Луиджи Пиранделло: Черепаха. Луиджи пиранделло

>>Л. Пиранделло. «Черепаха»

Л. Пиранделло. «Черепаха»

Новое имя, непривычные образы, необычные герои придут к школьникам с одним из крупнейших писателей Италии - Пиранделло. По свидетельству исследователей, личность этого писателя - одна из самых значительных в итальянской литературе .

Особыми заслугами его были замечательные новеллы и драмы, романы, перевод «Римских элегий» Гёте. Он лауреат Нобелевской премии, ученый-филолог, новеллист, драматург, романист. Свой творческий метод Пиранделло назвал «юморизмом»: юмористический, по Пиранделло, значит гротесковый. Жизнь в его произведениях превращается в трагикомический спектакль, в котором каждый герой носит маску, автор заставляет героя «сбросить эту маску, показать свое истинное лицо».

Пиранделло говорит в своих произведениях об относительности привычных человеческих ценностей и о важности ценностей настоящих, непреходящих.

«Как ни странно, но даже в Америке имеются люди, верящие, что черепахи приносят счастье» - так непривычно начинается рассказ «Черепаха». И тут же рядом еще более странная, пронизанная юмором и иронией фраза: «Однако можно с полной уверенностью сказать, что сами черепахи этого даже не подозревают». Но почему-то приятель нашего главного героя убежден, что черепаха приносит счастье, ему она помогает играть на бирже.

Почувствуют ли семиклассники иронию автора и смешанный с нею мягкий юмор , сопровождающий главного героя - мистера Мишкоу? Чем же интересны главный герой и окружающие его родственники? Удается ли автору заставить героев сбросить маску и показать свое истинное лицо? Учитель поможет школьникам обратить внимание на то, какими эпитетами сопровождается описание внешнего облика детей Мишкоу («тяжелый- тяжелый взгляд свинцовых глаз»). Сам Мишкоу реагирует на эти взгляды так: «Бедный мистер Мишкоу весь как-то тускнеет, разводит руками, на губах его блуждает растерянная улыбка...»

В семейном доме Мишкоу никогда не было никаких живых существ. Его жена – равнодушная ко всему на свете красавица и дети, похожие на маленьких старичков, не понимали, как можно испытывать какие-то нежные чувства к кому бы то ни было.

С появлением нового жильца жена заявила, что если он не уберет из дома это существо, то она немедленно уедет в Англию.

Со дня свадьбы бедный Мишкоу боялся потерять свою супругу, но теперь понял, что черепаха только предлог, чтобы расторгнуть этот несчастливый брак, и черепаха осталась в доме. Она стала настоящим другом хозяина, и он был просто счастлив, когда с помощью черепахи все встало на свои места.

Вывод (мое мнение)

Как ни странно, но даже в Америке имеются люди, верящие, что черепахи приносят счастье. Однако можно с полной уверенностью сказать, что сами черепахи этого даже не подозревают.

У мистера Мишкоу есть приятель, который совершенно в этом убежден. Он играет на бирже и каждое утро, перед тем как туда идти, ставит свою черепаху перед маленькой лесенкой. Если черепаха делает попытки подняться по лесенке, он проникается уверенностью, что ценные бумаги, на которые он намеревается играть, поднимутся в цене. Если черепаха вбирает голову и лапы под щиток, бумаги будут иметь прежний твердый курс; если она отворачивается и уходит, он решительно играет на понижение. И это дело безошибочное.

Высказавшись как-то раз в таком духе, он зашел в магазин, где продавались черепахи, купил одну и вложил ее в руку мистеру Мишкоу:

– Попробуй, сам увидишь.

Мистер Мишкоу – особа впечатлительная. Неся домой черепаху (тьфу!), этот подвижный кругленький человечек весь охвачен дрожью – может быть, удовольствия, но, возможно, также и легкого отвращения. Ему крайне безразлично, что встречные прохожие удивленно оборачиваются, замечая у него в руках черепаху. Он дрожит при мысли, что эта вещь вроде неподвижного, холодного камня на самом деле нисколько не камень, а, напротив, под этим щитком живет таинственное животное, которое в любой момент может выпустить тут, у него на ладони, четыре кривые шершавые лапки и головку старой морщинистой монашки. Будем надеяться, что черепаха этого не сделает. Мистер Мишкоу швырнул бы ее на землю, содрогаясь с головы до ног.

Нельзя сказать, что дома его дочь Элен и сын Джон пришли в особый восторг от черепахи, когда он положил ее, как подобранный булыжник, на ковер в гостиной.

Просто невероятно, насколько старческими кажутся глаза обоих детей мистера Мишкоу по сравнению с удивительными глазами отца.

Дети роняют на черепаху, лежащую, словно булыжник, на ковре, тяжелый-тяжелый взгляд этих своих свинцовых глаз. Затем они смотрят на отца с абсолютно твердой уверенностью в том, что он не сможет дать им разумного объяснения неслыханной вещи, которую сделал, положив на ковер в гостиной черепаху, и бедный мистер Мишкоу весь как-то тускнеет, разводит руками, на губах его блуждает растерянная улыбка, и он выдавливает из себя, что, в конце концов, это всего-навсего совершенно безвредная черепаха, с которой можно бы даже поиграть.

Словно в доказательство того, что он всегда был славным парнем, по натуре немного ребячливым, он становится на четвереньки на ковер и осторожненько, деликатно принимается подталкивать черепаху сзади, побуждая ее таким образом выпустить из-под щитка лапки и голову и поползти. Но, бог ты мой, поистине это стоило сделать, чтобы убедиться, каким веселым был этот красивый дом, весь стеклянный и зеркальный, куда он ее принес. Неожиданно сын его Джон находит гораздо менее деликатный, но зато более действенный способ вывести черепаху из состояния окаменелости, в котором она упорно пребывает. Кончиком ботинка он опрокидывает ее на щиток, и тогда зверюшка начинает двигать лапками и с трудом вытягивать шейку, пытаясь вернуться в естественное свое положение.

Элен при виде этого, не меняя выражения своих старческих глаз, разражается громким смехом, похожим на скрип заржавленного колодезного блока при внезапном резком падении какого-нибудь спятившего ведра.

Легко понять, что на детей не производит никакого впечатления то обстоятельство, что черепахи приносят счастье. Напротив, все их поведение с яркой очевидностью свидетельствует о том, что терпеть в доме черепаху они станут, лишь поскольку смогут обращаться с ней как с самой жалкой игрушкой, которую подбрасывают кончиком ботинка. А это весьма и весьма не нравится мистеру Мишкоу. Он смотрит на черепаху, которую сразу же перевернул спинкой вверх и которая вновь возвратилась к своей окаменелости; смотрит в глаза своих детей и внезапно обнаруживает таинственное сходство между старческим выражением этих глаз и извечной каменной инертностью зверька на ковре. Он охвачен каким-то ужасом перед своей детской непосредственностью в том мире, который, обнаруживая столь неожиданные и странные сходства вещей и явлений, как бы расписывается в собственном одряхлении; ужасом перед тем, что он, сам того не зная, может быть, ожидал чего-то, чего уже не может произойти, так как дети на земле рождаются теперь столетними, как черепахи.

Он снова пытается изобразить на лице растерянную улыбку, еще более поблекший, чем когда-либо, и у него не хватает мужества признаться, по какой причине приятель подарил ему черепаху.

Мистер Мишкоу на редкость не знает жизни. Жизнь для него не есть нечто вполне четкое, и общеизвестные вещи не имеют для него значения. С ним вполне может случиться, что в одно прекрасное утро, залезая голышом в ванну и уже занеся одну ногу над ее краем, он вдруг с удивлением поглядит на свое собственное тело, как будто за сорок два года жизни он его ни разу не видел и сейчас оно открывается ему впервые. Тело человеческое, прости господи, не такая вещь, которую можно без стыда показывать в голом виде даже самому себе. Предпочтительнее его игнорировать. Но все же для мистера Мишкоу остается полным значения тот факт, что ему никогда не приходила в голову такая мысль: с этим своим телом и всеми его частями, обычно никем не видимыми, ибо они всегда скрыты под одеждой, он бродит по жизни уже в течение сорока двух лет. Ему представляется невероятным, чтобы всю свою жизнь он мог прожить только в этом своем теле. Нет, нет. Неизвестно где, неизвестно как и, может быть, даже вполне безотчетно. Может быть, он всегда незаметно перелетал от одной вещи к другой – а мало ли их попадалось ему на пути с детских лет, когда уж наверняка тело у него было совсем другое, и кто его знает, какое именно. И правда, ведь довольно-таки мучительно и даже немного страшно, что нет возможности объяснить себе, почему тело твое неизбежно должно быть таким, какое оно есть, не каким-нибудь другим, совершенно иным. Лучше об этом не думать. И вот сейчас, в ванной комнате, он снова улыбается своей растерянной улыбкой, даже не соображая, что уже давно сидит в ванне. Ах, как лучезарны эти накрахмаленные кисейные занавески большого окна и как легко, как изящно шевелятся они на своих латунных карнизах от нежного весеннего дуновения, словно слетающего с высоких деревьев парка! Вот он уже вытирает полотенцем это свое действительно весьма неприглядное тело, но все же должен согласиться с тем, что жизнь прекрасна и ею вполне можно наслаждаться даже и в этой телесной оболочке, для которой каким-то странным образом оказалась возможной самая сокровенная близость с такой непроницаемой женщиной, как миссис Мишкоу.

Женатый уже девять лет, он до сих пор не может разгадать тайну, как оказался возможным этот его немыслимый брак с миссис Мишкоу.

Никогда не осмеливался он двигаться в каком-либо направлении без чувства неуверенности после каждого сделанного шага – можно ли делать следующий. И под конец у него по телу словно мурашки ползли, а в душе возникало испуганное изумление, когда оказывалось, что, несмотря на столь медленные и осмотрительные шаги, он уже весьма продвинулся вперед. Надо было так или иначе обдумать, что это для него означало бы?

И вот в один прекрасный день, даже как-то сам в это не веря, он оказался супругом миссис Мишкоу.

Она и теперь, после девяти лет брака, красивая фарфоровая статуэтка, так отрешена и изолирована от всех, так замкнута и словно глазурью покрыта в своей непроницаемой манере существовать, что кажется просто невероятным, как могла она сочетаться браком с таким человеком из плоти и крови, как он. Зато вполне понятно, как от их союза могли произойти такие высохшие на корню детки. Может быть, если бы выносить их во чреве мог вместо жены сам мистер Мишкоу, они родились бы иными. Но выносить их должна была она, по девять месяцев каждого; и вот, зачатые, по всей видимости, такими, какими проявили себя с самого начала, и к тому же принужденные столько времени провести во чреве из майолики, словно конфеты в коробке, они состарились еще до своего появления на свет.

Тема: Луиджи Пиранделло. Новелла «Черепаха». Чувства любви и преданности. Общечеловеческие вопросы в новелле.

Цели: познакомить с писателем, его рассказом; отметить лицемерие героев, их непримиримость; показать на примере рассказа, что такое сатира, научить внимательному и вдумчивому чтению, умению анализировать текст; выявить основную идею рассказа.

Методические приемы: работа по учебнику, аналитическая беседа.

Ход урока

I. Чтение и анализ сочинений

П. Слово учителя

Луиджи Пиранделло - один из крупнейших итальянских писателей: поэт, новеллист, драматург с мировой славой, лауреат Нобелевской премии по литературе 1934 г. В своих произведениях писатель говорит об относительности привычных человеческих ценностей, о важности истинных ценностей.

Познакомимся поближе с героями одного из рассказов писателя - «Черепаха».

III. Беседа по вопросам

Где и когда происходит действие рассказа? Как это можно определить?

(Действие происходит в Америке, в Нью-Йорке. Время действия мы можем определить косвенно: по описанию грандиозных сооружений Нью-Йорка, по тому, что по улицам ездят такси, по датам жизни писателя - это уже XX век.

Место действия писатель определяет предельно точно: приводит названия, а точнее, номера улиц - 49-я, 50-я; пишет о гигантской башне Уолдорф Астории, возле которой герой хотел оставить черепаху на клумбе.)

Как изображен Нью-Йорк? Каковы отношения героя с городом?

(Нью-Йорк изображен огромным фантасмагорическим городом. На мистера Мишкоу он наводит грусть: «все эти грандиозные сооружения как долговечные архитектурные памятники, и они высятся со всех сторон, словно колоссальная, но временная декорация некоей огромной ярмарки с этим неподвижным, пестроцветным, ярким блеском бесчисленных ламп и фонарей, нагоняющим нечто вроде тоски, когда долго идешь под ним, и со множеством других вещей, столь же суетных и непрочных». Это как будто дурной сон: подчеркивается фантасмагоричность, нереальность города. Его основательность, грандиозность парадоксально сочетаются с ощущением временности, суетности, непрочности города-декорации.)

Как подчеркивается враждебность города, отчужденность людей друг от друга?

(Город враждебен и мистеру Мишкоу, и черепахе. Ей не находится там места: ни в квартире Мишкоу, ни в такси, ни на клумбе («пускать животных на клумбу запрещено!»). Пространство черепахи - ее собственный панцирь. Она может «с головой уйти в себя», и черепаха так и делает в начале рассказа.

Столь же враждебным, чужим оказывается дом, в котором живет семья героя - это «красивый дом, весь стеклянный и зеркальный». Но в нем не нашлось места для матери жены героя - она живет в гостинице. Дом производит впечатление пустого и холодного: он неуютен, здесь люди не любят друг друга, тепла в отношениях между ними нет. Стекло и зеркала только подчеркивают пустоту и взаимную отчужденность.)

Как изображено в рассказе время? Какова его роль?

(Время проявляется в описании героев. Черепаха имеет «головку старой морщинистой монашки». Собственные дети мистера Мишкоу, как он вдруг понимает, в чем-то сходны с черепахой: он «смотрит в глаза своих детей и внезапно обнаруживает таинственное сходство между старческим выражением этих глаз и извечной каменной инертностью зверька на ковре». Мистера Мошкоу охватывает ужас перед одряхлевшим миром - «дети на земле рождаются теперь столетними, как черепахи». Сам мистер Мишкоу по-детски непосредственный, даже порой ребячливый. То есть время парадоксально перевернуто.)

(Если мы будем читать рассказ во второй раз, то поймем, что о мистере Мишкоу речь идет уже в первом предложении: «Как ни странно, но даже в Америке имеются люди, верящие, что черепахи приносят счастье». Мистер Мишкоу кажется всем чудаком, прохожие удивленно оборачиваются, видя у него в руке черепаху. Подчеркнутое здравомыслие и расчетливость американцев противопоставляется чуткости и почти детской наивности героя.)

Как относятся к черепахе герои рассказа и автор?

(Пиранделло пишет о черепахе с сочувствием, жалеет живое существо, которое все отвергают: «несчастная, неприкаянная зверюшка». Мистер Мишкоу представляет, что было бы, если бы он оставил черепаху в такси: «Жалко, что у этой зверюшки, все еще съежившейся под своим щитком, мало воображения. Интересно представить себе, как черепаха ночью разъезжает по всему Нью-Йорку».

Сам мистер Мишкоу сначала испытывает к ней легкое отвращение. Но он понимает, что «эта вещь вроде неподвижного, холодного камня на самом деле нисколько не камень», а «таинственное животное».

Жена мистера Мишкоу сразу же поставила ему ультиматум: «либо в доме не будет черепахи, либо она через три дня вместе с матерью уедет в Англию».

Дети, как ни странно, к черепахе равнодушны, для них она все равно что булыжник, она не производит на них никакого впечатления: «Терпеть в ломе черепаху они станут, лишь поскольку смогут обращаться с ней, как с самой жалкой игрушкой, которую подбрасывают кончиком ботинка».)

Какова роль черепахи? Какое значение имеет название рассказа?

(«Черепаха» - символическое название. Это животное своенравно: уж если оно не захочет, ни за что не заставишь выглянуть из своего домика-панциря. Однако меркантильные американцы даже черепаху могут использовать как биржевой «барометр ». Приятель мистера Мишкоу играл на бирже и по поведению черепахи определял, как ему действовать.

Черепаха действительно оказывается необыкновенной. Она тоже становится «барометром», как и черепаха приятеля мистера Мишкоу, но не биржевым, а семейным, барометром человеческих отношений. Благодаря черепахе проявились истинные чувства людей (или их отсутствие).

В конце рассказа черепаха наконец оживает: «зверюшка внезапно выпустила из-под щитка свои четыре лапки, хвост, голову и, слегка раскачиваясь, почти приплясывая, поползла по гостиной». И мистер Мишкоу тоже как будто выходит из своего панциря, освобождается от того, что его тяготило, и чувствует себя счастливым.)

Как Пиранделло понимает счастье? В чем счастье мистера Мишкоу?

(Мистер Мишкоу не хотел потерять свою жену, он пообещал найти для черепахи «другое, более подходящее место». Он начинает оправдываться перед женой, что взял черепаху, так как она приносит счастье. «Но, принимая во внимание, что... у него такая супруга, как она, и двое таких ребят, как их дети, какого ему еще нужно счастья?» Эта фраза явно фальшива, даже одно слово - супруга - выдает фальшь, такое оно официальное, холодное, далекое от понятия «счастье».

Счастье приятеля мистера Мишкоу в том, чтобы выигрывать на бирже, то есть счастье в деньгах.

Счастье мистера Мишкоу в том, что он понял, что не надо искусственно поддерживать отношения, пытаться сохранить то, что уже навсегда утрачено, что не надо притворяться, делать вид, что все в порядке; счастье в том, что он не только потерял, но и нашел - нашел самого себя.

В конце рассказа герой, глядя на черепаху, думает: «А счастье-то вот оно, счастье!» Так Пиранделло показывает, что на самом деле ценно в жизни: не разучиться верить, чувствовать, смотреть на мир глазами ребенка, быть самим собой.)

Луиджи Пиранделло

Черепаха

Как ни странно, но даже в Америке имеются люди, верящие, что черепахи приносят счастье. Однако можно с полной уверенностью сказать, что сами черепахи этого даже не подозревают.

У мистера Мишкоу есть приятель, который совершенно в этом убежден. Он играет на бирже и каждое утро, перед тем как туда идти, ставит свою черепаху перед маленькой лесенкой. Если черепаха делает попытки подняться по лесенке, он проникается уверенностью, что ценные бумаги, на которые он намеревается играть, поднимутся в цене. Если черепаха вбирает голову и лапы под щиток, бумаги будут иметь прежний твердый курс; если она отворачивается и уходит, он решительно играет на понижение. И это дело безошибочное.

Высказавшись как-то раз в таком духе, он зашел в магазин, где продавались черепахи, купил одну и вложил ее в руку мистеру Мишкоу:

– Попробуй, сам увидишь.

Мистер Мишкоу – особа впечатлительная. Неся домой черепаху (тьфу!), этот подвижный кругленький человечек весь охвачен дрожью – может быть, удовольствия, но, возможно, также и легкого отвращения. Ему крайне безразлично, что встречные прохожие удивленно оборачиваются, замечая у него в руках черепаху. Он дрожит при мысли, что эта вещь вроде неподвижного, холодного камня на самом деле нисколько не камень, а, напротив, под этим щитком живет таинственное животное, которое в любой момент может выпустить тут, у него на ладони, четыре кривые шершавые лапки и головку старой морщинистой монашки. Будем надеяться, что черепаха этого не сделает. Мистер Мишкоу швырнул бы ее на землю, содрогаясь с головы до ног.

Нельзя сказать, что дома его дочь Элен и сын Джон пришли в особый восторг от черепахи, когда он положил ее, как подобранный булыжник, на ковер в гостиной.

Просто невероятно, насколько старческими кажутся глаза обоих детей мистера Мишкоу по сравнению с удивительными глазами отца.

Дети роняют на черепаху, лежащую, словно булыжник, на ковре, тяжелый-тяжелый взгляд этих своих свинцовых глаз. Затем они смотрят на отца с абсолютно твердой уверенностью в том, что он не сможет дать им разумного объяснения неслыханной вещи, которую сделал, положив на ковер в гостиной черепаху, и бедный мистер Мишкоу весь как-то тускнеет, разводит руками, на губах его блуждает растерянная улыбка, и он выдавливает из себя, что, в конце концов, это всего-навсего совершенно безвредная черепаха, с которой можно бы даже поиграть.

Словно в доказательство того, что он всегда был славным парнем, по натуре немного ребячливым, он становится на четвереньки на ковер и осторожненько, деликатно принимается подталкивать черепаху сзади, побуждая ее таким образом выпустить из-под щитка лапки и голову и поползти. Но, бог ты мой, поистине это стоило сделать, чтобы убедиться, каким веселым был этот красивый дом, весь стеклянный и зеркальный, куда он ее принес. Неожиданно сын его Джон находит гораздо менее деликатный, но зато более действенный способ вывести черепаху из состояния окаменелости, в котором она упорно пребывает. Кончиком ботинка он опрокидывает ее на щиток, и тогда зверюшка начинает двигать лапками и с трудом вытягивать шейку, пытаясь вернуться в естественное свое положение.

Элен при виде этого, не меняя выражения своих старческих глаз, разражается громким смехом, похожим на скрип заржавленного колодезного блока при внезапном резком падении какого-нибудь спятившего ведра.

Легко понять, что на детей не производит никакого впечатления то обстоятельство, что черепахи приносят счастье. Напротив, все их поведение с яркой очевидностью свидетельствует о том, что терпеть в доме черепаху они станут, лишь поскольку смогут обращаться с ней как с самой жалкой игрушкой, которую подбрасывают кончиком ботинка. А это весьма и весьма не нравится мистеру Мишкоу. Он смотрит на черепаху, которую сразу же перевернул спинкой вверх и которая вновь возвратилась к своей окаменелости; смотрит в глаза своих детей и внезапно обнаруживает таинственное сходство между старческим выражением этих глаз и извечной каменной инертностью зверька на ковре. Он охвачен каким-то ужасом перед своей детской непосредственностью в том мире, который, обнаруживая столь неожиданные и странные сходства вещей и явлений, как бы расписывается в собственном одряхлении; ужасом перед тем, что он, сам того не зная, может быть, ожидал чего-то, чего уже не может произойти, так как дети на земле рождаются теперь столетними, как черепахи.

Он снова пытается изобразить на лице растерянную улыбку, еще более поблекший, чем когда-либо, и у него не хватает мужества признаться, по какой причине приятель подарил ему черепаху.

Мистер Мишкоу на редкость не знает жизни. Жизнь для него не есть нечто вполне четкое, и общеизвестные вещи не имеют для него значения. С ним вполне может случиться, что в одно прекрасное утро, залезая голышом в ванну и уже занеся одну ногу над ее краем, он вдруг с удивлением поглядит на свое собственное тело, как будто за сорок два года жизни он его ни разу не видел и сейчас оно открывается ему впервые. Тело человеческое, прости господи, не такая вещь, которую можно без стыда показывать в голом виде даже самому себе. Предпочтительнее его игнорировать. Но все же для мистера Мишкоу остается полным значения тот факт, что ему никогда не приходила в голову такая мысль: с этим своим телом и всеми его частями, обычно никем не видимыми, ибо они всегда скрыты под одеждой, он бродит по жизни уже в течение сорока двух лет. Ему представляется невероятным, чтобы всю свою жизнь он мог прожить только в этом своем теле. Нет, нет. Неизвестно где, неизвестно как и, может быть, даже вполне безотчетно. Может быть, он всегда незаметно перелетал от одной вещи к другой – а мало ли их попадалось ему на пути с детских лет, когда уж наверняка тело у него было совсем другое, и кто его знает, какое именно. И правда, ведь довольно-таки мучительно и даже немного страшно, что нет возможности объяснить себе, почему тело твое неизбежно должно быть таким, какое оно есть, не каким-нибудь другим, совершенно иным. Лучше об этом не думать. И вот сейчас, в ванной комнате, он снова улыбается своей растерянной улыбкой, даже не соображая, что уже давно сидит в ванне. Ах, как лучезарны эти накрахмаленные кисейные занавески большого окна и как легко, как изящно шевелятся они на своих латунных карнизах от нежного весеннего дуновения, словно слетающего с высоких деревьев парка! Вот он уже вытирает полотенцем это свое действительно весьма неприглядное тело, но все же должен согласиться с тем, что жизнь прекрасна и ею вполне можно наслаждаться даже и в этой телесной оболочке, для которой каким-то странным образом оказалась возможной самая сокровенная близость с такой непроницаемой женщиной, как миссис Мишкоу.