Достаточно раз в неделю выходить в интернет, чтобы быть в курсе печального тренда - россиян массово привлекают к уголовной и административной ответственностям за картинки, тексты и видео в социальных сетях. История с Урала, «возбуждёнка» в Твери и, конечно, батарея дел из Барнаула, неожиданно превратившегося в «столицу экстремизма ». Как не повторить судьбу героев новостей? Мы разобрали самые популярные вопросы и заблуждения - читайте, что делать, если не хотите оказаться в отделе «Э».

Что мне грозит?

Большинству обвиняемых инкриминируют ст. , , 280.1 , УК РФ и 20.29 КоАП РФ. Формулировки размытые, поэтому их применимость зависит от решения следователя, пишет FurFur. В любом случае минимальная мера наказания, предусмотренная пулом статей, - административный штраф в размере тысячи рублей (если применяется 20.29 КоАП РФ). Максимальная - лишение свободы сроком на пять лет (согласно ч.2 ст. 280 УК РФ или ч.2 ст. 280.1 УК РФ).

Разброс наказаний широкий, и в реальности применяется весь арсенал судебной мощи. Например, чувашского блогера оштрафовали на тысячу рублей за репост из сообщества «Лентач». А 27-летний туляк получил три года заключения в колонии строгого режима за «картинки экстремистского и националистического характера », что наложилось на предыдущую судимость. Наказания могут существенно различаться даже в рамках одной статьи. Так, омский студент «отделался» 160 часами исправительных работ за «критику православных активистов, сорвавших концерт Мэрилина Мэнсона ». А житель Белгорода получил 1,3 года колонии-поселения - за публикацию картинки «с критикой тех, кто устраивает крещенские купания в проруби ». Обоих судили по ч.1 ст. 282 УК РФ.

Что нельзя постить?

Откройте Федеральный перечень экстремистских материалов - сейчас там более 4000 позиций. Очевидно, что публиковать любой упомянутый в списке материал, нельзя: чревато судебным разбирательством. Однако картотека постоянно обновляется и невозможно предугадать, что попадёт в неё на следующий день. «Безобидная картинка или песня, которую вы репостили себе лет пять назад, уже может оказаться вне закона », - пишет info.24, ссылаясь на юриста правозащитной организации «Агора».

Отсеивая «запрещённую информацию », отталкивайтесь от обвинительных формулировок. В основном там говорится про «оскорбление », «экстремизм » и «призыв к насильстенному действию ». Убедитесь, что в ваших постах невозможно углядеть нечто подобное, даже если врубить фантазию на полную.

Где нельзя постить?

В любой российской соцсети. Но особенно - во «ВКонтакте». Как пишет BBC, в 2017-м было 138 постов из VK, заинтересовавших следователей. Для сравнения, в Facebook, «ЖЖ» и YouTube за тот же год набралось всего по два. Ресурс предполагает, что статистика обусловлена активным желанием сотрудников «ВКонтакте» взаимодействовать с властями. «Нам не приходилось сталкиваться с тем, что на такое сотрудничество идут Facebook, Twitter или даже "Одноклассники” », - цитирует BBC главу правозащитной группы «Агора» Павла Чикова. По этим причинам не защитит и анонимный аккаунт - если администрация площадки пойдёт на контакт, ваши персональные данные утекут к следователям.

Я не репощу картинки на стену, но выкладываю в закрытом чате, где мало людей. Это безопасно?

Нет. Уголовные дела сами себя не открывают - зачастую всё начинается с жалоб встревоженных граждан. Недавно оштрафовали двух жителей Магадана за «нецензурную критику представителя власти »: горожане чихвостили мэра города в чатах WhatsApp. Информация быстро распространилась по сети, кто-то донёс её до администрации и - здравствуй, УК РФ. Помните, что распространением считается всё, что вы передали хотя бы одному человеку. И не стоит уповать на малочисленность сообществ, где вы состоите. «Известны случаи возбуждения уголовных дел о публикациях в закрытых группах “ВКонтакте”, где было всего несколько участников », - рассказал юрист «Агоры» порталу info.24.

В судебной практике РФ даже хватает случаев , когда дела возбуждались из-за картинок в закрытом альбоме, который видел только его создатель. Функция «Сохранённые фотографии» во «ВКонтакте» появилась лишь в 2017 году, а всё, что выкладывалось ранее, считается публичной информацией.

Я всё почистил. Я в безопасности?

Нет. Чтобы завести дело, достаточно скриншота с «места преступления » - картинки, текста или видео. Не столь важно, доступен ли этот пост сейчас или был удалён год назад. В нашумевшей истории с Марией Фроловой из Барнаула поводом стали мемы с уже удалённого аккаунта «ВКонтакте».

Отсюда вытекает вторая проблема. Когда-то давно вы завели страничку в соцсетях, но потом её бросили, пересели на другую и не помните, что публиковали? Могут случиться неприятности. Обязательно найдите старый аккаунт, даже если ему пять лет, и постарайтесь восстановить доступ. Или хотя бы промониторьте, не висит ли там что-то «запрещённое ».

А как же сроки давности за преступления?

Они есть. «Преступления, предусмотренные статьями 280, 280.1 и 282 УК РФ, относятся к категории средней тяжести. Срок давности по ним - 6 лет », - рассказывает info.24. Однако нюанс в том, что для административных правонарушений срок давности стартует с момента их обнаружения. То есть, если полицейский увидит пост из 2008 года, отсчёт срока давности начнётся только сейчас.

Я слышал, что эти законы отменят. Это правда?

Нет. Но в последнее время действительно заговорили о смягчении наказания. Первым за декриминализацию высказался крупнейший холдинг Mail.ru Group, подконтрольный миллиардеру Алишеру Усманову.

Затем депутаты Госдумы Журавлёв, Шаргунов и Смолин внесли законопроект об отмене уголовного преследования за ч1. ст. 282 УК РФ. Срок предлагают заменить штрафом, обязательными работами и административным арестом. Однако это лишь законопроект, который не имеет силы, пока его не примут. Кроме того, он касается лишь ст. 282. А остальные положения УК РФ - ст. 280, 280.1 и 147 - по-прежнему в строю, и никто их менять пока не собирается.

Как власти борются с экстремизмом в Сети

В начале мая суд приговорил жителя Твери Андрея Бубеева к двум годам и трем месяцам колонии-поселения за репосты во «ВКонтакте». Реальные сроки за записи в соцсетях дают все чаще, утверждают правозащитники и адвокаты

Андрей Бубеев (Фото: из личного архива)

6 мая Заволжский районный инженера-механика Андрея Бубеева к двум годам и трем месяцам колонии-поселения за два репоста на его странице в социальной сети «ВКонтакте». Бубеев переопубликовал материал публициста Бориса Стомахина с лозунгом о территориальной принадлежности Крыма и изображение тюбика зубной пасты с подписью на ту же тему.

Как рассказала РБК адвокат, юрист правозащитной группы «Агора» Светлана Сидоркина, Бубеев обвинялся в публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности (ч.2 ст.280 Уголовного кодекса РФ) и публичных призывах к осуществлению деятельности, направленной на нарушение территориальной целостности России (ч.2 ст.280.1).

На момент вынесения приговора Бубеев уже находился в заключении: летом 2015-го он был приговорен к десяти месяцам в колонии-поселении зарепосты аналогичных материалов и картинок (по ст.282 УК РФ, за возбуждение ненависти или вражды) и к двум месяцам за незаконное хранение патронов (ст.222 УК). Год назад дело об экстремизме расследовало МВД, теперь — ФСБ.

Подобных дел становится все больше, говорит основатель некоммерческого проекта «РосКомСвобода» Артем Козлюк.

Как часто в России осуждают за «интернет-экстремизм»?

Определение экстремизма закрепил в 2002 году закон «О противодействии экстремистской деятельности». Среди видов такой деятельности — «насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности РФ», «публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность», «возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни» и др.

Но только в 2012-2015 годах зафиксирован «явный тренд на ужесточение преследования за слова», до этого реальные сроки за высказывания в Сети были скорее исключениями, говорится в докладе «Агоры». По подсчетам юристов «Агоры», число случаев привлечения пользователей Рунета к уголовной ответственности резко — почти втрое — выросло в 2012 году — до 103, в 2013-м было уже 226, в 2014-м — 132, в 2015-м — 203.

Из официальной статистики МВД следует, что в 2015 году было зарегистрировано 1308 преступлений экстремистской направленности — на 27,7% больше, чем в 2014-м. Раскрыто было 1125 таких преступлений. Показатели за первые три месяца 2016-го — 390 и 230. В статистике МВД не уточняется, сколько из этих преступлений было совершено через интернет.

По данным аналитического центра «Сова», число обвинительных приговоров, вынесенных в 2015 году за высказывания экстремистского характера разного рода, составило не менее 233, примерно 90% приходится на интернет.

Больше половины приговоров за экстремизм — это дела, связанные с публикациями в интернете и конкретно в соцсетях, согласен директор Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР) Николай Миронов.

По данным ЦЭПР, главным образом растет число осужденных по ч.1 ст.282 — «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (...с использованием СМИ либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет»)». В докладе центра для сравнения приводятся данные за 2011 год, когда было вынесено 82 обвинительных заключения по этой статье, и за 2015-й, когда таковых было уже 369. Сколько приговоров было связано с интернетом, ЦЭПР не уточняет.

Половина приговоров в интернете — это приговоры за материалы во «ВКонтакте», утверждает директор «Совы» Александр Верховский. По его мнению, эта соцсеть удобна тем, что имеет российскую администрацию и получить данные человека правоохранительным органам легче, чем в случае обращения к Facebook или Twitter.

Представитель «ВКонтакте» сообщил РБК, что компания не раскрывает статистику по обращениям правоохранительных органов.

За какие действия в Рунете можно получить срок?

Наказание за экстремизм содержится во многих статьях УК, говорит Верховский. В частности, это статьи 280 (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности), 281 (диверсия), 282 (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства) и 354 (публичные призывы к развязыванию агрессивной войны). Также к «экстремистским» относятся статьи 205.2 (публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма), 354.1 (реабилитация нацизма) и ч.1 ст.148 (оскорбление чувств верующих).

У многих «экстремистских» статей размыты диспозиции (описание преступлений) и под них легко подвести разные действия, отмечает адвокат Алексей Михальчик. Решения о виновности человека по таким преступлениям принимаются судом на основании заключений экспертов, в том числе лингвистов, которые устанавливают признаки экстремизма в словах или публикациях обвиняемых, объясняет Михальчик.

Основной массив обвинительных приговоров идет по ст.280, 282 и 205.2, уточняет Верховский. По его словам, репост, за который был осужден Бубеев, — один из наиболее частых поводов для привлечения к уголовной ответственности .

ЦЭПР в своем докладе выделяет несколько основных групп осужденных по «экстремистским» статьям. В первую очередь это националисты и люди, не состоящие в националистических группах, но использовавшие лозунги, которые суд признавал экстремистскими. Вторая группа осужденных — религиозные экстремисты, в основном исламисты. Третью группу составляют проукраинские активисты, которых осудили за резкие высказывания в поддержку Украины, критику действий российских властей в Крыму и Донбассе.

Экстремизм — настолько широко трактуемое прокурорами, следователями и судами понятие, что им можно признать практически все, что «мы пишем или комментируем в интернете», считает Козлюк.

По «экстремистским» статьям УК предусмотрено наказание от денежных штрафов (100 тыс. руб. и более) до реальных сроков лишения свободы — до семи лет. Использование Рунета утяжеляет наказание: например, по статье о «публичных призывах к экстремистской деятельности» публикация призывов в СМИ и интернете поднимает максимальную планку наказания с четырех до пяти лет.

Резонансные дела против интернет-пользователей в 2015-2016 годах

26 апреля 2016 года интернет-предпринимателю Антону Носику было предъявлено обвинение в «возбуждении ненависти либо вражды, а равно унижении человеческого достоинства с использованием СМИ» (ст.282.1 УК). Поводом для уголовного дела послужила запись в блоге Носика в «Живом журнале» от 1 октября 2015-го. В записи автор выражал поддержку российской военной операции в Сирии и призывал к расправе над сирийцами.

30 декабря 2015 года Кировский районный суд Томска приговорил к пяти годам колонии общего режима политического активиста Вадима Тюменцева за видеозаписи, которые он публиковал на YouTube и во «ВКонтакте». В роликах Тюменцев, согласно решению суда, вел экстремистскую деятельность через призывы к участию в несанкционированных акциях протеста и возбуждал ненависть к жителям самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик. Дело Тюменцева интересно тем, что суд ужесточил требования гособвинения: прокурор на процессе требовал для активиста только четырех лет колонии-поселения.

21 декабря 2015 года Октябрьский районный суд Краснодара приговорил политического активиста Дарью Поклюдову к двум годам колонии-поселения за участие в несанкционированной акции протеста, публикацию и репост записей во «ВКонтакте». В соцсети Поклюдова размещала материалы с критикой президента Владимира Путина и положительной оценкой возможного желания отдельных граждан «присоединиться к Украине», которые суд счел призывом к насильственному изменению конституционного строя (в 2014-м в Уголовный кодекс были внесены поправки, предусматривающие за подобный призыв наказание в виде лишения свободы до пяти лет).

9 декабря 2015 года обвинение по той же статье, что и Носику (ст.282.1 УК), было предъявлено лидеру запрещенного в России движения «Русские» Дмитрию Демушкину. Уголовное преследование лидера националистов ведется из-за публикации им в социальных сетях фотографии баннера с акции «Русский марш» 2014 года с экстремистским лозунгом. В конце лета 2015-го Нагатинский районный суд также постановил удалить страницу Демушкина во «ВКонтакте» за изображения с демонстрацией радикальной националистической символики.

1 декабря 2015 года Сургутский городской суд приговорил к году колонии-поселения интернет-пользователя Олега Новоженина. Тот размещал на своей странице во «ВКонтакте» аудио- и видеозаписи, в которых, по мнению суда, пропагандировал идеи запрещенных в России организаций «Правый сектор» и Misantropic Division, а также украинского добровольческого батальона «Азов». Суровое наказание Новоженин понес, несмотря на полное признание своей вины.

Как выявляют экстремистов в Рунете?

С экстремизмом в Сети борются все силовые ведомства: МВД, ФСБ, Следственный комитет. Сотрудники этих ведомств сами ищут в социальных сетях провоцирующие материалы, . Причем заниматься этим могут не обязательно профильные «борцы с экстремизмом» — нередко сотрудники того же МВД собирают материал под приговоры по экстремистским статьям «для исполнения «палочной» отчетности», утверждал в своем докладе ЦЭПР.

Отправить жалобу на пользователя, заподозрив того в распространении экстремистского контента в Сети, может кто угодно — физическое или юридическое лицо, говорил Дарбинян. На сайтах МВД и Генпрокуратуры есть, к примеру, специальные онлайн-формы, через которые Роскомнадзор советует подавать подобные обращения.

На очищение Сети от экстремистского контента также нацелены органы прокуратуры и Роскомнадзор. Прокурор может направить провайдеру требование заблокировать доступ к сайту или обратиться в суд с требованием признать некий материал в интернете противозаконным. Роскомнадзор, обнаружив публикацию в Федеральном списке экстремистских материалов, может самостоятельно внести ее в специальный реестр, с которым обязаны постоянно сверяться все провайдеры.

Генеральный прокурор и его заместители в 2014-м получили право обращаться в Роскомнадзор с требованием внесудебной блокировки сайтов, «распространяющих призывы к массовым беспорядкам, экстремистской деятельности или участию в несанкционированных массовых мероприятиях». Руководитель Роскомнадзора Александр Жаров в апреле заявлял, что за 2015 год из Генпрокуратуры поступило 144 обращения. На их основании было заблокировано 913 страниц сайтов и целых сайтов. Всего, согласно статистике Роскомнадзора, по состоянию на апрель 2016-го в России блокируется 1,3 тыс. сайтов с экстремистским контентом.

Может ли быть ужесточена борьба с экстремизмом в Сети?

Председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин в журнале «Коммерсантъ Власть», опубликованной в начале апреля 2016-го, предложил властям задуматься о расширении «пределов цензурирования» Рунета.

Среди его инициатив — расширение ст.280 УК нормой об отрицании итогов референдума о вступлении Крыма в состав России и признаком, «предполагающим призывы к экстремистской деятельности, если они сопряжены с фальсификацией сведений об исторических фактах и событиях».

Еще одно предложение Бастрыкина — «внесудебный (административный) порядок включения информации в Федеральный список экстремистских материалов, а также блокировки доменных имен сайтов, которые распространяют экстремистскую и радикал-националистическую информацию».

Источник, близкий к администрации президента, утверждает, что большинство предложений главы СК вряд ли будет принято. Но в конце апреля на Форуме безопасного интернета сенатор Елена Мизулина озвучила : в Совете Федерации готовится законопроект о включении использования интернета в число обстоятельств, отягчающих совершение преступления.

Реальный срок сегодня можно получить не только за выкладывание в интернет своего собственного мнения, которое попадает под статьи уголовного или административного кодекса, к примеру, за экстремизм, сепаратизм или разжигание межнациональной розни, но и за поддержку чужих высказываний, то есть - за репост или «лайк» на чужой странице в ВК или Facebook . Причем за решетку за такое баловство можно угодить лет на пять, а то и больше, по совокупности за обвинения по нескольким статям сразу.

Таких приговоров с каждым днем появляется все больше. Почти два с половиной года колонии получил по обвинению в сепаратизме тверской инженер Андрей Бубеев, скопировавший на свою страницу в ВК экстремистский пост против присоединения Крыма. Под следствием ждет своей участи «левая» активистка из Краснодара Дарья Полюдова, которая «раскрасила» свой аккаунт фотографиями явно антироссийского характера. Состав преступления - призыв к экстремизму. В феврале этого года петербургская студентка Оксана Борисова получила сутки ареста за репост на своей страничке в соцсети информации о народном сходе в Минеральных Водах. Согласно решению суда, опубликовав информацию о митинге, Борисова выступила его организатором, не уведомив об этом соответствующие органы. Эксперты, проводившие лингвистическую экспертизу сообщения, заявили, что в тексте присутствует множество глаголов в повелительном наклонении, которые могут побудить людей к экстремистским действиям.

Эти уголовные дела были возбуждены по сравнительно новой статье №280.1 УК РФ «Призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности России», которая пополнила кодекс летом 2014 года. Нередко непродуманная активность в интернете попадает под 282-ю статью УК о разжигании межнациональной розни, и, как правило, эти обвинения не лишены оснований. Также могут применять и другие статьи, такие, как оправдание терроризма, расизма, нацизма, призывы к экстремистской деятельности, оскорбление чувств верующих и другие.

Под статью умелые «юристы» могут подвести публикацию нацистской символики, что расценивается, как пропаганда фашизма. Фактически, это может быть любое фото времен Второй мировой войны с присутствием там солдат рейха или нацистских преступников. Можно пойти на нары за оскорбительные высказывания об РПЦ (тут уже оскорбление чувств верующих), или карикатуры про негров и Ку-Клукс-Клан (обвинение в пропаганде расизма).

кадр из фильма «Американская история Х»

Причем иногда может хватить и одного лайка под «неправильной» картинкой, чтобы отправиться под суд и фактически подписать себе приговор. В 2012 году одного из активистов националистической партии «РОС», некоего Филиппова оштрафовали за лайк, поставленный под кадром из фильма «Американская история Х», на котором изображен герой Эдварда Нортона с татуировкой в виде свастики.

Сначала Филиппова собирались судить по уголовной статье, однако позже переквалифицировали обвинение на административную — о пропаганде нацистской символики. Примечательно, что фильм, из которого был вырван кадр, не запрещен и неоднократно показывался по ТВ.

Но можно загреметь за решетку и не по политическим мотивам. Молодая мама из Екатеринбурга Евгения Чудновец не смогла пройти мимо видео с издевательствами над ребенком, и разместила ролик на своей страничке в ВК. Не нескольких секундах видео запечатлен обнаженный мальчик в туалете детского лагеря, где над ним глумились вожатые. Евгению возмутила жестокость поведения старших, но именно её обвинили в распространении детской порнографии согласно статье 242.1 УК РФ «Распространение материалов с порнографическими изображениями несовершеннолетних, совершенное в отношении лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста, совершенное с использованием средств массовой информации, в том числе информационно-телекоммуникационных сетей, включая «Интернет». Прокурор затребовал для женщины пять лет лишения свободы. При этом Евгения не была ни автором ролика, ни участницей показанных в нём событий.

И таких инцидентов уже сотни. По данным аналитиков российского информационного пространства, около 90 процентов всех приговоров, связанных с публичными заявлениями, были вынесены за высказывания в интернете. Почти половина дел были возбуждены за публикацию каких-нибудь видеороликов. Причем эти люди их не снимали, не выкладывали, а просто брали в Интернете. Самая популярная для поиска «диванных экстремистов» соцсеть — «ВКонтакте», на ее пользователей приходится порядка трети всех приговоров. Но как провести грань между действительно подрывной деятельностью и глупостью или эмоциями, когда человек «лайкает» или репостит чужие картинки или видео не особо задумываясь над ними и не ставя перед собой экстремистские цели. Правозащитник Александр Верховский считает, что в подобных делах необходимо не просто цепляться за факт той или иной публикации, а рассматривать пост, видео или картинку в контексте:

Александр Верховский

«Проблема не в том, откуда взята картинка. Репост — это цитата. Можно ли человека осудить за цитирование? Однозначно нельзя ответить на этот вопрос. Все зависит от того, в каком контексте эта выдержка была приведена. Можно привести цитату из Адольфа Гитлера и написать, что посмотрит, какие ужасы. А можно прокомментировать: поступайте, как говорил великий вождь. Это совершенно разные случаи, что должно приниматься судами во внимание».

В 2015 году в России 216 человек были осуждены за экстремистские высказывания в Интернете, и 43 из них получили реальные сроки, причем, по мнению правозащитников, 16 осужденных лишили свободы просто «за слова» без каких-либо других отягчающих обстоятельств. К сожалению, российское законодательство, в плане ответственности за действия в интернете, сегодня сформулировано недостаточно четко, и под уголовные статьи по нему может попасть практически любой. Всё зависит от индивидуальной трактовки того или иного инцидента. Ведущий юрист адвокатской конторы «Высшая инстанция №1» Артем Баранов уверен, что российское законодательство оказалось не готово к работе в данном правовом поле.

Артем Баранов

«С одной стороны увеличение случаев осуждения по таким статьям, то есть за репосты и лайки в отношении экстремистской или оскорбительной информации в интернете, это вполне объяснимое продвижение принципов социальной и ментальной ответственности в обществе. Люди должны больше придавать веса тем или иным высказываниям. Своим и чужим. И нести за это ответственность, как в любой публичной системе, будь то социальные сети или митинги. Но главная проблема - отличить мнение от утверждения. Ведь в Конституции есть статья 10-я, закрепляющая свободу слова и мысли, и есть статья128-я об ответственности за клевету и пропаганду. И грань это очень тонкая. Нельзя на вопрос смотреть через призму категоричности. К примеру, открывая чью-либо страницу в ВК и видя там некий контент, нельзя утверждать, что он полностью отражает позицию владельца аккаунта. Это лишь то, что он решил разместить у себя на странице. И еще надо доказать, что разместил это именно он, а не кем-то со стороны в результате взлома. Массу вопросов вызывает и степень наказания за преступления в Интернете. Должен это быть штраф в тысячу-две, или лишение свободы на несколько лет. Характер ответственности, должен учитывать такие составляющие, как умысел. Был он или нет и какого характера, а также конкретные последствия, которые сложились после этого деяния для другого лица или группы лиц. Было или нет в действительности оскорбление, к примеру, тех же чувств верующих и в какой мере, или какой была степень угрозы для общественной безопасности некого экстремистского высказывания. Необходимо четко определить в юридическом плане, что такое репост, лайк, закрытый или открытый контент и так далее. В связи со стремительным развитием компьютерных и информационных технологий давно нужно разработать отдельный свод законов, который будет регулировать преступления в этой сфере».

Против уголовной ответственности за подобные «сетевые преступления» выступает и заместитель министра связи и массовых коммуникаций Алексей Волин:

Алексей Волин

«Ни лайки, ни репосты не являются выражением чего бы там ни было. Что такое перепост? Ты указываешь некий адрес. Но по адресу в нашей жизни сегодня может стоять сарай, а завтра булочная. И ты, указывая адрес, можешь иметь в виду сарай. А через 15 минут там что-то изменилось».

В Интернете уже появились методички и руководства под говорящим названием «Как не сесть за репост».

Юристы в один голос предостерегают, что размещать и делиться информацией, даже отдаленно напоминающей призывы к смене режима, экстремизму, носящей пропагандистский характер относительно любых радикальных проявлений, оскорбляющей чувства верующих, а также детскую порнографию и тому подобное, категорически нельзя. Не стоит бездумно делать репост понравившейся новости или ставить лайк под фото или видео публикацией. Помните, ваш аккаунт в соцсетях, если он не закрыт исключительно для собственного пользования, это уже не личное пространство или частная жизнь, в которые запрещено внедряться без ведома владельца, а публичная трибуна, и отвечать за то, что вы с нее «говорите», читай — пропагандируете, придется по всей строгости закона.

Артем Андриянов

Россия жестко подавляет обычных пользователей социальных сетей, если они выкладывают в интернет вещи, которые могут быть истолкованы как «опасность для государства». Андрея Бубеева приговорили более чем к двум годам тюрьмы за картинку, которой он поделился с 12 своими друзьями в социальной сети «ВКонтакте».

Рука сжимает тюбик с зубной пастой, зубная паста вытекает. Рядом — слова о «выдавливании» страны из себя.

Это описание картинки, благодаря которой Андрей Бубеев оказался в тюрьме. За то, что он поделился ею с 12 друзьями в соцсетях, его приговорили к тюремному заключению сроком более двух лет, пишет информационной агентство АР в статье, опубликованной в понедельник.

Контекст

Россия использует законы об экстремизме против инакомыслящих

Юрий Шмидт - о помиловании, Медведеве, об экстремизме, партиях и гражданском обществе

Выставку в Эрмитаже проверяют на экстремизм

«Он интересовался политикой, читал новости, делился информацией, но он делал это ля себя. Это как вырезки из газет собирать», — рассказывает жена Андрея Анастасия.

Сейчас она живет одна с их четырехлетним сыном, ей пришлось бросить учебу в медицинском вузе, потому что не было денег, чтобы нанять кого-то присматривать за сыном, пока она на учебе.

По словам жены, Бубеев проводил в интернете много времени. Он делился ссылками в российской социальной сети «ВКонтакте» и участвовал в политических дебатах на сайтах местных газет. «ВКонтакте» — самая популярная соцсеть в России, насчитывающая более 270 миллионов аккаунтов.
«Его страничка не была популярной, у него было только 12 друзей. Он просто не мог ставить перед собой цель кого-то к чему-то принуждать».

Используют закон об экстремизме

По меньшей мере 54 человека в России были посажены в тюрьмы за «разжигание ненависти», большинство из них — за то, что либо сами выкладывали в сеть какие-то вещи, либо делились ими. Эта цифра почти в пять раз выше аналогичной пять лет тому назад, по данным правозащитной группы СОВА, располагающейся в Москве. Группа изучает права человека, национализм и ксенофобию в России. Количество приговоров за разжигание ненависти выросло с 92 в 2010 году до 233 в прошлом году.

Российский закон от 2002 года определяет экстремизм как деятельность, «подрывающую безопасность государства и конституционный порядок» или «прославляющую расизм или терроризм, а также призывающую к этому других».

Расплывчатое определение в законе делает возможным преследование самых разных людей — от тех, кто создает террористическую ячейку или расхаживает с нацистскими символами, до тех, кто чаще всего пишет в сети то, что может быть истолковано как опасность для государства. В конце концов суд сам выносит решение о том, представляет ли пост в социальных медиа опасность для государства.

Атака на тех, кто критиковал вмешательство в дела Украины

В феврале 2014 года президент Владимир Путин кроме того подписал дополнение к закону, которое предусматривает более серьезное наказание за ненасильственные экстремистские преступления, такие, как разжигание ненависти. В том же году, но позднее — после того, как Россия аннексировала Крымский полуостров — Путин подписал закон, превративший «шаги, направленные на разрушение территориальной целостности России» в преступление, за которое можно получить до пяти лет тюрьмы.

Многие из тех, кто оказался в тюрьме за разжигание ненависти в социальных сетях в России в последние пару лет, критически относились к российскому вмешательству на Украине.

Так произошло и с картинками и статьями, которые репостил Андрей Бубеев.

Андрей считает, что то, что его посадили в тюрьму, сделано специально: чтобы другие граждане опасались высказывали свое мнение, говорит его адвокат Светлана Сидоркина в беседе с AP.

Схвачен русской специальной полицией

Ровно год тому назад 40-летний электрик отправился на работу на стройку за городом. Поскольку следователи не смогли до него дозвониться, его стали разыскивать как подозреваемого в экстремизме. Когда Бубеев в тот же день заехал навестить жену и сына на даче в деревне, полицейский спецназ ворвался в дом и схватил его.

Через несколько месяцев после ареста он признал вину в том, что «подстрекал к ненависти по отношению к русским», и был приговорен к году тюрьмы. Он репостил фотографии, видео и статьи националистических украинских групп, включая группы, которые борются против поддерживаемых Россией сепаратистов на востоке Украины.

Не прошло и двух недель после вынесения Бубееву приговора, как он был приговорен снова. На этот раз его обвинили в «подстрекательству к терроризму и к действиям, подрывающими территориальную целостность России». Он поделился картинкой с тюбиком пасты, а также статьей под заголовком «Полуостров Крым — это Украина», в которой содержался призыв к военной агрессии против России.

Шестого мая Бубеев был приговорен к тюремному заключению сроком в два года и три месяца.

Приговаривают к годам в тюрьме

Раньше в этом месяце еще один человек был приговорен к двум годам тюрьмы в Астрахани за то, что выложил призыв к украинцам «бороться против путинских оккупационных сил».

В декабре одного мужчину в Сибири осудили на пять лет тюрьмы за «разжигание ненависти» по отношению к жителям Восточной Украины в видео, которое он выложил в сеть.

В октябре суд на юге России суд приговорил политического активиста к двум годам тюрьмы за незаконную акцию протеста и посты в социальных медиа, в которых он критиковал Путина и призывал юг России присоединяться к Украине.

Сетевое сообщество принадлежит пропутински настроенному миллиардеру

По данным группы СОВА, половина постов, приведших к приговорам за разжигание ненависти, выложена в сети «ВКонтакте». Компания, которая занимается этой социальной сетью, принадлежит прокремлевски настроенному миллиардеру Алишеру Усманову. Директор СОВА Александр Верховский считает, что благодаря этому российским властям легче получать доступ к аккаунтам «ВКонтакте», чем в иностранных сетевых сообществах.

Защитник Бубеева утверждает, что благодаря настройкам приватности в соцсети его страница была доступна ему и 12 его друзьям. Адвокат говорит в беседе с АР, что не может объяснить, как служба безопасности обнаружила его пост — и как она вообще получила доступ к аккаунтам в этой сети.

«ВКонтакте» не захотела комментировать дело, когда информационное агентство к ней обратилось.

Спад насильственных преступлений на почве расизма

В начале 2000 годов Россию захлестнула волна насилия по отношению к азиатским иностранным рабочим, но количество нападений резко сократилось после того, как несколько десятков неонацистов получили длительные тюремные сроки за экстремизм.

Борцы за права человека и адвокаты, которым довелось работать с делами об экстремизме, говорят, что спад насильственных преступлений на почве ненависти заставили полицию и следственные органы перейти к уголовному преследованию за ненасильственные оскорбления, чтобы показать, что борьба с экстремизмом продолжается, утверждает АР.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Основные тезисы программы:

• За полгода в России по так называемым "экстремистским" статьям осуждены 323 человека
• При этом в Уголовном Кодексе нет четкого правового определения слова "экстремизм", и часто под этим понимается просто критика властей и существующих порядков
• По мнению правозащитников, судьи в России превратились в чиновников, оформляющих нужные властям бумаги
• Российские власти нередко используют уголовные и административные дела по "экстремистским" статьям для того, чтобы выключить особо неугодных им активистов из общественной жизни

Только за полгода в России по так называемым экстремистским статьям осуждены 323 человека

Марьяна Торочешникова: Только за полгода в России по так называемым экстремистским статьям осуждены 323 человека. Преступление большинства из них заключалось в публикации в интернете картинки или записи, которые в правоохранительных органах сочли экстремистскими. При этом четкого правового определения слова "экстремизм" в России до сих пор не существует, и часто полицейские называют преступными любые критические высказывания в адрес действующих властей, а суды с ними соглашаются.

Корреспондент: Краснодарская активистка Дарья Полюдова в конце октября вышла на свободу из колонии-поселения в Новороссийске, где провела два года. В 2015 году Октябрьский суд Краснодара признал ее виновной в призывах к экстремистской деятельности и сепаратизму. Поводом для обвинений стал репост картинки и запись в социальной сети "ВКонтакте". Правозащитный центр "Мемориал" признал Дарью Полюдову политзаключенной, она стала одной из первых в России осужденных за публикацию в интернете.

Сергей Давидис, правозащитник: Дарье Полюдовой инкриминировалось три эпизода. Один - проведение пикета с призывом к революции. Второй – запись, тоже с призывом к социалистической революции. И третий - это квалифицировалось как призывы к экстремистской деятельности, по 280-ой статье, и один эпизод по тогда совсем новой статье - призывы к нарушению территориальной целостности Российской Федерации (280.1), это публикация картинки с подписью: "Требуем от мирового сообщества прекратить нарушения прав украинцев в Кубани. Кубань хочет на историческую родину - в Украину". Ни в каком из этих призывов не было призыва к насилию, который мы, очень высоко поднимая планку, рассматриваем как исключение при признании человека политзаключенным.

Более 85% уголовных дел об экстремистских высказываниях приходится на материалы, размещенные в интернете

Корреспондент: В Информационно-аналитическом центре "СОВА" отмечают, что более 85% уголовных дел об экстремистских высказываниях приходится на материалы, размещенные в интернете. Большинство из них - публикации в российской социальной сети "ВКонтакте". По данным Верховного суда России, в 2016 году более 600 человек были осуждены за публичные высказывания в уголовном порядке, более 3000 - в административном. Проблема преследования за выражение мнения или перепост чужих записей поднималась на спецзаседании Президентского совета по правам человека .

Илья Шаблинский, член Президентского совета по правам человека: Очень большое количество людей осуждены по экстремистской статье именно за высказывание в сетях всяких соображений и мнений, более того, просто за копирование чужих высказываний и постов. Грань очень зыбкая. Вот сегодня мы сажаем за высказывание, возможно, заслуживающее самой широкой оценки, но еще чуть-чуть в другую сторону - и государство захочет сажать в тюрьму за критику в свой адрес.

Корреспондент: Чаще всего за репосты записей в интернете судят по 282-ой статье Уголовного кодекса "Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства". Реже применяют 280-ю статью "Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности. При этом точное определение понятия "экстремизм" в Уголовном кодексе отсутствует. Дать его затрудняются даже в МВД.

Максим Шевченко, член СПЧ: В Уголовном кодексе нет квалифицированного понятия "экстремизм", но вы за это сажаете людей в тюрьму.

Тимур Валиулин, начальник Главного управления по противодействию экстремизму МВД РФ: Ответственность за деяние, определенное статьями Уголовного кодекса, определяет у нас суд. Диспозиция и санкции статей определены Уголовным кодексом, который утверждался не в МВД. Если мы нарушаем уголовное и процессуальное законодательство РФ, я прошу привести примеры, и я готов ответить и прокомментировать.

Максим Шевченко: То есть вы не дали понятие "экстремизм", вы ссылаетесь на ШОС (Шанхайская организация сотрудничества).

Тимур Валиулин: Я в своей правоохранительной деятельности ссылаюсь на Уголовно-процессуальный кодекс и иные.

В Уголовном кодексе нет квалифицированного понятия "экстремизм", но вы за это сажаете людей в тюрьму

Максим Шевченко: Сейчас, по крайней мере, вы сослались на ШОС.

Тимур Валиулин: Да! Определение экстремизма принято Конвенцией ШОС.

Марьяна Торочешникова: Кого российские полицейские считают экстремистами, и как не получить срок за публикацию в соцсетях - спросим об этом у Александра Верховского и Сергея Панченко .

Диктор: - член Президентского совета по правам человека, директор Информационно-аналитического центра "СОВА" , который специализируется на таких темах, как радикальный национализм, преступления ненависти, язык вражды, меры противодействия проявлениям ксенофобии, свобода совести, а также злоупотребления в сфере противодействия экстремизму.

Марьяна Торочешникова: Так кого в российских правоохранительных органах и судах называют экстремистами, а какие действия - экстремизмом? Есть все-таки какое-то толковое определение?

Определение есть, оно содержится в законе о противодействии экстремистской деятельности. Его нельзя назвать толковым, оно как раз довольно бестолковое. Оно очень широкое, запомнить его сложно, и это определение смешивается с обыденным пониманием экстремизма как чего-то плохого, антигосударственного, может быть, просто слишком крайнего. И это смешивается не только у обывателя, но также у полицейского, следователя и так далее. Поэтому очень часто на вопрос, экстремистское ли это высказывание, человек в погонах отвечает: "Да, конечно, оно экстремистское", - а потом начинает мучиться, пытаясь объяснить, почему, пытается соотнестись с определением. Это происходит постоянно. Но поскольку суд, к сожалению, почти всегда выбирает его сторону, он помучается-помучается и придумает что-то, что сойдет для суда.

Марьяна Торочешникова: Тем не менее, несколько лет назад Верховный суд все-таки собирал какой-то пленум по поводу применения этой 282-ой статьи УК, которая предусматривает ответственность за экстремизм, пытался привести все эти понятия к общему знаменателю. Из этого ничего не вышло? Или все опять забыли, какое определение выработал Верховный суд?

Экстремизмом является то, что назвали экстремизмом оперативные сотрудники ФСБ

Механизм определения, что такое экстремизм, в нашей правоохранительной и судебной системе достаточно прост: экстремизмом является то, что назвали экстремизмом оперативные сотрудники ФСБ. Затем, после недолгого следствия, дело попадает в наш скорый суд, где сидят судьи, которые прекрасно знают, что от них требуется, и которые, на мой личный взгляд, сегодня являются чиновниками, выполняющими определенную бумаго-оформительскую функцию в силу того, что они поставлены в такое положение системой и согласились быть частью этой системы. Вот простой алгоритм.

Марьяна Торочешникова: Это ваше мнение как-то очень отдает экстремизмом... (смеются)

Вот именно, потому что экстремизм в нашем обществе - это то, что плохо. А плохо, в понимании государства, то, что выходит за его официальную трактовку и идет вразрез с официальной линией, которую провозглашают должностные лица.

Было даже два Пленума Верховного суда - в 2011-м и в 2016 году. Но Верховный суд не может заменить закон, и если в законе написано бестолково, значит, так оно и останется. Но Верховный суд пытается сделать какие-то пояснения по смыслу слов. Например, еще в 2011 году они написали, что критика политических, национальных, религиозных взглядов, обычаев или организаций не должна сама по себе квалифицироваться по 282-ой статье, если там нет прямого возбуждения ненависти к соответствующим группам людей.

Марьяна Торочешникова: Иными словами, если сказать, что представители такой-то конфессии...

...идиоты, например, - то это будет унижать их достоинство. А сказать, что они абсолютно во всем не правы, и лучше бы они помолчали, это, по идее, критика. Но это, видимо, слишком умное для наших судов разъяснение, да и для следствия. И нашим судам можно предъявлять какие хочешь претензии, но главное заключается в том, что они почти никогда не оправдывают людей, если следствие сделало такое обвинительное заключение.

Марьяна Торочешникова: Тем не менее, если следствие принесло на утверждение к прокурору обвинительное заключение, то оно, как правило, подкрепляется какими-то авторитетными мнениями экспертов, потому что полицейский же не может просто так решить сам, что вот это экстремизм.

Почему? Вообще-то он мог бы. Вот у меня есть знакомый - очень хороший исследователь, он в свое время делал много экспертиз по этим делам. Он сам живет в Петербурге, и он мне рассказывал чудесную историю, как ему прокурор из провинции присылал 17 вопросов к эксперту, чтобы он ему разъяснил смысл слов "бей жидов - спасай Россию". Эксперт в данном случае просто послал прокурора и сказал: "Вы сами, господин прокурор, можете понять смысл этих слов, вам не нужен эксперт". И в большинстве случаев он действительно не нужен.

Марьяна Торочешникова: Сейчас важно отметить, что это была цитата, использованная вами в рассказе, а вовсе не призыв. (смеется) Вот видите, до чего доходит!

Каково качество таких экспертиз?

Качество расследования дел об экстремизме вообще очень низкое, потому что те, кто находит эти материалы, как правило, рассчитывают на то, что дело пойдет само по себе. Вот если человек украл кошелек, то надо доказать, что он украл этот кошелек. А когда человека пытаются осудить за такие вещи, прежде всего, сам по себе факт, скажем, размещения какой-то информации доказать достаточно просто. А дальше уже идет не фактура, а сплошная оценка - имеется ли здесь состав преступления или нет.

Марьяна Торочешникова: Я знаю, что Центр "СОВА" использует такой термин, как "антиправовой антиэкстремизм".

Есть административная статья о запрете демонстрировать всякую запрещенную символику

Мы говорим - "неправомерный". Мы рассматриваем действия двух видов как неправомерные. Первые - самые простые, которые нарушают действующий закон. Скажем, законом это и это не запрещено, но человека, тем не менее, за это привлекли - не обязательно в уголовном порядке, бывает и административный, и еще какой-то. В других случаях закон как таковой представляется нам слишком ограничивающим конституционные свободы. Например, у нас есть административная статья о запрете демонстрировать всякую запрещенную символику (она в основном применяется к свастике, но бывает и другое). Она сформулирована так: "Демонстрация либо пропаганда такой-то символики". Получается, что демонстрация наказуема, даже если человек демонстрирует не с целью пропаганды, даже если это историческая фотография.

Марьяна Торочешникова: Ну, то есть заходи в любой музей...

Совершенно верно! Обычно, если это сказать полицейским, как было на заседании Совета по правам человека, они отвечают: "Нет, конечно, так не делается!" Конечно, так делается, такие случаи есть, и это, к сожалению, соответствует букве закона. Оставим в стороне вопрос, имеет ли смысл вообще запрещать символику, но так, как она запрещена у нас, это явно чрезмерная запретительность.

Марьяна Торочешникова: Наказание за лайки и репосты в реалиях современной России мало кого удивляют. Впрочем, некоторые случаи выходят за пределы понимания. Руководителя чувашского отделения движения "Открытая Россия" Дмитрия Семенова , например, суд оштрафовал за репост записи о том, как его ранее судили за репост.

Дмитрий Семенов: Это административные дела, связанные с репостом фотографий депутата Госдумы Виталия Милонова в футболке с лозунгом "Православие или..." (а далее мы умалчиваем по контексту, потому что я опять буду привлечен за это к административной ответственности). В первый раз меня по этому делу приговорили к штрафу в тысячу рублей - это статья 20.29 Административного кодекса. И после этого ряд СМИ написал об этой истории, и, в частности, у них там была стандартная фраза: "Напомню, что Дмитрий Семенов был привлечен к ответственности за репост фотографии Милонова в футболке такой-то".

Наказание за лайки и репосты в современной России мало кого удивляют, но некоторые случаи выходят за пределы понимания

Соответственно, одно из СМИ и я так же репостнул к себе на страницу, и так как там шла эта дежурная фраза, они опять посчитали, что я распространяю экстремистские материалы, и опять завели на меня дело по статье 20.29. Многие СМИ тогда отшучивались и называли это "дело за репост новости о том, как судили за репост". И в этот раз я уже был привлечен к административной ответственности со штрафом в размере трех тысяч рублей.

Насколько я знаю, никаких проблем с правоохранительными органами у людей, которые являются авторами этого поста, не было, и я даже не хочу, чтобы они были, просто надо понимать, что все эти дела за репосты - всегда выборочные. Это, естественно, связано с общественно-политической деятельностью, и в иске в ЕСПЧ мы это конкретно доказываем.

Многие СМИ тогда называли это "дело за репост новости о том, как судили за репост"

Административные штрафы за этот лозунг "Православие или..." налагают на меня дополнительные санкции: в частности, я в течение года не могу быть заявителем публичных мероприятий и не могу идти вообще ни на какие выборы. В этом году у нас как раз проходили довыборы в различные муниципальные собрания, и я у себя в Чувашии имел неплохие шансы победить, но у меня не было права баллотироваться. И как раз для того, чтобы доказать это в ЕСПЧ, я даже попробовал выдвинуться, и Избирательная комиссия мне отказала на основании того, что я осужден по статье 20.29.

В данном случае эта история была достаточно предсказуема, она связана с личностью привлекаемого: данного конкретного человека нужно было убрать из предвыборной активности. Это образец использования уголовного закона как кистеня для решения своих проблем.

К сожалению, многие забывают, зачем вообще существует в обществе Уголовный кодекс. Он защищает определенные общественные отношения, и, соответственно, какое-либо деяние оказывается преступлением, когда оно наносит существенный вред общественным отношениям.

Многие забывают, зачем вообще существует в обществе Уголовный кодекс

Здесь я видел бы как максимум основания для какого-то частного иска Милонова, если бы он захотел этим заняться. Это частная история, она не наносит вреда интересам общества и никак не может квалифицироваться по Административному или по Уголовному кодексу, тем более что ЕСПЧ не делает разницы между нашим административным и уголовным судопроизводством: он считает, что если человек осужден именем Российской Федерации, то он уже осужден.

Здесь просто механизм так устроен, что он может порождать практически бесконечное количество дел, и дальше это только вопрос местных властей или полицейских - выбирать, где возникнут эти дела.

Эта история прекрасна от начала до конца! Мало того, что этот человек второй раз осужден за репост, это еще и репост публикации в СМИ, что само по себе не могло составлять правонарушения. Но абсурдна и сама базовая ситуация: кто-то репостит картинку человека в такой майке, а человек продолжает ходить в этой майке, и, кстати, довольно много людей продолжают ходить в таких майках, и им ничего не делается.

Но посмотрим еще на шаг назад: а почему им, собственно, нельзя ходить в таких майках? Когда-то было два параллельных дела в двух районных московских судах, и один решил, что этот злополучный лозунг - не экстремистский, а другой решил, что экстремистский. Но у нас так устроено законодательство, что решение о том, что он не экстремистский, не имеет вообще никаких последствий, так что его как бы и не было, а второе было, и оно попало в список экстремистских материалов. Это лозунг православных фундаменталистов - может быть, их взгляды нам чем-то несимпатичны, но он ни к чему не призывает, а смысл его в том, что они хотят до смерти стоять за свои убеждения. Ну, хорошо, лишь бы на людей не кидались… Поэтому непонятно, что здесь, собственно, запрещали с самого начала.

А дальше, конечно, это можно использовать как угодно. И весь федеральный список такой! Идея этого списка экстремистских материалов заключается в том, что есть какие-то фразы или книги, или песни, которые настолько плохи сами по себе, что их надо законодательно запретить и извлечь из общественного оборота.

Марьяна Торочешникова: В последнее время не редкость возбуждение уголовных и административных дел за репост и лайк в социальных сетях. А если не репостить сомнительные с точки зрения правоохранительных органов картинки, а сохранять их себе на флешку или в закрытый альбом в соцсетях? Это тоже может стать поводом для уголовного дела по статье "Экстремизм". В Красноярске под следствием находится активистка Оксана Походун - ее обвиняют в сохранении к себе на страницу изображений экстремистского характера. Сама Походун связывает возбуждение уголовного дела со своей гражданской позицией и участием в прогулках оппозиции.

Я открываю дверь, а он толчком впихивает меня обратно и говорит: "Что, не хочешь больше никогда увидеть свою дочь?"

Оксана Походун: Мне не важно, за Навального приходить, за Мальцева, за дольщиков без жилья, которые по 15 лет ждут это жилье. Не важно, за кого митинг, лишь бы гражданское общество выходило и требовало свое. Раз оно не может по закону реализовать свои гражданские права, не выходя на улицу, значит, надо выходить на митинги и так добиваться своего. Выходили, шли гулять - всегда по-разному: бывало, что с приключениями, бывало - без, с сопровождением либо с обкидыванием яйцами.

4 июня был выходной, была такая же очередная прогулка, мы дошли до штаба Навального на Горького, подписали документы, что мы с организаторами митинга.

Это было воскресенье. В понедельник из штаба Навального подали разрешение на митинг в администрацию города, а во вторник, 6-го числа, в половине восьмого утра ко мне пришли из ФСБ с обыском - за мемы из закрытого альбома "ВКонтакте". На обыске 6-го мне предъявляли скриншоты с изображениями, которые сейчас не пошли в дело. Там были изображения Путина со свастиками, и я вообще не помню, чтобы я где-то охраняла такое.

Я была дома, собиралась на работу, ко мне так тихонько постучали, и я даже не спрашивала, кто, хотя меня удивило, что в такую рань. Ну, и я спокойно открываю дверь, а меня заталкивают обратно, он вот так толчком впихивает меня и говорит: "Что, не хочешь больше никогда увидеть свою дочь?"

Статья 282-я, часть 1-я: загружала для неограниченного числа лиц эти изображения, для копирования и ознакомления кого ни попадя, хотя альбом закрытый, и туда никому нет доступа. Сейчас они не могут доказать, что этот альбом был открыт, так же как и я не могу доказать, что он был закрыт, настроена приватность.

Вот моя страница, 199 публичных фотографий, которые могут видеть другие люди. А вот этот закрытый альбом, и здесь 4947 изображений, это просто свалка, чего только нет! Кто пользуется "ВКонтакте", видели, что в публичном поле все эти изображения существовали и существуют. И никто не видит в этом нарушений, а мне предъявляют такое обвинение!

В публичном поле все эти изображения существуют, и никто не видит в этом нарушений, а мне предъявляют такое обвинение!

Тут три тома - до некоторых еще руки не дошли прочитать. А вот это у меня уже пачка повесток, сколько раз я посещала Следственный комитет – наверное, штук 20.

И меня в один день уволили. В один день выговор, две докладные, и в докладной даже не было написано, какой дан срок на то, чтобы устранить недостатки работы. 22 августа я подала в суд, а 19 сентября суд признал увольнение незаконным и восстановил меня на работе.

Я не знаю, на каком этапе сейчас расследование: оно должно было закончиться, но потом мой следователь в Санкт-Петербурге еще послал запрос на какую-то дополнительную экспертизу.

Я не считаю себя виновной. Эти изображения у меня не публичные, их никто не видит, а если их видит ФСБ, то это их проблемы! Они еще и останутся виноваты в том, что это видят, потому что они не могут это видеть. Пусть социальная сеть "ВКонтакте" хорошо подумает о том, почему они это видят, и другие люди будут внимательны: их страницами могут пользоваться третьи лица.

Марьяна Торочешникова: Насколько я понимаю, в списке запрещенных материалов сейчас уже более четырех тысяч наименований.

: Больше 4200.

В списке запрещенных материалов сейчас уже 4200 наименований

Марьяна Торочешникова: Обычный человек, который не является исследователем в этой области, понятия не имеет, что там, в этом списке. Правильно ли я понимаю, что таким образом Россия, в которой не прецедентное право, сформировала ту часть, в которой как раз используется прецедент: если ты найдешь в этих четырех с лишним тысячах наименований что-то запрещенное, то, в принципе, можно за это пересажать или оштрафовать то количество людей, которое хоть когда-либо это использовало?

Ну, список так называемых экстремистских материалов направлен на запрет оборота именно этих конкретных материалов, а не каких-то других, аналогичных. Я думаю, никому в голову не придет делать экспертизу такого содержания, что вот какой-то материал аналогичен запрещенному, и поэтому...

Еще как придет!

Марьяна Торочешникова: Так и делают?

Конечно! Есть целая большая практика, например, блокировок доступа к разным сайтам за то, что на них расположены материалы, аналогичные запрещенным. Эти сайты не признаются экстремистскими, но их содержание признается противозаконным. Это новое веяние последнего года, такая новая процессуальная находка - очень много таких судебных решений.

Появилась еще одна тенденция - запрет и признание экстремистскими анонимайзеров, их блокировка

Марьяна Торочешникова: Появилась еще одна тенденция - запрет и признание экстремистскими анонимайзеров, блокировка их на том основании, что… Я даже выписала себе цитаты из того, что пишет прокуратура: "Пользователи сервисов могут просматривать информацию о неполноценности граждан по признаку их принадлежности к национальности, языку и религии, не оставляя данных о своем реальном местоположении, IP-адрес и не регистрируясь на сайте, что способствует разжиганию межнациональной и межрелигиозной вражды". Или вот тоже цитата из обращений прокуроров в разных регионах в суды с требованием заблокировать: "С помощью этого сервиса пользователи могут получать полный доступ ко всем запрещенным сайтам, материалам, в том числе экстремистским и террористическим, путем анонимного доступа и подмены адресов пользователей".

Это все равно, что запрещать кухонные ножи, топоры и бельевые веревки, потому что с помощью этих предметов можно причинить смерть человеку. И вообще, по мнению прокуратуры, граждан нельзя выпускать на улицу, потому что они могут оступиться, упасть и разбиться, поэтому их нужно содержать в хорошо изолированных помещениях с режимом.

Марьяна Торочешникова: Да, но суды выносят решения, удовлетворяют эти требования прокуроров и блокируют анонимайзеры!

Скоро эта проблема у судов отпадет, потому что вступают в силу поправки, по которым сервисы типа анонимайзеров и провайдеры VPN, если они отказываются от требования прокуратуры блокировать сами доступ к каким-то ресурсам, то доступ к ним будет блокироваться по требованию прокуратуры без суда. Об этом мы говорили с теми же полицейскими и прокурорскими чиновниками, которые отстаивают целесообразность этой деятельности, и их аргументация звучит следующим образом: конечно, мы понимаем, что продвинутый молодой человек обойдет все эти наши блокировки и все равно прочтет то, что он там хотел прочесть, но средний гражданин сломается и не обойдет, и мы, таким образом, осуществляем профилактику, не позволяем злокозненному контенту, допустим, роликам запрещенного в России ИГИЛа, распространяться среди кого угодно.

Такова логика, и она, действительно, в том, что граждан лучше не выпускать на улицу. Это плохо работает, и мы с ними постоянно об этом спорим везде, где можно, говорим, что это неправильный способ, и так ничего не получится, и не зря так не делают в других местах.

Марьяна Торочешникова: Но ведь это фактически нарушение свободы доступа к информации, и это повод для обращения, в том числе, и в Конституционный суд РФ. Зачем писать такие законы, которые заведомо можно уличать в неконституционности?

Боюсь, наш Конституционный суд - не то место, где удастся это оспорить.

Дело в том, что среди наших законотворцев и правоприменителей записанная в Конституции РФ идея о том, что человек и его свободы являются высшей ценностью, давно уже заменилась на представление о том, что человек является собственностью государства, и чиновник будет определять, каким образом он будет реализовывать свои права. Конституция говорит, что человеку можно что-либо запретить только в одном случае - если это приносит вред другим людям, не дает им жить, ставит под угрозу интересы других.

Это записано в Конституции! Все остальное - это абсолютно антиконституционные чиновничьи трактовки. И восприятие этого на ура значительной частью общества связано с нашими советскими традициями подчинения человека власти государства, с тем, что человек не осознает себя личностью, имеющей права от рождения.

Марьяна Торочешникова: В октябре 2017 года Европейский суд по правам человека вынес первое решение, связанное с применением в России 282-ой статьи УК. Страсбургские судьи удовлетворили жалобу нижегородского журналиста и правозащитника Станислава Дмитриевского, осужденного по 282-ой статье за публикацию обращений лидеров чеченских сепаратистов Ахмеда Закаева и Аслана Масхадова. Цитирую: "Если выраженное мнение не пропагандирует насильственные действия, кровную месть, не оправдывает совершение террористических преступлений во имя заявленных целей и не может быть истолковано как подстрекательство к насилию посредством выражения ненависти к конкретным лицам, государства не могут использовать защиту территориальной целостности, государственной безопасности, поддержание общественного порядка и предотвращение преступлений как повод для того, чтобы ограничить общество в праве на получение информации об этом мнении".

Это разъяснение касается только одного момента: именно защиты территориальной целостности или государственной безопасности… Есть отдельная и самая размытая проблема - это в какой степени государство может ограничивать возбуждение ненависти. Это очень больной вопрос, потому что во всех конвенциях, везде написано, что возбуждение ненависти запрещено. Есть много комментариев на тему того, что такое "возбуждение", и как именно можно что-то возбуждать, и есть разъяснения, скажем, что это должно быть публично, достаточно громко, это должно быть обращено к достаточно широкой аудитории, но непонятно, что означает здесь слово "ненависть".

Марьяна Торочешникова: Язык вражды?

Это все определение одних слов через другие. Понятно, что это какие-то негативные высказывания о больших группах людей. Насколько негативными должны быть высказывания, чтобы государство могло их запретить?

Марьяна Торочешникова: То есть решение Европейского суда - это не панацея?

Нет, это точно не панацея, хотя на него можно опираться в ряде случаев, которые похожи на дело Дмитриевского.

Максим Кормелицкий, Бердск (1 год и 3 месяца колонии за картинку "ВКонтакте") : Если наше государство будет так же сажать по тюрьмам всех подписчиков подобных пабликов, которых сотни тысяч, ему не хватит не то что тюрем, но даже колоний-поселений.

Личностный рост? Ха! Я сел за репост

Кирилл Петров, Новокузнецк (штраф 1000 рублей за картинку "ВКонтакте") : Меня разыскивает полиция за пропаганду либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики. Кто может пояснить, за что?

Александр Соймин, Вологда (полтора года колонии за две картинки "ВКонтакте") : Сейчас нам прокурор сказал, что здесь все правильно написано, а я вот хочу сказать, что здесь сплошная фальсификация.

Евгений Корт (год колонии за фото "ВКонтакте") : Изъяли системный блок компьютера, два ноутбука: один мой и один брата. Он показывает мне какие-то распечатки: "Почему, расскажите, Евгений, вы сохраняете такой материал у себя на стене?"

Антон Бенедиктов, корреспондент Радио Свобода: Вот пользовательница Твиттера из окрестностей Сочи пишет: "На моего знакомого завели дело за репост картинки во "ВКонтакте". Но все мы считаем, что это связано с Олимпиадой: он очень активно выступал против ее коррумпированности". В соцсетях обсуждают суровость подобных приговоров: "Ну, что, как суд за репост?" - "Дали трешку". - "Фартовый!" - "Да, свезло так свезло!"

Мы покорили бы весь космос, но нас сажают за репосты

И проверяют, за какие шутки в интернете пока не заводят дела: "Вот это уже статья или еще терпимо? А за репост пармезана или лайк хамона на сколько лет сажают?" Многие задаются вопросом: сколько ресурсов тратят на такие расследования спецслужбы? "ЦРУ предотвращает теракт в Питере, а наше ФСБ следит за тем, какой ты репост сделаешь". Молодые пользователи соцсетей опасаются, что в следующий раз придут за ними: "Личностный рост? Ха! Я сел за репост". Или: "Мы покорили бы весь космос, но нас сажают за репосты".

Марьяна Торочешникова: А что нужно делать человеку, чтобы не быть "экстремистом" в России? Как себя вести? Какую литературу не читать?

Марьяна Торочешникова: Вызубрить этот список из четырех тысяч наименований?

Это не поможет. Там в списке есть такие пункты: например, файл3.jpeg. Вот как можно понять, что было в этом файле? Очевидно, какая-то картинка.

Марьяна Торочешникова: То есть теоретически, если этот файл3.jpeg внесен в список запрещенных экстремистских материалов, то любой, у кого он в компьютере...

К счастью, нет! Список состоит буквально из того, что присылали районные суды, и как районный судья написал, так оно и осталось в федеральном списке.

Понятно, что если гражданин хочет сказать что-то резкое про власть или про какую-то группу граждан, он должен понимать, что чем резче он выскажет свое суждение, чем более груб он будет, тем больше у него шансов, что именно его выберут в качестве объекта преследования из моря людей, сказавших похожие вещи.

Второе, что надо иметь в виду: если ты активист, то ты принимаешь риск - в том числе, и этот.

И последнее: большинство дел происходит в социальной сети "ВКонтакте": там легко идентифицировать говорящего - можно просто послать запрос в администрации "ВКонтакте", и она на сто процентов пришлет полиции IP, телефон и все, что надо. А если это будет происходить в Твиттере, то Твиттер, может быть, пришлет, а может быть, и нет. Поэтому на всякий случай следователи предпочитают иметь дело с "ВКонтакте": материалов там хватает. И если вы хотите сказать что-то не то, просто не пишите это во "ВКонтакте", а лучше вообще там ничего не пишите.

Человеку можно что-либо запретить только в одном случае - если это приносит вред другим людям

В принципе, очень легко отличить экстремиста от не экстремиста. Для этого надо иметь совесть. Вот очень многие говорят, что "совесть" - не юридическое понятие. Нет, это понятие юридическое. В законах Российской Федерации существуют нормы, в которых написано, что судья при вынесении решения руководствуется совестью. Так вот, когда вы что-то пишете в интернете, вы тоже должны пропускать это через свою совесть и очень внимательно относиться к каждому своему слову. И переходить дорогу только на зеленый свет, если вы политический активист, потому что ваши посты будут разобраны до последней запятой.

Марьяна Торочешникова: Не так давно была признана экстремистской организация "Свидетели Иеговы". В Уголовном кодексе РФ есть статья 282.2, которая предусматривает уголовную ответственность за участие в деятельности организаций, признанных судебными решениями экстремистскими: по российскому законодательству это преступление, и оно преследуется по закону. Значит ли это, что следует ждать в России вала дел по этой статье 282.2 в отношении десятков тысяч людей, которые придерживаются этой религии?

Я не ожидаю никакого вала преследований рядовых членов данной организации. К активистам, я думаю, будет применен профессиональный подход, потому что данная организация длительное время традиционно подвергалась гонениям, еще в советские времена.

Это вопрос в некотором роде не про право. По практике мы знаем, что такие дела по Свидетелям Иеговы уже есть. Доказательством того, что человек участвует, является то, что он пришел на молитвенное собрание. Но это применение всегда избирательно. Таких дел можно наплодить бесконечно много, потому что Свидетели Иеговы - такие люди, что они не отступаются. И это вопрос, в сущности, к политическим властям - они будут это решать, никакого правового решения тут нет. Политические власти, которые согласились на то, чтобы Генпрокуратура пошла с этим иском в Верховный суд, поставили себя в такую ситуацию, что им теперь придется решать, какое количество дел в год они хотят заводить на Свидетелей Иеговы. Это уже просто область произвола в чистом виде.

Здесь не стоит вопрос о праве, не стоит вопрос о том, что необходима четкая юридическая оценка выявления каких-то общественно-опасных фактов и наказания, как за кражи, бандитизм, разбой и убийства. Это вопрос усмотрительный, а усматривает государство, точнее, силовики - вот и все.

Руслан Соколовский, блогер: В последнее время мне очень много людей пишут, что у них реально начались уголовные дела по шерам и репостам. Пишут: "Привет! Я из такого-то городка. Со мной связался оперативник - вышли на меня, позвали в суд. И сейчас меня пытаются осудить по 282-ой статье за то, что я репостнул картинку в интернете" или "из-за того, что я запостил такую-то книжку".

Люди в погонах пытаются как-то по-новому заработать себе звезды и премии

Вообще, вся эта история, мне кажется, происходит от того, что люди в погонах пытаются как-то по-новому заработать себе звезды и премии. Ведь достаточно просто взять вот этот репост или шер, отдать на откуп экспертам, и они уже напишут какую угодно экспертизу. Можно просто попросить найти там экстремизм, а экстремизм можно найти в чем угодно, даже во фразе: "Лунтик нехороший". По идее, можно из этого сделать вывод о том, что Лунтик - это, возможно, целая социальная группа, и вообще-то у Лунтика есть куча поклонников, которые тоже являются социальной группой, и раз вы оскорбили Лунтика, то вы, получается, оскорбили заодно и чувства целой социальной группы любителей Лунтика. И вот так по этому принципу работает правосудие в нашей стране.

Экстремизм можно пришить за что угодно. Я вот однажды негативно высказался о сектах, которые порой мошенническим путем грабят людей, и меня назвали экстремистом, я официально осужден, в том числе, за экстремизм, как человек, который осуждал секты. Для меня это странно, я этого не понимаю и считаю, что это нужно исправлять.