство - это только «ночной сторож» чужой собственности, регулятор экономической жизни. И если это так, то в какой степени, объеме, какими средствами и т.д.

Г. В. Мальцев в связи с этим отмечает, что «почти весь XX век прошел под знаком усиления экономической роли государства не только в существовавших тогда социалистических системах, но и в странах с давними рыночными отношениями капиталистического типа... Сменился облик государства: из прежнего «ночного сторожа», позволявшего участникам общественной жизни делать ради бизнеса все, что угодно, кроме, может быть, убийства и воровства, оно превратилось в «государство всеобщего благоденствия», «социальное государство» с широковещательными программами, целями и вместе с тем - жесткими формами социального контроля» . Как далее пишет Г. В. Мальцев, «сегодня положение изменилось; «экономическая миссия» государства подвергается ожесточенной критике по крайней мере с двух сторон. Одни считают ее недостаточно активной и, будучи принципиальными сторонниками доктрин государственного вмешательства в экономику, требуют инноваций, институциональных трансформаций, современных форм сотрудничества государства с частными корпорациями, новой стратегии и тактики воздействия государства на хозяйственную жизнь. Другие исходят из того, что практика регулирования экономики со стороны государства не оправдала себя, все экономические и социальные функции, которыми ныне располагают государственные органы и чиновники, должны быть у них изъяты и в целях более компетентного, эффективного использования переданы частнопредпринимательским структурам. Разработка экономической политики и законодательных основ экономических связей должна быть передана в руки частного бизнеса... Те, кто стоит на этих позициях, вытекающих из так называемой либертарной или либертарианской идеологии, выступают за вытеснение государства из экономики и, разумеется, из сферы экономического институтогенеза» 1 .

Борьба между двумя этими направлениями вряд ли завершится в скором будущем. Скорее всего, под влиянием тех или иных обстоятельств государство в отдельных странах в большей мере, в других - в меньшей будет участвовать в экономике страны.

Чистая рыночная экономика (без какого-либо управления со стороны государства), т.е. так называемая либертарианская модель, как и чисто командная экономика, в природе отсутствует. Если даже проанализировать экономику Советского Союза, которую исследователи квалифицируют как централизованно управляемую, т.е. командную, то и в ней имели место некоторые элементы рыночной экономики: функционировали колхозные рынки; имела место купля-продажа сельскохозяйственных продуктов между гражданами; допускалась реализация государственными предприятиями излишков материальных ценностей; граждане, проживающие в собственных домах и в квартирах, имели право на их продажу и покупку и др. Словом, какие-то элементы рыночной экономики возможны в централизованно управляемых экономиках.

Не могут иметь место в настоящее время и государства с чисто рыночной экономикой. Продукция, товары, услуги должны потребляться. Экономика всегда нуждается в потребителях. В конечном итоге все произведенные товары должны быть потреблены. Никто не будет заниматься производством только ради производства. Не человек существует для экономики, а экономика для человека. Однако и государство само по себе также никому не нужно. Государство существует для того, чтобы упорядочить жизнь общества, своих граждан, обеспечить защиту их интересов, в том числе и от произвола предпринимателей или от их недобросовестного отношения к выполнению работ, оказанию услуг, изготовлению товаров и др. Тем самым государство гуманизирует экономику, ориентирует ее на человека, и потому оно просто не может не участвовать в экономике страны. Об этом утверждают многие исследователи. Так, С. Фишер, Р. Дорнбуш, Р. Шмалензи пишут что «не существует чисто рыночных экономик... Государство вмешивается в деятельность рынков многими способами и по разным причинам. Почти все государства играют важную роль в решении, например, вопроса «для кого», обеспечивая едой тех, кто иначе бы умер с голода, а также в

попытке решения таких общеэкономических проблем, как инфляция и безработица. Государство, как правило, производит некоторые товары и услуги (такие как образование и оборона) и регулирует деятельность многих рынков (контролируя, например, и цены на электричество, и качество мяса для гамбургеров). Налоги вводятся как для того, чтобы оплачивать государственные закупки, так и для того, чтобы влиять на функционирование рынков» 1 .

Такой же позиции придерживаются К.Р. Макконелл и С.Л. Брю:

В реальной действительности экономические системы располагаются где-то между крайностями чистого капитализма и командной экономики .

Нобелевский лауреат по экономике американский экономист Дж. Стиглиц идет еще дальше и обосновывает не только необходимость регулирующей роли государства, но и непосредственное участие государства в экономике в качестве товаропроизводителя. В частности, Дж. Стиглиц пишет:

Америка никогда не принимала полностью миф о том, что большое государство - это плохо. Большинство американцев продолжало верить, что в экономике есть место для государства, и не только в области регулирования, но и в обеспечении жизнеобеспечивающих услуг... За рубежом Америка проповедовала вариант капитализма с минимальной ролью государства, который сама отвергла .

В еще большей степени участие государства в экономике в качестве как регулятора, так и товаропроизводителя должно быть присуще социальному государству. Р. Штобер следующим образом характеризует специфику социального государства:

Этической основой и главной составляющей принципа социального государства является принцип солидарности. Этот принцип производный от идеи братства (один за всех и все за одного), возникшей до появления права, направлен на реализацию социального выравнивания и перераспределения. Исходной позицией в данном случае является тезис о том, что народное хозяйство - это нечто большее, чем просто сумма отдельных хозяйственных единиц. Поэтому государство как место общественного обмена должно быть интегрировано в солидарную общность людей, а экономика должна служить общему благу, понимание которого государство может конкретизировать .

О солидарности интересов общества и предпринимателей говорит также П. Верхан: «В силу рациональности экономической деятельности прибыльность предприятия оказывается предпосылкой всеобщего блага» 1 .

Согласно п. 1 ст. 7 Конституции РФ Россия является социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Из этой нормы права следует, что в основе всей политики государства должен находиться вопрос об обеспечении граждан всеми необходимыми для достойной жизни товарами, услугами, работами и др. И это не пожелание государства как такового, не его забота о населении, а обязанность. О сути отношений между социальным государством и гражданами, обществом, на наш взгляд, правильно высказалась Л.Н. Кочеткова. Так, она пишет, что всякое государство, выполняя определенные социальные функции, так или иначе, в тех или иных формах проявляет заботу о своих гражданах, однако социальное государство уже не просто выполняет соответствующие функции, а признает их выполнение своей обязанностью, тем самым предоставляя человеку право не просто получать помощь от государства в виде милости, но получать ее, во-первых, по своей собственной инициативе, во-вторых, гарантированно, в- третьих, быть правомочным требовать от государства выполнения взятых на себя социальных обязательств. По мнению автора, этим и отличается социальное государство от государства патерналистского, т.е. просто заботящегося о людях, опекающего их .

Для достойной жизни населения страны и его свободного развития необходимо соответствующее материальное обеспечение, и в связи с этим государство должно решить проблему удовлетворения потребностей своих граждан. Однако государственный сектор в экономике продолжает стремительно сокращаться, и теряется возможность обеспечения населения страны товарами, услугами и работами, производимыми государственными хозяйствующими субъектами. В этой ситуации Российской Федерации как социальному государству не остается ничего другого, как переложить исполнение своих социальных обязательств на другие экономические субъекты, к которым относятся коммерческие организации, некоммерческие организации, осуществляющие разрешенную предпринимательскую деятельность, и, наконец, индивидуальные предприниматели.

В современной России вследствие практически полной ликвидации государственного сектора именно названные субъекты должны обеспечить население страны качественными товарами, работами и услугами. От результатов их деятельности зависит не только благополучие граждан, но и стабильность самого государства, а следовательно, его безопасность. Эти субъекты являются как бы «агентами» государства в сфере экономики страны (экономическими агентами). Однако переложение государством исполнения социальных обязательств на экономических агентов отнюдь не означает отказа от этих социальных обязательств. Государству не должно быть безразлично, каким образом данные агенты решают проблему обеспечения населения страны всем необходимым для достойной жизни. И здесь важным является не только качество, но и количество соответствующих товаров, поскольку в противном случае возможно появление дефицита; при неудовлетворительном качестве возможна угроза жизни и здоровью граждан; непродуманность в ценообразовании может создать трудности при приобретении товаров определенными категориями населения, что создаст предпосылки для дестабилизации социальной обстановки в стране и т.д.

Следует учитывать, что любая коммерческая структура, обеспечивающая население страны товарами, работами, услугами, может быть добровольно ликвидирована, ее участники могут просто не пожелать заниматься далее предпринимательской деятельностью. Изложенные обстоятельства создают обстановку неопределенности в обеспечении граждан всем необходимым для осуществления ими своего права на жизнь. Данные обстоятельства обусловливают необходимость социализации и гуманизации экономики.

В связи с изложенным осуществление государством контроля за деятельностью экономических агентов является не правом государства, а его обязанностью. При этом с возрастанием неопределенности роль государства должна усиливаться, что должно быть признано законом общественного развития. Поэтому российское государство должно быть регулятором экономической деятельности, а рынок - регулируемым рынком . Экономику такого государства принято называть смешанной экономикой. Данное обстоятельство необходимо учитывать при определении методов и общих начал правового регулирования.

Законодательство, регулирующее экономические отношения, должно постоянно совершенствоваться в направлении его социализации и гуманизации. Показателем достаточного развития данного законодательства должна служить не его так называемая экономическая эффективность (экономическая эффективность права), а социальная эффективность, т.е. насколько успешно законодательство регулирует экономические отношения, с тем чтобы удовлетворить общество в товарах, услугах, работах.

Однако, прежде чем будут сформулированы нормы права, необходимым звеном является выработка соответствующих политических решений, направлений и др. Так, послания Президента РФ становятся базой для разработки очередных законопроектов. Однако эти послания являются, в свою очередь, следствием анализа как социальных, так и экономических отношений в стране. В итоге получается, что политика действительно является концентрированным выражением экономики, а осуществление политических решений в жизнь, особенно в правовом государстве, возможно только в форме правовых актов. Как утверждал Ф. Энгельс,

подобно тому, как у отдельного человека, для того, чтобы он стал действовать, все побудительные силы, вызывающие его действия, неизбежно должны пройти через его голову, должны превратиться в побуждения его воли, точно так же и все потребности гражданского общества - независимо от того, какой класс в данное время господствует, - неизбежно проходят через волю государства, чтобы в форме законов получить всеобщее значение .

В юридической литературе до настоящего времени продолжается дискуссия о возможности регулирования экономических отношений средствами гражданского права вообще и объеме такого регулирования. В начале 90-х годов прошлого века, когда не только среди экономистов, но и среди юристов превалировал «рыночный романтизм», широко распространенной была точка зрения, что в области хозяйства мы ничего публичного не признаем, для нас в области хозяйства все есть частноправовое. Основываясь на модели чистого рынка, ряд исследователей доказывали тогда и доказывают в настоящее время невозможность участия государства в экономических процессах, а отсюда и недопустимость регулирования экономики нормами права, учитывающими общественный интерес. Постулируется вывод, что регулирование рыночных отношений может осуществляться только нормами частного права. Так, Е.А. Суханов в этой связи утверждает:

Частное право по своей природе является единственно приемлемой формой нормального имущественного, в том числе предпринимательского, оборота. Рыночное хозяйство как раз и рассчитано на юридически равных и имущественно самостоятельных участников, действующих в своих частных интересах при отсутствии произвольного вмешательства государства в частные дела. Публичноправовые правила в силу своей природы неизбежно подавляют и ограничивают частноправовые начала, а потому их соединение в одной отрасли исключается, о чем, бесспорно, свидетельствует как отечественный, так и мировой опыт 1 .

Однако как быть с тем, что именно нормами гражданского права жестко определены модели коммерческих и некоммерческих организаций, установлены признаки юридического лица, регламентирован порядок создания и регистрации юридических лиц, а также прекращения их деятельности. Следует также указать и на то, что именно в нормах гражданского законодательства предусмотрены модели договоров, их существенные условия, порядок заключения, изменения и расторжения договоров, а также исполнения обязательств и др.

В связи с этим представляется совершенно справедливым утверждение В.Ф. Яковлева, что

современное гражданское право, призванное дать простор для развития рыночной экономики, не является чисто частным, а переплетено с публичными началами... В любой современной правовой системе, даже американской, частная собственность не абстрагируется от начал социальной ориентации .

Позднее В.Ф. Яковлев развивает данное положение следующим выводом:

Рыночная экономика децентрализована по самой своей сути. Ее участниками являются все производители, торговцы, потребители благ. Множественность участников со своими интересами создают основу не только для гармонизации интересов, но и для их противоречий и конфликтов. Вследствие этого экономика рынка заключает в себе не только факторы позитивного развития, но и значительные риски и опасности, не учитывать которые недопустимо. Частный интерес раскрывает свои достоинства лишь постольку, поскольку не представляет собой угрозы для интересов других ЛИЦ.

Поэтому его реализация должна происходить по правовым правилам, в четких границах, определяемых интересами других участников рынка 1 .

При этом следует учитывать специфическую внутреннюю сущность предпринимателей. Российская действительность показала, что не так уж был неправ К. Маркс, когда утверждал, что капиталист пойдет на любое преступление, если только получит 300% прибыли. В рыночной экономике происходит деформация человеческой личности. Возникает новая генерация человека, именуемая «человеком экономическим». Это отнюдь не новый биологический вид, а социальная характеристика участника рынка, занимающегося предпринимательской деятельностью, характеристика его внутренней сущности. Г.В. Мальцев пишет, что «человек экономический» капиталистического общества одержим стремлением к выгоде, прибылям и богатству. Он сметает на пути к ним все социальные помехи и нравственные ценности .

И вот это «произведение» рыночной экономики часто называют эффективным хозяйственником, тем самым обволакивая хищную, порой человеконенавистническую суть в красивую обертку эффективности. В российской реальности «человек экономический», как правило, нарушает трудовые права работников, задерживает выплату заработной платы или выдает «серые» заработные платы, по собственной инициативе увеличивает продолжительность рабочего дня, реализует товары сомнительного качества или просто недоброкачественные, оказывает рискованные или смертельные услуги для граждан и т.д. Более того, по ГК РФ индивидуальный предприниматель получил карт-бланш на откровенную эксплуатацию других граждан. Так, согласно ст. 2 Закона РСФСР о предпринимательской деятельности 1990 г. индивидуальная предпринимательская деятельность могла осуществляться только самим предпринимателем и членами его семьи. При использовании наемного труда предприниматель был обязан создать предприятие - юридическое лицо. В настоящее время подобной нормы гражданское законодательство не содержит и «человек экономический» превратился в откровенного и непосредственного эксплуататора.

Проведение в жизнь рядом экономистов и юристов положения об ограничении или вообще исключения регулирования экономики государством приводило в прошлом к социальной напряженности в обществе. Вполне возможно, что подобное не исключено и в будущем. ГК РФ, созданный в период рыночного романтизма, имел и имеет целый ряд таких правовых решений, которые демонстрировали и демонстрируют, что экономические проблемы субъектов гражданского права - это только их проблемы, так сказать, частное дело этих субъектов. Можно привести ряд примеров, когда нормы гражданского законодательства, разработанные на основе постулата, что гражданское право - это только частное право, приводили к нежелательным социальным эффектам. Так, согласно ст. 64 ГК РФ в самой первой редакции вкладчики банков в случае ликвидации последних имели право на удовлетворение своих требований в пятую очередь, т.е. в последнюю очередь вместе с остальными кредиторами. Реакция общества долго ждать себя не заставила, и когда вкладчики в связи с недостатком имущества у банков оказались без своих средств и стало проявляться общественное недовольство, то очень быстро частный подход к регулированию гражданских отношений уступил место публичному. Федеральным законом от 20 февраля 1996 г. № 18-ФЗ «О внесении дополнений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» 1 вкладчики банков были переведены в первую очередь. Государство в этом случае откровенно вмешалось в регулирование экономических процессов, и дело было поправлено, однако предпочтительнее было бы не доводить эту ситуацию до крайностей.

В связи с вышеизложенным следует признать, что в регулировании экономических отношений участие государства необходимо, однако возникает вопрос о роли гражданского права в экономике, о возможности государства средствами гражданского права регулировать экономические процессы. В юридической литературе длительное время высказываются суждения о необходимости разработки с этой целью хозяйственного (предпринимательского) кодекса .

Однако так ли это? Действительно ли то, что гражданское законодательство не способно выполнить данную задачу? Ответ на эти вопросы зависит от подхода к определению взаимоотношения и взаимодействия частного и публичного в гражданском законодательстве. Многие цивилисты обосновывают тезис о частном характере гражданского законодательстве, но достоверно ли это?

В период разработки ГК РФ многими учеными высказывалось суждение о необходимости отказа от включения в ГК РФ норм, направленных на учет интересов государства и всего общества, т.е. публичных интересов. Обосновывалось это тем, что гражданское право - это исключительно частное право. Так, С.С. Алексеев утверждал, что «до тех пор, пока гражданское законодательство, законы о собственности, предпринимательстве, все аналогичные законы не будут признаны и конституированы в общественном и юридическом бытии в качестве частного права, у нас не будет действительной частной собственности, предпринимательства, частной инициативы, право крестьян на землю» 1 . В какой-то мере данная позиция объяснялась необходимостью преодоления в тот период времени внедренной в жизнь общества установки В.И. Ленина, что «мы ничего «частного» не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное» .

В настоящее время гражданское законодательство сформировано и есть возможность проанализировать, насколько оно является частноправовым.

Так, в ст. 421 ГК РФ закреплен принцип свободы договора. В то же время в ГК РФ есть множество изъятий из данного принципа, когда о свободе договора можно говорить весьма условно или даже об отсутствии такой свободы (например, ст. 426, 428 ГК РФ).

Содержание ст. 445 ГК РФ, называющейся «Заключение договора в обязательном порядке», подтверждает, что гражданское законодательство в принципе допускает возможность понуждения к заключению договоров в определенных ситуациях. Достаточно жестко определены модели гражданско-правовых договоров, порядок их заключения, изменения и расторжения. Все это позволяет сделать вывод, что участники гражданского оборота если и свободны при заключении договора, то не в той степени, которая позволяла бы утверждать лишь о частноправовом характере соответствующих норм и отсутствии интересов общества при их конструировании.

Весьма категорично утверждается, что действующее законодательство основывается на принципе неприкосновенности собственности. Однако при внимательном анализе содержания некоторых норм можно усомниться в истинности такого суждения. В ст. 235 ГК РФ закреплено множество оснований, по которым имущество может быть принудительно изъято у собственника, в том числе реквизиция, конфискация, отчуждение недвижимого имущества в связи с изъятием земельного участка для государственных или муниципальных нужд. Взыскание имущества в доход государства возможно также в ряде случаев признания сделки недействительной (ст. 169, 179 ГК РФ). При этом ст. 169 ГК РФ предусматривает весьма серьезные последствия за совершение сделки, заведомо противной основам правопорядка и нравственности. Из этого видно, что общественная мораль поставлена выше интересов собственника. В итоге можно сделать вывод, что в действительности собственность не так уж и неприкосновенна. Наоборот, она существенно ограничена действующим законодательством в интересах общества. Кстати, в западной литературе исследователи давно уже отметили тенденцию ограничения государством права собственности.

Суждения о беспрепятственном осуществлении субъектами своих прав в доказательство частноправовой природы гражданского законодательства существенно корректируются нормами права о пределах осуществления субъективных гражданских прав, о недопустимости использования их в целях ограничения конкуренции и т.д.

Сказанного уже достаточно для вывода: несмотря на явное намерение разработчиков ГК РФ минимизировать включение в него положений, учитывающих интересы общества, их замысел не осуществился. Действующее гражданское законодательство содержит множество норм, направленных на учет и обеспечение интересов общества. Еще больше таких норм содержится в проекте ГК РФ. Все это, видимо, детерминировано социализацией гражданского права, что характерно для права большинства развитых стран.

Таким образом, гражданское право России в настоящее время имеет настолько социализированный, следовательно, публичный характер, что утверждать о нем как о частном праве будет неверно.

Однако гражданское право эволюционирует не только в направлении его социализации. Оно не может не учитывать тот факт, что в России кардинальным образом изменилось отношение к человеку. Согласно ст. 2 Конституции РФ человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Обязанностью государства является признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина. Гражданское законодательство закрепляет многие права и свободы граждан, регулирует отношения, связанные с их возникновением, осуществлением и защитой. Именно в гражданском законодательстве закреплена способность граждан быть субъектами гражданских правоотношений, а также способность граждан своими действиями приобретать права и нести обязанности. Получили законодательное признание такие категории, как честь, достоинство, деловая репутация граждан, а также их жизнь и здоровье, личная неприкосновенность и личная и семейная тайна, право на имя и др. Личные неимущественные отношения в полном объеме были включены в предмет гражданско-правового регулирования. Много внимания уделяется в гражданском законодательстве вопросам защиты прав и интересов граждан как слабой стороны в договорных отношениях, и особенно в жилищных отношениях и др.

Вышеизложенное позволяет утверждать, что кроме социализации еще одним направлением развития гражданского законодательства является его гуманизация.

Таким образом, в настоящее время в гражданском праве России одновременно протекают два процесса - это социализация, означающая направленность законодательства на учет интересов общества и улучшение социально-экономического положения граждан, и гуманизация, направленная на все более полное и всестороннее признание достойного положения человека и гражданина в обществе и государстве. Осуществляя социализацию и гуманизацию, государство тем самым проявляет заботу о социальном самочувствии как членов общества, так и всего общества. При этом нормы права, отвечающие за социализацию и гуманизацию, не могут действовать без взаимосвязи: нельзя обеспечить достойную жизнь гражданина, как того требует ст. 7 Конституции РФ, без создания ему соответствующих условий в результате деятельности экономических агентов государства, и в то же время положение человека в обществе как личности зависит от экономических условий проживания.

Социализация гражданского законодательства не может быть осуществлена без его гуманизации. Сама по себе, без человека, социализация обществу не нужна. А гуманизация без социализации вообще невозможна, поскольку без создания достойных человека экономических условий проживания говорить о человеке как высшей ценности по меньшей мере неуместно. Следовательно, социализация и гуманизация взаимно интегрированы друг в друга. Интеграционные процессы, отражающиеся в нормах гражданского права, нивелируют их. Гражданское право становится настолько частнопубличным или, наоборот, публично-частным, что следует вести речь просто о гражданском праве соответствующего государства, т.е. о гражданском праве социального государства, именуемого Российской Федерацией .

Таким образом, наличие в России смешанной экономики социального государства детерминирует участие государства в регулировании экономических отношений, а публично-частный (частнопубличный) характер российского гражданского права обусловливает возможность регулирования экономических отношений нормами и средствами гражданского права, которое в данном случае является самодостаточным, что снимает проблему необходимости конструирования в дополнение к уже существующим еще какой-либо отрасли законодательства или даже права (хозяйственного, предпринимательского, торгового, коммерческого и пр.). Маконелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс: Принципы, проблемы и политика: В 2 т.:Пср. с англ. Т. 1. М., 1997. С. 48. См.: Толстой Ю.К. Каким быть гражданскому законодательству // Правоведение. 1990. № 5. С. 65.

Практическая цивилистика последних лет все больше и больше опирается не на теоретические постулаты и классическое понимание тех или иных гражданско-правовых конструкций, а на результаты обобщения и анализа судебной практики применения гражданско-правовых норм (прежде всего практики Высшего Арбитражного Суда РФ и арбитражных судов округов). Можно по-разному относиться к этой тенденции, но отрицать ее как состоявшееся явление не имеет смысла.

Одним из важнейших аспектов является практика рассмотрения гражданских дел по защите авторских прав. Так, например, в практике рассмотрения дел по защите авторских прав у Федерального арбитражного суда Поволжского округа в 2009-2010гг. наблюдается увеличение количества поданных исковых заявлений с требованием восстановления нарушенного авторского права и взыскании денежной компенсации. Как и пять лет назад, суть споров остается достаточно банальным. Так, по делу №А55-3235/2009 от 27.08.2009 г. суд, рассмотрев в кассационной инстанции жалобу Российского авторского общества к ООО "Прогресс-сервис", в своем постановлении указал следующее: РАО обратилось в Арбитражный суд Самарской области с иском к обществу о взыскании 58 512 р. 70 к., в т.ч. 25 200 р. невыплаченного авторского вознаграждения, за публичное исполнение музыкальных произведений на площадке кафе "Элора" за период с 01.10.2006 по 31.01.2009 г., 30 512 р. 70 к. – пени за нарушение сроков оплаты, 2 800 р. – штраф за неисполнение условий лицензионного соглашения №16 от 27.09.2006 г. "О публичном исполнении обнародованных произведений (для предприятий общественного питания, ночных клубов, казино и культурно-развлекательных центров)". Кроме этого, истец просит обязать ответчика предоставить сведения о названиях фактически исполнявшихся за указанный период музыкальных произведениях и имен их авторов согласно приложению к лицензионному соглашению. Решением Арбитражного суда Самарской области от 20.05.2009 г. в иске было отказано. Проверяя законность вынесенного решения, суд кассационной инстанции пришел к выводу, что исковые требования истца основаны на лицензионном соглашении. В своих возражениях ответчик сообщил, что подписавший с его стороны договор господин Даев М.В. у ответчика никогда ранее не работал, а подпись Пестова В.М., выдавшего доверенность, не соответствует действительности. В качестве доказательства представлена карточка с образцом подписи директора ООО Пестова В.М., оформленная филиалом ОАО КБ "Стройкредит". При визуальном осмотре представленной карточки и доверенности судом установлено явное различие подписей. Также Пестов В.М. показал, что о существовании лицензионного соглашения узнал лишь 19.01.2009 г., доверенность никому не выписывал и что Даев М.В. был принят на должность менеджера без оформления трудовой книжки, а в период с октября 2006 г. он исполнял обязанности директора и бухгалтера. Учитывая указанные обстоятельства, а также то, что доказательств частичной оплаты ответчиком авторского вознаграждения по спорному соглашению истец не представил, факт нарушения прав истца признан не доказанным. Таким образом, все доказательства свидетельствуют о том, что лицензионное соглашение должным образом подписано не было, а потому суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований совершенно справедливо.

Законодателем в некоторые нормы и статьи IV части ГК РФ были введены некорректные формулировки. Обратим внимание еще на одну недоработку положений IV части ГК РФ, споры о которой в научной литературе не утихают, – это понимание для целей правоприменения и четкое разграничение таких базовых категорий, как "интеллектуальная собственность", "интеллектуальные права" и "исключительное право". Формулировка ст. 1255 ГК РФ позволяет толковать понятие интеллектуальной собственности как результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, которым предоставляется правовая охрана. Однако даже в Конвенции, учреждающей Всемирную организацию интеллектуальной собственности 1967 г. (а Россия является участницей этого международного договора), интеллектуальная собственность – это права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации. В статье 1226 ГК РФ уже используется понятие "исключительные права", а понятие "интеллектуальная собственность" пропадает. Как справедливо отмечает доктор юридических наук, начальник отдела права Евразийского патентного ведомства, В.И. Еременко, учитывая конституционный принцип приоритета норм международного права перед нормами национального законодательства, российскому законодательству следовало бы использовать формулировки Конвенции.

Одной из проблемных сфер применения норм гражданского права является проблема обеспечения и выполнения обязательств. Обязательства – важнейшая и наиболее обширная подотрасль гражданского права РФ, нормы которой призваны обслуживать рыночный оборот и повседневно применяются предпринимателями, некоммерческими организациями, а также гражданами. Большинство имущественных споров, рассматриваемых государственными и третейскими судами, связано с исполнением обязательств. В ст. 307 ГК РФ обязательства определяются как обязанность одного лица (должника) совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как – то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т. п., либо воздержаться от определенного действия, и, соответственно, право кредитора требовать от должника исполнения его обязанности.

Законодательство об обязательствах и основанные на его нормах обязательственные правоотношения юридических лиц и граждан создают в ходе их реализации такое важное понятие гражданского права, как имущественный оборот, ссылки на который содержатся в ряде статей ГК РФ (ст. 129, 209, 357, 401, 451 и др.); это понятие используется при решении многих общих и специальных вопросов гражданского права, когда определяются формы и рамки обмена товарами, работами и услугами.

В судебной практике очень часто встречаются ошибки при вынесении решения по гражданским делам связанным с исполнением обязательств. Рассмотрим несколько примеров таких ошибок. Администрация являлась собственником нежилых помещений, расположенных в многоквартирном доме. Товарищество собственников жилья, осуществляя техническую эксплуатацию жилых домов, в которых расположены принадлежащие ответчику нежилые помещения, и полагая, что Администрация в силу положений ст. 154, 156, 158 Жилищного кодекса Российской Федерации обязана возместить ему расходы по содержанию общего имущества многоквартирных домов, обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании задолженности и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Решением суда первой инстанции, законность и обоснованность которого в апелляционном порядке не проверялись, в удовлетворении исковых требований отказано.

В качестве самостоятельного основания для отказа в иске суд указал на пропуск истцом срока исковой давности согласно статье 196 ГК РФ.

Суд кассационной инстанции решение отменил, дело направил на новое рассмотрение.

Статьей 196 ГК РФ установлен общий срок исковой давности – три года. Исковые требования предъявлены истцом за период с 13.07.2004 по 01.07.2008. Согласно почтовому штемпелю на конверте, исковое заявление направлено истцом в суд 27.02.2009. В соответствии со статьей 196 ГК РФ является пропущенным срок исковой давности, предшествующий 3 годам до даты направления иска, т.е. до 27.02.2009. Следовательно, за период, начиная с 27.02.2006, срок исковой давности истцом не пропущен. Таким образом, суд сделал неверный вывод о пропуске истцом срока исковой давности за весь период просрочки исполнения ответчиком обязательств. Является пропущенным только срок исковой давности, предшествующий 3 годам до даты направления иска.

Не менее показателен и другой пример.Арбитражный суд первой инстанции неправильно применил статью 203 ГК РФ и неверно определил начало течения срока исковой давности по обязательствам, возникшим из договоров займа. Между аудиторской службой и обществом были заключены договоры займа: от 06.09.2002, от 16.10.2002, от 11.11.2002.

В связи с тем, что обязательства по договорам займа ответчиком добровольно не исполнялись, аудиторская служба обратилась в арбитражный суд с исковым заявлением о взыскании основного долга и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Вступившим в законную силу решением арбитражного суда от 11.05.2005 по делу № 8-454/04 с общества в пользу аудиторской службы взыскана задолженность по договорам займа и проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 09.09.2003 по 09.11.2004.

Исполнение решения арбитражного суда состоялось 25.03.2008.

Обращаясь с исковым заявлением по настоящему спору в арбитражный суд, аудиторская служба полагает, что у неё имеются правовые основания для взыскания с общества процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 10.11.2004 (с даты окончания срока, в течение которого проценты за пользование чужими денежными средствами были взысканы истцом с ответчика по делу № 8-454/04) до 25.03.2008 (до даты фактического исполнения решения арбитражного суда о принудительном взыскании средств).

Определяя начало течения срока исковой давности по требованию аудиторской службы, арбитражный суд не принял во внимание положения пункта 15 постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации от 12.11.2001 № 15 и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.11.2001 № 18, неправильно применил статью 203 ГК РФ.

Суд исходил из того, что предъявлением 28.12.2004 иска о взыскании основного долга по договорам займа и процентов за пользование чужими денежными средствами по делу № 8-454/04 аудиторская служба прервала течение срока исковой давности по обязательствам, возникшим из договоров займа. Следовательно, срок исковой давности по взысканию задолженности по договорам займа, а также процентов за пользование чужими денежными средствами, прерванный предъявлением иска, должен исчисляться с 28.12.2004 и по правилам статьи 196 ГК РФ истек 28.12.2007.

В соответствии со статьей 203 ГК РФ течение срока исковой давности прерывается предъявлением иска в установленном порядке по рассматриваемому делу. Предъявление иска за другой период просрочки (иное требование) не является обстоятельством, свидетельствующим о перерыве течения срока исковой давности по рассматриваемому делу.

Поскольку фактические обстоятельства не были исследованы судом, суд кассационной инстанции направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции для правильного определения начала течения срока исковой давности.

Практика показывает, что еще не все практические работники- юристы овладели сложным правовым инструментарием основных институтов гражданского права, не в полной мере используют возможности, предоставляемые положениями Гражданского кодекса, в результате чего допускаются многочисленные ошибки в применении норм гражданского нрава, нарушаются, ущемляются (ограничиваются) права граждан России, страдают их конституционные интересы и потребности.

Судебная статистика свидетельствует о том, что до настоящего времени, несмотря на многочисленные усилия ученых цивилистов, руководящих работников высших судебных органов, профессорско-преподавательского состава юридических вузов страны, допускаются многочисленные судебные ошибки, многие из которых указывают на то, что юристы страны, в том числе судьи, должны умножить свои усилия по освоению теории и практики гражданского нрава.

Проблемы применения и эффективности норм гражданского права

Норма, являясь первичным структурным элементом системы права, является и первичным элементом в исследовании эффективности в праве. В соответствии с факторами (экономическими, социальными, юридическими и т.д.), оказывающими влияние на достижение эффекта, планируемого законодателем, можно было бы выделить следующие виды эффективности норм права.

1. Социальная эффективность. Она вытекает из соответствия юридических предписаний социальным потребностям. Это и потребности общественного развития в целом, и потребности отдельных социальных групп.

2. Политическая эффективность. Она зависит от того, насколько нормы права способствуют достижению целей и задач государства, насколько они обеспечивают выполнение государством своих функций.

3. Специально-юридическая эффективность. Специально-юридические факторы, влияющие на эффективность юридических норм, означают и реальную обеспеченность соответствующих предписаний санкциями либо поощрениями, и правильный выбор предмета регулирования, и соблюдение требований юридической техники в правотворчестве и правоприменении. Особую роль играет обеспеченность реализации закона соответствующим "юридическим инструментарием". В литературе уже указывалось, что закон должен предусматривать уже "в самом себе" четкий механизм реализации декларированных в нем норм, то есть содержать нормы, которые обращены прямо к государственным и общественным органам, должностным лицам и гражданам, и непосредственно применяться на практике. При этом, чем конструктивнее сама идея закона, чем конкретнее и объективнее его законоположения, тем легче такой закон воплощается в жизнь, тем эффективнее действует.

4. Материально-организационная эффективность. Самые качественные нормативные акты останутся лишь на бумаге, не вызовут изменения в соответствующих общественных отношениях, если не будут обеспечены материальными средствами и кадровыми ресурсами.

5. В ряде работ, касающихся эффективности правоприменительных актов, выделяется воспитательная эффективность этих актов. Думается, что такой воспитательной эффективностью обладают не только индивидуальные предписания, но и общие.

6. Поскольку важнейшей группой факторов, оказывающих влияние на эффективность норм права, являются факторы, относящиеся к правосознанию, или, иными словами, психологические, то в качестве вида эффективности юридических норм следует выделить психологическую. Она связана с психологическим принятием норм права, формированием внутренней солидарности с их требованиями.

Говоря об эффективности норм гражданского права в целом нельзя не рассмотреть такую проблему как проблема эффективности гражданского права применения.

Эффективность гражданского правоприменения – это такое его фактическое состояние, при котором социальная полезность применения гражданского закона принимает данное конкретное значение, показывающее юридически значимую зависимость между действием норм гражданского права и их применением в данных конкретных условиях правовой действительности. Эффективность гражданского правоприменения обозначает положительную либо отрицательную социальную полезность данного сегмента правоприменительной системы как следствие отношения между юридической активностью (способностью гражданского закона порождать правовые последствия – действовать) и аппликативностью (фактическим результатом реализации правовых последствий – применением нормы). В разрезе гражданского правоприменения государственная правовая политика есть конституционно-правовая форма правомерного выражения публичной воли правового государства в отношении гражданского закона, его действия и применения, которое основано на верховенстве права и непосредственности прав и свобод человека и гражданина, организующая системную научно-правовую, правотворческую и правоприменительную деятельность правомочных субъектов, которая осуществляется в целях установления, поддержания и сохранения гражданского правопорядка в данной конкретной правовой системе. Правотворческая стратегия в области гражданского законодательства есть развёрнутая программа выполнения правомочными субъектами системных действий, конкретизирующая приоритетные направления развития гражданского оборота на долгосрочную перспективу, определяющая основания, условия и порядок эффективного использования средств и ресурсов гражданско-правового регулирования имущественных, личных неимущественных и иных гражданских отношений и нацеленная на поддержание и укрепление конституционных основ гражданского правопорядка. Эффективность гражданского правоприменения определяется:

– уровнем активности гражданско-правовой науки, инициирующей проблемные исследования и производящей актуальный научный продукт;

– степенью результативности правотворческой стратегии, прилагаемой к области регулирования отношений гражданского оборота;

– величиной праворегулятивного потенциала правоприменительной практики;

– характером благоприятного взаимодействия всех трёх выше названных элементов правовой действительности – юридической науки, законодательства и юридической практики – в рассматриваемой сфере общественного воспроизводства.

Эффективность гражданского правоприменения взаимосвязана с механизмом измерения и оценки юридической активности и аппликативности актов, содержащих нормы гражданского права. Основные положения о правоприменительной экспертизе актов гражданского законодательства, выполняющей функции комплексного специально-юридического метода, отражают свойства данного механизма.

Эффективность может быть как высокой, так низкой. При низкой функциональной взаимосвязи между действием норм гражданского права и их применением эффективность применения гражданского закона принимает минимальные значения, и наоборот.

Действие норм гражданского права и их применение – два неотделимых друг от друга явления, детерминирующих и направляющих сложный праворегулятивный процесс в области гражданского оборота. Сущность действия норм гражданского права выражается в неизбежности, необратимости наступления данных конкретных правовых последствий наличия либо отсутствия юридических фактов, с которыми гражданский закон связывает возникновение, течение, изменение либо прекращение гражданских прав и обязанностей. Смысл применения норм гражданского права заключается в получении в рамках установленной процессуальным законом процедуры правомочным субъектом, в роли которого выступает суд, юридически значимого результата реализации правовых последствий, которые предусмотрены в данных конкретных нормах гражданского права.

Эффективность гражданского правоприменения обозначает положительную либо отрицательную социальную полезность данного сегмента правоприменительной системы как следствие отношения между юридической активностью (способностью гражданского закона порождать правовые последствия – действовать) и аппликативностью (фактическим результатом реализации правовых последствий – применением нормы).

На характер показателей эффективности гражданского правоприменения могут в той или иной степени влиять различные факторы. Совокупность одних факторов затрагивает систему применения гражданского закона опосредованно, совокупность других оказывает на неё прямое благоприятное либо неблагоприятное воздействие. Эти факторы делятся на две укрупнённые группы внешних и внутренних факторов, раскрываемых автором.

В гражданско-правовой сфере основной задачей реализации государственной правовой политики как конституционно значимого выражения публичной воли государства является высокая эффективность гражданского правоприменения.

Содержательные и формальные стороны проведения правоприменительной политики выявляют действительное отношение государства к своим собственным законам, к процессу и результату их применения судами. В рамках правоприменительной политики формируется идеология правоохранительной системы государства, с которой отдельно взятый правоприменитель аутентифицирует и соизмеряет свои профессиональные этические принципы, соотносит собственные профессиональные установки, сообразует собственные культурно-правовые требования к себе, к участникам правоприменительного процесса и к иным лицам.

Правоприменительная политика в области регулирования отношений гражданского оборота отражает не только официальную позицию государства, занимаемую по вопросу методологии квалификации гражданских отношений, толкования и применения норм гражданского права, но и реальное состояние правоприменительной системы, призванной защищать гражданские права добросовестных субъектов национального права.

На основе принципов гражданско-правовой политики формируется система благ, признаваемых объектами гражданских прав, функционирует механизм применения гражданского закона. Гражданско-правовая политика выступает в роли методологической опоры для аппарата обеспечения защиты прав участников гражданского оборота, принципов задействования данного аппарата (легисакционность, недопустимость злоупотребления правом, предельность и его организационной структуры (альтернативность средств защиты, сочетаемость досудебного и судебного способов защиты, обжалуемость судебных актов, конкурентность споров о факте и споров о праве и т.д.).

Эффективность гражданского правоприменения определяется уровнем активности гражданско-правовой науки, инициирующей проблемные исследования и производящей актуальный научный продукт; степенью результативности правотворческой стратегии, прилагаемой к области регулирования отношений гражданского оборота; величиной праворегулятивного потенциала правоприменительной практики и характером благоприятного взаимодействия всех трёх названных элементов правовой действительности – юридической науки, законодательства и юридической практики – в рассматриваемом сегменте общественного воспроизводства.

В российской правоприменительной практике существует множество проблем и сконцентрированы они в различных сферах.

Так необходимо отметить, что в России пока еще в недостаточной мере ведется борьба с преступными нарушениями прав интеллектуальной собственности. Прежде борьба с нарушителями авторских, смежных, изобретательских и патентных прав в гражданско-правовом и административном порядке велась в стране довольно вяло. Четвертая часть ГК РФ является первой попыткой отечественного законодателя комплексно защитить права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации, в том числе на наиболее нам интересные объекты – объекты авторских прав.

По действующему законодательству любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, может быть передан по соглашению сторон в третейский суд. Как правило, третейские суды создаются негосударственными организациями (например, торговыми палатами, общественными объединениями предпринимателей) и в связи с этим применение права данными судами не обладает классическими признаками правоприменения: не носит государственно-властного характера, осуществляется не государственными органами и должностными лицами.

В случаях, когда затронуты интернациональные коммерческие интересы, сложился особый механизм разрешения споров – международный коммерческий арбитраж. Такой способ рассмотрения и урегулирования внешнеэкономических споров имеет ряд преимуществ для участников международного частноправового отношения. Во-первых, в данном случае стороны имеют возможность влиять на определение состава суда, места его проведения, применимое право и язык арбитражного разбирательства. Во-вторых, международный коммерческий арбитраж является общественным, а не государственным образованием. Вследствие чего процедура носит более демократичный характер, повышаются шансы на беспристрастное решение спора, так как отсутствует возможность влияния национально состава судей в пользу "своего" субъекта.

Более того, увеличение количества международных сделок, интернационализация и глобализация в мировой экономике актуализируют передачу части внутренней компетенции государств в отношении международной предпринимательской деятельности и способствуют разрешению споров по ней международным организациям.

Также альтернативой применению норм гражданского права в определенном отношении можно назвать медиацию – примирительную процедуру с участием посредника. Суть медиации как способа разрешения предпринимательских споров в том, что две конфликтующие стороны могут при помощи профессионального посредника прийти к согласию, не прибегая к судебным разбирательствам. Как отмечает Советник Президента РФ В.Ф. Яковлев, в отличие от судебных способов разрешения споров, которые представляют собой прямое правоприменение, медиация представляет собой, скорее, использование права для разрешения споров на основе справедливости, с учетом интересов обеих сторон. При помощи процедуры медиации могут разрешаться коммерческие споры (споры между предпринимателями, между предпринимателями и потребителями), семейные, трудовые споры.

Суды, в том числе и третейский суд, применяют право, обосновывают свое решение исключительно позициями закона. Отличительной же особенностью такого способа разрешения правовых конфликтов, как медиация, является то, что стороны правоотношения в конечном счете сами принимают решение в результате переговоров, то есть используют право, максимально учитывают обоюдные интересы.

Широкое использование альтернативных методов разрешения споров поможет ликвидировать перегрузку судебных органов, а, следовательно, и создать условия для нормальной судебной защиты. В целом, как отмечает В.Ф. Яковлев , альтернативные способы по разрешению споров – это необходимый элемент гражданского общества.

Одной из важнейших проблем применения норм гражданского права является отсутствие единства в понимании содержания применения норм. Так, В.М. Сырых относит к правоприменению лишь такую деятельность государства, которая порождает конкретные правоотношения.

Порождение конкретных правовых отношений не является единственным назначением правоприменительной деятельности. Правоприменение направлено также на то, чтобы подтвердить, проконтролировать деятельность участников общественных отношений. В качестве примера можно указать следующую ситуацию: в случае заключения мирового соглашения между истцом и ответчиком в ходе судебного разбирательства, суд лишь выносит определение о прекращении производства по делу, в котором указаны условия утвержденного мирового соглашения (ст. 173 ГПК РФ). Как видим, стороны самостоятельно определяют условия мирового соглашения, свои права и обязанности по нему. А правоприменитель лишь подтверждает данный факт, контролирует соблюдение закона, не порождая новых правовых отношений.

Правоприменение – второй по значению после правотворчества фактор, столь существенно влияющий на правовое регулирование. Об этом говорит в своих работах С.С. Алексеев . В то же время, как отмечает Ю.С. Решетов, круг отношений, требующих правоприменения, составляет лишь часть системы общественных отношений, связанных с правореализующей деятельностью. Применение норм права имеет ограниченный по объему характер.

В процессе правоприменения в соответствии с коллизионными нормами международного частного права возможно применение норм иностранного права. В связи с этим, объем права, применяемого судом и другими субъектами применения норм права, оказывается большим, чем объем внутригосударственного права.

Особую актуальность в настоящее время приобретают способы взаимодействия правотворчества и правоприменения. Так, право законодательной инициативы судов, дача заключений по основным законам, использование консультаций правоприменителя при написании законов становятся важными для развития правотворчества. Высказываются предложения по внесению правоприменителями проектов законов с целью регулирования отношений, по поводу которых имеются пробелы в законодательстве.

В законах, равно как и подзаконных правовых актах, выражены требования к организованности, порядку и дисциплине, определяем параметры образа жизни, указываем конкретные пути и средства, которые ведут к намеченным целям. Существует мнение, что можно оправдать обход закона ради более приоритетных задач. Это глубокое заблуждение. Нарушение или неисполнение закона, в конечном счете, всегда имеют отрицательный общественный резонанс, оборачиваются не только материальными, но и, главным образом, нравственными потерями.

Перспективы решения проблем применения норм в современном гражданском праве

Для России на современном этапе ее сложного развития ключевым звеном в области гражданско-правового регулирования является последовательное, реальное и строгое проведение в жизнь действующего гражданского законодательства, и прежде всего его основных начал, их внедрение во все сферы общества, которые оно охватывает.

Такое последовательное и строгое проведение в жизни основных начал, и норм гражданского законодательства имеет исключительно важное значение для всего общества, его успешного экономического и социального развития, для становления в стране современного гражданского общества, передовой социально ориентированной товарно-рыночной экономики.

Эффективность гражданского законодательства во многом определяется способностью закона адекватно регулировать процессы, происходящие в обществе, поэтому гражданско-правовому регулированию, как и всякому правовому, присуще свойство формальной определенности. Ясность и конкретность гражданско-правовой нормы имеет большое практическое значение.

В современном гражданском праве существует ряд проблем применения гражданско-правовых норм, связанных с толкованием норм права. Чтобы эти проблемы преодолеть, необходимо устранить ошибки в толковании норм права. Для устранения ошибок, встречающихся при толковании гражданско-правовых норм по объему, и для дальнейшего укрепления социалистической законности представляется целесообразным, во-первых, предусмотреть общую норму, обязывающую органы властного правоприменения использовать в качестве основного буквальное толкование юридических предписаний. Нужно исходить из презумпции, что каждый текст закона, при отсутствии очевидных несовпадений с его содержанием, свидетельствует о подлинной воле законодателя, которую нельзя истолковывать произвольно. Во-вторых, следует закрепить общее правило, официально допускающее возможность в порядке исключения пользоваться распространительным и ограничительным толкованием.

Разрешение коллизий между Гражданским кодексом РФ и другими законами должно зависеть от степени и характера конфликта правовых предписаний. Если закон конкретизирует, дополняет правила ГК РФ, в отдельных случаях делает исключения из общих правил ГК РФ, то возникающие в результате этого коллизии должны разрешаться в пользу специального закона. Если же закон содержит предписания, по предмету регулирования совпадающие с нормами ГК PФ и вследствие этого исключающие, парализующие действие последних, то этот закон не может считаться "принятым в соответствии с Кодексом" и применению подлежат нормы ГК РФ. Если кардинальные изменения в регулировании того или иного вопроса обусловлены объективными причинами, необходимо одновременно с принятием закона вносить соответствующие коррективы в Кодекс.

Проблема соответственного применения норм гражданского права возникает вследствие использования законодателем при формировании ряда институтов гражданского права отсылочных норм, которые, не устанавливая правила поведения, дают указание соответственно применять правила, нормирующие другие сходные общественные отношения. Этот прием достаточно широко используется при регулировании именно гражданских правоотношений

В настоящее время законодатель, конструируя оперативные нормы предписания, направленные на вступление норм гражданского права в юридическую силу, использует множество способов определения даты приобретения нормой силы. Однако конструкция оперативной нормы позволяет нам говорить о том, что каким бы способом не определялась дата вступления в силу правовой нормы, главную роль в этом играет все-таки не способ, а сама дата. В связи с этим правотворцам целесообразно называть эту дату, самим осуществляя ее подсчеты, или передать право осуществлять такой подсчет редакциям изданий, официально публикующим тексты нормативных актов.

Статья 6 закона "О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания" гласит: "Федеральные конституционные законы, федеральные законы, акты палат Федерального Собрания вступают в силу одновременно на всей территории Российской Федерации по истечении десяти дней после дня их официального опубликования, если самими законами или актами палат не установлен другой порядок вступления их в силу". Следовательно, порядок вступления закона в силу может быть установлен самим законом, именно в нем самом должны содержаться соответствующие оперативно-распространительные нормы. Для того, чтобы легализовать существующую сегодняшнюю практику принятия "закона о введении в действие" необходимо ст. 6 изменить следующим образом: "Федеральные конституционные законы, федеральные законы, акты палат Федерального Собрания вступают в силу одновременно на всей территории Российской Федерации по истечении десяти дней после дня их официального опубликования, если самими законами или актами палат или актом о введении их в действие не установлен другой порядок вступления их в силу".

Серьезным препятствием в эффективной реализации гражданско-правовых норм является отсутствие в их системе прямо закрепленных коллизионных норм. В связи с этим автором диссертации предлагается абз. 2 п. 2 ст. З ГК РФ дополнить следующим правилом: "В случае противоречия между настоящим кодексом и другими законами, применяется настоящий кодекс". В ст. 4 ГК РФ, определяющую действие гражданского законодательства во времени, необходимо включить пункт 3 следующего содержания: "В случае противоречия между нормами гражданского права, вступившими в действие в разное время, применяется более поздняя норма гражданского права". Также нуждается в помещении в подраздел 1 раздела 1 ГК РФ содержательная коллизионная норма, устанавливающая приоритет специальной нормы над общей: "В случае противоречия специальной нормы гражданского права общей норме гражданского права, применяется специальная норма гражданского права".

В современном гражданском праве имеется большое количество коллизионных норм. Тот факт, что эти гражданско-правовые нормы не имеют прямой нормативной формулировки является одной из актуальнейших проблем гражданского права. Этот факт создает препятствия в процессе применения. Именно этот факт указывает на необходимость четкой нормативной формулировки в юридической литературе. Н.А. Власенко одним из первых обратил внимание на то, что отсутствие прямого закрепления коллизионных норм оказывает отрицательное влияние на правоприменительную практику. Л.А. Морозова пишет, что важно "установить в законодательстве приоритеты для разрешения коллизий". Отсутствие четкого нормативного закрепления коллизионных норм может приводить к серьезным теоретическим и практическим ошибкам. Так, общая доктринальная формулировка темпорального коллизионного правила такова: "позднее принятый закон отменяет действие ранее принятого закона". А. Курбатов , комментируя указанное положение, пишет: "...юридическое значение имеет именно дата принятия закона, а не дата его вступления в силу" – и указывает, что датой принятия федерального закона является дата принятия его Государственной думой, а датой принятия федерального конституционного закона – дата одобрения его палатами Федерального собрания". Однако не может быть коллизии между принятыми, но еще не вступившими в силу законами, их еще нет в системе гражданского законодательства.

При отсутствии прямо закрепленных коллизионных норм суды вынуждены применять неписанные коллизионные принципы. Рассматривая проблему коллизионных норм гражданского права О.А. Кузнецова приводит следующий пример: Учреждение образования обратилось в суд с заявлением о признании незаконным и отмене постановления о взыскании административного штрафа за самовольную переуступку права пользования землей. Заявитель обладал землей на праве постоянного (бессрочного) пользования и сдал часть земельных участков в аренду, что запрещается ст. 20 ЗК РФ. Заявитель указал, что он руководствовался п.1 ст. 39 закона "Об образовании" и ст. 27 закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании", а также ст. 270 ГК РФ, которые предоставляют право образовательным учреждениям сдавать земельные участки в аренду. Суд отказал в удовлетворении заявления. Суд кассационной инстанции, в который обратилось учреждение, решение нижестоящей инстанции поддержал и отметил, что суд правильно разрешил коллизию между указанными статьями и нормами земельного законодательства ЦОС в пользу применения специального закона (ЗК РФ). Решение суда правильное, однако подчеркнем, что какого-либо нормативного обоснования оно не имеет.

Способность норм гражданского права оказывать позитивное воздействие на различные сферы экономического оборота, соответствовать объективным потребностям его развития в значительной мере зависит от оптимального логического построения и адекватного законодательного закрепления их структурных элементов. Именно благодаря этому в законодательстве в абстрактном виде удается отразить наиболее существенные, повторяющиеся признаки моделируемого поведения людей таким образом, чтобы каждое отдельное общественное отношение получило бы в правовой норме все необходимые признаки и характеристики. Исследование гражданско-правовых норм в качестве логической модели поведения субъектов актуализируется также тем, что содержание и законодательное закрепление их структуры во многом определяет оптимальное соотношение частно-правовых и публично-правовых начал нормативно-правового регулирования экономического оборота. Исследование данной проблематики имеет и существенное практическое значение, поскольку от адекватности законодательного закрепления логической структуры норм гражданского права зависит эффективность реализации субъективных гражданских прав и правоприменительной деятельности компетентных органов, осуществляющих их защиту.

Еще одной серьезной проблемой возникающий при применении норм – это проблема пробелов в гражданском праве. Под пробелом в гражданском праве предлагается понимать отсутствие в действующих нормативных правовых актах, отвечающих всем формальным и содержательным требованиям, нормы, необходимой для применения к конкретным сложившимся имущественным и личным неимущественным отношениям участников гражданского оборота, нуждающимся в правовом регулировании.

Чтобы преодолеть пробелы в гражданско-правовом регулировании имущественных и личных неимущественных отношений есть властная правоприменительная деятельность юрисдикционных органов, направленная на разрешение юридического конфликта в условиях отсутствия нормы, регулирующей спорные отношения, посредством использования нетрадиционных источников гражданского права, а также аналогии закона и аналогии права.

Выводы

В современном гражданском праве существует множество проблем напрямую связанных с применением норм гражданского права. Особенно остро эти проблемы стоят в авторском и договорном праве. Наличие большого количества оценочных и коллизионных норм в гражданском праве зачастую затрудняет толкование гражданского законодательства.

Проблема эффективности применения норм гражданского права очень актуальна на современном этапе развития российского законодательства. Эффективность гражданского правоприменения обозначает положительную либо отрицательную социальную полезность данного сегмента правоприменительной системы как следствие отношения между юридической активностью, т.е. способностью гражданского закона порождать правовые последствия – действовать, и аппликативностью, т.е. фактическим результатом реализации правовых последствий – применением нормы.

Правоприменение имеет большое значение для установления режима законности и справедливости в стране. Главное в реализации права, достижении поставленных целей правового регулирования занимают саморегулирование собственного поведения участниками общественных отношений, уважение к принятому в стране правопорядку, отношение граждан к действующему законодательству как к эффективному и социально ценному регулятору общественных отношений.

В гражданско-правовой сфере основной задачей реализации государственной правовой политики как конституционно значимого выражения публичной воли государства является высокая эффективность гражданского правоприменения. Государственная правовая политика разветвляется на взаимозависимые отрасли, охватывающие специфические сегменты правового пространства. Критериями вычленения таких отраслей могут служить различные агенты и их комплексы, главные среди которых возникают на плоскости юридической науки, законодательства и правоприменительной практики как трёх "столпов" правовой действительности. Государственная правовая политика дифференцируется на государственную научно-правовую политику, государственную правотворческую, или законодательную, политику и государственную правоприменительную политику.

Для повышения эффективности применения норм гражданского права необходимо повысить ясность и конкретность гражданско-правовой нормы, так как это имеет большое практическое значение.

Сложные вопросы могут возникать при толковании содержания правовой нормы и определении условий ее применения. При толковании правовой нормы применяются различные приемы. Толкование может быть грамматическим, логическим, систематическим и историческим.

В числе важных проблем и вопросов современного гражданского права, требующих глубокого осмысления, остро стоит проблема применения норм гражданского права в РФ и содержательный анализ гражданско-правовых норм.

Литература

1. Конституция Российской Федерации с учетом поправок, внесенных Законами Российской Федерации о поправках к Конституции Российской Федерации от 30.12.2008 N 6-ФКЗ и от 30.12.2008 N 7-ФКЗ

2. Гражданский Кодекс Российской Федерации // СЗ РФ. – 1994.-№32.-С.3301

3. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 N 138-ФЗ в ред. от 14.06.2011, с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2011

4. Земельный кодекс РФ (ЗК РФ) от 25.10.2001 N 136-ФЗ

5. ФЗ РФ "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" от 22 августа 1996 г. N 125-ФЗ

6. ФЗ РФ "О защите прав потребителей" от 07.02.1992 N 2300-1 с изм. и доп., вступ. в силу с 29.09.2011

7. Алексеев С.С. и др. Гражданское право в вопросах и ответах. 2-е изд., перераб. и доп. -М.:Норма, 2009.

8. Алексеев С.С. Общие теоретические проблемы системы советского права.М.: Юрид. лит., 1961.

9. Андрейченко Т.Ю. Гражданское право: теория и практика – Спб.: Питер. 2008.

10. Астафчук Р.Г. Гражданское право: учебно-методическое пособие для студентов – Тюмень: ТюмГУ. 2008

11. Бакетов Е.Л. Проблемы отечественного гражданского права- М.: МГУ. 2009.

12. Власенко Н.А Коллизионные нормы в советском праве /под ред.: Черданцева А.Ф. – Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1984.

13. Гатин А.М. Гражданское право – М.: Дашков и К. 2010

14. Гражданское право РФ / Под ред Алексеева С.С – М.: Проспект,2011.

15. Гражданское право. В 3 частях. Часть I / под ред. Камышанского В.П. – М.: Эксмо, 2011.

16. Гражданское право: учеб. / Под ред. С. С. Алексеева. – М.: Проспект – 2009.

17. Гражданское право: Учебник. Часть вторая / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. М.: Юрист. 2011.

18. Грудцына Л.Ю., Спектор А.А. Гражданское право России: Учебник для вузов. – М.: ЗАО Юстиц информ, 2011

19. Ерёменко, А. С. Применение гражданского закона. Пропедевтический очерк. – М.: Ваш полиграфический партнер, 2010.

20. Жинкин С.А. Проблемы обеспечения эффективности права и норм законодательства. Монография – Краснодар: Изд-во КСЭИ, 2008.

21. Лукьяненко М. Ф. Оценочные понятия гражданского права: разумность, добросовестность, существенность. Монография. – М.: Статут, 2010.

22. Лушников A.M., Лушникова M.B., Тарусина Н.Н. Договоры в сфере семьи, труда и социального обеспечения. Ярославль: Слово. 2008.

23. Миркин А.А. Гражданское право – М.: Проспект. 2009. С

24. Мозолин В.П. Гражданское право Т. I – М.: Юрист, 2008.

25. Морозова Л.А. Теория государства и права. – М.: Юристъ, 2002.

26. Новейшая судебная практика по гражданском праву – М.: Пропект, 2011.

27. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1970.

28. Пиляева В.В. Гражданское право – М.: КНОРУС, 2010.

29. Правоведение / Под ред. М.И. Абдулаева – СПб.: ИД Право, 2010.

30. Рузакова О.А. Гражданское право – М.: Издательство МФПА. 2011.

31. Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической наук – Екатеринбург: Изд-во Гуман. ун-та, 2008.

32. Шевчук Д. А. Гражданское право РФ – Эксмо, 2011

33. Карпова Светлана Ивановна. Нормы гражданского права: Дис. канд. юрид. наук: 12.00.03 Москва, 2005.

34. Кузнецова О.А.Специализированные нормы российского гражданского права: теоретические проблемы Диссертация на соискание ученой степени доктора юридических наук – М.: 2007.

35. Чаусская О. А. Применение норм гражданского права: Вопросы теории и практики. Автореф. диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. – Саратов, 2002.

36. Жинкин А.В. Эффективность норм права // Журнал российского права. 2009. №2. C.98-101

37. Калмыков Ю.Х. Вопросы толкования и применения гражданско-правовых норм // Гражданское право. № 3, 2008. С.5-8

38. Курбатов А. Разрешение коллизий в предпринимательском праве // Законность.2001. №3. С. 39.

39. Лукьяненко М. Ф. Интерпретационная характеристика оценочных понятий, включающих признак "обычного" // Вестник Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа. – 2009. – № 5. С.67-73

40. Обзор практики Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа по применению норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности

41. Хафизова И. Ф. Понятие правоприменения: доктринальный анализ и современный подход //Вестник ТИСБИ.- 2008. – № 2 С.90-97

42. Черданцев А. Ф. Системность норм права // Сб. науч. тр. СЮИ. Свердловск, 1970. Вып. 12. С. 48.

Юридическая конструкция «основные начала гражданского законодательства» впервые появилась в 1994 году в ст. 1 ГК РФ.

Если это так, то возникает вопрос зачем одно явление обозначать разными категориями. Споры о дублировании. Те, кто не любит теорию, не понимают методологию, спор на практике уходит корням в теорию, в разные методологические позиции. Это методологический вопрос. В ГК РФ эта конструкция называется «основные начала гражданского законодательства».

Что такое «начало»? Это исходное, основное, ключевое положение, которое характеризует явление. Что тогда есть «основные начала»? Есть ли не основные начала? Это первоочередные, исходные начала. Некорректная связка («мокрая вода», «холодный лед»). «Основные» и «начала» – это синонимы.

Было бы правильно назвать в ст. 1 ГК РФ просто «начала гражданского законодательства». Это осложнение понятийно-терминологического аппарата.

«Начала» и «принципы» синонимы или нет и как они соотносятся между собой.

Это не одно и то же. В ст. 1 ГК РФ речь идет об основных началах законодательства, а принципы – гражданского права. Законодательство и право - это не одно и то же.

Сущность основных начал гражданского законодательства.

Разные соображения в литературе и высказывания исследователей.

М.И. Брагинский: «Общие начала как элемент юридической конструкции аналогии права совпадают с теми основными началами, которые сформулированы в ст. 1 ГК РФ. В п. 2 ст. 6 ГК РФ (аналогия права) – если нет нормы регулирования, то применяется аналогия закона (регулирует сходные отношения), а если нет в законе, то применяется аналогия права, т.е. исходим из общих начал, смысла права. Аналогичная позиция у Л.Н. Садикова, который отсылает к ст. 6 и ст. 1 ГК РФ. Смысл один и тот же.

Думается, что это не так. Смысл в ст. 6 и ст. 1 ГК РФ не один и тот же, 2 момента:

такие юридические конструкции как «общие начала гражданского законодательства» (п. 2 ст. 6 ГК РФ) и «основные начала гражданского законодательства» (ст. 1 ГК РФ) не совпадают семантически (в словесно-смысловом значении указанных выражений);

общие начала как элемент юридической конструкции аналогии права могут быть только в ситуации, когда имеет место пробел в праве, а основные начала имеют прямое юридическое действие, могут применятся как прямо, например, принцип добросовестности, так и вместе с другими нормами, т.е. могут прямую применяться (не должно лицо доказывать свою добросовестность, это принцип презумпции добросовестности).

Общие начала и принципы гражданского права.

Леушин: «Общие начала и смысл гражданского законодательства ест нечто иное как принципы, общие и отраслевые». Комиссарова характеризует основные начала гражданского законодательства как разновидность нормативных гражданско-правовых принципов, которые закреплены в нормах гражданского права.

Соотношение основных начал гражданского законодательства с принципами гражданского права.

Е.Г. Комиссарова делает вывод: основные начала гражданского законодательства - это разновидность гражданско-правовых принципов, относимых к числу законодательных новелл.

Отмечает, что в отличие от других правовых принципов (не нормативных) в этой законодательной конструкции («основные начала гражданского законодательства») последовательно материализовались как естественно правовые, так и государственно правовые начала, объединив 3 компонента: заглавные, всеобъемлющие идеи о нормальном функционировании гражданских отношений в обществе, пределы применения и реализации гражданско-правовых норм, самостоятельное законодательство - нормативные основы для регулирования конкретных юридических ситуаций.

Дореволюционные цивилисты.

И.А. Покровский в работе «Основные проблемы гражданского права»: так или иначе все идеологические ценности в гражданском праве продолжают освещаться через понятие «правовой принцип». Обращает внимание на нюансы мысли законодателя, использующего категорию «основные начала гражданского законодательства». Полагал, что за этим шагом (использование этой конструкции) усматривается не просто незначительное украшение в социальном духе, а прежде всего отход от декларативности в правовом регулировании, логическая преемственность в законодательстве.

Д. Мейер: «Задачей юридической науки является не только совершенствование действующего законодательства, но и обнаружение общих начал, заключенных в конкретных отдельных положениях закона». О месте идей в праве: «Они формируют законодательство, которое является очисткой народных воззрений».

Основные начала гражданского законодательства (ст. 1 ГК РФ) нельзя смешивать с близкой по форме, но отличными по смыслу принципами гражданского права.

В чем отличия, 2 момента:

1. Основные начала гражданского законодательства (ст. 1 ГК РФ) относятся к сфере гражданского законодательства, а принципы закреплены в иной области, хотя и связанной – именно в гражданском праве, а они соотносятся как форма и содержание (законодательство является формой выражения права).

Поэтому принципы относятся к содержанию отрасли гражданского права и выражают ее особенности, а основные начала гражданского законодательства относятся к сфере законодательства и выражают особенность, специфику развития гражданского законодательства. Их нельзя разделять, но и нельзя смешивать.

2. Отождествление основных начал гражданского законодательства, пусть не со всеми принципами, а с нормативными принципами гражданского права (Е.Г. Комиссарова), объективно приводит к выводу, что основные начала гражданского законодательства – есть заглавные, фундаментальные, основополагающие принципы, а все остальные принципы – менее важные, субпринципы, но это не соответствует пониманию принципов гражданского права и их такому делению, не соответствует и семантическому смыслу, не сообразуются с формальными правилами логики.

Исчерпывающий ли перечень основных начал гражданского законодательства в ст. 1 ГК РФ? Нет и в принципе не может быть исчерпывающим, не может быть априорного, всеисторического характера, он имеет конкретно-исторический характер.

Еще по теме Проблемы основных начал гражданского законодательства.:

1. Проблемы ограничения основных прав граждан делегированным законодательством
2. Владимир Александрович Жуков Гражданский иск к иностранному государству - нарушителю основных прав человека (проблема юрисдикционного иммунитета)
3. Действие гражданского законодательства во времени, в пространстве и по кругу лиц. Применение гражданского законодательства по аналогии.
4. § 1. Периодизация выборных начал в России: проблемы преемственности и развития
5. Проблемы выборного представительства в конце XVI - начале XVII в.
6. § 3. Соотношение общего и специального гражданского законодательства. Действие гражданского законодательства

Характеристика гражданского законодательства

Определение 1

Современное гражданское законодательство представлено в виде системы российского законодательства. Стоит отметить, что система российского законодательства – это определенная внешняя форма, которая составляет и определяет источники гражданского законодательства. Кроме того, именно гражданское законодательство имеет единство и целостность имеющейся системы.

Современное гражданское законодательство позволяет определить существующее правовое положение всех участников, которые присутствуют в гражданском обороте. Гражданское законодательство – это определенные основания для возникновения и осуществления порядка права собственности конкретных вещных прав.

Современные правовые отношения могут быть определены установленными общественными отношениями, то есть конкретными участниками. Эти участники наделены своими субъективными обязанностями и правами. В свою очередь именно правовые отношения являются способом воздействия установленной нормы права на определенное общественное отношение в виде модели необходимого общественного отношения.

Проблемы гражданского законодательства

Замечание 1

Основные проблемы гражданского законодательства сегодня могут быть определены существующими общественными отношениями, которые могут быть сформулированы специализированными государственными структурами. Все дело в том, что гражданское законодательство четко зависит от структуры имеющихся правовых отношений, то есть от состава правоотношений. Современная структура правовых отношений включает в себя следующие элементы: содержание правовых отношений, объект правовых отношений, а также субъект правовых отношений.

Примечательно также отметить, что гражданское законодательство наделено определенными особенностями, которые позволяют изменять ситуации, которые могут быть спровоцированы актуальными проблемами. Особенности гражданского законодательства Российской Федерации определены следующими структурами:

• Самостоятельность, юридическое равенство, а также имущественная обособленность всех имеющихся субъектов гражданских правовых отношений.
• Основные юридические факты, которые в определенное время могут привести к этапам возникновения гражданского правоотношения. Эта особенность также характерна к появлению сделки. В свою очередь сделка – это акт свободного волеизъявления всех присутствующих участников правовых отношения на территории Российской Федерации.
• Самостоятельное определение конкретного содержания правовых отношений и всех его участников. Как правило, здесь необходимо говорить о свободе подписанного оговора.
• Имущественный характер правовых мер и гарантий, которые наступают в результате нарушения гражданских обязанностей.
• Судебный порядок, который гарантирует защиту всех нарушенных прав гражданского законодательства.

Виды гражданского законодательства

Сразу стоит отметить, что виды гражданских и правовых отношений в структуре гражданского законодательства Российской Федерации, могут быть разделены, то есть, классифицированы по определенным признакам:

• классификация по установленному содержанию. Как правило, это имущественные отношения, которые определяют экономическое содержание.
• классификация по числу определенных и установленных обязанных лиц. Здесь речь идет об управомоченных лицах. Например, это такие ситуации, когда собственник может требовать что – то от прочих участников гражданских отношений.