Сидней Рейли (Sidney Reilly) - биография, информация, личная жизнь. Сидней Рейли: биография

-1920 годах в России и на Ближнем Востоке. Помимо русского, свободно говорил еще на шести языках. В Картотеке британской разведки обозначен как S.T.-1.

Биография

Рейли не был британцем. Его биография полна белых пятен и во многом основана на его личных утверждениях. По общепринятой версии Рейли был рождён под именем Георгия Розенблюма в Одессе, 24 марта г. Есть и другая версия (по книге «Век шпионажа»), что Рейли родился 24 марта г. под именем Шломо (Соломон) Розенблюм в Херсонской губернии (в состав которой входила, в частности, и Одесса). Он был незаконным сыном Полины (Перлы) и доктора Михаила Абрамовича Розенблюма. Позднее он сам утверждал, что родился в Ирландии, а если признавал своё рождение в России, то часто утверждал, что сын дворянина. Воспитывался он в семье Григория (Герша) Розенблюма, - двоюродного брата настоящего отца, и домовладелицы Софьи Рубиновны Розенблюм (впоследствии, в 1918 году , сдавшей свой одесский особняк под британское консульство).

Когда Рейли рассказывал, что инсценировал своё самоубийство в Одесском порту перед отъездом, за этим может быть что-то реальное. Причиной отъезда он часто называл то семейный скандал, то участие в революционном движении.

Детство и юность

Написавший основательную книгу о Рейли Андрей Кук (англ. Andrew Cook ) выдвинул убедительную теорию , что в Лондоне под именем Sigizmund Rosenblum появился приблизительно в 1895 химик, торгующий патентованными лекарствами. Одним из его клиентов был пожилой священник, Hugh Thomas. Когда зажиточный Томас умер, Розенблюм через несколько месяцев сошёлся с его молодой вдовой Маргарет. Розенблюм отравил пастора, чтобы заполучить вдову и наследство. Если это так, это идеальное преступление, которое никогда не расследовали. По этой теории Розенблюм, возможно, бежал в Англию от французской полиции, поскольку убил курьера анархистов, перевозящего деньги. Убийство произошло в движущемся поезде, совершенно в стиле Джеймса Бонда. Какие-то связи с революционерами континента у Розенблюма были, поскольку руководитель антитеррористического отряда Скотланд Ярда Вильям Мелвилл (англ. William Melville ) вскоре завербовал Розенблюма информатором и помог тому превратиться в британца Рейли.

Рейли на Дальнем Востоке

На деньги жены и очевидно британской разведки из Рейли получился международный бизнесмен с обширными географическими и запутанными финансовыми делами. Позднее он говорил о секретных заданиях, о которых мало свидетельств. В -1898 годах работал в английском посольстве в Санкт-Петербурге . В 1898 году лейтенант Рейли действовал в заграничной организации российских революционеров «Общество друзей свободной России », с 1903 года был в русском Порт-Артуре под видом торговца строительным лесом, там вошёл в доверие командования русских войск и добыл план укреплений, который якобы продал японцам. Подозрение в шпионаже в пользу Японии не помешало Рейли основаться в Санкт-Петербурге. Здесь он взял себе новую жену - Надежду, не расторгая брака с Маргарет. В -1914 годах , до Первой мировой войны , действовал в России (с сентября 1905 по апрель , помощник военно-морского атташе Великобритании), затем в Европе. В справочнике «Весь Петербург » значился как «антиквар, коллекционер». Увлекался авиацией, был членом Санкт-Петербургского лётного клуба.

Рейли во время Первой мировой войны

Рейли создал связи с царским правительством. Когда началась Первая мировая война, он отправился в Нью-Йорк, чтобы переправить в Россию оружие из Америки. Посредничество было выгодным. Впервые официально Рейли поступил на службу в британскую разведку в конце 1917 г. Он стал лётчиком канадских ВВС и переправился через Лондон в Россию. Это доказывает, что его рассказы о шпионаже имеют какую-то основу, - вряд ли кого попало отправят на такое задание. Большевики захватили власть в России и стремились к миру с Германией, что было угрозой для Британии, - это надо было предотвратить.

В начале марта 1918 прибыл в Петроград и прикомандирован к военно-морскому атташе капитану Кроми , затем к главе английской миссии Брюсу Локкарту дипломату и разведчику (что, впрочем, во время войны одно и тоже). Рейли и его непосредственный начальник в России Роберт Брюс Локкхарт, составили план, по которому личная охрана Ленина, нёсшая охрану Кремля - латышские стрелки, - будут подкуплены для совершения переворота. Они верили, что подкупили командира латышских стрелков, полковника Эдуарда Берзина , которому передали 700 тысяч рублей (по данным коменданта Кремля П. Малькова, официально - 1 200 000; для сравнения: зарплата Ленина тогда была 500 рублей в месяц). Берзин был верным большевиком и рассказал всё Свердлову и Дзержинскому . Наивные британцы втянули в дело американцев и японцев. «Перевербованному» Берзину были сообщены явки и адреса известных белогвардейцев. Когда в августе 1918 произошло покушение на Ленина , заговор западных дипломатов рухнул. Волна красного террора уничтожила их сеть. Белогвардейцев расстреляли, а полученные деньги пошли на постройку клуба для латышских стрелков и издание агитационной литературы. Рейли удалось бежать, но он был заочно приговорён к смертной казни.

В мае 1918 года совершил вояж на белый Дон, к Каледину , и под видом сербского офицера через всю Россию вывез в Мурманск и посадил на английский эсминец Александра Керенского . Затем в Москве и Петрограде принялся организовывать заговоры против большевиков. В июне 1918 года передал пять миллионов рублей для финансирования Национального и Тактического центров. Координировал мятеж левых эсеров 6 июля 1918 года в Москве.

В Москве Рейли легко и свободно вербовал советских служащих (в том числе и секретаршу ЦИКа Ольгу Стрижевскую) и получал от них нужные ему документы, в том числе свободный пропуск в Кремль по подлинному удостоверению сотрудника ЧК на имя Сиднея Релинского. Также выступал под собственным именем, под именами сотрудника угро Константинова, турецкоподданного негоцианта Массино, антиквара Георгия Бергмана.

Многие дела Рейли проваливались: попытка убить Ленина не удалась из-за отмены митинга, где тот хотел выступить, восстание левых эсеров провалилось, задание Локкарта организовать мятеж в петроградском гарнизоне тоже провалилось.

В своей родной Одессе анонимно публикует в белогвардейской газете «Призыв» № 3 от 3 марта первую автобиографию с описанием заслуг в борьбе против большевизма. Через ту же газету (№ 8 от 20 марта) сдаёт белой контрразведке трёх чекистов , с которыми встречался в Советской России: Грохотова из Мурманска , Петикова из Архангельска и Жоржа де Лафара из Москвы.

Вследствие военных авантюр финансовые дела Рейли пришли в упадок. В 1921 он вынужден продать на нью-йоркском аукционе большую коллекцию вещей Наполеона. Он получает около 100 000 долларов, но этих денег на его стиль жизни на долго не хватит. Рейли входит в тесные отношения с представителями русской эмиграции, лоббировал в английском правительстве финансирование белоэмигрантского Торгово-промышленного комитета (Ярошинский, Барк и др.), тесно сошёлся с Савинковым и с его помощью осенью 1920 года лично участвовал в действиях на территории Белоруссии армии Булак-Балаховича , которая вскоре была разгромлена РККА . В 1922 году с помощью Савинкова и Ю. Эльфергрена организовал на деньги Торгпрома покушение на глав советской делегации Генуэзской конференции , которое тоже провалилось. Был причастен к организации антисоветской провокации с «письмом Зиновьева ».

В августе 1925 экстравагантная актриса Пепита Бобадилла прибыла в Хельсинки в поисках сведений о своём муже, Сиднее Рейли, пропавшем за границей. Она рассказала, что её настоящее имя Нелли Вартон, её мать англичанка, она родилась в Гамбурге вне брака, и сделала карьеру в Лондонском театре-варьете. Остаётся неизвестным, знал ли Рейли о этих подробностях. В качестве Пепиты она нашла себе достойную пару. Как и в случае с Рейли, она сошлась с пожилым богатым сценаристом, который вскоре умер. Брак с Рейли был заключён в 1923. Финские чиновники и русские эмигранты ничем не могли помочь и и дама возвратилась в Лондон, где стало известно о смерти Рейли в перестрелке в районе советско-финской границы. Советские газеты официально сообщили, что в районе финской деревни Алакюля 28 сентября 1925 года при переходе границы были убиты два контрабандиста. Настоящая судьба Рейли вырисовывалась не сразу. Окончательно детали стали известны лишь с крахом СССР, - были опубликованы дневники Рейли, которые он вёл в тюрьме.

Операция «Трест» и казнь Рейли

Операция «Трест» была крупнейшей для спецслужб в начале XX века. Большевики сами основали «контрреволюционную» организацию, куда завлекали белогвардейцев из России и эмиграции.

Начальник британской разведки в Хельсинки Эрнест Бойс (англ. Ernest Boyce ) попросил Рейли о ещё одной услуге - выяснить, что из себя представляла эта подозрительная организация на самом деле. На границе Рейли должен был встретить «верного человека» - Тойво Вяхя . Чтобы заполучить от Рейли всё, что он знал, ГПУ инсценировала смерть обоих на границе так, чтобы информация наверняка дошла до британских служб. Так Рейли не мог уже надеяться на дипломатическую помощь как британский подданный. На допросах в Лубянке Рейли придерживался легенды, что он - рожденный в Клонмели в Ирландии британский подданный, и отказывался сообщать что-либо. Несмотря на ежедневные допросы, в тюрьме он вел дневник, в котором анализировал и документировал используемые в ГПУ методы допроса. Очевидно, Рейли полагал, что в случае побега эта информация могла быть ценной для британской секретной службы. Записи делались на папиросной бумаге и прятались в щели между кирпичей. Они были обнаружены лишь после его смерти в результате обыска. По мнению Андрея Кука, Рейли не пытали, за исключением инсценированной для психологического давления казни.

Меня посадили в машину. В ней были палач, его молодой помощник и водитель. Короткий путь до гаража. В это время помощник просунул свои руки через мои запястья с наручниками. Шел дождь, знобило, было очень холодно. Палач куда-то ушёл, ожидание казалось бесконечным. Мужчины травят анекдоты. Водитель говорит, что в радиаторе машины какая-то неисправность и ковыряется там. Затем снова поехали немного дальше. ГПУшники, Стирн (В. А. Стырне) с коллегами пришли и говорят, что казнь отложена на 20 часов. Ужасная ночь. Кошмары.

Дневник Рейли был сфотографирован ГПУ и о его существовании не было известно до развала СССР. Опубликован в Англии в 2000 году. Дневник не подтверждает данные допросов, что может свидетельствовать как о фальсификации допросов, так и об «игре» Рейли со следователями. Приговор от 1918 года был исполнен по личному приказу Сталина 5 ноября 1925 в лесу в Сокольниках , куда Рейли ранее регулярно выводили на прогулку. По свидетельству очевидца Бориса Гудзя, казнь осуществили Григорий Федулеев и Григорий Сыроежкин. Тело отвезли обратно в тюрьму Лубянка для осмотра и фотографирования, похоронили во дворе тюрьмы . После казни ходили слухи, что он жив и перевербован ГПУ.

Компаньон Рейли Борис Савинков был арестован похожим способом, его заманили в Минск для встречи с членами «московской антисоветской организации». Он получил 10 лет тюрьмы, но погиб, по официальной версии, выпрыгнув из окна Лубянской внутренней тюрьмы 7 мая 1925 года.

Киновоплощения

Рейли стал весьма популярной фигурой в киноиндустрии как на Западе (суперагент и один из прототипов Джеймса Бонда), так и в СССР (как одно из главных действующих лиц «заговора послов » и последующей антисоветской борьбы белой эмиграции).

• Владимир Сошальский (Заговор послов , 1965)
• Всеволод Якут (Операция «Трест» , 1967)
• Александр Ширвиндт (Крах , 1968)
• Владимир Татосов (Крах операции «Террор» , 1980)
• Сергей Юрский («20 декабря », 1981, «Берега в тумане», 1985)
• Харий Лиепиньш («Синдикат-2 », 1981)
• Сэм Нилл («Рейли: король шпионов» «Reilly: Ace of Spies» (Англия, 1983)

Напишите отзыв о статье "Рейли, Сидней"

Примечания

Литература

• .
• Е. Таратута. .
• Савченко В. А.
• Лев Никулин . .
• Робин Брюс Локкарт. Сидней Рейли - шпион-легенда XX века.
• Эндрю Кук. На секретной службе Его Величества.
• , сентябрь .

Ссылки

• - «Совершенно секретно »
• .
• В. Воронков.
• Т. Гладков . .

Отрывок, характеризующий Рейли, Сидней

На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе.к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.

На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.

В середине 2010 г на телеэкранах в Англии появился новый Джеймс Бонд - умный, смелый, неразборчивый в средствах, изощренный в общении с мужами от политики и, разумеется, одинаково неотразимый в идейных спорах и в будуарах . Три месяца подряд этот английский супермен появлялся на экране, завораживая фанатов и вызывая кривую усмешку тех, кто знает, как нелегок хлеб шпиона. Прототипом героя киноверсии послужило подлинная биография Сидней Рейли , это незаурядный, волевой и отмеченный печатью трагедии.

В конце 1925 г. советская газета «Известия» сообщила среди прочего следующее: «В ночь с 28 на 29 сентября четыре контрабандиста пытались перейти финскую границу. В результате стычки с пограничниками двое были убиты. Третий арестован, а четвертый умер в результате тяжелого ранения». В 20-е годы ничего сенсационного в этом не было. Между тем событие имело чрезвычайно важное значение. Одним из убитых был Сидней Джордж Рейли , который сделал себе карьеру на сборе секретов военно-промышленного характера, но свернул шею на политическом шпионаже.

Биография шпиона Сидней Рейли.

Он родился в Одессе, отец был ирландским капитаном, а мать - русской мещанкой. От первого он унаследовал упорство в достижении целей, от второй - фантастичность идей. Сидней Рейли рано проявил талант и склонности к тайным акциям и продемонстрировал природные качества, столь необходимые в мире шпионажа. Этот человек обратил на себя внимание «самой тонкой разведки мира» - английской «Интеллидженс сервис».

Помимо ирландских корней выбору способствовал еще тот факт, что в начале века Сидней Рейли работал в петербургском военном концерне «Мандрочовича и графа Щуберского». Компания производила оружие для императорского военно-морского флота и потому не могла не вызвать интерес английских спецслужб сама по себе. Но ценность информатора многократно возрастала, если учесть, что военно-морской концерн сотрудничал с зарубежными фирмами. Англия и завербовала Джорджа Рейли. Время и условия вербовки русского подданного английской разведкой неизвестны до сих пор.

Провидению было угодно, чтобы Сидней Рейли поступил на службу в концерн «Мандрочовича и графа Шуберского» в те годы, когда он сотрудничал со многими промышленными предприятиями и финансовыми институтами Германии, в том числе всемирно известными гамбургскими судостроительными заводами Блюма и Фосса. Если учесть, что вся германская программа строительства военных судов и подводных лодок так или иначе отражалась в деятельности концерна «Блюм и Фоссе», то можно предположить, как английское адмиралтейство дорожило своим агентом в русском стане. Секретные сведения военно-промышленного и финансового характера постоянно стекались в соответствующие секторы промышленности и банковского дела владычицы морей, как тогда именовалась Англия. Сколько кораблей и где строить, какой мощности и водоизмещения, количество и качество вооружений на кораблях и субмаринах, какие корабли планируется строить в будущем, кто.кого кредитует и на каких условиях - все эти сведения, что составляют военно-промышленную тайну любой державы, одессит поставлял хозяевам.

Кстати сказать, «соплеменники» в чужих краях, каковы бы ни были их успехи там, наиболее часто оказываются вовлеченными в шпионские аферы против своей отчизны. Можно при желании найти аргументы в пользу того, что диаспории чаще предлагают сотрудничество, играя на их ностальгии. Равным образом можно уверять, что они сами, побуждаемые «генетической памятью», хотят принести пользу родине предков. Так или иначе, факт остается фактом. И спецслужбы всего мира прежде всего ищут агентов среди своих «сородичей».

К Сиднею Рейли это не относится в полной мере, ибо он только наполовину англичанин, вернее ирландец. Сделай ему русские предложения раньше и повыгоднее, быть может, он стал бы шпионить на островном государстве в пользу России. Спорить об этом можно бесконечно, но отрицать за ним шпионские таланты не приходится.

Рейли имел обширные связи и свободно владел семью языками. Знание языков позволило ему успешно осуществлять тайный сбор сведений в Японии, куда он был отправлен как «доверенный представитель» Русско-азиатского банка. Излишне говорить, что Англия имела свои интересы и в этом регионе мира и, как всегда, Сидней Рейли поставлял важную промышленно-финансовую информацию. В любой части света деньги являются кровью войны и нервным узлом экономики. По интенсивности, направлениям движения и количеству их оборачиваемости всегда можно установить начинания того или иного правительства или министерства.

Японию он оставил для работы в США, где также продемонстрировал свои незаурядные способности, высокий профессионализм и результативность. В «Интеллидженс сервис» Сидней Джордж Рейли числился под кодовым обозначением «Эсти» и столь высоко котировался, что руководство отозвало его из Америки в 1916 г. и дало по сути дела фантастическое задание.

В том же году он перешел швейцарскую границу и внедрился в структуру германской военной машины. Трудно поверить, но ему удалось под видом офицера немецкого военно-морского флота проникнуть в германское адмиралтейство, похитить и переправить в Лондон тайный код германской военно-морской разведки. Без преувеличений это была самая блестящая и самая результативная операция в течение всей первой мировой войны.

В начале 1918 г. Шпион Сидней Рейли был переведен в Россию, интересы которой уже не раз успешно продавал. Вначале казалось, что счастье шпиону улыбалось и в новой России. Связи, опыт, английские деньги и личные качества способствовали успеху. Он намеревался свергнуть революционное правительство, действовал уверенно, смело, но без больших успехов.

После убийства Урицкого в Петрограде отряд чекистов оцепил английское посольство. Началась перестрелка, в которой были убиты комиссар отряда и еще несколько сотрудников ВЧК, а также английский шпион Кроми, который и открыл пальбу. То, что Сидней Рейли чуть задержался, спасло его от пленения. В России он представлялся «товарищем», и у посольства, уже оцепленного ВЧК, его опознал чекист, но, к сожалению, «как товарища». Это и спасло шпиона.

Ночь Рейли провел на квартире у эсера Дронского. Затем по заданию тогдашнего военного министра Черчилля Сидней Рейли помогал Деникину. Рейли мечтал освободить Москву от «красной скверны». Он не скрывал своих честолюбивых амбиций и на сомнения возражал, говоря: «Корсиканский лейтенант артиллерии загасил пламя Французской революции, почему бы агенту английской разведки, при стольких благоприятных данных, не стать хозяином Москвы».

Но вместо вожделенного титула «хозяина Москвы» Сидней получил пулю в лоб и кончил жизнь как заурядный контрабандист. Даже Англия, кому так преданно он служил, не нашла ни одного теплого слова в адрес сотрудника «Интеллидженс сервис». Скромный некролог гласил: «Сидней Джордж Рейли убит 28 сентября войсками ГПУ у деревни Аллекюль в России». Ни соболезнований, ни комментария, что вышеозначенный Сидней Рейли делал у деревни с чухонским названием Аллекюль. Так кончил свою жизнь этот незаурядный шпион, много преуспевший в сфере промышленно-финансового шпионажа на трех континентах и потерпевший полное фиаско в политических заговорах.

Биография

По общепринятой версии Рейли был рождён под именем Георгия Розенблюма в Одессе, 24 марта 1874 г. Есть и другая версия (по книге «Век шпионажа»), что Рейли родился 24 марта 1873 г. под именем Шломо (Соломон) Розенблюм в Херсонской губернии. Он был незаконным сыном Полины (Перлы) и доктора Михаила Абрамовича Розенблюма. Воспитывался он в семье приёмного(?) отца Григория (Герша) Розенблюма и домовладелицы Софьи Рубиновны Розенблюм (впоследствии, в 1918 году, сдавшей свой одесский особняк под британское консульство), двоюродного брата настоящего отца.

Детство и юность

Рейли писал, что в 1892 году он арестовывался царской охранкой за участие в революционной студенческой группе «Друзья просвещения». После освобождения приёмный отец сообщил Соломону, что его мать умерла, а его биологический отец - врач Михаил Розенблюм. Взяв себе имя Сигизмунд, Рейли отбыл в Южную Америку на британском корабле. В Бразилии Рейли взял себе имя Педро. Он работал в доках, на строительстве дорог, на плантациях, а в 1895 г. устроился поваром в экспедицию британской разведки. Он спас во время экспедиции агента Чарлза Фотергилла, который позже помог ему получить британский паспорт и приехать в Великобританию, где Зигмунд Розенблюм стал Сиднеем.

Розенблюм изучал в Австрии химию и медицину, в 1897 году в Англии завербовался в разведку Великобритании под фамилией своей жены - ирландки Маргарет Рейли-Каллаган.

Работа в британской разведке

В 1897-1898 годах работал в английском посольстве в Санкт-Петербурге. В 1898 году лейтенант Рейли действовал в заграничной организации российских революционеров «Общество друзей свободной России», с 1903 года был в русском Порт-Артуре под видом торговца строительным лесом, там вошёл в доверие командования русских войск и добыл план укреплений, который продал японцам.

В 1905-1914 годах, до Первой мировой войны, действовал в России (с сентября 1905 по апрель 1914, помощник военно-морского атташе Великобритании), затем в Европе. В справочнике «Весь Петербург» значился как «антиквар, коллекционер». Увлекался авиацией, был членом Санкт-Петербургского лётного клуба.

В начале 1918 года был в составе союзной миссии направлен в красный Мурман и Архангельск. В феврале 1918 года появился в красной Одессе в составе союзнической миссии английского полковника Бойля и занялся организацией английской агентурной сети с внедрением в круги красных комиссаров (есть признаки, что там он сошёлся с Я. Блюмкиным). В начале марта 1918 прибыл в Петроград и прикомандирован к военно-морскому атташе капитану Кроми, затем к главе английской миссии Брюсу Локкарту. Неудачно вербовал главу Высшего Военного Совета Республики генерала М. Д. Бонч-Бруевича. Переехал вслед за советским правительством в Москву и вёл там разведработу.

В мае 1918 года совершил вояж на белый Дон, к Каледину, и под видом сербского офицера через всю Россию вывез в Мурманск и посадил на английский эсминец Александра Керенского. Затем в Москве и Петрограде принялся организовывать заговоры против большевиков. В июне 1918 года передал пять миллионов рублей для финансирования Национального и Тактического центров. Координировал мятеж левых эсеров 6 июля 1918 года в Москве.

Установил тесные контакты с красным командиром латышских стрелков, нёсших охрану Кремля, Э. Берзиным, которому передал 700 тысяч рублей (по данным коменданта Кремля П. Малькова, официально - 1 200 000; для сравнения: зарплата Ленина тогда была 500 рублей в месяц), а также сообщил Берзину явки и адреса известных ему белогвардейцев. Все деньги и явки были сразу же переданы Свердлову и Дзержинскому. Белогвардейцев расстреляли, а деньги пошли на постройку клуба для латышских стрелков и издание агитационной литературы. Рейли также вошёл в доверие к Савинкову и его боевикам и участвовал в заговоре послов.

В Москве Рейли легко и свободно вербовал советских служащих (в том числе и секретаршу ЦИКа Ольгу Стрижевскую) и получал от них нужные ему документы, в том числе свободный пропуск в Кремль по подлинному удостоверению сотрудника ЧК на имя Сиднея Релинского. Также выступал под собственным именем, под именами сотрудника угро Константинова, турецкоподданного негоцианта Массино, антиквара Георгия Бергмана.

Многие дела Рейли проваливались: попытка убить Ленина не удалась из-за отмены митинга, где тот хотел выступить, восстание левых эсеров провалилось, задание Локкарта организовать мятеж в петроградском гарнизоне тоже провалилось.

Удалось убийство эсером Яковым Блюмкиным немецкого посла Мирбаха, и покушение на Ленина 30 августа 1918 года, которое чекисты объясняли «заговором послов». На заочном суде в ноябре 1918 года в Москве Рейли был приговорён к расстрелу и объявлен вне закона.

После разоблачения заговора Локкарта и убийства Кроми Рейли сбежал через Петроград - Кронштадт - Ревель в Англию, где стал консультантом Уинстона Черчилля по русским вопросам и возглавил организацию борьбы с Советской властью. Он писал, что большевики - «раковая опухоль, поражающая основы цивилизации», «архивраги человеческой расы», «силы антихриста». «Любой ценой эта мерзость, народившаяся в России, должна быть уничтожена… Существует лишь один враг. Человечество должно объединиться против этого полночного ужаса».

В начале декабря 1918 года Рейли опять в России, в белом Екатеринодаре, член союзной миссии в ставке главкома ВСЮР Деникина. В начале 1919 года посещает Крым и Кавказ, с 13 февраля по 3 апреля 1919 находится в Одессе в качестве эмиссара.

В свой родной Одессе анонимно публикует в белогвардейской газете «Призыв» № 3 от 3 марта первую автобиографию с описанием заслуг в борьбе против большевизма. Через ту же газету (№ 8 от 20 марта) сдаёт белой контрразведке трех чекистов, с которыми встречался в Советской России: Грохотова из Мурманска, Петикова из Архангельска и Жоржа де Лафара из Москвы.

3 апреля 1919 года эвакуируется вместе с французами из Одессы в Константинополь, где недолго работает в британском комиссариате. В мае 1919 года прибывает с докладом правительству в Лондон, участвует в работе Парижской мирной конференции.

Рейли вошёл в тесные отношения с представителями русской эмиграции, лоббировал в английском правительстве финансирование белоэмигрантского Торгово-промышленного комитета (Ярошинский, Барк и др.), тесно сошёлся с Савинковым и с его помощью осенью 1920 года лично участвовал в действиях на территории Белоруссии армии Булак-Балаховича, которая вскоре была разгромлена РККА. В 1922 году с помощью Савинкова и Ю. Эльфергрена организовал на деньги Торгпрома покушение на глав советской делегации Генуэзской конференции, которое тоже провалилось. Был причастен к организации антисоветской провокации с «письмом Зиновьева».

Савинкова чекисты арестовали, заманив его в Минск для встречи с членами «московской антисоветской организации» (Рейли поддерживал в Савинкове уверенность в подлинности организации, хотя на деле она была не более чем чекистской ловушкой). После этого Сидней Рейли получил от своего друга и соратника Джорджа Хилла (советника Льва Троцкого и сотрудника ОГПУ) письмо с приглашением встретиться с лидерами антисоветского подполья прямо в Москве. Охотно согласившись, Рейли перед переходом границы СССР написал письмо жене, чтобы в случае его исчезновения она не предпринимала ничего для его розыска, и был арестован чекистами в Москве в августе 1925 года.

Советские газеты официально сообщили, что в районе финской деревни Аллекюль 28 сентября 1925 года при переходе границы были убиты два контрабандиста, а его жене сообщили, что он умер. Но на самом деле его доставили во внутреннюю тюрьму ОГПУ на Лубянке, где он чистосердечно признался своим старым знакомым Ягоде и Мессингу, что занимался подрывной деятельностью против СССР, и выдал всю систему английской разведки и то, что ему было известно об американской.

В ОГПУ был составлен официальный документ, что он был застрелен по дороге в Сокольники.

Киновоплощения

Рейли стал весьма популярной фигурой в киноиндустрии как на Западе (суперагент и прототип Джеймса Бонда), так и в СССР (как одно из главных действующих лиц «заговора послов» и последующей антисоветской борьбы белой эмиграции).

Примечания

Воплощения в кинематографе

• Владимир Сошальский (Заговор послов, 1965)
• Всеволод Якут (Операция «Трест», 1967)
• Александр Ширвиндт (Крах, 1968)
• Владимир Татосов (Крах операции «Террор», 1980)
• Сергей Юрский («20 декабря», 1981, «Берега в тумане», 1985)
• Харий Лиепиньш («Синдикат-2», 1981)
• Сэм Нейл («Рейли: король шпионов» «Reilly: Ace of Spies» (Англия, 1983)

Си́дней Ре́йли , другие переводы Ра́йлей , Ре́йлей (Жорж де Лафар) , Ра́йллэ (дело ЧК Одессы) , (При рождении, предположительно Соломо́н или Самуи́л или Зи́гмунд Розенблю́м ; англ. Sidney George Reilly ) (24 марта , Одесса - 5 ноября , Москва ) - британский разведчик , действовавший в -1920 годах в России и на Ближнем Востоке. Помимо русского, свободно говорил еще на шести языках. В Картотеке британской разведки обозначен как S.T.-1.

Биография

Рейли не был британцем. Его биография полна белых пятен и во многом основана на его личных утверждениях. По общепринятой версии Рейли был рождён под именем Георгия Розенблюма в Одессе, 24 марта г. Есть и другая версия (по книге «Век шпионажа»[[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]] ), что Рейли родился 24 марта г. под именем Шломо (Соломон) Розенблюм в Херсонской губернии (в состав которой входила, в частности, и Одесса). Он был незаконным сыном Полины (Перлы) и доктора Михаила Абрамовича Розенблюма. Позднее он сам утверждал, что родился в Ирландии, а если признавал своё рождение в России, то часто утверждал, что сын дворянина. Воспитывался он в семье Григория (Герша) Розенблюма, - двоюродного брата настоящего отца, и домовладелицы Софьи Рубиновны Розенблюм (впоследствии, в 1918 году , сдавшей свой одесский особняк под британское консульство).

Когда Рейли рассказывал, что инсценировал своё самоубийство в Одесском порту перед отъездом, за этим может быть что-то реальное. Причиной отъезда он часто называл то семейный скандал, то участие в революционном движении.

Детство и юность

Написавший основательную книгу о Рейли Андрей Кук (англ. Andrew Cook ) выдвинул убедительную теорию , что в Лондоне под именем Sigizmund Rosenblum появился приблизительно в 1895 химик, торгующий патентованными лекарствами. Одним из его клиентов был пожилой священник, Hugh Thomas. Когда зажиточный Томас умер, Розенблюм через несколько месяцев сошёлся с его молодой вдовой Маргарет. Розенблюм отравил пастора, чтобы заполучить вдову и наследство. Если это так, это идеальное преступление, которое никогда не расследовали. По этой теории Розенблюм, возможно, бежал в Англию от французской полиции, поскольку убил курьера анархистов, перевозящего деньги. Убийство произошло в движущемся поезде, совершенно в стиле Джеймса Бонда. Какие-то связи с революционерами континента у Розенблюма были, поскольку руководитель антитеррористического отряда Скотланд Ярда Вильям Мелвилл (англ. William Melville ) вскоре завербовал Розенблюма информатором и помог тому превратиться в британца Рейли.

Рейли на Дальнем Востоке

На деньги жены и очевидно британской разведки из Рейли получился международный бизнесмен с обширными географическими и запутанными финансовыми делами. Позднее он говорил о секретных заданиях, о которых мало свидетельств. В -1898 годах работал в английском посольстве в Санкт-Петербурге . В 1898 году лейтенант Рейли действовал в заграничной организации российских революционеров «Общество друзей свободной России », с 1903 года был в русском Порт-Артуре под видом торговца строительным лесом, там вошёл в доверие командования русских войск и добыл план укреплений, который якобы продал японцам. Подозрение в шпионаже в пользу Японии не помешало Рейли основаться в Санкт-Петербурге. Здесь он взял себе новую жену - Надежду, не расторгая брака с Маргарет. В -1914 годах , до Первой мировой войны , действовал в России (с сентября 1905 по апрель , помощник военно-морского атташе Великобритании), затем в Европе. В справочнике «Весь Петербург » значился как «антиквар, коллекционер». Увлекался авиацией, был членом Санкт-Петербургского лётного клуба.

Рейли во время Первой мировой войны

Рейли создал связи с царским правительством. Когда началась Первая мировая война, он отправился в Нью-Йорк, чтобы переправить в Россию оружие из Америки. Посредничество было выгодным. Впервые официально Рейли поступил на службу в британскую разведку в конце 1917 г. Он стал лётчиком канадских ВВС и переправился через Лондон в Россию. Это доказывает, что его рассказы о шпионаже имеют какую-то основу, - вряд ли кого попало отправят на такое задание. Большевики захватили власть в России и стремились к миру с Германией, что было угрозой для Британии, - это надо было предотвратить.

В начале марта 1918 прибыл в Петроград и прикомандирован к военно-морскому атташе капитану Кроми , затем к главе английской миссии Брюсу Локкарту дипломату и разведчику (что, впрочем, во время войны одно и тоже). Рейли и его непосредственный начальник в России Роберт Брюс Локкхарт, составили план, по которому личная охрана Ленина, нёсшая охрану Кремля - латышские стрелки, - будут подкуплены для совершения переворота. Они верили, что подкупили командира латышских стрелков, полковника Эдуарда Берзина , которому передали 700 тысяч рублей (по данным коменданта Кремля П. Малькова, официально - 1 200 000; для сравнения: зарплата Ленина тогда была 500 рублей в месяц). Берзин был верным большевиком и рассказал всё Свердлову и Дзержинскому . Наивные британцы втянули в дело американцев и японцев. «Перевербованному» Берзину были сообщены явки и адреса известных белогвардейцев. Когда в августе 1918 произошло покушение на Ленина , заговор западных дипломатов рухнул. Волна красного террора уничтожила их сеть. Белогвардейцев расстреляли, а полученные деньги пошли на постройку клуба для латышских стрелков и издание агитационной литературы. Рейли удалось бежать, но он был заочно приговорён к смертной казни.

В мае 1918 года совершил вояж на белый Дон, к Каледину , и под видом сербского офицера через всю Россию вывез в Мурманск и посадил на английский эсминец Александра Керенского . Затем в Москве и Петрограде принялся организовывать заговоры против большевиков. В июне 1918 года передал пять миллионов рублей для финансирования Национального и Тактического центров. Координировал мятеж левых эсеров 6 июля 1918 года в Москве.

В Москве Рейли легко и свободно вербовал советских служащих (в том числе и секретаршу ЦИКа Ольгу Стрижевскую) и получал от них нужные ему документы, в том числе свободный пропуск в Кремль по подлинному удостоверению сотрудника ЧК на имя Сиднея Релинского. Также выступал под собственным именем, под именами сотрудника угро Константинова, турецкоподданного негоцианта Массино, антиквара Георгия Бергмана.

Многие дела Рейли проваливались: попытка убить Ленина не удалась из-за отмены митинга, где тот хотел выступить, восстание левых эсеров провалилось, задание Локкарта организовать мятеж в петроградском гарнизоне тоже провалилось.

В своей родной Одессе анонимно публикует в белогвардейской газете «Призыв» № 3 от 3 марта первую автобиографию с описанием заслуг в борьбе против большевизма. Через ту же газету (№ 8 от 20 марта) сдаёт белой контрразведке трёх чекистов , с которыми встречался в Советской России: Грохотова из Мурманска , Петикова из Архангельска и Жоржа де Лафара из Москвы.

Вследствие военных авантюр финансовые дела Рейли пришли в упадок. В 1921 он вынужден продать на нью-йоркском аукционе большую коллекцию вещей Наполеона. Он получает около 100 000 долларов, но этих денег на его стиль жизни на долго не хватит. Рейли входит в тесные отношения с представителями русской эмиграции, лоббировал в английском правительстве финансирование белоэмигрантского Торгово-промышленного комитета (Ярошинский, Барк и др.), тесно сошёлся с Савинковым и с его помощью осенью 1920 года лично участвовал в действиях на территории Белоруссии армии Булак-Балаховича , которая вскоре была разгромлена РККА . В 1922 году с помощью Савинкова и Ю. Эльфергрена организовал на деньги Торгпрома покушение на глав советской делегации Генуэзской конференции , которое тоже провалилось. Был причастен к организации антисоветской провокации с «письмом Зиновьева ».

В августе 1925 экстравагантная актриса Пепита Бобадилла прибыла в Хельсинки в поисках сведений о своём муже, Сиднее Рейли, пропавшем за границей. Она рассказала, что её настоящее имя Нелли Вартон, её мать англичанка, она родилась в Гамбурге вне брака, и сделала карьеру в Лондонском театре-варьете. Остаётся неизвестным, знал ли Рейли о этих подробностях. В качестве Пепиты она нашла себе достойную пару. Как и в случае с Рейли, она сошлась с пожилым богатым сценаристом, который вскоре умер. Брак с Рейли был заключён в 1923. Финские чиновники и русские эмигранты ничем не могли помочь и и дама возвратилась в Лондон, где стало известно о смерти Рейли в перестрелке в районе советско-финской границы. Советские газеты официально сообщили, что в районе финской деревни Алакюля 28 сентября 1925 года при переходе границы были убиты два контрабандиста. Настоящая судьба Рейли вырисовывалась не сразу. Окончательно детали стали известны лишь с крахом СССР, - были опубликованы дневники Рейли, которые он вёл в тюрьме.

Операция «Трест» и казнь Рейли

Операция «Трест» была крупнейшей для спецслужб в начале XX века. Большевики сами основали «контрреволюционную» организацию, куда завлекали белогвардейцев из России и эмиграции.

Меня посадили в машину. В ней были палач, его молодой помощник и водитель. Короткий путь до гаража. В это время помощник просунул свои руки через мои запястья с наручниками. Шел дождь, знобило, было очень холодно. Палач куда-то ушёл, ожидание казалось бесконечным. Мужчины травят анекдоты. Водитель говорит, что в радиаторе машины какая-то неисправность и ковыряется там. Затем снова поехали немного дальше. ГПУшники, Стирн (В. А. Стырне) с коллегами пришли и говорят, что казнь отложена на 20 часов. Ужасная ночь. Кошмары.

Дневник Рейли был сфотографирован ГПУ и о его существовании не было известно до развала СССР. Опубликован в Англии в 2000 году. Дневник не подтверждает данные допросов, что может свидетельствовать как о фальсификации допросов, так и об «игре» Рейли со следователями. Приговор от 1918 года был исполнен по личному приказу Сталина 5 ноября 1925 в лесу в Сокольниках , куда Рейли ранее регулярно выводили на прогулку. По свидетельству очевидца Бориса Гудзя, казнь осуществили Григорий Федулеев и Григорий Сыроежкин. Тело отвезли обратно в тюрьму Лубянка для осмотра и фотографирования, похоронили во дворе тюрьмы . После казни ходили слухи, что он жив и перевербован ГПУ.

Компаньон Рейли Борис Савинков был арестован похожим способом, его заманили в Минск для встречи с членами «московской антисоветской организации». Он получил 10 лет тюрьмы, но погиб, по официальной версии, выпрыгнув из окна Лубянской внутренней тюрьмы 7 мая 1925 года.

Киновоплощения

Рейли стал весьма популярной фигурой в киноиндустрии как на Западе (суперагент и один из прототипов Джеймса Бонда), так и в СССР (как одно из главных действующих лиц «заговора послов » и последующей антисоветской борьбы белой эмиграции).

• Владимир Сошальский (Заговор послов , 1965)
• Всеволод Якут (Операция «Трест» , 1967)
• Александр Ширвиндт (Крах , 1968)
• Владимир Татосов (Крах операции «Террор» , 1980)
• Сергей Юрский («20 декабря », 1981, «Берега в тумане», 1985)
• Харий Лиепиньш («Синдикат-2 », 1981)
• Сэм Нилл («Рейли: король шпионов» «Reilly: Ace of Spies» (Англия, 1983)

Напишите отзыв о статье "Рейли, Сидней"

Примечания

Литература

• .
• Е. Таратута. .
• Савченко В. А.
• Лев Никулин . .
• Робин Брюс Локкарт. Сидней Рейли - шпион-легенда XX века.
• Эндрю Кук. На секретной службе Его Величества.
• , сентябрь .

Ссылки

• - «Совершенно секретно »
• .
• В. Воронков.
• Т. Гладков . .

Отрывок, характеризующий Рейли, Сидней

уЙДОЕК тЕКМЙ — УХРЕТБЗЕОФ

«оЙ ПДЙО ДТХЗПК ЫРЙПО ОЕ ПВМБДБМ ФБЛПК ЧМБУФША Й ФБЛЙН ЧМЙСОЙЕН, ЛБЛ тЕКМЙ», — ЗПЧПТЙМПУШ Ч РПРХМСТОПК ЛОЙЗЕ, РПУЧСЭЕООПК ЙУФПТЙЙ БОЗМЙКУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ. пО ВЩМ НБУФЕТПН РПЛХЫЕОЙС — РП ЮБУФЙ ЪБУФТЕМЙФШ, ЪБДХЫЙФШ, ПФТБЧЙФШ, Й НБУФЕТПН ДБНУЛПЗП ПВПМШЭЕОЙС. «дЦЕКНУ вПОД» ОБЮБМБ ЧЕЛБ! еЗП ТХУУЛЙК ДТХЗ вПТЙУ уХЧБТЙО РЙУБМ П ОЕН РПУМЕ П ЕЗП ЗЙВЕМЙ: «пЮЕОШ ЪБНЛОХФЩК Й ОЕПЦЙДБООП ПФЛТПЧЕООЩК. пЮЕОШ ХНОЩК, ПЮЕОШ ПВТБЪПЧБООЩК, ОБ ЧЙД ИПМПДОЩК Й ОЕПВЩЛОПЧЕООП ХЧМЕЛБАЭЙКУС. еЗП НОПЗЙЕ ОЕ МАВЙМЙ, С ОЕ ПЫЙВХУШ, ЕУМЙ УЛБЦХ, ЮФП ВПМШЫЙОУФЧП ЕЗП ОЕ МАВЙМП. «ьФП БЧБОФАТЙУФ», — ЗПЧПТЙМЙ РТП ОЕЗП... пО ВЩМ ПЮЕОШ ЧЕТХАЭЙН ЮЕМПЧЕЛПН (РП-УЧПЕНХ) Й ПЮЕОШ ЧЕТОЩН Ч ДТХЦВЕ Й РПМАВЙЧЫЕКУС ЕНХ ЙДЕЕ... пО ТБВПФБМ Ч йОФЕММЙДЦЕОУ УЕТЧЙУ... тЕКМЙ ВЩМ ПЮЕОШ УЙМШОЩН Й УРПЛПКОЩН ЮЕМПЧЕЛПН. с ЧЙДЕМ ЕЗП ОБ ДХЬМЙ. пО ВЩМ ПЮЕОШ ДПВТЩН Й ЙОПЗДБ ПЮЕОШ ЪБОПУЮЙЧЩН, ОП ДМС ДТХЪЕК УЧПЙИ, ПЮЕОШ ТЕДЛЙИ, ПО ВЩМ УЧПЙН ЮЕМПЧЕЛПН, ЪБЛТЩЧБСУШ, ЛБЛ УФБЧОСНЙ, РЕТЕД РПУФПТПООЙНЙ».

пЮЕЧЙДЕГ ФБЛ ПРЙУЩЧБМ ЕЗП: «вМЕДОЩК, ДМЙООПМЙГЩК, ИНХТЩК ЮЕМПЧЕЛ У ЧЩУПЛЙН РПЛБФЩН МВПН Й ВЕУРПЛПКОЩН ЧЪЗМСДПН. рПИПДЛБ ЧЩДБЧБМБ ЧПЕООПЗП ЮЕМПЧЕЛБ».

ч ДЕЛБВТЕ 1917 ЗПДБ Ч уПЧЕФУЛХА тПУУЙА РТЙВЩМ УФТБООЩК УХВЯЕЛФ. х ОЕЗП ВЩМЙ ЗТБОДЙПЪОЩЕ РМБОЩ, Й ПО ДХНБМ, ЮФП УНПЦЕФ ХУЛПТЙФШ РБДЕОЙЕ МЕОЙОУЛПК ДЙЛФБФХТЩ Й ЧПЪЧТБФЙФШ тПУУЙА Ч ЧПЕООЩК МБЗЕТШ бОФБОФЩ. уЮЙФБМПУШ, ЮФП БОЗМЙКУЛБС ТБЪЧЕДЛБ «йОФЕММЙДЦЕОУ УЕТЧЙУ», БЗЕОФПН ЛПФПТПК ВЩМ ЬФПФ УХВЯЕЛФ — МЕКФЕОБОФ уЙДОЕК дЦПТЦ тЕКМЙ, — ОБДЕМЙМБ ЕЗП ВПМШЫЙНЙ УЕЛТЕФОЩНЙ РПМОПНПЮЙСНЙ.

ч ФП ЦЕ ЧТЕНС ЕУФШ РТЕДРПМПЦЕОЙС, ЮФП тЕКМЙ ВЩМ УБНПЪЧБОГЕН Й ХНЕМП РТЕДУФБЧМСМ УЕВС «ЧЕТЫЙФЕМЕН ЙУФПТЙЙ», ОЕ ЙНЕС ОБ ФП ОЙЛБЛЙИ РТБЧ, ЧЕДШ ЗМБЧОЩН ТЕЪЙДЕОФПН БОЗМЙКУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ Ч тПУУЙЙ ВЩМ ьТЕОУФ вПКУ.

уБН тЕКМЙ ЧРПУМЕДУФЧЙЙ РЙУБМ, ЮФП ДПМЦЕО ВЩМ ЧПУУФБОПЧЙФШ ЧУА УЕФШ БОЗМЙКУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ, ЛПФПТБС ТБУРБМБУШ РПУМЕ пЛФСВТШУЛПК ТЕЧПМАГЙЙ, ОБМБДЙФШ ЛПОФБЛФЩ У ЖТБОГХЪУЛПК ТБЪЧЕДЩЧБФЕМШОПК УЕФША Ч тПУУЙЙ, Б ФБЛЦЕ РПРЩФБФШУС ЧОЕДТЙФШ БЗЕОФПЧ БОЗМЙКУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ Ч ЗМБЧОЩЕ УПЧЕФУЛЙЕ ХЮТЕЦДЕОЙС.

тЕКМЙ ПЛБЪБМУС ОБ ТПУУЙКУЛПН ВЕТЕЗХ, УПКДС У БОЗМЙКУЛПЗП ЛТЕКУЕТБ «лПТПМЕЧБ нБТЙС» Ч нХТНБОУЛЕ. рЕТЧПК ЕЗП ПРЕТБГЙЕК ВЩМП «УПЧТБЭЕОЙЕ» УПЧЕФУЛПК ЧМБУФЙ. чУСЮЕУЛЙНЙ РПУХМБНЙ тЕКМЙ УЛМПОЙМ РТЕДУЕДБФЕМС нХТНБОУЛПЗП УПЧДЕРБ б. аТШЕЧБ Л УПФТХДОЙЮЕУФЧХ. бОЗМЙЮБОЕ ОБДЕСМЙУШ ЮЕТЕЪ нХТНБОУЛЕ-вЕМПНПТУЛЙК ЛТБК ТБЪЧЕТОХФШ ЙОФЕТЧЕОГЙА Ч тПУУЙА ЙМЙ ИПФС ВЩ РПРЩФБФШУС РПЧМЙСФШ ОБ ПФДЕМШОЩИ ВПМШЫЕЧЙУФУЛЙИ МЙДЕТПЧ.

тЕКМЙ ФПЗДБ ВТЕДЙМ ФЕТТПТПН, ЛПФПТЩК, РП ЕЗП НОЕОЙА, РПЪЧПМЙМ ВЩ «ЧУЛПМЩИОХФШ ВПМПФП, РТЕЛТБФЙФШ УРСЮЛХ, ТБЪТХЫЙФШ МЕЗЕОДХ П ОЕХСЪЧЙНПУФЙ ЧМБУФЙ, ВТПУЙФШ ЙУЛТХ... ЛТХРОЩК ФЕТБЛФ РТПЙЪЧЕМ ВЩ РПФТСУБАЭЕЕ ЧРЕЮБФМЕОЙЕ Й ЧУЛПМЩИОХМ ВЩ РП ЧУЕНХ НЙТХ ОБДЕЦДХ ОБ ВМЙЪЛПЕ РБДЕОЙЕ ВПМШЫЕЧЙЛПЧ, Б ЧНЕУФЕ У ФЕН — ДЕСФЕМШОЩК ЙОФЕТЕУ Л ТХУУЛЙН ДЕМБН».

ч СОЧБТЕ 1918 ЗПДБ ЮЕТЕЪ бТИБОЗЕМШУЛ уЙДОЕК тЕКМЙ РТПВЙТБЕФУС Ч рЕФТПЗТБД РПД ЧЙДПН ФХТЕГЛПЗП ОЕЗПГЙБОФБ нБУУЙОП. пО ЧЕДЕФ Ч УФПМЙГЕ ЫЙЛБТОХА ЦЙЪОШ, РПУЕЭБС ДПТПЗЙЕ, НПДОЩЕ ЛБВБЛЙ, ЪБЧПДС ЗТПНЛЙЕ ТПНБОЩ. у ВПМШЫЙН ХУЕТДЙЕН УХРЕТБЗЕОФ УФТЕНЙФУС ОБКФЙ «ЧИПДЩ» Ч УТЕДХ УПЧЕФУЛПЗП ТХЛПЧПДУФЧБ, «ВПМШЫЕЧЙУФУЛПК ЬМЙФЩ», Й РЩФБЕФУС УЛМПОЙФШ Л УПФТХДОЙЮЕУФЧХ У бОФБОФПК ПДОПЗП ЙЪ БУПЧ ГБТУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ Й ЛПОФТТБЪЧЕДЛЙ нЙИБЙМБ дНЙФТЙЕЧЙЮБ вПОЮ-вТХЕЧЙЮБ, ОБЪОБЮЕООПЗП мЕОЙОЩН РТЕДУЕДБФЕМЕН чЩУЫЕЗП ЧПЕООПЗП УПЧЕФБ уПЧЕФУЛПК ТЕУРХВМЙЛЙ. йОФЕТЕУОП, ЮФП ВЩЧЫЙК ЗЕОЕТБМ ТБЪЧЕДЛЙ н. д. вПОЮ-вТХЕЧЙЮ ВЩМ ВТБФПН ОБЙВПМЕЕ ДПЧЕТЕООПЗП МЕОЙОУЛПЗП «ГБТЕДЧПТГБ», ЛУФБФЙ, ПДОПЗП ЙЪ «ПФГПЧ-ПУОПЧБФЕМЕК» юл — ч. д. вПОЮ-вТХЕЧЙЮБ.

ч ФЕ ДОЙ уЙДОЕК ЪБЧЕМ ДТХЦВХ У ОЕЛЙН зТБННБФЙЛПЧЩН-юЕТОЩН (ВЩЧЫЙН ВПМШЫЕЧЙЛПН, ЛПФПТЩК РПУМЕ ТЕЧПМАГЙЙ УФБМ СТЩН ЧТБЗПН ТХЛПЧПДУФЧБ УЧПЕК РБТФЙЙ), Й чМБДЙНЙТПН пТМПЧЩН-пТМЙОУЛЙН (ФПЧБТЙЭЕН уБЧЙОЛПЧБ, ЬУЕТПН-ЪБЗПЧПТЭЙЛПН). ьФПФ пТМПЧ ВЩМ «ВЕМПЗЧБТДЕКУЛЙН» ТБЪЧЕДЮЙЛПН Й УМХЦЙМ Х ВПМШЫЕЧЙЛПЧ Ч оБТЛПНАУФЕ. йНЕООП ПО УЖБВТЙЛПЧБМ ДМС тЕКМЙ ХДПУФПЧЕТЕОЙЕ ТБВПФОЙЛБ рЕФТПЗТБДУЛПЗП юл ОБ ЙНС уЙДОЕС тЕММЙОУЛПЗП. ч ДБМШОЕКЫЕН пТМПЧ УЮЙФБМУС ПДОЙН ЙЪ ЗМБЧОЩИ БЗЕОФПЧ УБЧЙОЛПЧУЛЙИ ПТЗБОЙЪБГЙК Й ЙНЕМ УФТБООХА РБТФЙКОХА ЛМЙЮЛХ — «мАДЙ РЕТЫПК ЛМСУУЩ». хЦЕ Ч 30-Е ЗПДЩ, ВЕЦБЧ ЙЪ ууут, чМБДЙНЙТ пТМПЧ ЙЪДБУФ ОБ ъБРБДЕ ХОЙЛБМШОЩЕ ЧПУРПНЙОБОЙС П РЕТЕЦЙФПН Ч тПУУЙЙ РПД ЛТБУОПТЕЮЙЧЩНЙ ОБЪЧБОЙСНЙ — «дЧПКОПК БЗЕОФ» Й «хВЙКГЩ, ЖБМШУЙЖЙЛБФПТЩ Й РТПЧПЛБФПТЩ».

ч ЖЕЧТБМЕ 1918-ЗП МЕКФЕОБОФ тЕКМЙ (ЙМЙ, ЛБЛ ПО ЕЭЕ УЕВС ОБЪЩЧБМ, тБКММЬ) РПУЕЭБЕФ ТПДОХА пДЕУУХ Ч УПУФБЧЕ БОЗМЙКУЛПК НЙУУЙЙ РПМЛПЧОЙЛБ вПКМС. ьФБ НЙУУЙС ВЩМБ ОБРТБЧМЕОБ Ч рТЙЮЕТОПНПТШЕ (лТЩН — лХВБОШ — пДЕУУБ) У ГЕМША ПВНЕОБ ЧПЕООПРМЕООЩНЙ Й ЙИ ЬЧБЛХБГЙЙ Й РЩФБМБУШ ПЛБЪБФШ РПУТЕДОЙЮЕУЛЙЕ ХУМХЗЙ Ч НЙТОЩИ РЕТЕЗПЧПТБИ НЕЦДХ ТХНЩОУЛЙН ЛПНБОДПЧБОЙЕН Й РТЕДУФБЧЙФЕМСНЙ УПЧЕФУЛПК ЧМБУФЙ (УН. ПЮЕТЛ П нХТБЧШЕЧЕ). ч ЪБДБЮЙ НЙУУЙЙ ЧИПДЙМП ПФУМЕЦЙЧБОЙЕ РПМЙФЙЮЕУЛПК Й ЬЛПОПНЙЮЕУЛПК УЙФХБГЙЙ ОБ аЗЕ ТБЪЧБМЙЧЫЕКУС тПУУЙКУЛПК ЙНРЕТЙЙ — «ПЪОБЛПНМЕОЙЕ У ПВУФБОПЧЛПК», ЧПУУПЪДБОЙЕ ЫРЙПОУЛПК УЕФЙ, РПЙУЛ УЙМ БОФЙЗЕТНБОУЛПК ОБРТБЧМЕООПУФЙ, УРПУПВОЩИ ПФЧМЕЮШ ЮБУФШ ОЕНЕГЛЙИ ЧПКУЛ У ъБРБДОПЗП ЖТПОФБ.

рП-ЧЙДЙНПНХ, ПДОПК ЙЪ ГЕМЕК тЕКМЙ ВЩМП ЧОЕДТЕОЙЕ Ч РТБЧСЭХА «ОПЧХА ЬМЙФХ» «ЛТБУОПК пДЕУУЩ». чПЪНПЦОП, тЕКМЙ ЧУФТЕЮБМУС У «ЛТБУОЩН ДЙЛФБФПТПН» нЙИБЙМПН нХТБЧШЕЧЩН Й ОЕ ЙУЛМАЮЕОП, ЮФП УЛМПОЙМ ЕЗП Л УПФТХДОЙЮЕУФЧХ У ВТЙФБОУЛЙНЙ УРЕГУМХЦВБНЙ. чЕДШ Х нХТБЧШЕЧБ, ЛБЛ Й Х ВТЙФБОГЕЧ, ВЩМП ПФТЙГБФЕМШОПЕ ПФОПЫЕОЙЕ Л «ЪБНЙТЕОЙА У ОЕНГБНЙ». л ФПНХ ЦЕ ПЮЕОШ УЛПТП, НЕУСГБ ЮЕТЕЪ ФТЙ, нХТБЧШЕЧ РТПЧПЪЗМБУЙМ «ЧПКОХ РТПФЙЧ ОЕНГБ».

нПЦОП РТЕДРПМПЦЙФШ, ЮФП ЛПОФБЛФЩ тЕКМЙ ОЕ ПЗТБОЙЮЙМЙУШ ФПМШЛП нХТБЧШЕЧЩН. оЕ ЙУЛМАЮЕОП, ЮФП Ч УЖЕТХ ЕЗП «ЙОФЕТЕУПЧ» ФПЗДБ РПРБМЙ Й мБЪБТЕЧ, Й вМАНЛЙО, Й чЙООЙГЛЙК-сРПОЮЙЛ. еУФЕУФЧЕООП, РПУЕФЙМ тЕКМЙ Й УЧПА РТЕУФБТЕМХА НБФШ уПЖША тХВЙОПЧОХ тПЪЕОВМАН, ЛПФПТБС УДБЧБМБ УЧПК ПУПВОСЛ ОБ ХМЙГЕ фТПЙГЛПК РПД БОЗМЙКУЛПЕ ЛПОУХМШУФЧП.

ч НБЕ 1918 ЗПДБ РПД ЧЙДПН УЕТВУЛПЗП ПЖЙГЕТБ тЕКМЙ РЕТЕЧПЪЙФ У «ВЕМПЗП» НСФЕЦОПЗП дПОБ Ч ЪБРПМСТОЩК нХТНБОУЛ бМЕЛУБОДТБ лЕТЕОУЛПЗП, УРБУБС «МАВЙНГБ ТЕЧПМАГЙЙ» ПФ ОЕНЙОХЕНПК ТБУРТБЧЩ ПФ ТХЛ ЛБЛ «ЛТБУОЩИ», ФБЛ Й «ВЕМЩИ». й лЕТЕОУЛЙК Ч ПЮЕТЕДОПК ТБЪ «ЧЩЛТХФЙФУС», ХЕИБЧ ЙЪ нХТНБОУЛБ ОБ БОЗМЙКУЛПН ЬУНЙОГЕ РПДБМШЫЕ ПФ ХЦБУБ ЗТБЦДБОУЛПК.

оЕЛПФПТПЕ ЧТЕНС Ч 1918 ЗПДХ тЕКМЙ РТПЦЙМ Ч ЪБИПМХУФОПК чПМПЗДЕ, ТБВПФБС Ч ВТЙФБОУЛПН ЧЙГЕ-ЛПОУХМШУФЧЕ РПД ЖБНЙМЙЕК зЙММЕУРЙ. еУФШ УЧЕДЕОЙС, ЮФП Ч ЬФПН ЗПТПДЕ ПО ЗПФПЧЙМ ЧПУУФБОЙЕ РТПФЙЧ ВПМШЫЕЧЙЛПЧ У РПНПЭША РПДРПМШОПК ЬУЕТПЧУЛПК ПТЗБОЙЪБГЙЙ.

п ТПЦДЕОЙЙ УХРЕТЫРЙПОБ ЙНЕАФУС НОПЦЕУФЧП ЧЕТУЙК. пДОБ ЙЪ ОЙИ: уЙДОЕК тЕКМЙ Ч ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФЙ ВЩМ ъЙЗНХОДПН ЙМЙ уЕНЕОПН тПЪЕОВМАНПН, ТПДЙЧЫЙНУС Ч 1874 ЗПДХ Ч УЕНШЕ ЪБЦЙФПЮОПЗП ЕЧТЕС ОБ ФЕТТЙФПТЙЙ «ТХУУЛПК рПМШЫЙ». еДЙОУФЧЕООЩК УЩО Ч УЕНШЕ, ПО РПТЧБМ УП УЧПЙНЙ ТПДЙФЕМСНЙ Й 1893 ЗПДХ ЬНЙЗТЙТПЧБМ Ч мПОДПО. фБН ПО УФБМ ВМЙУФБФЕМШОЩН БЧБОФАТЙУФПН, УБНПХЧЕТЕООЩН Й ВЕУУФТБЫОЩН, УЧПВПДОП ЧМБДЕАЭЙН ЫЕУФША СЪЩЛБНЙ.

пДОБЛП БТИЙЧЩ лзв ЧПУУФБОБЧМЙЧБАФ ЙУФЙОХ: уЙДОЕК (уЕНЕО) ТПДЙМУС Ч пДЕУУЕ Ч НБТФЕ 1874 ЗПДБ. еЗП ПФЕГ-ЕЧТЕК НБЛМЕТ нБТЛ тПЪЕОВМАН, НБФШ — ХТПЦДЕООБС нБУУЙОП.

еУФШ ПФТЩЧПЮОЩЕ УЧЕДЕОШС П ФПН, ЮФП УЕНШС тПЪЕОВМАН ФПЗДБ ЦЙМБ ОБ бМЕЛУБОДТПЧУЛПН РТПУРЕЛФЕ, Ч ГЕОФТЕ ЗПТПДБ, ЮФП НБФШ ЮЕТЕЪ ОЕУЛПМШЛП МЕФ РПУМЕ ТПЦДЕОЙС уЕНЕОБ ТБЪПЫМБУШ У ПФГПН, Б ПФЮЙН ПУЛПТВМСМ Й ЙЪВЙЧБМ НБМЕОШЛПЗП уЕНЕОБ. пДЕУУЛЙК ЙУУМЕДПЧБФЕМШ жЕМЙЛУ ъЙОШЛП УЮЙФБЕФ, ЮФП уЕНЕО ЪБЛПОЮЙМ 3-А ПДЕУУЛХА ЗЙНОБЪЙА Й РТПХЮЙМУС ОЕУЛПМШЛП УЕНЕУФТПЧ ОБ ЖЙЪЙЛП-НБФЕНБФЙЮЕУЛПН ЖБЛХМШФЕФЕ оПЧПТПУУЙКУЛПЗП ХОЙЧЕТУЙФЕФБ. оП Ч 70-И ЗПДБИ ВЩМБ РХЭЕОБ Ч ПВПТПФ ДТХЗБС, ДБМЕЛБС ПФ РТБЧДЩ ЧЕТУЙС, ЮФП ПФЕГ тЕКМЙ ВЩМ «ЙТМБОДУЛЙК ЛБРЙФБО», НБФШ — «ТХУУЛБС». рПУМЕ ТБЪТЩЧБ У УЕНШЕК уЕНЕО ХЕЪЦБЕФ Ч зЕТНБОЙА, ЗДЕ ХЮЙФУС ОБ ЖЙМПУПЖУЛПН ЖБЛХМШФЕФЕ ХОЙЧЕТУЙФЕФБ Ч зЕК-ДЕМШВЕТЗЕ, Б ХЦ ЪБФЕН РЕТЕВЙТБЕФУС Ч бОЗМЙА. оБ ВЕТЕЗБИ «ФХНБООПЗП бМШВЙПОБ» ПО ЦЕОЙФУС ОБ ЙТМБОДЛЕ тЕКМЙ-лЕММЕЗТЬО Й РТЙОЙНБЕФ ЕЕ ДЕЧЙЮША ЖБНЙМЙА. (чПФ ПФЛХДБ ЧЕТУЙС ЙТМБОДУЛПЗП РТПЙУИПЦДЕОЙС УХРЕТБЗЕОФБ.)

оПЧПЙУРЕЮЕООЩК уЙДОЕК тЕКМЙ РТЙОСМ ЛБФПМЙЮЕУФЧП, ДПВЙМУС БОЗМЙКУЛПЗП ЗТБЦДБОУФЧБ Й ПЛПОЮЙМ ХОЙЧЕТУЙФЕФ Ч мПОДПОЕ РП УРЕГЙБМШОПУФЙ «ИЙНЙС». оЕЛПФПТЩЕ ВЙПЗТБЖЩ тЕКМЙ, ДБ Й УБН УХРЕТБЗЕОФ, ТБУУЛБЪЩЧБМЙ ПВ ХЮЕВЕ Ч РТЕУФЙЦОПН пЛУЖПТДУЛПН ХОЙЧЕТУЙФЕФЕ, ОП НЩ РПЪЧПМЙН УЕВЕ Ч ЬФПН ХУПНОЙФШУС. уЙДОЕК-уЕНЕО ВЩМ ВЕДОЩН ЙОПУФТБОГЕН ЕЧТЕКУЛПЗП РТПЙУИПЦДЕОЙС Й ОЕ ЙНЕМ УТЕДУФЧ Й УЧСЪЕК, ЮФПВЩ ХЮЙФШУС Ч пЛУЖПТДЕ.

ч 1897 ЗПДХ УПУФПСМБУШ ЕЗП РЕТЧБС ЬЛУРЕДЙГЙС ЛБЛ ОБЮЙОБАЭЕЗП ТБЪЧЕДЮЙЛБ Ч ДЕВТЙ бНБЪПОЛЙ. й ИПФС ПЖЙГЙБМШОП ЕЗП ТПМШ ЬЛУРЕДЙГЙПООПЗП РПЧБТБ ВЩМБ ВБОБМШОПК, ФБН ПО ОБЮБМ РПУФЙЗБФШ БЪЩ ЙУЛХУУФЧБ ЫРЙПОБЦБ РПД ОБЮБМПН ЮМЕОБ ЬЛУРЕДЙГЙЙ, НБКПТБ БОЗМЙКУЛПК УРЕГУМХЦВЩ жТЕЪЕТДЦЙМБ. оЕЛПФПТЩЕ ЙУУМЕДПЧБФЕМЙ УЮЙФБАФ, ЮФП тЕКМЙ ЪБЛПОЮЙМ дЕЧПОЫЙТУЛХА ЫРЙПОУЛХА ЫЛПМХ.

ч ОБЮБМЕ XX ЧЕЛБ ПО РПСЧМСЕФУС Ч УФТБФЕЗЙЮЕУЛПН, ОЕЖФСОПН ТБКПОЕ вБЛХ У ОЕРПОСФОПК НЙУУЙЕК — ФП МЙ ТБЪЧЕДЮЙЛБ, ФП МЙ ЙУУМЕДПЧБФЕМС ОЕЖФСОЩИ ЪБМЕЦЕК. б ОБЛБОХОЕ тХУУЛП-СРПОУЛПК ЧПКОЩ ПО ХЦЕ ДЕКУФЧХЕФ Ч рПТФ-бТФХТЕ, ЗДЕ ОБИПДЙМБУШ ТХУУЛБС ЧПЕООП-НПТУЛБС ВБЪБ. рПД ЧЙДПН ЛТХРОПЗП МЕУПФПТЗПЧГБ тЕКМЙ ХДБЕФУС РТПОЙЛОХФШ Ч ЧЩУЫЕЕ ТХУУЛПЕ ЧПЕООПЕ ПВЭЕУФЧП рПТФ-бТФХТБ Й ЧЩЛТБУФШ РМБОЩ ЧПЕООЩИ ХЛТЕРМЕОЙК Й ЫЙЖТЩ, ЮФПВЩ РТПДБФШ ЙИ СРПОУЛПНХ ЛПНБОДПЧБОЙА ЪБ ВПМШЫЙЕ ДЕОШЗЙ.

ч 1912–1914 ЗПДБИ тЕКМЙ РПМХЮБЕФ ДПУФХР Л ЧПЕООЩН ФБКОБН тПУУЙЙ. пО УМХЦЙФ Ч рЕФЕТВХТЗЕ, Ч ЧПЕООП-НПТУЛПН ЛПОГЕТОЕ «нБОДТПЮПЧЙЮ Й ыХВБТУЛЙК» — «нБОДТП». тЕКМЙ УЧСЪБМ ТХУУЛХА ЖЙТНХ У ОЕНЕГЛЙНЙ ЧЕТЖСНЙ, ОБ ЛПФПТЩИ УФТПЙМЙУШ ЛТЕКУЕТБ ДМС ТХУУЛПЗП ЖМПФБ. чУЕ УЧЕДЕОЙС П ТХУУЛП-ЗЕТНБОУЛЙИ ФПТЗПЧЩИ ПФОПЫЕОЙСИ, П ОПЧЩИ ЧЙДБИ ТПУУЙКУЛПЗП ЧППТХЦЕОЙС тЕКМЙ ПФРТБЧМСМ Ч мПОДПО. фПЗДБ ПО РПЪОБЛПНЙМУС У тБУРХФЙОЩН, уХЧБТЙОЩН Й ъБИБТПЧЩН — ЧМБДЕМШГЕН ЛТХРОПК ПТХЦЕКОПК ВТЙФБОУЛПК ЖЙТНЩ. ч ЗПДЩ ЧПКОЩ тЕКМЙ ЧЩУФХРБЕФ РПУТЕДОЙЛПН Ч ЧПРТПУБИ РПУФБЧЛЙ Ч тПУУЙА БОЗМЙКУЛПЗП ЧПЕООПЗП УОБТСЦЕОЙС.

ч 1914 ЗПДХ УХРЕТБЗЕОФ ПВЯСЧМСЕФУС Ч сРПОЙЙ ЛБЛ РТЕДУФБЧЙФЕМШ «тПУУЙКУЛП-бЪЙБФУЛПЗП ВБОЛБ» Й ЛБЛ БЗЕОФ БОЗМЙКУЛПК уйу РПД ОПНЕТПН уф-1.

ч 1916 ЗПДХ ПО, СЛПВЩ ЮЕТЕЪ ыЧЕКГБТЙА, ВЩМ ЪБВТПЫЕО Ч зЕТНБОЙА, ЗДЕ РПИЙФЙМ ЧПЕООП-НПТУЛЙЕ ЛПДЩ. ч ФП ЦЕ ЧТЕНС УХЭЕУФЧХЕФ ЧЕТУЙС, ЮФП тЕКМЙ ЧП ЧТЕНС ЧПКОЩ ОБИПДЙМУС Ч чБТЫБЧЕ,Ч ЗПУФЙОЙГЕ «вТЙУФПМШ», ЗДЕ ТБЪЧЕТОХМ РПДРПМШОЩК ЫФБВ БЗЕОФХТЩ БОЗМЙКУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ Ч ПЛЛХРЙТПЧБООПК ОЕНГБНЙ рПМШЫЕ.

бОЗМЙКУЛЙК ДЙРМПНБФ мПЛЛБТФ РЙУБМ, ЮФП Ч ИБТБЛФЕТЕ тЕКМЙ УПЮЕФБМЙУШ «БТФЙУФЙЮЕУЛЙК ФЕНРЕТБНЕОФ ЕЧТЕС У ВЕЪХНОПК УНЕМПУФША ЙТМБОДГБ, ЛПФПТПНХ УБН ЮЕТФ ОЕ УФТБЫЕО», ЮФП тЕКМЙ ОБДЕМЕО «ДШСЧПМШУЛПК ЙТМБОДУЛПК УНЕМПУФША» Й «ВЩМ УДЕМБО ЙЪ ФПК НХЛЙ, ЛПФПТХА НПМПМЙ НЕМШОЙГЩ ЧТЕНЕО оБРПМЕПОБ». мПЛЛБТФ ПЫЙВБМУС, ОЙ ПДОПК ЛБРМЙ ЙТМБОДУЛПК ЛТПЧЙ ОЕ ФЕЛМП Ч ЦЙМБИ уЙДОЕС тЕКМЙ, Б ЧПФ РЕТЕД оБРПМЕПОПН ПО, ДЕКУФЧЙФЕМШОП, РТЕЛМПОСМУС. пО РЙУБМ: ЕУМЙ МЕКФЕОБОФ-ЛПТУЙЛБОЕГ УХНЕМ ХОЙЮФПЦЙФШ УМЕДЩ жТБОГХЪУЛПК ТЕЧПМАГЙЙ, ФП Й ВТЙФБОУЛЙК БЗЕОФ тЕКМЙ «У ФБЛЙНЙ ЧПЪНПЦОПУФСНЙ, ЛБЛЙНЙ ПО ТБУРПМБЗБЕФ, УХНЕЕФ ПЛБЪБФШУС ИПЪСЙОПН нПУЛЧЩ». рПЪЦЕ, РПУМЕ РТПЧБМБ «ЪБЗПЧПТБ РПУМПЧ», тЕКМЙ ЗПЧПТЙМ: «с ВЩМ Ч НЙММЙНЕФТЕ ПФ ФПЗП, ЮФПВЩ УФБФШ ЧМБУФЕМЙОПН тПУУЙЙ.

пЛБЪБЧЫЙУШ Ч нПУЛЧЕ У ЮЕЛЙУФУЛЙН НБОДБФПН (Й ПДОПЧТЕНЕООП У ДПЛХНЕОФБНЙ ТБВПФОЙЛБ ХЗПМПЧОПЗП ТПЪЩУЛБ лПОУФБОФЙОПЧБ), тЕКМЙ-тЕММЙОУЛЙК РТПОЙЛБЕФ ДБЦЕ ОБ ВПМШЫЕЧЙУФУЛЙК пМЙНР — Ч лТЕНМШ. рП ОЕРТПЧЕТЕООЩН ДБООЩН, ПО ЙНЕМ ФБКОХА ЧУФТЕЮХ У мЕОЙОЩН, РЕТЕДБЧ ЕНХ РЙУШНП ПФ РТЕНШЕТБ бОЗМЙЙ мМПКДБ-дЦПТДЦБ.

уХЭЕУФЧХАФ РТЕДРПМПЦЕОЙС, ЮФП ЧЕЪДЕУХЭЙК тЕКМЙ ЖЙОБОУЙТПЧБМ ДБЦЕ рБФТЙБТИБ чУЕС тХУЙ фЙИПОБ, РТЕДПУФБЧЙЧ ЕНХ 5 НЙММЙПОПЧ ТХВМЕК «ОБ ЪБЭЙФХ РТБЧПУМБЧЙС».

ч ИПДЕ «ЪБЗПЧПТБ РПУМПЧ», ЙМЙ ЛБЛ ПО ЕЭЕ ОБЪЩЧБМУС «ЪБЗПЧПТБ ФТЕИ РПУМПЧ» (Л БОЗМЙКУЛПНХ ДЙРМПНБФХ ЮЕЛЙУФЩ РТЙУФЕЗОХМЙ ЖТБОГХЪУЛЙИ Й БНЕТЙЛБОУЛЙИ ДЙРМПНБФПЧ), РМБОЙТПЧБМУС БТЕУФ мЕОЙОБ Й фТПГЛПЗП Й ЧЩУЩМЛБ ЙИ Ч бТИБОЗЕМШУЛ ОБ ВТЙФБОУЛЙЕ ЧПЕООЩЕ ЛПТБВМЙ.

ч ЪБЗПЧПТЕ ХЮБУФЧПЧБМ НПТУЛПК БФФБЫЕ БОЗМЙКУЛПЗП РПУПМШУФЧБ Ч рЕФТПЗТБДЕ, ТБЪЧЕДЮЙЛ жТЕОУЙУ бММЕО лТПНЙ. пО-ФП РЕТЧЩН Й ЧЩЫЕМ ОБ ОЕУЛПМШЛЙИ ЛПНБОДЙТПЧ МБФЩЫУЛЙИ ЮБУФЕК (ЮФП ВЩМЙ ТБУЛЧБТФЙТПЧБОЩ Ч рЕФТПЗТБДЕ), ЛПФПТЩЕ ОЕ УЛТЩЧБМЙ УЧПЕЗП ПФТЙГБФЕМШОПЗП ПФОПЫЕОЙС Л УПЧЕФУЛПК ЧМБУФЙ. й Х ОЙИ ВЩМЙ ЧУЕ ЧПЪНПЦОПУФЙ ПФЛТЩФП ЛТЙФЙЛПЧБФШ ЧМБУФШ... ЧЕДШ ПОЙ ВЩМЙ БЗЕОФБНЙ юл, Й ЙИ РПУМБМ Ч рЕФТПЗТБД жЕМЙЛУ дЪЕТЦЙОУЛЙК У ГЕМША РТПЧПЛБГЙК Й «ТБЪПВМБЮЕОЙС ЛПОФТТЕЧПМАГЙЙ» Ч рЙФЕТЕ.

мБФЩЫЙ ВЩМЙ ПЪОБЛПНМЕОЩ МЕКФЕОБОФПН лТПНЙ У РМБОПН ЪБЗПЧПТБ Й РП ЕЗП ТЕЫЕОЙА ВЩМЙ ПФПУМБОЩ Ч нПУЛЧХ ЗПФПЧЙФШ БТЕУФ УПЧЕФУЛПЗП РТБЧЙФЕМШУФЧБ. юЕЛЙУФЩ РПДЛМАЮЙМЙ Л «ЙЗТЕ» Й ЛПНБОДЙТБ 1-ЗП ДЙЧЙЪЙПОБ МБФЩЫУЛЙИ УФТЕМЛПЧ ь. вЕТЪЙОС, ТХЛПЧПДЙЧЫЕЗП ПИТБОПК лТЕНМС Й ЮМЕОПЧ УПЧЕФУЛПЗП РТБЧЙФЕМШУФЧБ. вЕТЪЙОШ ТБЪЩЗТБМ РЕТЕД БОЗМЙЮБОБНЙ ХВЕЦДЕООПЗП ЪБЗПЧПТЭЙЛБ, ЗПФПЧПЗП ОБ «ЙУФПТЙЮЕУЛЙК РПУФХРПЛ», ТБДЙ ОЕЪБЧЙУЙНПУФЙ «МАВЙНПК мБФЧЙЙ», ОЕЪБЧЙУЙНПУФЙ, ЛПФПТХА НПЦОП ВЩМП ПВТЕУФЙ, РП УМПЧБН БОЗМЙЮБО, ФПМШЛП РТЙ РПДДЕТЦЛЕ бОЗМЙЙ, РПУМЕ ТБЪЗТПНБ зЕТНБОЙЙ.

зМБЧБ БОЗМЙКУЛПК ДЙРМПНБФЙЮЕУЛПК НЙУУЙЙ Ч тПУУЙЙ мПЛЛБТФ ТЕЫБЕФ РПТХЮЙФШ ПВЭЕЕ ТХЛПЧПДУФЧП ЪБЗПЧПТПН уЙДОЕА тЕКМЙ, ОЕ ДПЗБДЩЧБСУШ, ЮФП ПВЭБС ЛБОЧБ ЪБЗПЧПТБ Й РТЕДМПЦЕОЙЕ РПДОСФШ ОБ ЧПУУФБОЙЕ МБФЩЫУЛЙЕ РПМЛЙ ВЩМЙ ТБЪТБВПФБОЩ Ч ОЕДТБИ юл Й ЧОЕДТЕОЩ Ч УПЪОБОЙЕ БОЗМЙЮБО ЮЕТЕЪ МБФЩЫЕК-ЮЕЛЙУФПЧ...

тЕКМЙ РТЙЧОЕУ Ч РМБО ЪБЗПЧПТБ НОПЗП УЧПЕЗП. пО РТЕДМБЗБЕФ БТЕУФПЧБФШ ВПМШЫЕЧЙУФУЛЙИ МЙДЕТПЧ 28 БЧЗХУФБ 1918 ЗПДБ, ЧП ЧТЕНС ЪБУЕДБОЙС уПЧЕФБ ОБТПДОЩИ ЛПНЙУУБТПЧ. ч РМБО тЕКМЙ ЧИПДЙМ ОЕНЕДМЕООЩК ЪБИЧБФ зПУХДБТУФЧЕООПЗП ВБОЛБ, гЕОФТБМШОПЗП ФЕМЕЗТБЖБ Й ФЕМЕЖПОБ Й ДТХЗЙИ ЧБЦОЕКЫЙИ ХЮТЕЦДЕОЙК. чЩДБЧ вЕТЪЙОА ОБ «ТБУИПДЩ» РП ЪБЗПЧПТХ 1 НЙММЙПО 200 ФЩУСЮ ТХВМЕК, тЕКМЙ, Ч УМХЮБЕ ХУРЕИБ, ПВЕЭБМ ЕНХ ОЕУЛПМШЛП НЙММЙПОПЧ.

вЕТЪЙОШ, РПМХЮБС ДЕОШЗЙ, ФХФ ЦЕ ПФОПУЙМ ЙИ Ч юл ЧНЕУФЕ У РПДТПВОЕКЫЙНЙ ДПЛМБДБНЙ П ЧУФТЕЮБИ У тЕКМЙ. лТПНЕ ЮЕЛЙУФПЧ-МБФЩЫЕК, Ч «ЗОЕЪДЕ» ЪБЗПЧПТБ ПЛБЪБМУС ЦХТОБМЙУФ ЖТБОГХЪУЛПК НЙУУЙЙ, ЮФП ФБКОП УПЮХЧУФЧПЧБМ ВПМШЫЕЧЙЛБН Й, ЧПЪНПЦОП, ТБВПФБМ ОБ юл — тЕОЕ нБТЫБО.

25 БЧЗХУФБ Ч нПУЛЧЕ РТПЫМБ ФБКОБС ЧУФТЕЮБ ДЙРМПНБФПЧ, ОБ ЛПФПТПК ТБУУНБФТЙЧБМУС ЧПРТПУ ЛППТДЙОБГЙЙ ЫРЙПОУЛПК ДЕСФЕМШОПУФЙ. тХЛПЧПДЙФЕМСНЙ ЫРЙПОУЛПК УЕФЙ УФБМЙ: ПФ чЕМЙЛПВТЙФБОЙЙ — у. тЕКМЙ, ПФ жТБОГЙЙ — б. ДЕ чЕТФЙНБО, ПФ уыб — л. вМАНЕОФБМШ-лБМБНБФЙБОП.

юЕТЕЪ ОЕУЛПМШЛП ДОЕК вЕТЪЙОШ Й тЕКМЙ ОБРТБЧЙМЙУШ Ч рЕФТПЗТБД, ЮФПВЩ РПДОСФШ НЕУФОЩЕ МБФЩЫУЛЙЕ РПМЛЙ Й УЧСЪБФШ ЙИ ДЕСФЕМШОПУФШ У НПУЛПЧУЛЙНЙ ЪБЗПЧПТЭЙЛБНЙ. мБФЩЫУЛЙЕ РПМЛЙ, РП ЪБЧЕТЕОЙА вЕТЪЙОС, ЦДБМЙ ФПМШЛП РТЙЛБЪБ ОБ ЧЩУФХРМЕОЙЕ РТПФЙЧ ВПМШЫЕЧЙЛПЧ.

ч УБНЩК ТБЪЗБТ РПДЗПФПЧЛЙ ЧПУУФБОЙС Ч нПУЛЧЕ Й рЕФТПЗТБДЕ, 30 БЧЗХУФБ 1918 ЗПДБ, ЛБЛ ЗТПН УТЕДЙ СУОПЗП ОЕВБ, РТПЪЧХЮБМЙ УППВЭЕОЙС ПВ ХВЙКУФЧЕ ЗМБЧЩ рЕФТПЗТБДУЛПК юл «ФПЧБТЙЭБ» н. хТЙГЛПЗП Й П РПЛХЫЕОЙЙ ЬУЕТЛЙ лБР-МБО ОБ ЧПЦДС мЕОЙОБ.

рТБЧДБ П ФПН, ЛФП УФПСМ ЪБ ЬФЙНЙ РПЛХЫЕОЙСНЙ, Й РП УЕК ДЕОШ РПЛТЩФБ НТБЛПН ФБКОЩ. п ФПН, ЮФП жБОС лБРМБО, УЛПТЕЕ ЧУЕЗП, ОЕ УФТЕМСМБ Ч мЕОЙОБ, ОБРЙУБОП ХЦЕ НОПЦЕУФЧП УФБФЕК, Б ЧПРТПУПЧ ПУФБЕФУС ВПМШЫЕ, ЮЕН ПФЧЕФПЧ. еУФШ ДБЦЕ ЧЕТУЙС П ФПН, ЮФП РПЛХЫЕОЙЕ ОБ мЕОЙОБ ПТЗБОЙЪПЧБМЙ ЗМБЧБ чгйл с. уЧЕТДМПЧ Й ж. дЪЕТЦЙОУЛЙК, ЮФПВЩ РЕТЕИЧБФЙФШ ЧМБУФШ. оП, УЛПТЕЕ ЧУЕЗП, ЬФП ЗТПНЛПЕ РПЛХЫЕОЙЕ ОХЦОП ВЩМП ДМС ФПЗП, ЮФПВЩ ТБЪЧСЪБФШ «ЛТБУОЩК ФЕТТПТ» Й «РПД ЫХНПЛ» БТЕУФПЧБФШ ЙОПУФТБООЩИ ДЙРМПНБФПЧ Й МЙДЕТПЧ ЛПОЛХТЙТХАЭЙИ РБТФЙК.

31 БЧЗХУФБ ЮЕЛЙУФЩ ПГЕРЙМЙ ЪДБОЙЕ БОЗМЙКУЛПЗП РПУПМШУФЧБ Ч рЕФТПЗТБДЕ. оП БОЗМЙЮБОЕ ОЕ ДХНБМЙ УДБЧБФШУС Й ПФЛТЩМЙ ПЗПОШ. ч РЕТЕУФТЕМЛЕ РПЗЙВ БФФБЫЕ лТПНЙ, Б РПУПМШУФЧП ВЩМП ЧЪСФП ЫФХТНПН Й РПДЧЕТЗОХФП ТБЪЗТПНХ.

ч нПУЛЧЕ ДЙРМПНБФ мПЛЛБТФ, ЕЗП РПНПЭОЙГБ Й МАВПЧОЙГБ нБТЙС (нХТБ) вЕОЛЕОДПТЖ (П ОЕК РЙЫЕФ о. вЕТВЕТПЧБ Ч ТПНБОЕ «цЕМЕЪОБС ЦЕОЭЙОБ»), Б ФБЛЦЕ ТЕЪЙДЕОФ ТБЪЧЕДЛЙ вПКУ ВЩМЙ БТЕУФПЧБОЩ Й ПФРТБЧМЕОЩ Ч юл. мПЛЛБТФХ, ЮЕЛЙУФЩ РЩФБМЙУШ «РТЙЫЙФШ» ПТЗБОЙЪБГЙА РПЛХЫЕОЙС ОБ мЕОЙОБ. оП ОЙЛБЛЙИ ЛПНРТПНЕФЙТХАЭЙИ ДПЛБЪБФЕМШУФЧ ХЮБУФЙС мПЛЛБТФБ Ч ЪБЗПЧПТЕ Й Ч ПТЗБОЙЪБГЙЙ ФЕТТПТБ РТПФЙЧ «ЧПЦДЕК» ОЙ ЧП ЧТЕНС ПВЩУЛБ, ОЙ ЧП ЧТЕНС ДПРТПУБ ОЕ ВЩМП ДПВЩФП, Й ДЙРМПНБФПЧ РТЙЫМПУШ ПФРХУФЙФШ. мПЛЛБТФ ЧЩЕИБМ Ч ПЛФСВТЕ 1918 ЗПДБ ОБ ТПДЙОХ.

йОФЕТЕУОП, ЮФП ЮЕЛЙУФЩ УБНЙ РПДФБМЛЙЧБМЙ ЪБЗПЧПТЭЙЛПЧ Л УПЧЕТЫЕОЙА ФЕТТПТЙУФЙЮЕУЛЙИ БЛФПЧ. фБЛ, вЕТЪЙОШ РТЕДМБЗБМ тЕКМЙ ПТЗБОЙЪПЧБФШ РПИЙЭЕОЙЕ мЕОЙОБ Й фТПГЛПЗП, ЮФП УПЪДБУФ РБОЙЛХ Й ЙУЛМАЮЙФ ЧПЪНПЦОПУФШ ПУЧПВПЦДЕОЙС ЬФЙИ РПРХМСТОЩИ МЙДЕТПЧ. тЕКМЙ ЦЕ ПФЗПЧБТЙЧБМ ЪБЗПЧПТЭЙЛПЧ ПФ ФБЛПЗП ЫБЗБ, РТЕДМБЗБС УДЕМБФШ ЬФЙИ РПМЙФЙЛПЧ ОЕ НХЮЕОЙЛБНЙ, «Б РПУНЕЫЙЭЕН ЧУЕЗП НЙТБ». й ДМС ЬФПЗП РТЕДМБЗБМ ВЕЪ ЫФБОПЧ РТПЧЕУФЙ ЙИ РП ХМЙГБН нПУЛЧЩ!

ч ЛПОГЕ ОПСВТС 1918-ЗП УПУФПСМУС УХДЕВОЩК РТПГЕУУ РП ДЕМХ мПЛЛБТФБ, РТЙЮЕН Ч ЮЙУМЕ 24 ПВЧЙОСЕНЩИ тЕКМЙ Й мПЛЛБТФБ УХДЙМЙ ЪБПЮОП. пВБ ВЩМЙ РТЙЗПЧПТЕОЩ Л ТБУУФТЕМХ, ЛПФПТЩК ЙН ЗТПЪЙМ «РТЙ РЕТЧПН ЦЕ ПВОБТХЦЕОЙЙ ЙИ Ч РТЕДЕМБИ ФЕТТЙФПТЙЙ тПУУЙЙ». фЕН ЧТЕНЕОЕН Ч бОЗМЙЙ ЪБ РТПЧЕДЕООЩЕ ПРЕТБГЙЙ Ч тПУУЙЙ тЕКМЙ ХДПУФПЙМУС ПТДЕОБ «чПЕООЩК лТЕУФ».

рПВЩЧ Ч рЕФТПЗТБДЕ ДЕУСФШ ДОЕК, тЕКМЙ НПМОЙЕОПУОП ХУФТЕНМСЕФУС Ч нПУЛЧХ.

оБ УФБОГЙЙ лМЙО, ЧП ЧТЕНС РХФЕЫЕУФЧЙС ЙЪ рЕФЕТВХТЗБ Ч нПУЛЧХ, тЕКМЙ РПЛХРБЕФ ЗБЪЕФХ Й ХЪОБЕФ ЙЪ ОЕЕ, ЮФП ЧЩУФХРМЕОЙЕ МЕЧЩИ ЬУЕТПЧ Ч нПУЛЧЕ ТБЪЗТПНМЕОП Й ТБЪПВМБЮЕО «ЪБЗПЧПТ РПУМПЧ». чУЛПТЕ РПУМЕ ЬФПЗП, РЕТЕПДЕЧЫЙУШ УЧСЭЕООЙЛПН, тЕКМЙ ВЕЦЙФ Ч ПЛЛХРЙТПЧБООХА ОЕНГБНЙ тЙЗХ, Б ПФФХДБ РП ЖБМШЫЙЧПНХ ОЕНЕГЛПНХ РБУРПТФХ ПФВЩЧБЕФ Ч зПММБОДЙА Й ДБМЕЕ — Ч бОЗМЙА.

йЪ УЧПЕЗП РТЕВЩЧБОЙС Ч уПЧЕФУЛПК тПУУЙЙ УХРЕТБЗЕОФ ЧЩОЕУ МАФХА ОЕОБЧЙУФШ Л ОПЧПНХ УФТПА. пО РЙУБМ, ЮФП ВПМШЫЕЧЙЛЙ — «ТБЛПЧБС ПРХИПМШ, РПТБЦБАЭБС ПУОПЧЩ ГЙЧЙМЙЪБГЙЙ», «БТИЙЧТБЗЙ ЮЕМПЧЕЮЕУЛПК ТБУЩ», «УЙМЩ БОФЙИТЙУФБ»... «мАВПК ГЕОПК ЬФБ НЕТЪПУФШ, ОБТПДЙЧЫБСУС Ч тПУУЙЙ, ДПМЦОБ ВЩФШ ХОЙЮФПЦЕОБ... нЙТ У зЕТНБОЙЕК, НЙТ У ЛЕН ХЗПДОП. уХЭЕУФЧХЕФ МЙЫШ ПДЙО ЧТБЗ. юЕМПЧЕЮЕУФЧП ДПМЦОП ПВЯЕДЙОЙФШУС РТПФЙЧ ЬФПЗП РПМОПЮОПЗП ХЦБУБ».

«ъБЗПЧПТ РПУМПЧ» ОЕ ХДБМУС, ОП УПУМХЦЙМ УПЧЕФУЛПК ЧМБУФЙ ИПТПЫХА УМХЦВХ. пО ПРТБЧДЩЧБМ ТБЪЧЕТФЩЧБОЙЕ «ЛТБУОПЗП ФЕТТПТБ» Й ФТЕФЙТПЧБОЙЕ ЪБТХВЕЦОЩИ РПУМПЧ. чПЪНПЦОП, ЧНЕУФЕ У «НСФЕЦПН МЕЧЩИ ЬУЕТПЧ» ПО ВЩМ ЮБУФША ВПМШЫПК «ЙОФЕТНЕДЙЙ» юл, П ЛПФПТПК ТБУУЛБЪЩЧБЕФУС Ч ПЮЕТЛЕ П вМАНЛЙОЕ.

рТПВЩЧ Ч бОЗМЙЙ ЧУЕЗП РПМФПТБ НЕУСГБ, уЙДОЕК тЕКМЙ УОПЧБ ПФВЩЧБЕФ Ч ПИЧБЮЕООХА ЗТБЦДБОУЛПК ЧПКОПК тПУУЙА. ч ДЕЛБВТЕ 1918 ЗПДБ ЕЗП Й ЧПЕООЩИ РТЕДУФБЧЙФЕМЕК бОЗМЙЙ Й жТБОГЙЙ ЧУФТЕЮБАФ Ч еЛБФЕТЙОПДБТЕ ПЖЙГЕТЩ чППТХЦЕООЩИ УЙМ аЗБ тПУУЙЙ — «ДПВТПЧПМШГЩ». тЕКМЙ ХЮБУФЧХЕФ Ч ПВУХЦДЕОЙЙ ЧПРТПУБ П ВХДХЭЕН «РПУФЙНРЕТУЛПЗП РТПУФТБОУФЧБ». рПЪЦЕ ПО РПВЩЧБМ Ч лТЩНХ Й ОБ дПОХ.

ч ЖЕЧТБМЕ — НБТФЕ 1919 ЗПДБ УХРЕТБЗЕОФ ПЛБЪЩЧБЕФУС Ч «ЖТБОГХЪУЛП-ВЕМПЗЧБТДЕКУЛПК» пДЕУУЕ, ЗДЕ РТПЧПДЙМЙУШ ФБКОЩЕ Й ЧБЦОЩЕ ДМС хЛТБЙОЩ РЕТЕЗПЧПТЩ НЕЦДХ БЗЕОФБНЙ рЕФМАТЩ Й ЖТБОГХЪУЛЙН ЛПНБОДПЧБОЙЕН П ЧПЪНПЦОПН УПАЪЕ жТБОГЙЙ У хот. фПЗДБ ТБЪЧЕДЮЙЛ ЗПЧПТЙФ П УЕВЕ ЛБЛ П «РПМЙФЙЮЕУЛПН ПЖЙГЕТЕ», ЬЛУРЕТФЕ ВТЙФБОУЛПК ЧПЕООПК НЙУУЙЙ.

ч пДЕУУЕ тЕКМЙ ЧУФТЕЮБМУС У ЗХВЕТОБФПТПН пДЕУУЩ ВЕМПЗЧБТДЕКУЛЙН ЗЕОЕТБМПН зТЙЫЙОЩН-бМНБЪПЧЩН, У ТБЪОПНБУФОЩНЙ ТПУУЙКУЛЙНЙ Й ХЛТБЙОУЛЙНЙ РПМЙФЙЛБНЙ.

йОФЕТЕУОП, ЮФП РЕТЧБС ВЙПЗТБЖЙС тЕКМЙ ВЩМБ ОБРЕЮБФБОБ Ч ТПДОПК пДЕУУЕ Ч ЗБЪЕФЕ «рТЙЪЩЧ» Ч НБТФЕ 1919-ЗП, Ч ЧЙДЕ БОПОЙНОПК УФБФШЙ РПД ОБЪЧБОЙЕН «йОПУФТБОЕГ, ЛПФПТЩК ЪОБЕФ тПУУЙА». ч ЬФПК УФБФШЕ ЧРЕТЧЩЕ ХЛБЪЩЧБМПУШ, ЮФП тЕКМЙ ВЩМ ПДОЙН ЙЪ ПТЗБОЙЪБФПТПЧ «ЪБЗПЧПТБ РПУМПЧ», Й П ФПН, ЮФП ВПМШЫЕЧЙЛЙ РТЙЗПЧПТЙМЙ ЕЗП Л УНЕТФОПК ЛБЪОЙ.

нОПЗП РПЪЦЕ, Ч 1922 ЗПДХ, тЕКМЙ ОБРЙЫЕФ вПТЙУХ уБЧЙОЛПЧХ: «оША — кПТЛ ЗТПНБДОЩК ЗПТПД, Ч ЛПФПТПН ЧУЕ ПФЮБСООП ВПТАФУС ЪБ УХЭЕУФЧПЧБОЙЕ. чУЕ, ОП ЛБЦДЩК Ч ПДЙОПЮЛХ... ъДЕУШ С ЮБУФП ЧУРПНЙОБА пДЕУУХ Ч РЕТЙПД РПУМЕТЕЧПМАГЙПООПЗП НЕЦЧМБУФЙС. й ФБН ФПЦЕ С ВЩМ ЧПЧМЕЮЕО Ч УХЕФОХА ВПТШВХ. оП ПДЕУУЛЙЕ УФТБУФЙ ВЩМЙ НОЕ ЮХЦДЩ, Й С ВЩМ ФБН Ч ТПМЙ ЗТБДХУОЙЛБ, У РПНПЭША ЛПФПТПЗП ЙЪНЕТСМЙ РПМЙФЙЮЕУЛЙЕ УФТБУФЙ ФЕ, ЛПНХ ЬФП ВЩМП ОЕПВИПДЙНП. уППФЧЕФУФЧЕООП НПЙ ЧПЪНПЦОПУФЙ РТЙПВЭЙФШУС Л УМБДЛПНХ РЙТПЗХ МАВПК ЧМБУФЙ ВЩМЙ ОЙЮФПЦОЩ...».

тЕКМЙ ХУРЕМ РТПЧЕУФЙ Ч пДЕУУЕ «чЕЮЕТ ЧУФТЕЮЙ ВЩЧЫЙИ РПТФБТФХТПЧГЕЧ», ОБМБДЙФШ ОЕЛПФПТЩЕ БЗЕОФХТОЩЕ УЧСЪЙ, Б ФБЛЦЕ УЧСЪЙ У «уПЧЕФПН ЗПУХДБТУФЧЕООПЗП ПВЯЕДЙОЕОЙС тПУУЙЙ» Й У ХЛТБЙОУЛЙН «уПАЪПН ИМЕВПТПВПЧ».

ч ФЕ ДОЙ Ч пДЕУУЕ «ЛХАФУС» ПЗТПНОЩЕ ЛБРЙФБМЩ, ЪПМПФП Й ВТЙММЙБОФЩ ЙНРЕТЙЙ ХЧПЪСФУС ЪБ ЗТБОЙГХ, Б РТЕДУФБЧЙФЕМЙ ЙОПУФТБООЩИ ТБЪЧЕДПЛ ХИПДСФ Ч ВЙЪОЕУ. фБЛ, БНЕТЙЛБОУЛЙК ЫРЙПО з. ыЕТЛЙЦЕО РПЛТПЧЙФЕМШУФЧПЧБМ РТБЧМЕОЙА чУЕТПУУЙКУЛПЗП ЪЕНУЛПЗП ВБОЛБ, ЛПФПТПЕ ПЛБЪБМПУШ Ч пДЕУУЕ, БОЗМЙКУЛЙК ТБЪЧЕДЮЙЛ р. вБЗЗЕ ЪБОСМ ЛМАЮЕЧЩЕ РПЪЙГЙЙ Ч тХУУЛП-БОЗМЙКУЛПК ФПТЗПЧПК РБМБФЕ. б УФБТЩК ЪОБЛПНЩК РП рЕФТПЗТБДХ 1918 ЗПДБ чМБДЙНЙТ пТМПЧ, УФБЧ ОБЮБМШОЙЛПН ПДЕУУЛПК ЛПОФТТБЪЧЕДЛЙ, БТЕУФПЧБМ ОЕУЛПМШЛЙИ ВБОЛЙТПЧ-БЖЕТЙУФПЧ, ЛПОЖЙУЛПЧБЧ Х ОЙИ НЙММЙПООЩЕ УХННЩ Ч ЧБМАФЕ . уБН пТМПЧ ФПЗДБ РЙУБМ: «зПТУФЛБ УРЕЛХМСОФПЧ, МПЧЛЙИ Й ВЕЪЦБМПУФОЩИ, ЧП ЗМБЧЕ У УБИБТОЩНЙ ЛПТПМСНЙ ВТБФШСНЙ X, ДП РПУМЕДОЕК ОЙФЛЙ ПВЙТБАФ ЗПМПДОЩИ ПДЕУУЙФПЧ...»

ч ТПДОПН ЗПТПДЕ тЕКМЙ ФБЛ Й ОЕ УНПЗ РПКНБФШ «РФЙГХ ХДБЮЙ». еЗП ХНЕМП ПФУФТБОЙМЙ ПФ ДЕОЕЦОЩИ «ЛПТНХЫЕЛ», Й ЧУЕ ЕЗП УФБТБОЙС ПВТЕУФЙ ВПЗБФУФЧБ Ч пДЕУУЕ ПЛБЪБМЙУШ ФЭЕФОЩНЙ. тЕКМЙ РТЙЫМПУШ ОЙ У ЮЕН ЧПЪЧТБЭБФШУС ОБ ВЕТЕЗБ ФХНБООПЗП бМШВЙПОБ.

у 1918 ЗПДБ тЕКМЙ ФЕУОП УПФТХДОЙЮБМ У вПТЙУПН уБЧЙОЛПЧЩН Й ХЮБУФЧПЧБМ Ч РПИПДБИ РТПФЙЧ «ЛТБУОЩИ» ОБ нПЪЩТШ. рПЪЦЕ ПО ОБРЙЫЕФ: «...С РТПЧПДЙМ У уБЧЙОЛПЧЩН ГЕМЩЕ ДОЙ, ЧРМПФШ ДП ЕЗП ПФЯЕЪДБ ОБ УПЧЕФУЛХА ЗТБОЙГХ. с РПМШЪПЧБМУС ЕЗП РПМОЩН ДПЧЕТЙЕН, Й ЕЗП РМБОЩ ВЩМЙ ЧЩТБВПФБОЩ ЧНЕУФЕ УП НОПК». тЕКМЙ ДПВЙЧБМУС ЖЙОБОУЙТПЧБОЙС БЧБОФАТ уБЧЙОЛПЧБ Х БОЗМЙКУЛПЗП, ЖТБОГХЪУЛПЗП, РПМШУЛПЗП, ЮЕИПУМПЧБГЛПЗП РТБЧЙФЕМШУФЧ, Б ЙОПЗДБ УОБВЦБМ ЕЗП ДЕОШЗБНЙ ЙЪ УПВУФЧЕООПЗП ЛБТНБОБ.

ч 1922 ЗПДХ тЕКМЙ ЧНЕУФЕ У уБЧЙОЛПЧЩН ТБЪТБВПФБМ РМБО ФЕТТПТЙУФЙЮЕУЛЙИ БЛФПЧ РТПФЙЧ ЮМЕОПЧ УПЧЕФУЛПК ДЙРМПНБФЙЮЕУЛПК ДЕМЕЗБГЙЙ, ЮФП ОБРТБЧМСМБУШ ОБ зЕОХЬЪУЛХА ЛПОЖЕТЕОГЙА.

фПЗДБ ЦЕ УПУФПСМПУШ ЪОБЛПНУФЧП тЕКМЙ У ЧДПЧПК БОЗМЙКУЛПЗП ДТБНБФХТЗБ и. юЕНВЕТУБ рЕРЙФПК-цПЪЕЖЙОПК вПБВПДЙМШЕК. оБ УМЕДХАЭЙК ЗПД ПОЙ РПЦЕОЙМЙУШ Ч мПОДПОЕ. ч 1931 ЗПДХ УХРТХЗБ УХРЕТБЗЕОФБ ЧЩРХУФЙМБ ЛОЙЗХ ОЕЧЕТПСФОЩИ ЙУФПТЙК, У РТЕФЕОЪЙЕК ОБ УЕОУБГЙА Й ДПУФПЧЕТОПУФШ, РПД ОБЪЧБОЙЕН «рПИПЦДЕОЙС уЙДОЕС тЕКМЙ — НБУФЕТБ БОЗМЙКУЛПЗП ЫРЙПОБЦБ». уБН тЕКМЙ, ОЕ УФТБДБС ПФ ЙЪВЩФЛБ УЛТПНОПУФЙ, ФБЛЦЕ ЙЪДБМ ЛОЙЗХ П УЧПЙИ РПДЧЙЗБИ, ЛПФПТЩЕ ЙОБЮЕ, ЮЕН ЖБОФБУФЙЮЕУЛЙНЙ, ОЕ ОБЪПЧЕЫШ.

пЮЕЧЙДОП, ХЦЕ У 1920 ЗПДБ тЕКМЙ ПФУФТБОСАФ ПФ ТБЪЧЕДЩЧБФЕМШОЩИ ПРЕТБГЙК, ОП ПО У ЬОФХЪЙБЪНПН РТПДПМЦБЕФ, ОБ УЧПК УФТБИ Й ТЙУЛ, ДЕМП ВПТШВЩ «РТПФЙЧ уПЧЕФПЧ». ч ОБЮБМЕ 20-И ЗПДПЧ тЕКМЙ ЧУЕ ЦЕ ХДБМПУШ ОЕНОПЗП ТБЪВПЗБФЕФШ. пО УРЕЛХМЙТПЧБМ ЮЕЫУЛЙН ТБДЙЕН Й «ЮХДП»-МЕЛБТУФЧПН «ЗХНБЗУПМБО», УФБМ ТБОФШЕ Й ЧПЫЕМ Ч ЧЩУЫЙЕ ЛТХЗЙ БОЗМЙКУЛПЗП ПВЭЕУФЧБ, ПВЭБМУС У юЕТЮЙММЕН.

ч ФП ЦЕ ЧТЕНС тЕКМЙ РПУФЕРЕООП ХФТБЮЙЧБЕФ УЧСЪШ У ТЕБМШОПУФША. ьЛУГЕОФТЙЮОПУФШ ЕЗП ОБЮБМБ ТБЪДТБЦБФШ ЧМБУФЙ. пО РЩФБЕФУС ОБЧСЪБФШ УЧПЕ НОЕОЙЕ БОЗМЙКУЛПНХ РТЕНШЕТХ, НЙОЙУФТХ ЙОПУФТБООЩИ ДЕМ, ЙОПЗДБ ОБЪЩЧБЕФ УЕВС йЙУХУПН иТЙУФПН. вЩЧЫЙК УХРЕТБЗЕОФ УФТБДБЕФ Ч ФП ЧТЕНС ТБУУФТПКУФЧБНЙ РУЙИЙЛЙ, ЗБММАГЙОБГЙСНЙ. пО НОЙФ УЕВС РПТПК «УРБУЙФЕМЕН ГЙЧЙМЙЪБГЙЙ» Й ОПЧЩН РТПТПЛПН.

пЛПМП ЗПДБ, У ОПСВТС 1924-ЗП РП БЧЗХУФ 1925-ЗП, тЕКМЙ РТПЧПДЙФ Ч уыб, УХДСУШ У ЛТХРОПК ЖЙТНПК РП ЧПРТПУХ ЛПНЙУУЙПООЩИ. пО ЕЪДЙМ РП уыб У БОФЙУПЧЕФУЛЙНЙ МЕЛГЙСНЙ, РТЙЪЩЧБМ ЬНЙЗТБОФУЛЙЕ ЛТХЗЙ Л ВПТШВЕ РТПФЙЧ «ЛТБУОПК ПРБУОПУФЙ», ЖПТНЙТХЕФ Ч уыб ЖЙМЙБМ «нЕЦДХОБТПДОПК БОФЙВПМШЫЕЧЙУФУЛПК МЙЗЙ». еНХ ХДБЕФУС ЧЩТЧБФШ ОЕЛПФПТЩЕ УХННЩ ОБ ВПТШВХ У уПЧЕФБНЙ Х «жПОДБ жПТДБ». чНЕУФЕ У РЙУБФЕМЕН рПМПН дАЛУПН, тЕКМЙ РЕТЕЧЕМ ОБ БОЗМЙКУЛЙК ЛОЙЗХ УЧПЕЗП «ЗЕТПС» уБЧЙОЛПЧБ — «лПОШ ЧПТПОПК», ЕЭЕ ОЕ ЧЕДБС П ЗЙВЕМЙ ЕЕ БЧФПТБ.

вПМШЫЕЧЙУФУЛПЕ ТХЛПЧПДУФЧП ОБДЕСМПУШ МАВЩН УРПУПВПН ЪБРПМХЮЙФШ УХРЕТБЗЕОФБ, УЮЙФБС ЕЗП ЛМАЮЕЧПК ЖЙЗХТПК ЧУЕИ ЪБЗПЧПТПЧ. еЭЕ Ч БЧЗХУФЕ 1924 ЗПДБ дЪЕТЦЙОУЛЙК РТЙЛБЪБМ ЪБНБОЙФШ УХРЕТБЗЕОФБ Ч РТЕДЕМЩ ууут Й БТЕУФПЧБФШ. рМБО ПРЕТБГЙЙ ЗПФПЧЙМ УБН зЕОТЙИ сЗПДБ. бТЕУФ тЕКМЙ ДПМЦЕО ВЩМ ЪБЧЕТЫЙФШ НОПЗПЖЙЗХТОХА ЛПНВЙОБГЙА РПД ОБЪЧБОЙЕН «фТЕУФ», Ч ИПДЕ ЛПФПТПК ЮЕЛЙУФБН ХДБМПУШ ДБЦЕ РПЦЙЧЙФШУС ДЕОШЗБНЙ ЪБРБДОЩИ УРЕГУМХЦВ.

оБ ХДПЮЛХ, РПДПВОХА «фТЕУФХ» ХЦЕ РПРБМУС вПТЙУ уБЧЙОЛПЧ, ОП ЬФП ОЕ ПУФБОПЧЙМП УХРЕТБЗЕОФБ... пО ОБДЕСМУС, ЮФП БТЕУФ ДТХЗБ — ТПЛПЧБС УМХЮБКОПУФШ. ч БЧЗХУФЕ 1925 ЗПДБ тЕКМЙ УПВТБМУС Ч ДПТПЗХ, Ч ууут. уЧПЕК ЦЕОЕ ПО РЙЫЕФ: «нОЕ ОЕПВИПДЙНП УЯЕЪДЙФШ ОБ ФТЙ ДОС Ч рЕФЕТВХТЗ Й нПУЛЧХ».

юФПВЩ ЪБЧМЕЮШ тЕКМЙ Ч УЧПЙ УЕФЙ, ЮЕЛЙУФЩ ЙУРПМШЪПЧБМЙ БЗЕОФБ ВТЙФБОУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ Ч ьУФПОЙЙ иЙММБ, ЛПФПТЩК ТБВПФБМ ЧНЕУФЕ У тЕКМЙ Ч тПУУЙЙ, Й ДБЦЕ ХНХДТЙМУС УФБФШ УПЧЕФОЙЛПН фТПГЛПЗП. ьФПФ ЫРЙПО ТБВПФБМ ПДОПЧТЕНЕООП ОБ УПЧЕФУЛХА Й БОЗМЙКУЛХА ТБЪЧЕДЛЙ. иЙММ РПНПЗ ЮЕЛЙУФБН УПЪДБФШ УМХЦВХ ЛПОФТТБЪЧЕДЛЙ ДМС ВПТШВЩ У ЗЕТНБОУЛЙН ЫРЙПОБЦЕН Ч уПЧЕФУЛПК тПУУЙЙ. пО ЦЕ ЧЩЪЧБМ тЕКМЙ ОБ УЧЙДБОЙЕ У ТХЛПЧПДУФЧПН НОЙНПЗП БОФЙУПЧЕФУЛПЗП РПДРПМШС Ч ууут, ЛПФПТПЕ УРМПЫШ УПУФПСМП ЙЪ ЮЕЛЙУФПЧ. ч УЕОФСВТЕ 1925 ЗПДБ РТПЙЪПЫЕМ ЙЪЧЕУФОЩК ЙОГЙДЕОФ ОБ УПЧЕФУЛП-ЖЙОУЛПК ЗТБОЙГЕ, Х ДЕТЕЧОЙ бММЕЛАМШ, ЛПЗДБ РТЙ ОБТХЫЕОЙЙ ЗТБОЙГЩ УПЧЕФУЛЙЕ РПЗТБОЙЮОЙЛЙ ХВЙМЙ ОЕУЛПМШЛЙИ ОБТХЫЙФЕМЕК ЗТБОЙГЩ. жЙОУЛЙН РПЗТБОЙЮОЙЛБН ВЩМЙ РПЛБЪБОЩ ФЕМБ ФЕИ, ЛФП РЩФБМУС РЕТЕКФЙ ЗТБОЙГХ. б Ч УФПМЙЮОЩИ «йЪЧЕУФЙСИ» ВЩМБ ПРХВМЙЛПЧБОБ ЪБНЕФЛБ ПВ ЬФПН НБМПЪОБЮЙФЕМШОПН УПВЩФЙЙ. ч ОЕК ЗПЧПТЙМПУШ, ЮФП РТЙ РПРЩФЛЕ ОБТХЫЕОЙС ЗТБОЙГЩ ВЩМЙ ХВЙФЩ ДЧПЕ ЛПОФТБВБОДЙУФПЧ, Й ДЕМБМУС ОБНЕЛ: Ч ЮЙУМЕ ХВЙФЩИ ВЩМ УХРЕТБЗЕОФ тЕКМЙ.

оП Ч ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФЙ тЕКМЙ ВЩМ ЕЭЕ ЦЙЧ. ъБ ОЕУЛПМШЛП ДОЕК ДП ЬФПЗП ФТБЗЙЮЕУЛПЗП УППВЭЕОЙС РТПЧПЛБФПТ сЛХЫЕЧ МЙЮОП ЧУФТЕФЙМ тЕКМЙ ОБ ЖЙОУЛПК ЗТБОЙГЕ, ЗДЕ НЙЖЙЮЕУЛЙК «фТЕУФ» ЙНЕМ УЧПЕ «ПЛОП». б ОБ УМЕДХАЭЙК ДЕОШ ЪБЗПЧПТЭЙЛ ВЩМ ХЦЕ Ч нПУЛЧЕ. ч БЧЗХУФЕ 1925 ЗПДБ ПО «ЙОУРЕЛФЙТХЕФ» НПУЛПЧУЛПЕ РПДРПМШЕ, РЕТЕДБЧ ОБ ЕЗП «ОХЦДЩ» 700 ФЩУСЮ ТХВМЕК. «фТЕУФПЧГЩ» ПФЧЕЪМЙ тЕКМЙ ОБ ДБЮХ Ч нБМБИПЧЛХ, РПД нПУЛЧПК, Й ХУФТПЙМЙ ФБН ПВЭЙК «ЛПУФАНЙТПЧБООЩК» УВПТ НОЙНПЗП РПДРПМШС. тЕКМЙ РППВЕЭБМ РЕТЕДБФШ ЪБЗПЧПТЭЙЛБН ЕЭЕ 500 ФЩУСЮ ДПММБТПЧ.

рПУМЕ ЬФПЗП «УВПТБ» тЕКМЙ ЧНЕУФП мЕОЙОЗТБДУЛПЗП ЧПЛЪБМБ ПФЧЕЪМЙ ОБ мХВСОЛХ, Ч ФАТШНХ. й Ч ФХ ЦЕ ОПЮШ ВЩМБ ПТЗБОЙЪПЧБОБ РТЕУМПЧХФБС РЕТЕУФТЕМЛБ ОБ ЗТБОЙГЕ Й ЪБНЕФЛБ Ч ЗБЪЕФЕ.

уНЕТФШ УХРЕТБЗЕОФБ — ЕЭЕ ПДОБ УРМПЫОБС ЪБЗБДЛБ. пДЙО ЙЪ ТХЛПЧПДЙФЕМЕК юл — пзрх н. фТЙМЙУУЕТ ОБРТБЧЙМ УЧПЕНХ БЗЕОФХ ЙОЖПТНБГЙА П ФПН, ЮФП ЧП ЧТЕНС РЕТЕИПДБ ЖЙОУЛПК ЗТБОЙГЩ тЕКМЙ ФСЦЕМП ТБОЕО Й БТЕУФПЧБО, Б ЕЗП ДЧБ ФПЧБТЙЭБ ХВЙФЩ. пЮЕЧЙДОП, Й Ч ЫЙЖТПЧЛЙ ЮЕЛЙУФЩ ЧЧЕМЙ ДЕЪЙОЖПТНБГЙА ДМС ЧПЪНПЦОПК ХФЕЮЛЙ.

ч ЛОЙЗЕ ч. нЙОБЕЧБ «рПДТЩЧОБС ДЕСФЕМШОПУФШ ЙОПУФТБООЩИ ТБЪЧЕДПЛ Ч ууут» (н., 1940) ХФЧЕТЦДБЕФУС, ЮФП тЕКМЙ УРПЛПКОП РЕТЕЫЕМ ЗТБОЙГХ Й ХУФТПЙМУС ОБ УМХЦВХ Ч ХЗПМПЧОЩК ТПЪЩУЛ мЕОЙОЗТБДБ РПД ЙНЕОЕН уЙДОЕС тЕМ-МЙОУЛПЗП Й ЮФП ПО ВЩМ ЙЪПВМЙЮЕО ЛБЛ ЫРЙПО Й ТБУУФТЕМСО ФПМШЛП Ч 1927 ЗПДХ.

оП ВПМШЫЕЗП ДПЧЕТЙС ЪБУМХЦЙЧБЕФ, ОБ ОБЫ ЧЪЗМСД, ХФЧЕТЦДЕОЙЕ УЕЛТЕФБТС юЕТЮЙММС, ЛПФПТЩК РТЙЧПДЙФ ДБФХ Й НЕУФП ТБУУФТЕМБ тЕКМЙ — 5 ОПСВТС 1925 ЗПДБ, нПУЛЧБ. бОЗМЙКУЛБС ТБЪЧЕДЛБ ДЕКУФЧЙФЕМШОП НОПЗП ЪОБМБ...

уЧПА УНЕТФШ тЕКМЙ РТЙОСМ РПУМЕ ДМЙФЕМШОЩИ ДПРТПУПЧ Й РЩФПЛ. дПРТБЫЙЧБМЙ ЕЗП «ЗМБЧБТЙ» юл сЗПДБ, нЕУУЙОЗ Й уФЩТОЕ. рПОБЮБМХ тЕКМЙ РТПСЧЙМ ТЕДЛХА ЧЩДЕТЦЛХ ЧП ЧТЕНС ДПРТПУПЧ. оП ЧУЛПТЕ ЕЗП УМПНЙМЙ... пО ТБУУЛБЪБМ НОПЗПЕ ПВ БОЗМЙКУЛПН Й БНЕТЙЛБОУЛПН ЫРЙПОБЦЕ, П ТХУУЛПН ЬНЙЗТБОФУЛПН РПМЙФЙЮЕУЛПН ДЧЙЦЕОЙЙ. чПФ РПЮЕНХ ФТЕВПЧБМБУШ НОЙНБС УНЕТФШ БЗЕОФБ ОБ ЗТБОЙГЕ...

тЕКМЙ ЧЩЧЕЪМЙ Ч ВМЙЦБКЫЕЕ рПДНПУЛПЧШЕ, Ч вПЗПТПДУЛЙК МЕУ Х уПЛПМШОЙЛПЧ, Й ХВЙМЙ ЧЩУФТЕМПН Ч ЗПМПЧХ. фТХР ЪБТЩМЙ ЧП ДЧПТЙЛЕ ДМС РТПЗХМПЛ ЧОХФТЕООЕК ФАТШНЩ пзрх ОБ мХВСОЛЕ, Ч УБНПН ГЕОФТЕ нПУЛЧЩ, ЧМБУФЧПЧБФШ ОБД ЛПФПТПК ПО ФБЛ УФТЕНЙМУС. оЕ РПМХЮЙМПУШ, ОП ЧПФ ЮБУФЙГЕК НПУЛПЧУЛПЗП МБОДЫБЖФБ ПО УФБМ.

мАВПРЩФОП, ЮФП ДТХЗПК УХРЕТЫРЙПО, УФПТПООЙЛ уБЧЙОЛПЧБ — чМБДЙНЙТ пТМПЧ, ЪОБМ Ч ДЕФБМСИ П РПУМЕДОЙИ ДОСИ Й ХВЙКУФЧЕ тЕКМЙ, ИПФС ЧУС ЙОЖПТНБГЙС ВЩМБ «УПЧЕТЫЕООП УЕЛТЕФОБ». лУФБФЙ, пТМПЧ РЙЫЕФ П тЕКМЙ, ЛБЛ П УЧПЕН «ЧЕМЙЛПН ДТХЗЕ» Й «ПФМЙЮОПН РБТОЕ».

ч 1990 ЗПДХ РХВМЙГЙУФ т. рЙНЕОПЧ, ЙЪХЮЙЧ ТСД ОПЧЩИ НБФЕТЙБМПЧ П тЕКМЙ, РТЙЫЕМ Л РБТБДПЛУБМШОПНХ ЧЩЧПДХ: БОЗМЙКУЛПЗП УХРЕТБЗЕОФБ тЕКМЙ ОЕ УХЭЕУФЧПЧБМП. б ВЩМ УПЧЕФУЛЙК ТБЪЧЕДЮЙЛ Й ЛПОФТТБЪЧЕДЮЙЛ у. тЕММЙОУЛЙК... чУЕ ПУФБМШОПЕ, РП рЙНЕОПЧХ, — МЕЗЕОДЩ, УПЪДБООЩЕ юл. юЕЛЙУФ тЕММЙОУЛЙК ВЩМ ЪБУМБО Л мПЛЛБТФХ Й ТБЪПВМБЮЙМ «ЪБЗПЧПТ РПУМПЧ», ЪБФЕН ПФРТБЧЙМУС Ч бОЗМЙА ЛБЛ УПЧЕФУЛЙК ЫРЙПО. ч 1925 ЗПДХ ПО РПМХЮБЕФ РТЙЛБЪ ЧЕТОХФШУС Ч ууут. б РЕТЕУФТЕМЛБ ОБ ЗТБОЙГЕ Й ЗБЪЕФОЩЕ ХФЛЙ П ЗЙВЕМЙ тЕКМЙ ВЩМЙ ФПМШЛП ЙОУГЕОЙТПЧЛПК. рПУМЕ РЕТЕЕЪДБ Ч ууут тЕММЙОУЛЙК ТБВПФБМ Ч ХЗПМПЧОПН ТПЪЩУЛЕ, ОП ЛПЗДБ Л ЧМБУФЙ Ч юл-пзрх РТЙЫЕМ зЕОТЙИ сЗПДБ, ФП РПУМЕДОЙК ХОЙЮФПЦЙМ ЪБ ЮФП-ФП ОЕМАВЙНПЗП ТБЪЧЕДЮЙЛБ, ЛБЛ «БОЗМЙКУЛПЗП БЗЕОФБ».

рБТБДПЛУБМШОПУФШ (ЕУМЙ ОЕ УЛБЪБФШ — БВУХТДОПУФШ) ХФЧЕТЦДЕОЙК т. рЙНЕОПЧБ, ЙЪМПЦЕООЩИ ЙН Ч УФБФШЕ «лБЛ С ЙУЛБМ ЫРЙПОБ тЕКМЙ» («уПЧЕТЫЕООП УЕЛТЕФОП». — 1990. — №8. — у. 22–23) ЪБЛМАЮБЕФУС Ч ФПН, ЮФП БЧФПТ ЙЗОПТЙТХЕФ ОЕПУРПТЙНЩЕ ЖБЛФЩ: тЕКМЙ ВЩМ ИПТПЫП ЙЪЧЕУФОЩН Ч еЧТПРЕ «ДЕСФЕМЕН», ЕЗП ЪОБМ юЕТЮЙММШ, ДПЛХНЕОФЩ, УЧСЪБООЩЕ У ЕЗП БТЕУФПН Й ЗЙВЕМША, ЛБЛ Й ЖПФПЗТБЖЙЙ ФТХРБ УХРЕТБЗЕОФБ, ВЩМЙ ДПУФХРОЩ ЙУУМЕДПЧБФЕМСН.

уХДШВБ УХРЕТЫРЙПОПЧ — ФБКОБ. л ФПНХ ЦЕ, ЧПЪНПЦОП, ЮФП УЧПА РПУМЕДОАА БЧБОФАТХ тЕКМЙ РПРЩФБМУС ПУХЭЕУФЧЙФШ ОБ УЧПК УФТБИ Й ТЙУЛ, ВЕЪ РТЙЛТЩФЙС БОЗМЙКУЛЙИ УРЕГУМХЦВ. тЕКМЙ РТЕДУФБЧМСМ УПВПК ВМЙУФБФЕМШОПЗП БЧБОФАТЙУФБ, Ч ЪБРБДОПН РПОЙНБОЙЙ ЬФПЗП УМПЧБ. пО ВТПУБМУС Ч РХЮЙОХ МАВПЧОЩИ ЙОФТЙЗ Й ЪБЗПЧПТПЧ, ДЕОЕЦОЩИ БЖЕТ Й ФЕТТПТЙУФЙЮЕУЛЙИ БЛФПЧ, ОП РТЙ ЬФПН УПИТБОСМ ЧЕТОПУФШ УЧПЙН РТЙУФТБУФЙСН, ЙДЕБМБН Й РТЙУСЗЕ, ЧП ЧУСЛПН УМХЮБЕ ДП ФПЗП, ЛБЛ РПРБМ Ч МБРЩ ЮЕЛЙУФУЛЙИ «РЩФПЮОЩИ ДЕМ НБУФЕТПЧ».