Требование по обязательству, которое возникнет в будущем (будущее требование), может быть уступлено

Вопрос: В соответствии с п. 1 ст. 388.1 ГК РФ требование по обязательству, которое возникнет в будущем (будущее требование), может быть уступлено, если уступка производится на основании сделки, связанной с осуществлением ее сторонами предпринимательской деятельности.

1. Что понимается под обязательством, возникающим в будущем: обязательство, которое принято, но не наступил срок его исполнения, или обязательство, которое вообще еще не принято (но его предстоит принять в будущем)?

2. Что понимается под сделкой, на основании которой производится уступка: соглашение об уступке и иные сделки, по которым происходит переход права (требования), или договор, из которого возникло уступаемое право?

3. Какие стороны (цедент, цессионарий, должник или все вместе) должны осуществлять предпринимательскую деятельность?

4. Может ли ООО уступить право на получение будущей неустойки (которая пока не начислена) физическому лицу, не осуществляющему предпринимательскую деятельность?

5. Каковы последствия уступки будущего требования, не связанной с осуществлением какой-либо из сторон предпринимательской деятельности, то есть произведенной в нарушение п. 1 ст. 388.1 ГК РФ?

Ответ:

1. Этот вопрос возникал и раньше, до изменения норм о цессии. В литературе отражены дискуссии о том, что следует называть будущим требованием (см., например, "Уступка права требования: основные проблемы применения в современном гражданском праве России" В.В. Почуйкина).

К определению будущего требования можно выделить два подхода:

1) это так называемое несозревшее требование - состояние обязательства, когда у кредитора есть требование, но, например, еще не наступил срок его исполнения, или это требование можно будет реализовать, только когда кредитор сам исполнит свои обязательства перед должником, который одновременно является его кредитором (ст. 328 ГК РФ);

2) это требование, которого пока не существует.

Представляется, что ответ на данный вопрос косвенно вытекает из абз. 2 п. 1 ст. 388.1 ГК РФ, где, в частности, сказано: "...будущее требование, в том числе требование по обязательству из договора, который будет заключен в будущем". Здесь очевидно, что охватывается ситуация, когда вообще никакого требования еще не возникло, так как договор пока не заключен.

Согласно существующему в последние годы пониманию будущего требования при уступке несозревшего требования оно переходит к новому кредитору именно в таком несозревшем состоянии. Это в известном смысле корреспондирует новым правилам об ответственности цедента, где как раз говорится о том, что если он уступил требование, то потом не должен совершать никаких действий, которые могли бы привести к невозможности его реализации.

Таким образом, под будущим требованием следует понимать еще не возникшее требование, а к уступке несозревших требований применяются общие правила уступки.

2. Существует теоретическое деление сделок на обязательственные и распорядительные, с которым тесно связано понятие "исполнение обязательств". Стоит отметить, что это вопрос дискуссионный: некоторые не согласны с таким делением (например, К.И. Скловский), в то же время такое деление признано в европейской науке.

Есть обязательства (как правило, договорные), возникновение которых само по себе еще не связано с распоряжением каким-либо правом по этому обязательству. И только в момент, когда оно исполняется, происходит распорядительная сделка, т.е. переходят права на объект гражданского права.

Это хорошо видно на примере цессии. Есть договор о цессии, т.е. соглашение двух сторон о том, на каких условиях переходит право. Это чисто обязательственное соглашение. А есть сама цессия - это как раз сделка, по которой право передается от одного лица к другому. Она может совпадать по времени с обязательственной сделкой (например, стороны договорились, сразу все подписали, и право перешло). По общему правилу так и происходит. Однако стороны могут согласовать переход права на иных условиях (например, цессионарий должен заплатить цеденту через неделю, и только после этого цедент передаст право).

В описанной ситуации можно выделить три сделки:

Договор, из которого возникло уступаемое право;

Соглашение о том, что цедент уступает право на определенных условиях;

Сама уступка (данная сделка может сливаться со второй, и зачастую так и происходит).

Под сделкой, на основании которой происходит уступка, понимается соглашение об уступке права, которое может совпадать с самой цессией. Но в любом случае это не тот договор, из которого возникло право.

3. Были дискуссии относительно того, необходимо ли таким образом ограничивать возможность уступки еще не возникших требований. Это спорный момент.

В данном случае речь идет о ситуации, когда уступается право требования между предпринимателями. Другими словами, предпринимателями должны быть цедент и цессионарий.

Смысл ограничения в том, что физические лица - непредприниматели между собой не могут договориться об уступке будущего требования, а предприниматели могут это сделать. Данная норма защищает указанных физических лиц от принятия на себя слишком рискованных обязательств. Предприниматели же действуют по известному принципу: "больше свободы, но и больше рисков".

4. Нет, не может. В данном случае одной из сторон является коммерческая организация, следовательно, цессионарий тоже должен быть предпринимателем. В таком случае они смогут между собой договориться об уступке будущего требования (неустойки).

Однако отметим, что возможны разные мнения о том, является ли такая неустойка будущим требованием. Это зависит от того, что понимать под термином "начислено". Мы видим, что обязательство, предусматривающее уплату этой неустойки, уже существует. Уплата неустойки - тоже гражданско-правовое обязательство, которое является правоохранительным, следовательно, можно уступать право требовать неустойку. Однако можно ли уступить право требования по неустойке, если еще нет нарушений соответствующего обязательства? Представляется, что это возможно. И, соответственно, ничто не мешает уступить право требования по неустойке в ситуации, когда уже возникли основания требовать ее уплаты. Причем в этой ситуации факт того, предъявлено ли требование к физическому лицу - непредпринимателю или к юридическому лицу, значения не имеет. Такое требование можно уступать, однако оно не является будущим требованием.

Будущим требованием неустойка будет, например, в следующем случае (и ее можно будет уступить между предпринимателями). Стороны собираются заключить договор, устанавливающий неустойку, и договариваются, что одна сторона уступает ее другой. Если нарушение так и не состоится, то никакого права на неустойку цессионарий не получит. Таким образом, это очень рискованная сделка, именно поэтому субъекты будущей уступки и ограничены. В каком-то смысле такая сделка напоминает пари.

5. Сделка может быть оспорена по ст. 168 ГК РФ.

Фото с сайта www.livekuban.ru

Границы преюдиции, равноправие кредиторов и порядок оспаривания «перехода требований». Эти и другие проблемные вопросы, которые часто вызывают смятение у арбитражных судов, проанализировала коллегия Верховного суда по экономическим спорам. АСВ в рамках дела о банкротстве «Инстройбанка» оспаривало договор цессии.

На днях Коллегия Верховного суда по экономическим спорам (КЭС) рассказала свои мотивы в деле о банкротстве «Муниципального инвестиционного строительного банка» (далее - «Инстройбанк»), где анализировалась проблема момента возникновения права требования, уступаемого по договору цессии. «ВС в очередной раз продемонстрировал прокредиторский подход при толковании и применении законодательства о несостоятельности, что в текущей экономической ситуации представляется полностью оправданным», - комментирует позицию ВС Роман Зайцев, партнер Dentons .

Отправной точкой спора стал инвестиционный контракт, который «Инстройбанк» заключил в 2013 году с Правительством Москвы. Он обязался построить детскую музыкальную школу и перечислить в столичный бюджет $26,6 млн, и за это должен был получить помещения. В процессе обстоятельства изменились: площадь музыкальной школы превысила запланированную, а вот размер передаваемых банку помещений, наоборот, уменьшился.

«Инстройбанк» инициировал судебный процесс (№ А40-73164/2012), и в результате в августе 2012 года суд обязал Правительство Москвы подписать допсоглашение к контракту об уменьшении обязательств банка на $3,4 млн. А через несколько дней «Инстройбанк» уступил право требования этой суммы с властей иностранной компании «Programprom PTE LTD».

Потом произошла пертурбация. Сначала решение суда об изменении контракта отменила апелляция, затем (в августе 2013 года) у «Инстройбанка» и вовсе отозвали лицензию. Возбудили дело о банкротстве (№ А40-143265/2013), уже после чего банк вновь добился признания допсоглашения действительным. После вступления в законную силу решения об этом (январь 2014 года) Programprom PTE LTD как цессионарий потребовала в суде с Правительства Москвы те самые $3,4 млн переплаты по контракту (№ А40-91248/2014). И добилась своего.

Но на этом перипетии с $3,4 млн не закончились, а дошли до коллегии ВС. В рамках дела о банкротстве Агенство по страхованию вкладов (АСВ) как конкурсный управляющий потребовало признать договор цессии и состоявшийся на основании него переход требования недействительными. Три инстанции АСВ полностью отказали: сделка уступки была совершена за пределами периода подозрительности (за год до банкротства) - этим обосновали суды свою позицию.

Перед должником все равны

КЭС под председательством Ивана Разумова согласилась с нижестоящими судами в том, что оснований для признания недействительным самого договора цессии нет. А вот в вопросе «перехода прав» по нему суды, по мнению ВС, разобрались плохо. В первую очередь, проигнорировали тот факт, что объектом спорной сделки было именно будущее требование .

Такой позиции придерживался и сам цессионарий «Programprom PTE LTD», взыскивая переплату с Правительства Москвы (№ А40-91248/2014). Этим же руководствовался в рамках данного спора и суд, который на этом основании не стал применять положения об истечении срока исковой давности. Все это КЭС упомянула в своем определении. «ВС в очередной раз обратил внимание на границы преюдиции, указав, что хотя правовая квалификация сделки не имеет преюдициального значения, но не может игнорироваться судом при рассмотрении последующего дела», - комментирует этот момент Зайцев .

По общему правилу будущее требование переходит к цессионарию с момента его возникновения у цедента, напомнила в своем определении КЭС. До конкурсного производства в отношении «Инстройбанка» требование к Правительству Москвы о возврате переплаты еще не возникло (оно было открыто в ноябре 2013 года, а решение об обязании властей подписать допсоглашение к инвестконтракту вступило в силу в январе 2014-го). И значит, не могло перейти от банка к Programprom PTE LTD.

Получается, что это требование согласно Закону о банкротстве поступило в конкурсную массу, а обязательство банка по передаче его Programprom PTE LTD трансформировалось в денежное, которое уже должно рассматриваться в порядке банкротного законодательства. Таким образом, переход требования от цедента к цессионарию стал невозможным, резюмируется в определении ВС. В ином случае получилось бы преимущественное (по отношению к другим кредиторам «Инстройбанка») удовлетворение обязательства перед Programprom PTE LTD.

Так как нижестоящие суды никак не оценили это обстоятельство, то и не разобрались с расчетами. Не устанавливали, перечислило или нет в итоге Правительство спорную сумму Programprom PTE LTD. Именно поэтому спор в части применения последствий признания перехода требования не соответствующим закону отправился на новое рассмотрение.

Какие тенденции

«КЭС вполне последовательно исходит из невозможности исполнения обязательств должника после начала конкурсного производства иначе, как в порядке Закона о банкротстве с пропорциональным распределением полученных средств между всеми кредиторами», - комментирует решение Никита Калиниченко, юрист Nektorov, Saveliev & Partners . Таким образом ВС проводит линию недопустимости формального рассмотрения дела, указывая, что требования конкурсного управляющего об оспаривании договора цессии необходимо квалифицировать как иск о признании за должником права на имущественное требование к третьему лицу, поясняет Калиниченко.

КЭС в очередной раз демонстрирует приоритет интересов кредиторов и необходимость соблюдения их «равноправия», поддерживает позицию ВС Юлия Карпова , р уководитель судебной практики «Инфралекс ». Интересна, по ее мнению, и еще одна тенденция: арбитражный суд сам квалифицирует сложившиеся отношения и заявленные требования.

Так, предметом требований АСВ было «признание недействительным перехода к иностранной компании требования… о возврате неосновательного обогащения ». ВС, в свою очередь, «признал не соответствующим закону переход к частной компании… требования о возврате неосновательного обогащения ». АСВ в обоснование ссылалось на положения главы III.1 Закона о банкротстве (специальные основания оспаривания сделок), а также статьи 10, 168 ГК РФ о недействительности сделок, совершенных при злоупотреблении правом. КЭС же посчитала переход прав незаконным на основании ст. 131, 126, 134 Закона о банкротстве, устанавливающих порядок формирования и продажи конкурсной массы должника, а также порядок удовлетворения требований реестровых кредиторов, поясняет Карпова.

«По существу ВС, следуя расширительному подходу к категории сделок, которые могут выступить объектом оспаривания, подтвердила допустимость требований о признании недействительным перехода требования, хотя при этом была использована иная терминология», - обращает также внимание и Зайцев .

(по материалам Проекта Обзора о некоторых вопросах практики применения арбитражными судами отдельных положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации )

Коронация требований в качестве основного обеспечивающего актива проливает свет на причину господства мнения, согласно которому решающим «рычагом» развития экономики в наши дни стало правовое регулирование именно уступки требований . О внимании к этому институту, в частности, свидетельствует тот факт, что за последние пять лет была завершена работа по разработке целых трех международных документов: Конвенция ООН об уступке дебиторской задолженности (2001), Глава 9 Принципов УНИДРУА о международных коммерческих договоров (2003) и Глава 11 Принципов европейского договорного права (2004). Названные акты предлагают концептуально новое регулирование уступки требований, в основе которого лежит идея сделать требования максимально доступными для их оборота. В аналогичном направлении, как нам показалось, движется и российская судебная практика, явным примером которой является подтверждение законности уступки будущего требования (п. 4 Обзора).

В ряде стран уступка будущих требований не получает юридической силы . В российском праве формальным основанием для аналогичного подхода может служить п. 1 ст. 382 ГК РФ, согласно которому право (требование), «принадлежащее» кредитору на основании обязательства, может быть передано другому лицу по сделке (уступка требования). Отсюда делается вывод, что замена кредитора возможна только по обязательству, существующему на момент заключения соглашения об уступке .

В обоснование такого запрета обычно указываются следующие доводы. Во-первых, уступка будущих требований вызывает беспокойство относительно экономической свободы цедента, который может легкомысленно уступить все свои будущие требования, что способно лишить его средств к существованию . Во-вторых, уступка будущих требований противоречит положению доктрины гражданского права, согласно которому объект распоряжения должен быть всегда индивидуализирован, тогда как на момент уступки будущего требования такой возможности еще не существует (принцип специальности ).

Вопреки этим доводам все названные выше международные акты все же закрепляют положения в допустимости уступки будущих требований . Формулировки во всех трех документах схожие, поэтому ограничимся приведением нормы только одного из них. Например, согласно Европейским принципам, "будущее требование, возникающее по существующему или будущему договору, может быть уступлено, если в момент его возникновения, или в другой момент, о котором договорились стороны, оно может быть определено как требование, к которому относится уступка" (п. 2 ст. 11:102) .

Помимо единодушия относительно поддержки уступки будущих требований, международные акты обладают единством относительно мотивации для такой позиции. Например, Спиро Базинас объясняет поддержку уступки будущих требований в Конвенции ООН следующим образом. Действие логически безупречного принципа (принципа специальности) и, как следствие, недопущение уступки будущих требований приводит на практике к следующим двум негативным последствиям:

во-первых, поскольку требование не перешло в момент заключения соглашения об уступке для того, чтобы оно все-таки перешло после возникновения требования необходимо заключить еще одно специальное соглашение, которое уже непосредственно будет направлено на переход требования (т.н. "акт уступки");

во-вторых, поскольку соглашение об уступке порождает только обязательство цедента после возникновения требований их уступить с момента заключения соглашения об уступке и до совершения акта уступки положение приобретателя остается неопределенным (продавец может просто отказаться от уступки и покупателю останется только право требовать взыскания убытков с продавца).

Желание освободить участников оборота от необходимости совершения двух актов (обязательственного и распорядительного ) звучит и в комментариях к другим международным документам. Например, относительно Принципов европейского договорного права, в комментариях указывается следующее: "коммерческая важность финансирования денежных требований (финансирование путем покупки денежных требований или предоставления займа под обеспечение таких требований) и практическая невозможность выполнения требования о том, чтобы право требования было определено индивидуально или определимо в момент уступки, привели к широкому признанию уступок будущих требований без необходимости совершения цедентом какого-либо нового акта передачи после возникновения требования" .

Проблема второго акта (уступки) убедительно показана Брюсом Маркеллом, который применительно к Конвенции ООН написал следующее: "Расходы, которые связаны с индивидуализацией требований с момента его возникновения, могут существенно увеличить общие издержки на получение кредита. В таком случае умножается административная работа , которая необходима для обеспечения действительности передачи. Это может оказаться губительным для кредита, поскольку потребует от сторон по сделке заключать новое соглашение каждый раз, когда возникает требование (совокупность требований)" .

Итак, ограничения на уступку будущих требований в зарубежной литературе и практике рассматриваются в качестве фактора, который значительно увеличивает расходы на получение финансирования. Закрепление уступки будущих требований направлено на то, чтобы одним действием убить сразу двух зайцев: заключить соглашение об уступке и совершить передачу требования . Решение такой сугубо практической задачи не осталась и без догматического обоснования. Например, в Европейских принципах указывается следующее: "Понятно, что требования не могут перейти к цессионарию, пока они не возникли, но как только они были созданы, уступка начинает действовать с момента заключения соглашения об уступке. Обратная сила , закрепленная в пункте (2), в первую очередь, относится к спорам о приоритетах [между притязаниями разных лиц]" и направлена на исключение для покупателя риска двойной продажи соответствующего требования .

Вслед за принятым в международной практике подходом Обзор также предусматривает, что уступка будущего требования не противоречит действующему законодательству (п. 4). В качестве нормативного обоснования для такого выводы в Обзоре правильно сделаны ссылки на возможность залога требований, которые залогодатель приобретет в будущем (п. 6 ст. 340 ГК РФ), а также на возможность купли-продажи будущих требований (п. 2 ст. 455 и п. 4 ст. 454 ГК РФ). К этому можно было бы добавить и другое положение ГК РФ, которое предусматривает: 2предметом уступки может быть право на получение денежных средств, которое возникнет в будущем (будущее требование)" (п. 1 ст. 826 ГК РФ). В литературе также высказывается мнение в пользу такого истолкования действующего законодательства. Например, Л. А. Новоселова пишет, что "действующее гражданское законодательство России не исключает возможности включения в оборот прав из обязательств, которые возникнут в будущем" .
Между тем, нельзя обойти вниманием то, что в Обзоре не хватает некоторых полезных для практики уточнений. Во-первых, выражение "соглашение об уступке" будущих требований будет лучше заменить на другое выражение, согласно которому "уступка будущего требования" не противоречит действующему законодательству. Правовым основанием для такой формулировки может служить правило п. 1 ст. 827 ГК РФ, согласно которому "предметом уступки может быть... будущее требование".

Во-вторых, положение Обзора об уступке будущего требования не будет лишним дополнить описанием того, что понимается под будущим требованием. Дело в том, что в настоящей редакции остается не ясным вопрос, входят ли в эту категорию требования, вытекающие из договора, который еще не заключен. Желательным будет указать на то, что в понятие "будущее требование" входят требования как по существующему, так и будущему договору.

В-третьих, необходимо указать, что уступка будущего требования будет действительной, если на момент возникновения требования оно может быть определено в качестве того, к которому уступка относится. Данное положение содержится во всех сравниваемых международных документов и согласуется с другим положением Обзора, согласно которому отсутствие указания на конкретное обязательство не является основанием для признания соглашения об уступке незаключенным (п. 13). На практическую важность такого положения указывает комментарий к Принципам УНИДРУА, согласно которому "такое требование [об определимости будущего требования] направлено на то, чтобы исключить трудности, которые могут возникнуть при передаче будущих прав, которые описаны не конкретно и в широких общих терминах".
Таким образом, с учетом высказанных в настоящей статье комментариев и предложений считаем необходимым п. 4 Обзора изложить в следующей редакции: уступка требования, которое возникнет из существующего или будущего договора, не противоречит законодательству, если оно может быть определено как требование, к которому относится уступка.

Использованные в настоящей работе переводы сделаны совместно с М. Е. Толстухиным, без участия которого написание настоящей работы вряд ли бы стало возможным.

Heywood W. Fleisig, Right to Borrow // Viewpoint, The World Bank, Center for the Economic Analysis of Law, 1995, April.

Объем требований существенно превышает объем всех других видов имущества, в том числе недвижимых и движимых вещей. Один из международных специалистов в области уступки требований, Спиро Базинас, пишет, что «растущий сегмент мировых денег в настоящее время "закрыт" в денежные требования" (See: Spiro V. Bazinas, An International Legal Regime for Receivables Financing: UNCITRAL"s Contribution, 8 Duke J. Comp. & Int"l L., 315, Spring, 1998).

Требования являются самым распространенным активом, поскольку все коммерческие организации, даже не имея в собственности материальные предметы (например, недвижимость), между тем, заключают договоры, по которым им причитаются платежи за то или иное предоставление (товары, работы или услуги).

Спиро Базинас делает еще более категоричное утверждение: "решение об упрощении уступки денежных требований было принято с учетом того, что экономический рост сейчас возможен только при освобождении этого актива от лишних ограничений" (See: Spiro V. Bazinas, An International Legal Regime for Receivables Financing: UNCITRAL"s Contribution, 8 Duke J. Comp. & Int"l L., 315, Spring, 1998).

Так, в Пояснительной записке к Конвенции ООН об уступке дебиторской задолженности указывается: "Подход Конвенции может быть лучше понят с точки зрения тех целей, которые она преследует, а именно обеспечить использование денежных требований для получения финансирования, которое обогащает всю экономику в целом. В ситуации с более доступным кредитом, цедент вероятнее будет иметь возможность увеличить объемы своего бизнеса. Кроме того, могут быть предложены лучшие условия для покупателей/должников, которые в свою очередь могут иметь возможность больше купить товаров или услуг, что благотворно может сказаться на всей международной торговле" (See: Explanatory note by the UNCITRAL secretariat on the United Convention on the Assignment of Receivables in International Trade, p. 32).

Hein Koetz, Chapter 13: Rights of Third Parties. Third Party Beneficiaries and Assignment, in 7 INTERNATIONAL ENCYCLOPEDIA OF COMPARATIVE LAW, § 1, pp. 58-91 (1992).

Например, Белов В. А. Содержание и действие договора уступки требования // Законодательство, 2001, № 2 (нет правоотношения, в котором могла бы произойти замена кредитора, и нет кредитора, который мог бы быть заменен).

Серьезность этого довода признается на международном уровне. В частности, в комментарии к Европейским принципам, несмотря на закрепление общей нормы об уступке будущих требований, все же указываются, что национальные правопорядки могут предусматривать исключения в виде сверхимперативных норм. В качестве примера указывается на то, что большинством правопорядков глобальная уступка будущих требований физическим лицом будет рассматриваться как противоречащая публичному порядку, на том основании, что она лишает цедента его будущих средств к существованию. Кроме того, во многих государствах прямо признается противоречащей публичному порядку уступка будущей заработной платы публичных должностных лиц, таких как судьи (Principles of European Contract Law. Oxford, 2004, p. 92).

По словам профессора Сторме, принцип специальности относительно уступки требований был заимствован из вещного права (See: Storme M.E. Property Law in a Comparative Perspective, 2002, p. 36). Относительно вещного права см., например, Чиларж К.Ф. Учебник Институций римского права, М., 1901, с. 95 (каждое вещное право простирается на индивидуально-определенную вещь (certa species); на определенные родовыми признаками количества, например, на денежную сумму, может существовать только право требования, вещное же право всегда предполагает индивидуально- определенные предметы).

См. Конвенция ООН (п. 1 ст. 8), Принципы УНИДРУА (ст. 9.1.5 и 9.1.6), Европейские принципы (ст. 11:102).

Другой пример. Согласно Конвенции ООН, «уступка не является недействительной на том основании, что она является уступкой будущего требования, если такое требованием может быть идентифицировано как требование, к которому уступка имеет отношение» (п. 1 ст. 8)

Соглашения об уступке и сама уступка требования соответственно.

Выделено нами - Т.Ю.

European Principles on Contract Law, Oxford, 2004, p. 127 (на международном уровне данный подход был провозглашен в Конвенции УНИДРУА 1988 года «О международном факторинге» и Конвенции ООН "Об уступке денежных требований в международной торговле". Согласно ст. 5 первой Конвенции, достаточно, чтобы требования могли быть идентифицированы в момент их возникновения. Настоящая Статья является еще более гибкой и позволяет сторонам самим установить момент, когда должна произойти индивидуализация требования).

Под административной работой обычно понимают широкий круг деятельности, в том числе по сбору актуальной информации, сообщению заинтересованным лицам полученных сведений, подготовке и согласованию документов.

Markell B.A. UNCITRAL"s Receivables Convention: The First Step, But not The Last. A Comment on Bazinas // 12 Duke Journal of Comparative & International Law, 2002, p. 402.

Для того, чтобы случайно не лишиться такого практического последствия уступки будущего требования в Конвенции ООН специально указывается, что «если иное не предусмотрено соглашением, уступка одного или более будущих денежных требований действительна без нового акта передачи, который необходим для передачи каждого требования» (п. 2 ст. 8).

Например, Принципы УНИДРУА (ст. 9.1.5) сопровождаются следующим комментарием: "Настоящая статья предусматривает, что между цедентом и цессионарием уступка будущего требования имеет ретроспективное действие".

Л. А. Новоселова правильно в связи с этим замечает, что введение юридической фикции, позволяющей относить момент распоряжения будущим правом к более раннему моменту совершения сделки о его передаче, является результатом сравнительно недавних разработок (См.: Новоселова Л. А. , Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. - М: «Статут», 2003, с. 181).

Principles of European Contract Law. Oxford, 2004, p. 98.

В прошлом совершается уступка требования, которое возникнет в будущем. При этом для целей защиты цессионария за ним признается первенство с ретроспективным действием, то есть начиная с момента в прошлом, когда совершалась уступка будущего требования.

Точнее будет сказать, что в Обзоре говорится о "соглашении об уступке" (а не об уступке), однако, поскольку возможность заключения соглашения об уступке будущего требования никем не оспаривается, поэтому нам представляется, что в Обзоре все-таки имеется в виду именно уступка будущего требования, а не просто соглашение о такой уступке.

Новоселова Л. А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. - М: "Статут", 2003, с. 176.

Организация уступила право требования долга с должника третьему лицу по договору цессии и денежные средства частично получила. Но у организации долга на балансе еще нет, т.к. этот должник (заказчик) не принял работы, и организация подала в суд. Разбирательство еще не закончено.Как отразить в учете и по налогообложению данную уступку у Цедента?Спасибо

В данном случае сделка отражается как авансовая. То есть организация получает финансирование по требованию, которое еще не наступило. А это значит, что на налог на прибыль до момента возникновения требования такая операция не влияет.

В учете будут отражены следующие операции:

– поступило финансирование в счет уступки будущего права требования.

Одновременно начислите НДС с аванса. Сделать это необходимо по расчетной ставке, предусмотренной пунктом 4 статьи 164 Налогового кодекса РФ.

– начислен НДС в счет поступившей оплаты за переход будущего права требования.

При переходе права требования после его возникновения сделайте такую запись:

– реализовано право требования по договору цессии.

Одновременно спишите в прочие расходы стоимость реализованного права требования:

– списана с баланса стоимость реализованного права требования по договору цессии.

Ранее уплаченный в бюджет НДС следует вернуть:

– отражено обязательство бюджета вернуть или зачесть ранее уплаченные суммы НДС с аванса по цессии.

Сергея Разгулина, действительного государственногой советника РФ 3-го класса

Ситуация: как цеденту отразить в бухучете операции по уступке права требования, которое возникнет в будущем

Основное отличие от обычной цессии заключается в том, что деньги цедент получает до возникновения у него права требования. Это и нужно отразить в бухучете.

Вообще такие особые условия цессии отражайте по аналогии с предоплатой за будущую поставку товаров. Только вместо права собственности на имущество к покупателю (цеденту) переходит право требования.

Поступление денег от цессионария отразите следующей проводкой:

Дебет 51 (50) Кредит 76 субсчет «Расчеты по договору уступки будущего права требования»
– поступило финансирование в счет уступки будущего права требования.

Одновременно начислите НДС с аванса. Сделать это необходимо по расчетной ставке, предусмотренной статьи 164 Налогового кодекса РФ. То есть по следующей формуле:

В бухучете при этом сделайте такую запись:

Дебет 76 субсчет «Расчеты по НДС с авансов по цессии» Кредит 68 субсчет «Расчеты по НДС»
– начислен НДС в счет поступившей оплаты за переход будущего права требования.

При переходе права требования после его возникновения сделайте такую запись:

Дебет 76 субсчет «Расчеты по договору уступки будущего права требования» Кредит 91-1
– реализовано право требования по договору цессии.

Одновременно спишите в прочие расходы стоимость реализованного права требования:

Дебет 91-2 Кредит 62 (76, 58)
– списана с баланса стоимость реализованного права требования по договору цессии.

Ранее уплаченный в бюджет НДС с аванса поставить к вычету нельзя. Право на вычет в данном случае не предусмотрено Налоговым кодексом РФ. Однако НДС можно возместить. То есть вернуть из бюджета или зачесть в порядке, предусмотренном Налогового кодекса РФ. Если право на возмещение налога будет подтверждено, нужно будет отразить возникшее обязательство бюджета перед цессионарием:

Дебет 68 «Расчеты по НДС» Кредит 76 субсчет «Расчеты по НДС с авансов по цессии»
– отражено обязательство бюджета вернуть или зачесть ранее уплаченные суммы НДС с аванса по цессии.

Сторнировать в данном случае проводки о начислении НДС не надо. Ведь на момент их записи все было сделано правильно. А значит, ошибки, которую нужно исправлять, не было.

При этом, если цедент реализовал право требования с выгодой, необходимо начислить НДС с полученного дохода. То есть с разницы между средствами, которые получены от цессионария, и балансовой стоимостью права требования, которое к нему переходит. Для этого сделайте такую запись:

– начислен НДС к уплате в бюджет.

Все это следует из пунктов и ПБУ 10/99, пунктов , , и ПБУ 9/99ПБУ 9/99, Инструкции к плану счетов (счета , , , , ), абзаца 2 пункта 1 статьи 155, пункта 1 статьи 167, пункта 8 статьи 171 и пункта 6 статьи 172 Налогового кодекса РФ.

Пример отражения в бухучете цедента операции по уступке будущего требования

ООО «Торговая фирма "Гермес"» продает промышленную технику и станки. В январе «Гермес» заключил договор цессии с ООО «Альфа». По договору «Гермес» уступает «Альфе» право требования по обязательствам покупателей партии станков – 100 шт. Стороны договорились, что «Альфа» получает право требования, предоставив «Гермесу» финансирование исходя из расчета 100 000 руб. за каждый станок в партии. То есть всего 10 000 000 руб. (100 шт. ? 100 000 руб.). Деньги по договору «Гермес» получает до конца февраля. Право требования переходит к «Альфе» в момент его возникновения.

В феврале при поступлении денег от «Альфы» бухгалтер «Гермеса» сделал такие записи:

Дебет 51 (50) Кредит 76 субсчет «Расчеты по договору уступки будущего права требования»
– 10 000 000 руб. – поступило финансирование в счет уступки будущего права требования;

Дебет 76 субсчет «Расчеты по договору уступки будущего права требования» Кредит 68 субсчет «Расчеты по НДС»
– 1 525 424 руб. (10 000 000 руб. : 118 ? 18) – начислен НДС в счет поступившей оплаты за переход будущего права требования.

В марте «Гермес» реализовал 70 станков по цене 105 000 руб. за штуку. Общая сумма сделки составила 7 350 000 руб. (70 шт. ? 105 000 руб.). В том числе НДС 18 процентов – 1 121 186 руб. (7 350 000 руб. : 118 ?18). Бухгалтер оформил сделку такими проводками:

Дебет 62 Кредит 90-1
– 7 350 000 руб. – отражена выручка от реализации товаров;

– 1 121 186 руб. – начислен НДС при реализации товаров;

Дебет 90-2 Кредит 41
– 5 390 000 руб. – списана себестоимость реализованных товаров.

– 7 000 000 руб. (70 шт. ? 100 000 руб.) – отражена уступка права требования;

Дебет 91-2 Кредит 62
– 7 350 000 руб. – списана стоимость реализованной дебиторской задолженности по договору уступки права требования.

Одновременно часть НДС с аванса бухгалтер «Гермеса» заявил к возмещению (зачету). После прохождения камеральной проверки и подтверждения своего права он сделал следующую запись:

Дебет 68 «Расчеты по НДС» Кредит 76 субсчет «Расчеты по НДС с авансов по цессии»
–1 067 797 руб. (7 000 000 руб. : 118 ? 18) – отражено обязательство бюджета по возмещению НДС, ранее уплаченного с аванса.

При уступке права требования оплаты за 70 станков «Гермес» получил убыток. Поэтому начислять НДС бухгалтеру не понадобилось.

В июле «Гермес» реализовал оставшиеся в партии 30 станков по цене 98 000 руб. за штуку. Общая сумма сделки составила 2 940 000 руб. (30 шт. ? 98 000 руб.). В том числе НДС 18 процентов – 448 475 руб. (2 940 000 руб. : 118 ? 18). Бухгалтер оформил сделку такими проводками:

Дебет 62 Кредит 90-1
– 2 940 000 руб. – отражена выручка от реализации товаров;

Дебет 90-3 Кредит 68 субсчет «Расчеты по НДС»
– 448 475 руб. – начислен НДС при реализации товаров;

Дебет 90-2 Кредит 41
– 2 310 000 руб. – списана себестоимость реализованных товаров.

При реализации станков у «Гермеса» возникло право требования. По договору цессии оно переходит к «Альфе». Эту операцию бухгалтер «Гермеса» отразил так:

Дебет 76 субсчет «Расчеты по договору уступки права требования» Кредит 91-1
– 3 000 000 руб. (30 шт. ? 100 000 руб.) – отражена уступка права требования;

Дебет 91-2 Кредит 62
– 2 940 000,00 руб. – списана стоимость реализованной дебиторской задолженности по договору уступки права требования.

Одновременно часть НДС с аванса бухгалтер поставил к возмещению и после подтверждения права на него сделал такую запись:

Дебет 68 «Расчеты по НДС» Кредит 76 субсчет «Расчеты по НДС с авансов по цессии»
– 457 627 руб. (3 000 000 руб. :118 ? 18) – отражено обязательство бюджета по возмещению НДС, ранее уплаченного с аванса.

Таким образом, весь начисленный при поступлении финансирования НДС был поставлен к зачету (1 525 424 руб. – 1 067 797 руб. – 457 627 руб.).

При уступке права требования оплаты за 30 станков «Гермес» получил выгоду. На разницу между полученным от цессионария («Альфы») финансирования и стоимостью права требования он начислил НДС и отразил это в бухучете следующей проводкой:

Дебет 91-2 Кредит 68 субсчет «Расчеты по НДС»
– 9153 руб. ((3 000 000 руб. – 2 940 000 руб.) :118 ? 18) – начислен НДС к уплате в бюджет.