Наказания. Как наказывают военных за нарушение дисциплины

«Стульчик»

Он же «конверт». Солдата связывают в неудобных позах. Например, пытаемый ложится на живот, руки и ноги подтягиваются и связываются за спиной. Практикуется также связывание в позе лягушки. Применяется повсеместно.

Приковывание наручниками к батарее в неудобных позах. Солдата могут так пристегнуть к оконной решетке, чтобы тело находилось в вытянутом состоянии. Другой способ - приковывание к батарее или иным трубам, чтобы тело находилось в скрюченном состоянии.

«Бочка»

«Карбышев»

Облитого водой солдата в одних трусах выставляют на улицу в холодное время года.

«Машина смерти»

Оголенные концы проводов от динамо-машины привязывают к пальцам ног солдата. Крутя ручку динамо-машины, получают слабый ток; чем сильнее крутят, тем сильнее бьет током. Применяется во внутренних войсках.

«Табурет»

Избиение табуретом (весит от 3 до 5 кг) по голове. Применяется военнослужащими, занимающими привилегированное положение, в качестве меры наказания за непослушание. Распространено во всех родах войск.

«Гиря»

Подвешивание груза. Солдата наручниками прикрепляют к гире. Таская ее по полу, он должен убираться в казарме.

«Велосипед»

Между пальцами ног спящего солдата вставляются бумажки или спички и поджигаются. От ожога человек дергает ногами, будто крутит педали, что и дало название пытке. Применяется повсеместно.

«Электрический стульчик»

Солдата сажают на табурет, а в руки дают другой табурет, на который ставят чашку с водой. Табурет, на котором сидит солдат, выбивают - при этом сидевший должен удержать табурет с чашкой. Если табурет с чашкой падает, начинается обычное избиение. Распространено во внутренних войсках.

«Клетка»

В качестве наказания за опоздание из увольнения солдат держат в тесной клетке на контрольно-пропускном пункте на протяжении нескольких дней, там же и кормят

«Пробить фанеру»

Это удары в грудь. Различается два вида «пробивания фанеры» - кулаком (практикуется в частях спецназа) и ногой, обутой в сапог (в обычных частях). Ногой удар наносится с разбега.

«Пробить лося»

От «пробивания фанеры» отличается точкой нанесения удара. «Лося» пробивают в лоб.

«Пробить лося звездного»

Руки избиваемого ставятся возле лба, так чтобы его касалась тыльная сторона ладоней. После этого наносятся удары.

«Пробить душу»

Избиваемый должен набрать воздуха в легкие, в этот момент ему наносят удар в солнечное сплетение. Обычно избиваемого ставят рядом со стеной, чтобы от удара он стукнулся о стену.

«Слоник»

На солдата надевают противогаз и перекрывают доступ воздуха. Потом воздух открывают, солдат делает глубокий вдох, и в этот момент ему наносят удар в солнечное сплетение.

«Присяга»

Удары пряжкой ремня по оголенным ягодицам. Обычно осуществляются при ритуалах начала нового срока службы (полгода, год). Число ударов зависит от традиций части. В некоторых их наносит один дембель, а бывает, что удары наносит каждый дембель подразделения.

«Пластырь»

Удары по оголенным ягодицам доской-«пластырем», используемой для ликвидации течи на судне. Применяется на флоте. (Вниманию Шевчука, "чадолюбивого" патриота)

«Мокрое полотенце»

Избиение мокрым полотенцем болезненно, но следов побоев не остается.

«Бритье полотенцем»

Вафельным полотенцем (иногда сухим, иногда влажным) трут лицо плохо выбритого солдата. Иногда солдата вынуждают тереть лицо самостоятельно. Применяется повсеместно.

«Бритье огнем»

Плохо выбритому солдату спичками или зажигалкой поджигают щетину. Применяется повсеместно.

«Бильярд»

Избиение бильярдным кием и засовывание бильярдных шаров в рот солдатам массовыми явлениями не считаются. По словам лидера Союза комитетов солдатских матерей Валентины Мельниковой, такой случай был зафиксирован в одной из воинских частей недалеко от Москвы. (Очевидно, в частях бильярд не особо распространён... tapirr)

«Упал-отжался»

Длительное отжимание от пола. Солдат отжимается, опираясь на ладони или на кулаки. Используется в качестве наказания, назначаемого старшими по званию. Сержанты такие занятия проводят и после отбоя. Истязаемые отжимаются до полного физического изнеможения. Вариант - приседания.

«Жрать говно»

Насильственное кормление помоями и фекалиями под угрозой физической расправы.

«Крокодильчик»

Военнослужащий висит между двумя кроватями, держась за одну кончиками пальцев рук, а за другую ногами. Иногда для остроты ощущений напротив живота устанавливают штык-нож. Чаще всего применяется во внутренних войсках.

«Мыть пол»

Мытье полов и и чистка туалетов зубными щетками или лезвиями для бритья. Лезвия используются не одноразовые, а обычные, опасные. Практикуется повсеместно, занимает немало времени. Результат оценивает сержант по следующему критерию: «Должно блестеть, как у кота яйца».

«Сидеть на корточках»

Солдата заставляют часами сидеть на корточках. По словам главного военного прокурора РФ Александра Савенкова, одна из самых распространенных пыток в Российской армии. Два часа сидения заканчиваются даже для вполне здоровых людей тромбозами, гангреной и инвалидностью.

«Кросс»

Бег на длинные дистанции с кирпичами в рюкзаке весом до 30 кг. Практикуется только старшими по званию, что обусловлено публичностью пытки: бегают на улице, обычно на территории спортгородка, на глазах у офицеров, в том числе у проверяющих из вышестоящих органов.

«Кросс в противогазе»

Бег на длинные дистанции с кирпичами в рюкзаке в костюме химической защиты и противогазе. Костюм выдается по распоряжению старшины роты или офицера, так что это наказание не может осуществляться как минимум без их разрешения.

«Лопата»

Удары черенком лопаты наносятся по кости ниже колена (болевая точка из учебников по рукопашному бою) и по мышцам. Удары по мышцам ведут к омертвлению тканей или гангрене, особенно если солдата заставляют присесть, чтобы мышцы ног находились в напряженном состоянии.

«Стирать»

Бытовое обслуживание старослужащих: стирка трусов, носков, портянок, стирка и подшивание воротничков, стирка и глажение формы, доставка еды из столовой в казарму. Практикуется повсеместно.

«Деньги»

В Советской армии вымогательство обычно ограничивалось отъемом гражданской одежды и обменом нового обмундирования на б/у. Сейчас отбирают все: вещи, обмундирование, сигареты, посылки, деньги. Отказ карается большинством из перечисленных способов.

Иллюстрации: Евгений Тонконогий

Этой записью я продолжаю цикл рассказов о взаимоотношениях между военнослужащими в современной армии России. Если в прошлой статье было рассказано про неуставные отношения, то сегодня речь пойдет о состоянии дисциплины в войсках.

Каким же образом выглядело поддержание дисциплины в армии, положим, лет десять назад?
Упор на сознательность, конечно, неплохая вещь, но наиболее действенным способом поддержания дисциплины является страх наказания. Было два варианта наказания: законное и незаконное.
По законному способу военнослужащий, совершивший дисциплинарный проступок, мог получить, например, выговор. Выговор для солдата-срочника не грозил ничем существенным, поэтому его не опасались. Более действенным видом наказания было письмо командира родителям нерадивого солдата, либо в местную администрацию по месту жительства. Этот способ применялся не часто, малой частью командиров, и срабатывал только при большом уважении солдата к своим родителям и желании последних на него воздействовать. Наибольший эффект достигался в тех случаях, когда солдат был родом с республик Северного Кавказа, где развито почитание родителей.
Наиболее используемым видом наказания было содержание недисциплинированного солдата на гауптвахте ("губе"), куда его мог отправить на энное количество суток командир своим решением. Там с ним особо не церемонились, держать могли как в одно лицо в одиночной камере, так и с десяток человек в камере 2х4. Пару раз в сутки бегом в туалет на несколько минут, а в остальное время хоть в сапог. Днем изнуряющая шагистика на плацу, либо уборка снега. Хорошо, когда караул со своей части, значит будут поблажки, плохо, когда с другой. Содержание на гауптвахтах везде разнилось, поэтому можно услышать рассказы и про две недели отдыха, и про две недели кошмара. Срок нахождения на "губе" не засчитывался в общий срок военной службы, поэтому попасть туда солдаты не стремились.
Следующим видом законного воздействия было отбывание наказания в дисциплинарном батальоне ("дисбате"), куда направлялся решением военного суда солдат, совершивший уголовное преступление. Срок отбытия наказания в дисбате также не засчитывался в общий срок военной службы и мог достигать трех лет. То есть к двум годам срочной службы добавлялось еще до трех лет в дисциплинарном батальоне, где содержание было немногим лучше зоны.
Но далеко не все проступки и преступления военнослужащих наказывались их командирами законным способом, потому что в армии за многие годы сложилась порочная практика: не выносить сор из избы. За произошедшее происшествие в подразделении, вне зависимости от возможности его предотвратить/ не предотвратить, наказывалась вся командная цепочка сверху донизу:командир взвода, замкомандира роты по воспитательной работе, командир роты, замкомандира батальона по воспитательной работе, комбат и т.п. Для того, чтобы избежать наказания, в офицерской среде стало практиковаться сокрытие правонарушений, а наказания за них плавно перетекли в незаконные способы.
Незаконный способ поддержания дисциплины и наказания виновных был прост: физическое воздействие. Проще говоря, мордобой. Солдат не выполнил приказ? Зачем везти его на гауптвахту, потом забирать, получать жесткие нагоняи от командования, если можно быстро дать ему пару затрещин, и в следующий раз он будет стараться выполнить указания, подстегиваемый страхом? Старший призыв, "деды", точно также муштровали молодое пополнение. Таким образом, дисциплина частенько держалась не на законных способах наказания, как должно быть, а на незаконных, которые работали быстрее и эффективнее.

Ну а что же сейчас происходит в армии с дисциплиной?
За последние годы произошло несколько важных изменений и с отрицательными, и с положительными последствиями.
Еще в 2002 году под давлением общественного мнения было принято решение о том, что направить военнослужащего отбывать наказание на гауптвахту может только суд. Если ранее это была прерогатива командира, то сейчас все решает судья, который может принять постановление о дисциплинарном аресте на срок до 40 суток. А может и не принять.
Сейчас командир, решивший направить солдата на гауптвахту должен предоставить в суд весьма тщательно подготовленный пакет документов, иначе рискует получить отвод:
- материалы разбирательства с объяснениями и рапортами должностных лиц, которые подтверждают, что правонарушение было;
- служебная карточка нарушителя, где должно быть не меньше трех взысканий за проступки;
- характеристика на оного нарушителя;
- рапорт нарушителя, в котором он отказывается от адвоката. А если не отказывается, то необходимо оплатить государственную пошлину за его услуги;
- протоколы о грубом нарушении дисциплины (два экземпляра);
- медицинская справка, что солдат не болен и по состоянию здоровья может содержаться под арестом;
- подтверждение из органов внутренних дел что солдат до призыва не привлекался к ответственности.
А также множество копий документов: военного билета, учетно-послужной карточки, личного дела военнослужащего, причем каждая страница должна быть заверена командиром части.
У командира взвода/роты огромное множество задач, но, положим, он выкроит время и решит собрать все нужные документы. Однако тут всплывает все та же застарелая проблема: нежелание вышестоящего командования выносить сор из избы. "Старлей, это что же у тебя в подразделении творится, а?! Статистику части портишь, за которую наверху по головке не погладят?! Какой с тебя командир, старлей, раз ты солдата заставить подчиниться не можешь?! Иди, командуй, и не морочь мне голову своими бумажонками!". Хорошо, если командир части понимает необходимость наказания правонарушителей и поддерживает младших офицеров, но, к сожалению, в значительной части случаев этого не происходит.
Отправить солдата в дисциплинарный батальон проблематично по все той же причине: нежелание ставить пятно на подразделение, которое может отразиться на карьере и денежном довольствии командного состава.

Может поставить правонарушителя в наряд?
Если этот метод и был действенным в советское время, то сейчас он бесполезен.
Во-первых, солдат с асоциальным поведением может просто отказаться идти в наряд. Чтобы его наказать за отказ, необходимо сажать на "губу". Сажать на "губу" можно только после сбора документов для суда. Документы получится собрать, если вышестоящие командиры не побоятся испорченной статистики по правонарушениям.
Во-вторых, число нарядов сейчас уменьшилось, т.к. в большинстве воинских частей питание передано на аутсорсинг, соответственно в наряд по столовой мыть тарелки уже не пошлешь.
В-третьих, на каждом разводе, где проверяются лица, заступающие в наряд, присутствует медик. Не желающий заступать в наряд солдат может просто сказать ему, что чувствует себя плохо и "больного" снимут с наряда.
В-четвертых, во внеочередной наряд (типа двое суток подряд дневальным по роте) уже поставить нельзя. Ведь вдруг этот самый боец пожалуется в прокуратуру, либо в комитет солдатских матерей, что его загоняли по нарядам, отдохнуть не дают. Скандалов потом не оберешься, да замучаешься отписываться тоннами бумаги, что это не ты, старлей, такой изверг, а солдат плохо службу несет.
Еще десять лет назад, во время моей срочной службы, наказание внеочередным нарядом не практиковалось (оно заменялось мордобоем), а сейчас оно фактически не применяется по вышеуказанным причинам.

Так может старый добрый мордобой решает проблему?
Нет, так уже не получится действовать. Поскольку в последние годы чрезвычайно активизировалась работа военной прокуратуры по пресечению случаев неуставных отношений, распускать руки офицеры и сержанты стали достаточно редко и очень аккуратно, так как сесть в тюрьму или быть уволенным нет никакого желания. Вообще, возможность бить сейчас держится только на правовом нигилизме солдат, которые по разным причинам не заявляют о побоях в органы военной прокуратуры. Битьем уже вопросы поддержания дисциплины не решить.

Так как же держится дисциплина нынче, раз произошли такие изменения?
Дисциплина держится исключительно на морально-волевых качествах командиров. Если командир способен морально надавить на подчиненного и заставить его выполнить приказ, то в его подразделении будет относительный порядок. Но не все офицеры имеют подобные морально-волевые качества, в следствие как объективных причин (каждый человек, имеет свой склад характера), так и субъективных (с каждым годом после распада СССР престиж военной службы становился все ниже, что привело к появлению в рядах офицеров лиц, считающих службу проходным явлением, с соответствующим к ней отношением).
С дисциплинарными наказаниями типа ареста, как я уже выше указал, большие проблемы. Бить стало очень опасно. Слабым наказанием может служить запрет на увольнение за пределы части по выходным, но я не встречался со сколько-нибудь значимым эффектом от этого действия.
Из взысканий остались только выговоры, которые по-прежнему мало беспокоят военнослужащих по призыву, да письма командиров домой либо в администрацию по месту проживания солдата, которые имеют все меньший вес.

Дисциплина удерживается лишь на морально-волевых качествах командиров, да том факторе, что солдаты за год службы не успевают "забронзоветь", чтобы забить на приказы офицеров. А между тем, солдаты с асоциальным поведением и сильным характером вовсю стараются воспользоваться такой дырой в системе наказаний и молчаливо саботируют выполнение приказов, перекладывая их на плечи более дисциплинированных военнослужащих. Ведь угроза реального наказания невелика.

Решение вопроса лежит на поверхности: сломать старый принцип не выноса сора из избы. Перестать наказывать командиров за вскрытие ими фактов правонарушений, а наоборот поощрять. Наказание должно быть только за сокрытие преступления или дисциплинарного проступка.

Поблагодарить автора за материал можно следующими способами:
Кошелек на Яндекс.Деньги - 410011004962308
WebMoney:
WMR - R293614727763
WMZ - Z566854156452
PayPal - [email protected]
QIWI-кошелек (он же номер Мегафон-Москва*) - +79269277749
*звонить на данный номер бесполезно, номер технический.

НАКАЗАНИЯ

«Умеренное военное наказание, смешанное с ясным и кратким истолкованием погрешности, более тронет честолюбивого солдата, нежели жестокость, приводящая оного в отчаяние».

Ну а как же наказания, ведь солдат, подобно крепостным, били! - воскликнет неугомонный в своих сомнениях читатель. Вообще-то говоря, бивали в военных учебных заведениях и будущих офицеров. Телесные наказания распространялись в России не только на крепостных, но и на лично свободных крестьян, горожан и небогатых купцов. Били и солдат в армии.

Побои палкой были основной формой наказания рядовых. Именно их полковник имел в виду, когда писал о нарушителях порядка караульной службы: «А кто от торопливости, дабы поспеть честь отдать, за ружье для делания еще не повеленного хвататься будет и произведет во фронте замешательство, того неослабно наказывать. То же самое в отдании чести наблюдает всякой часовой, а за свою торопливость, в каком ни есть темпе, как только усмотрен будет, наказан должен быть без упущения».

Суворов против бития, не только бывших крестьян, но и дворян, не возражал. Дворянина он приказывал бить плашмя по спине клинком (этот прием назывался «фухтелем»), а не палкой, как простых солдат. «Безграмотный дворянин, - писал полковник, - отличность в полку имеет против прочих разночинцев только в том, что его за вину штрафуют фухтелем, как и всех в полку в нижних чинах дворян, а не палкой. Ни в чин никакой не производится, пока по-российски читать и писать довольно (не) обучится».

Однако Суворов рекомендует и более педагогичные меры. Грамотного и примерного поведения дворянина полковой командир определял в роту, где капитан его «с помощью старшего сержанта обучает ласково и исподволь», как солдаты-наставники - молодых рекрут.

Задачей «Полкового учреждения» было избежать ситуаций, когда побои были не праведным наказанием и средством исправления дурного нрава, а признаком отчаяния командира, запустившего работу с личным составом. В главе об обучении рекрут ни слова о наказаниях нет: за что наказывать, коли люди еще «в тонкость» не обучены?! В письме Веймарну Суворов говорит о новобранцах Суздальского полка (выделено мной): «Их не били, а учили каждого, как чиститься, обшиваться и мыться, и что к тому потребно, и был человек здоров и бодр. Знают офицеры, что я сам делать то не стыдился».

За обученным личным составом необходим был неослабный контроль командиров, «дабы чрез послабление того из добрых солдат не сделать ленивых, нечестолюбивых к их должности, нерадетельных и напоследок распутное их состояние от отчаяния бешеною дракою не поправлять» (выделено мной. - Авт.).

Побои были не единственной мерой наказания провинившихся. В «Полковом учреждении» неоднократно упоминаются словесные увещевания, выговоры, угрозы доложить о неисправности военнослужащего выше и доклады (с последующим понижением в чине или даже разжалованием), гауптвахта и наряды вне очереди. Капитан должен был иметь под рукой ротные списки с отметками, «кто куда командирован, дабы полковому командиру без дальних справок о каждом отвечать мог; (он же) наблюдает, чтоб один перед другим в лишнюю очередь командирован не был, разве за доброе состояние кого облегчит, а другого за наказание в лишнюю очередь командировать старшему сержанту прикажет».

Ротный напоминает в «Полковом учреждении» отца, педагога и священника в одном лице. Капитан «знает именно всех в своей роте нижних чинов, дабы о каждом пред своим командиром ответствовать мог, и, будучи сведущ о способностях каждого, исправнейшего от других отличает. Ежели кто из новоопределенных в роту имеет какой порок, как то: склонен к пьянству или иному злому обращению, неприличному честному солдату, то (капитан) старается его увещеваниями, потом умеренными наказаниями от того отвращать. Умеренное военное наказание, смешанное с ясным и кратким истолкованием погрешности, более тронет честолюбивого солдата, нежели жестокость, приводящая оного в отчаяние».

«По расположении (полка) в квартиры ротной командир, - говорится в главе IV «О непременных квартирах», - спустя одну неделю, объезжает всю роту по ее квартирам. Каждого квартиру и в ней квартирующего (он) посещает и осматривает, все ли оружейные, мундирные, амуничные и годовые вещи в целости и чистоте, и все ли есть… Как и где их хранит, и свой провиант, в чистоте ли (солдаты) себя содержат. Для благочестия (капитан) прослушивает (солдат) в повеленных при полку молитвах, утверждает доброе согласие с обывателями, и с каждым рядовым, что ни есть, говорит, дабы усмотреть, не привыкают ли они к крестьянским речам, виду, рассуждению и ухваткам и не отвыкают ли от военной смелости. Кто в чем попортился, обленился, опустился и оробел, берет его под собственной свой присмотр на время, и не самого его, но его начальника строго за то наказывает (выделено мной. - Авт.). Эти осмотры ротной командир чинит еще дважды, то есть: второй среди зимы и третий не меньше месяца перед выступлением в лагерь», а в его отсутствие все названное контролирует старший сержант.

Серьезной виной полковник считал проникновение в армию «подлых» черт крепостных крестьян. «Хотя рядовому с крестьянами, кроме тех, которые из них в пьяных и иных мотовских подлых, грубых и беспокойных поступках обращаются, на квартирах сообщение иметь не воспрещается, но совсем военным правилам противно, что к их виду, образу, ухваткам, рассуждению и речам хотя мало солдату привыкать. Однако при том обходится с ними (крестьянами) ласково и ни в чем их ни словом, ни делом не обижать, за что по вине не допуская до штаба (солдат) наказывать, а буде какие жалобы в штаб произойдут, за те ротной командир сам ответствовать должен».

«Бешеная драка» временами была необходима для исправления запущенных солдат, но указывала на виновность их командиров. «Если из унтер-офицеров или капралов кто в поступках испортится, так что трудно будет его поправить, - наставлял Суворов, - о таком (ротный) представляет полковому командиру: оный по обстоятельству лишен будет своего начальнического чина. Старшего сержанта… если провинится, то капитан его ставит под ружье. А если старший сержант испортится и ослабеет, то по представлению капитанскому, что его должности править не может, от полкового командира лишен будет сего чина».

Полковник понимал, что «ослабленный» пьянством мог быть или приведен в чувство увещеваниями, угрозами и побоями, или остаться пропащим для своей должности человеком. Тут от командиров требовалось терпение. До полковника и даже до капитана, по буквальному смыслу «Полкового учреждения», должны были доходить рапорты только о том, что нижестоящие чины сами не смогли исправить: ведь упоминание о плохом поведении в рапорте было позором и формой наказания. Старший сержант «исправлял» поведение командовавших капральствами унтер-офицеров, капралов и ефрейторов, «не допуская до ротного командира», но лично делая им выговор.

В наказаниях солдат Суворов приказывал учитывать мотив проступка и разбираться, следует ли вообще взыскивать на рядовом. Сломал солдат оружие так, что самому починить невозможно, и «если это учинено от небрежения, то капрал рядового неослабно наказывает». А сломанную фузею или тесак немедля заменяет у каптенармуса.