«Ше­мя­кин суд» – это са­ти­ри­че­ское про­из­ве­де­ние XVII века. У него нет од­но­го ав­то­ра и нет еди­но­го тек­ста – есть целый набор ва­ри­ан­тов.

Юмо­ри­сти­че­ское про­из­ве­де­ние может быть мяг­ким, доб­ро­душ­ным, ли­ри­че­ским. Са­ти­ри­че­ское – ни­ко­гда. Са­ти­ра все­гда су­ро­ва и жест­ка. Са­ти­ри­че­ский автор по­ка­зы­ва­ет людей смеш­ны­ми, глу­пы­ми, некра­си­вы­ми, злыми и т. д. Са­ти­ра все­гда кри­ти­ку­ет и би­чу­ет че­ло­ве­че­ские по­ро­ки, сла­бо­сти и недо­стат­ки. Са­ти­ра все­гда даёт сни­жен­ный образ дей­стви­тель­но­сти. Она даже по­хо­жа на анек­дот, что по сути и яв­ля­ет­ся самым по­пу­ляр­ным и до­ступ­ным видом са­ти­ры.

Если рас­смот­реть даже школь­ные или «дет­са­дов­ские» анек­до­ты про Пя­тач­ка и Винни Пуха, то можно уви­деть, что эти пер­со­на­жи более глу­пые, при­ми­тив­ные и менее при­ят­ные, чем в книге Милна или в зна­ме­ни­тых мульт­филь­мах Хит­ру­ка (рис. 1).

Рис. 1. Винни Пух и Пя­та­чок

Можно ещё про­ве­сти такую па­рал­лель, как со­вре­мен­ные га­зет­ные па­ро­дии, как пра­ви­ло, на по­ли­ти­ков или дру­гих вли­я­тель­ных людей, где они пред­ста­ют некра­си­вы­ми и глу­пы­ми. То есть часто сме­ют­ся над тем, что на самом деле пу­га­ет, раз­дра­жа­ет, ме­ша­ет жить.

Во всём мире, и осо­бен­но в Рос­сии, такой вещью часто яв­лял­ся и яв­ля­ет­ся суд. Непра­вед­ность рус­ско­го суда вы­зы­ва­ла на­ре­ка­ния ещё в XV–XVI вв (рис. 2).

Рис. 2. Са­ти­ри­че­ское изоб­ра­же­ние судей

Про­даж­ность судей, их крюч­ко­твор­ство и неспра­вед­ли­вость суда, то, что бед­няк все­гда в на­кла­де, а вы­иг­ры­ва­ет бо­га­тый, что про­ис­хо­дит нерав­ный, нечест­ный суд – об этом сто­нут вся рус­ская ли­те­ра­ту­ра и мно­го­чис­лен­ные ис­то­ри­че­ские до­ку­мен­ты. Тема непра­вед­но­сти суда яв­ля­ет­ся темой по­ве­сти «Ше­мя­кин суд».

Популярность и распространение сюжета о Шемякином суде

По­весть «Ше­мя­кин суд» су­ще­ству­ет в раз­ных ва­ри­ан­тах. В XVII веке можно уви­деть два ва­ри­ан­та – сти­хо­твор­ный и про­за­и­че­ский, ко­то­рые из­вест­ны и в XVIII–XIX веках. Су­ще­ство­ва­ли мно­го­чис­лен­ные лу­боч­ные из­да­ния «Ше­мя­ки­на суда».

Лу­боч­ные кар­тин­ки – неза­мыс­ло­ва­тые, но очень кра­соч­ные, соч­ные ри­сун­ки с неко­то­рым тек­стом. Это кар­тин­ки для на­ро­да, ко­то­рые из­да­ва­лись, а потом кре­стьяне (а иной раз и го­ро­жане небо­га­тые) ве­ша­ли их на своих де­ре­вян­ных сте­нах (рис. 3).

Рис. 3. Лу­боч­ная кар­тин­ка

«Ше­мя­кин суд» – это по­пу­ляр­ный, лю­би­мый сюжет, ко­то­рый таким об­ра­зом рас­про­стра­нял­ся по всей Рос­сии. В конце кон­цов ис­то­рия стала на­столь­ко по­пу­ляр­ной, что уже ушла в фольк­лор – стали рас­ска­зы­вать сказ­ки о Ше­мя­ки­ном суде. Это ин­те­рес­ный слу­чай, когда не уст­ное пре­да­ние по­лу­ча­ет пись­мен­ную об­ра­бот­ку, а на­о­бо­рот – из книги по­лу­ча­ет­ся уст­ный, бы­ту­ю­щий в на­ро­де без ав­то­ра рас­сказ. По­лу­ча­ет­ся, что тек­стов этого про­из­ве­де­ния много, но еди­но­го, иде­аль­но­го нет. Тут важен не по­ря­док слов, а сама ис­то­рия, сюжет.

Сюжет «Шемякина суда»

Жи­ли-бы­ли два брата. Один бо­га­тый, дру­гой бед­ный, убо­гий. Бед­ный по­сто­ян­но об­ра­щал­ся к бо­га­то­му за по­мо­щью. Од­на­ж­ды нужно было ему при­вез­ти из леса дров, а ло­ша­ди своей не было (рис. 4).

Рис. 4. Дрова

Он пошёл к стар­ше­му (бо­га­то­му) брату и по­про­сил ло­шадь. Тот ру­гал­ся, но дал ло­шадь, прав­да, без хо­му­та.

Хомут – под­ко­во­об­раз­ное при­спо­соб­ле­ние (де­ре­вян­ная дуга), ко­то­рая ве­ша­ет­ся, кре­пит­ся на спину к ло­ша­ди. К хо­му­ту при­креп­ля­ют­ся ог­лоб­ли, и таким об­ра­зом тя­жесть па­да­ет на хомут и не давит на шею ло­ша­ди. Это не менее цен­ное при­спо­соб­ле­ние, чем ко­ле­со. Сде­ла­ли его в Сред­ние века. Древ­ность хо­му­та не знала.

У бед­но­го брата нет хо­му­та, и он не при­ду­мы­ва­ет ни­че­го лучше, как при­вя­зать сани с дро­ва­ми к хво­сту ло­ша­ди (рис. 5).

Рис. 5. Бед­няк ведёт ло­шадь за по­во­дья

С этим гру­зом (с дро­ва­ми) он пы­та­ет­ся въе­хать к себе во двор и об­ры­ва­ет несчаст­ной ло­ша­ди хвост. Далее он пы­та­ет­ся вер­нуть брату ло­шадь с ото­рван­ным хво­стом. Бо­га­тый брат в гневе и бьёт челом в суд – ре­ша­ет су­дить­ся с млад­шим бра­том.

Бра­тья от­прав­ля­ют­ся в город, где будет про­ис­хо­дить суд. На ноч­лег они устра­и­ва­ют­ся в доме у од­но­го попа. Пока бо­га­тый брат и свя­щен­ник едят и пьют, бед­няк лежит на печи и ни­че­го не ест. Ему за­вид­но, ему ин­те­рес­но, что ест бо­га­тый брат с при­я­те­лем-по­пом. Го­лод­ный, лю­бо­пыт­ству­ю­щий бед­няк све­ши­ва­ет­ся с печи, не удер­жи­ва­ет­ся, па­да­ет и до смер­ти за­ши­ба­ет хо­зяй­ско­го ма­лень­ко­го ре­бён­ка. После чего несчаст­ный поп тоже идёт бить челом к судье.

Далее они идут втро­ём. Бед­няк ду­ма­ет, что это будет его кон­цом – его за­су­дят. Чтобы све­сти все дела разом, он бро­са­ет­ся вниз го­ло­вой с моста – хочет по­кон­чить жизнь са­мо­убий­ством. И снова ста­но­вит­ся неволь­ным убий­цей. Дело в том, что как раз под этим мо­стом про­ез­жа­ют сани. Некий мо­ло­дой че­ло­век везёт к ле­ка­рю (а по дру­гой вер­сии – в баню) сво­е­го ста­ри­ка отца. Ста­рик по­ги­ба­ет. После этого и сын уби­то­го от­прав­ля­ет­ся в тот же самый суд.

Си­ту­а­ция ста­но­вит­ся со­вер­шен­но без­вы­ход­ной для бед­ня­ка, ко­то­рый яв­ля­ет­ся рас­тя­пой и недо­тё­пой и вечно со­вер­ша­ет неволь­но ка­кие-то без­об­раз­ные по­ступ­ки.

Вся эта тро­и­ца яв­ля­ет­ся в суд, где сидит судья Ше­мя­ка, и из­ла­га­ют своё дело. Бед­няк ду­ма­ет: «Ну что я могу по­де­лать?». Он берёт ка­мень, об­вя­зы­ва­ет его плат­ком и сует за па­зу­ху. Бо­га­тый брат из­ла­га­ет дело судье. Ше­мя­ка спра­ши­ва­ет от­вет­чи­ка: «Рас­ска­жи, как было дело». Тот вы­тас­ки­ва­ет спря­тан­ный в пла­ток ка­мень из-за па­зу­хи и го­во­рит: «Вот тебе, судья». Судья ду­ма­ет, что это взят­ка и там зо­ло­то или се­реб­ро. После этого судья опра­ши­ва­ет сле­ду­ю­ще­го истца – попа. Поп из­ла­га­ет дело. Судья снова спра­ши­ва­ет бед­ня­ка: «Как было дело?» . Тот опять ни­че­го не от­ве­ча­ет, а толь­ко по­ка­зы­ва­ет ка­мень. Тре­тий истец тоже из­ла­га­ет свою ис­то­рию, и всё по­вто­ря­ет­ся за­но­во.

Каков же был Ше­мя­кин суд? Что при­су­дил мно­го­опыт­ный и муд­рый судья? По по­во­ду ло­ша­ди он ска­зал так: «Пус­кай ло­шадь по­бу­дет у млад­ше­го брата, а как хвост отрас­тёт, так и вер­нёт пус­кай он её стар­ше­му брату». По по­во­ду сына попа он го­во­рит сле­ду­ю­щее: «Пус­кай жена попа по­жи­вёт у млад­ше­го брата, родит от него ре­бён­ка и вер­нёт­ся об­рат­но к мужу уже с ре­бён­ком». По по­во­ду тре­тье­го слу­чая судья тоже не рас­те­рял­ся: «Убий­ство со­вер­ше­но, надо ото­мстить тем же самым спо­со­бом. Пус­кай бед­няк ста­нет под мо­стом, а сын по­гиб­ше­го ста­ри­ка свер­ху на него бро­сит­ся и за­ши­бёт того до смер­ти».

По­слу­шав муд­ро­го судью, есте­ствен­но, истцы пе­ре­пу­га­лись. Все стали су­лить несчаст­но­му бед­ня­ку день­ги, чтобы он не стал ис­пол­нять ре­ше­ния судьи. Бед­няк берёт день­ги и, ра­дост­ный, от­прав­ля­ет­ся во­сво­я­си. Но не сразу, по­то­му что при­хо­дит по­слан­ный от судьи Ше­мя­ки че­ло­век и го­во­рит: «Давай то, что ты по­су­лил судье». Бед­няк раз­во­ра­чи­ва­ет свой пла­ток, по­ка­зы­ва­ет ка­мень и го­во­рит: «Если бы судья судил не в мою поль­зу, я бы его этим кам­нем зашиб». Ответ пе­ре­да­ют судье. Судья рад, он воз­но­сит богу бла­го­дар­ствен­ную мо­лит­ву: «Хо­ро­шо, что я судил по нему, а иначе он бы меня до смер­ти зашиб».

В ре­зуль­та­те, все бо­лее-ме­нее до­воль­ны, что дё­ше­во от­де­ла­лись. Но более всех до­во­лен бед­няк, ко­то­рый ухо­дит, на­пе­вая пе­сен­ки, по­то­му что у него кар­ма­ны полны денег. А могло всё по­лу­чить­ся очень плохо.

Восприятие повести «Шемякин суд»

У людей XVII–XVIII веков этот рас­сказ вы­зы­вал жи­вей­шую ре­ак­цию, а имен­но огром­ное удо­воль­ствие – они сме­я­лись. Если вос­при­ни­мать этот рас­сказ ре­а­ли­сти­че­ски, как жиз­не­опи­са­тель­ный рас­сказ, то по­лу­ча­ют­ся сплош­ные непри­ят­но­сти и глу­по­сти. Впору пла­кать, а не сме­ять­ся. Но всё-та­ки это са­ти­ра, ба­ла­ган, кло­у­на­да, фарс. Это надо по­ни­мать как анек­дот, как некий на­ро­чи­то ис­ка­жён­ный, ко­ми­че­ский и по-сво­е­му ве­сё­лый образ жизни.

Также этот текст долж­ны были вос­при­ни­мать с ра­до­стью, по­то­му что он имеет некий пафос – по­бе­да сла­бо­го над силь­ным. Бед­няк попал в пе­ре­дел­ку, но счаст­ли­во вы­кру­тил­ся.

Боль­шин­ство людей, к ко­то­рым был об­ра­щён этот текст, – про­сте­цы (люди бед­ные и сла­бые в со­ци­аль­ном плане). В жизни всё было не так, а тут бед­няк по­беж­да­ет. При­чём по­беж­да­ет не по­то­му, что у него есть ум, или день­ги, или сила – ни­че­го этого у него нет. Он во­об­ще голь пе­ре­кат­ная. Он даже глуп. Но он ста­но­вит­ся лю­би­мым на­ро­дом про­ста­ком-лов­ка­чом. У него как-то всё само по­лу­ча­ет­ся неким вол­шеб­ным об­ра­зом, он тор­же­ству­ет. Его про­сто­та ока­зы­ва­ет­ся силь­нее мир­ских обы­ча­ев, мир­ской муд­ро­сти, хит­ро­сти и опыта судьи. Это вы­зы­ва­ло без­услов­ную ра­дость.

Тема судейства в литературе

В цен­тре по­ве­сти – осме­я­ние су­дей­ских по­ряд­ков, су­дей­ско­го крюч­ко­твор­ства и фа­ри­сей­ства. Эта тема древ­няя, как мир. Этим в той или иной сте­пе­ни за­ни­ма­лись мно­гие на­ро­ды – и в фольк­ло­ре, и в те­ат­ре.

Все ис­то­рии о су­дьях можно услов­но раз­де­лить на две груп­пы: ис­то­рии о су­дьях муд­рых и пра­виль­ных и ис­то­рии о су­дьях глу­пых и нечест­ных. Иде­аль­ный и муд­рый судья – это биб­лей­ский Со­ло­мон. Со­ло­мон – это су­дья-муд­рец и вир­ту­оз, ко­то­рый дей­ству­ет па­ра­док­саль­но. Самая из­вест­ная ис­то­рия, когда две жен­щи­ны за­спо­ри­ли о том, чей ре­бё­нок. Со­ло­мон, не зная ис­ти­ны, при­нял за­ме­ча­тель­ное ре­ше­ние: раз они за него спо­рят, пусть он не до­ста­ёт­ся ни­ко­му, пусть каж­дая по­лу­чит по по­ло­вин­ке, пусть воин раз­ру­бит ре­бён­ка по­по­лам. После чего одна из ма­те­рей, ко­то­рая пре­тен­ду­ет на ма­те­рин­ство, го­во­рит: «Хо­ро­шо, пусть он не до­ста­нет­ся ни мне, ни ей» . Вто­рая с пла­чем го­во­рит: «Нет, я от­ка­зы­ва­юсь, пусть тогда вто­рая жен­щи­на его за­бе­рёт». После чего Со­ло­мон от­да­ёт ре­бён­ка, есте­ствен­но, той, ко­то­рая хо­те­ла со­хра­нить ему жизнь. Это была на­сто­я­щая мать (рис. 6).

Рис. 6. Суд Со­ло­мо­на

Со­ло­мон дей­ству­ет неожи­дан­ным, па­ра­док­саль­ным об­ра­зом и таким кри­вым, околь­ным путём до­би­ва­ет­ся прав­ды и ис­ти­ны. И мы, слу­ша­те­ли этой ис­то­рии, вос­хи­ща­ем­ся его ма­стер­ством и вир­ту­оз­но­стью.

В любом слу­чае ис­то­рия о суде долж­на быть за­ко­вы­ри­стой, за­мыс­ло­ва­той, с неоче­вид­ным по­ве­де­ни­ем судьи. Он может быть злым взя­точ­ни­ком, он может быть пра­вед­ным и муд­рым, как Со­ло­мон, но он дол­жен дей­ство­вать нестан­дарт­ным, па­ра­док­саль­ным об­ра­зом.

Анализ повести «Шемякин суд»

Ре­ше­ние Ше­мя­ки – об­ра­зец ка­зу­и­сти­ки. Он вроде бы дей­ству­ет ло­ги­че­ски, а на самом деле при­ни­ма­ет аб­сурд­ные ре­ше­ния, дей­ствуя про­тив оче­вид­ных вещей, про­тив здра­во­го смыс­ла. Но так по­стро­е­на вся по­весть. Это ведь че­ре­да вся­ких трю­ков и па­ра­док­саль­ных со­бы­тий, ка­ких-то кло­ун­ских вы­хо­док бед­ня­ка и судьи Ше­мя­ки.

Но Ше­мя­ка сам себя об­хит­рил, пе­ре­муд­рил, по­пал­ся на соб­ствен­ный крю­чок. И его па­ра­док­саль­ные ре­ше­ния слу­жат делу прав­ды. По­то­му что бед­няк, ко­неч­но же, неудач­ник и бол­ван, но в нём нет злого на­ме­ре­ния, всё, что он со­вер­ша­ет, он со­вер­ша­ет неволь­но. А бо­га­тый кре­стья­нин (его брат) и свя­щен­ник, ка­за­лось бы, нор­маль­ные люди, ко­то­рые оли­це­тво­ря­ют нор­маль­ный ход вещей и мир­ской по­ря­док, на­дёж­ность со­ци­аль­ной жизни. Но они же дей­ству­ют очень нехо­ро­шо. Они на самом деле тянут в суд невин­но­го, по­то­му что он со­вер­ша­ет все свои де­я­ния непре­ду­мыш­лен­но. А их де­я­ния по­ка­зы­ва­ют­ся мо­раль­но осуж­да­е­мы­ми, по­то­му что они хо­те­ли со­драть с бед­ня­ка по­след­нее и на­ка­зать за то, в чём он по сути не был ви­но­ват. Стро­го го­во­ря, бед­няк за­слу­жил опле­уху. Так жить нель­зя, он во­об­ще опа­сен для мир­ных людей сво­и­ми стран­ны­ми спо­со­ба­ми жить, ло­жить­ся на печь, бро­сать­ся с мо­стов и т. д. Но дур­но­го умыс­ла у него нет, а зна­чит, нет и со­ста­ва пре­ступ­ле­ния, зна­чит, не за что су­дить.

Небывальщина в фольклоре

Если обоб­щить всё вы­ше­ска­зан­ное, по­лу­ча­ет­ся, что мы имеем дело с небы­валь­щи­ной. В обыч­ном мире про­ис­хо­дит всё по-дру­го­му: ко­неч­но, суд дол­жен был быть на сто­роне попа и бо­га­то­го, ко­неч­но, судью так не об­ма­нешь, не об­хит­ришь, ко­неч­но, бед­няк дол­жен был про­иг­рать.

Небы­валь­щи­на – это такой жанр фольк­ло­ра, где про­ис­хо­дят неве­ро­ят­ные вещи: мед­ве­ди ле­та­ют по небу (рис. 7), ко­ро­вы пе­ре­пры­ги­ва­ют через луну, как в ан­глий­ском фольк­ло­ре.

Рис. 7. Мед­ведь, ле­та­ю­щий по небу

Это мир, ко­то­ро­го нет, но хо­чет­ся, чтобы он су­ще­ство­вал. В нём всё вверх тор­маш­ка­ми: сла­бый по­беж­да­ет, суд ока­зы­ва­ет­ся пра­вым. Это ска­зоч­ный мир на­род­ных же­ла­ний, на­род­ных фан­та­зий о жизни. По­это­му он так пре­кра­сен.

Небы­валь­щи­ны много в рус­ском фольк­ло­ре. И не толь­ко в рус­ском.

Сюжет «Шемякина суда» в традициях других народов

Это ис­то­рия за­ём­ная, за­им­ство­ван­ная, то есть взята у со­се­дей – у ев­ро­пей­цев. Ана­ло­гич­ные ис­то­рии об­на­ру­жи­ва­ют­ся в немец­кой и поль­ской ли­те­ра­ту­ре того вре­ме­ни. Ещё учё­ные нашли боль­шое ко­ли­че­ство па­рал­ле­лей на Во­сто­ке. Есть ана­ло­гич­ные сю­же­ты в ин­дий­ской, ти­бет­ской, му­суль­ман­ской тра­ди­ции. Это так на­зы­ва­е­мый бро­дя­чий сюжет – одна из тех ис­то­рий, ко­то­рые ко­чу­ют от на­ро­да к на­ро­ду, от­ра­жая что-то очень важ­ное и ти­пи­че­ское для людей.

Есть одна ти­бет­ская ис­то­рия, ко­то­рая сов­па­да­ет прак­ти­че­ски один в один с по­ве­стью «Ше­мя­кин суд». Она про то, как бед­ный брах­ман по­про­сил у дру­го­го че­ло­ве­ка быка для ра­бо­ты. Про­изо­шла по­доб­ная ис­то­рия: бык сбе­жал со двора, когда был уже воз­вра­щён. По до­ро­ге в суд брах­ман па­да­ет со стены ткача, ко­то­рый по­ги­ба­ет, потом он са­дит­ся на груд­но­го ре­бён­ка, ко­то­рый за­крыт одеж­дой. Судья ре­ша­ет вы­ко­лоть глаз у хо­зя­и­на быка, по­то­му что он «не уви­дел» быка, когда его при­ве­ли, вдова ткача долж­на выйти замуж за брах­ма­на, а ре­бё­нок воз­вра­ща­ет­ся несчаст­ной ма­те­ри тем же спо­со­бом, что и в «Ше­мя­ки­ном суде».

Вроде бы, ис­то­рия та же самая, но ло­шадь – не бык, а рус­ский кре­стья­нин – не ин­дий­ский брах­ман. Де­та­ли и ин­то­на­ция рас­сказ­чи­ка со­зда­ёт раз­ные об­ра­зы. В ре­зуль­та­те воз­ни­ка­ют вполне на­ци­о­наль­ные пер­со­на­жи, ко­то­рые несут от­пе­ча­ток здеш­ней мест­но­сти, здеш­них осо­бен­но­стей языка, ми­ро­пред­став­ле­ния и т. д.

По­это­му по­весть «Ше­мя­кин суд» очень мест­ная, вся взра­щен­ная на рус­ской почве, хотя се­ме­на за­не­се­ны из-за гра­ни­цы. Эта по­весть от­ра­зи­лась в нашем языке. До сих пор, когда речь идёт о неспра­вед­ли­вом, дур­ном, кри­вом суде, го­во­рят: «Ше­мя­кин суд».

Повесть о Ерше Ершовиче

«По­весть о Ерше Ер­шо­ви­че» – безы­мян­ное про­из­ве­де­ние XVI–XVII веков. Это тоже са­ти­ри­че­ская по­весть.

Безы­мян­ность – это обыч­ная вещь для ли­те­ра­ту­ры того вре­ме­ни, по край­ней мере в Рос­сии. Осо­бен­но, когда в ос­но­ве по­ве­сти лежит фольк­лор.

Это рас­сказ о том, что про­ис­хо­ди­ло в Рос­сии того вре­ме­ни. Опять-та­ки, тема этой по­ве­сти – суд.

Со­вре­мен­но­му чи­та­те­лю в этой ис­то­рии мно­гое непо­нят­но, по­то­му что опи­са­но очень много ре­а­лий того вре­ме­ни. Чтобы вполне её по­ни­мать, надо знать то­гдаш­ние со­ци­аль­ные от­но­ше­ния: кто есть кто, что озна­ча­ют на­зва­ния тех или иных со­сло­вий и т. д. С дру­гой сто­ро­ны, чи­та­те­лю и сей­час смеш­но и всё равно до­воль­но мно­гое по­нят­но, по­то­му что ис­поль­зо­ван по­нят­ный нам спо­соб со­ору­же­ния по­вест­во­ва­ния.

В по­ве­сти дей­ству­ют оче­ло­ве­чен­ные жи­вот­ные – рыбы. Всем нам из­вест­ны сказ­ки и басни, в ко­то­рых про­ис­хо­дит ана­ло­гич­ная вещь: мед­ведь – круп­ный на­чаль­ник, власт­ный че­ло­век; лиса – хит­рю­га, ко­то­рая пред­став­ля­ет ха­рак­тер­ные об­ще­ствен­ные эле­мен­ты, и тому по­доб­ные вещи. Прин­цип этот прост и по­ня­тен.

В дан­ной по­ве­сти дей­ствие про­ис­хо­дит среди рыб в Ро­стов­ском озере. Такое озеро дей­стви­тель­но есть, на его бе­ре­гу стоит город Ро­стов Ве­ли­кий. В по­ве­сти там со­би­ра­ют­ся на суд боль­шие люди – судьи. Осётр, Бе­лу­га, Сом – всё это круп­ные, ма­сти­тые, ва­льяж­ные рыбы. Они пред­став­ля­ют бояр (на­чаль­ни­ков). Рыба по­мель­че, по­ху­же – это люди по­пло­ше со­от­вет­ствен­но. Окунь пред­став­ля­ет силы пра­во­по­ряд­ка. Он что-то вроде по­ли­ции, и рыль­це у него со­от­вет­ству­ю­щее. Самая мел­кая, самая пар­ши­вая, самая ник­чём­ная рыба, пред­став­ля­ю­щая са­мо­го мел­ко­го, пар­ши­во­го, ник­чём­но­го че­ло­ве­ка, – рыба Ёрш.

Ёрш – рыба мел­кая, ко­сти­стая и ко­лю­чая. У него на спине есть игол­ки, ко­то­ры­ми он колет про­тив­ни­ка. Ёрш пред­став­ля­ет в этой по­ве­сти тип пле­бея (драч­ли­во­го, на­зой­ли­во­го, про­ныр­ли­во­го) – такой весь­ма непо­чтен­ный и лихой тип.

Этого Ерша об­ви­ня­ют в том, что он об­ма­ном, хит­ро­стью, путём вся­ких ма­хи­на­ций выжил из озера его за­кон­ных вла­дель­цев. Есте­ствен­но, Ёрш от­пи­ра­ет­ся. Он, на­о­бо­рот, хочет об­ви­нить, очер­нить, обо­звать по­не­при­ят­нее своих об­ви­ни­те­лей.

Эту по­весть с удо­воль­стви­ем чи­та­ли и слу­ша­ли как раз «мел­кие» люди – бед­ня­ки, ко­то­рым бо­га­тые и сте­пен­ные люди не нра­ви­лись и их вся­че­ски раз­дра­жа­ли. По­это­му со­чув­ствие, воз­мож­но, было на сто­роне Ерша. Хотя разо­брать­ся, кто же из них прав, труд­но.

Есть раз­ные ру­ко­пи­си, в ко­то­рых есть раз­ные аль­тер­на­тив­ные фи­на­лы. В одном ва­ри­ан­те Ерша осуж­да­ют и бьют плетьми, а озеро воз­вра­ща­ют его ис­тин­ным вла­дель­цам. В дру­гом фи­на­ле Ёрш плюёт в глаза своим су­дьям и скры­ва­ет­ся в хво­ро­сте (в за­рос­лях).

Такая двой­ствен­ность фи­на­ла по­ка­зы­ва­ет двой­ствен­ность этой по­ве­сти, по­то­му что нель­зя ска­зать точно, на чьей сто­роне со­чув­ствие ав­то­ра. Все вы­гля­дят глу­по­ва­то, сни­жен­но, как и по­ла­га­ет­ся в са­ти­ре.

Ёрш – за­ве­до­мо лихой, непри­ят­ный, ан­ти­со­ци­аль­ный пер­со­наж, но в нём есть оба­я­ние плута, прой­до­хи, лов­ко­го и очень за­ди­ри­сто­го парня, ко­то­ро­му всё уда­ёт­ся. И это оба­я­ние от­ча­сти го­во­рит в его поль­зу. Эта по­весть и по­зи­ция рас­сказ­чи­ка ам­би­ва­лент­ны – двой­ствен­ны.

Ёрш в «Коньке-Горбунке»

Со­чи­не­ние «Ко­нёк-Гор­бу­нок» всем из­вест­но хо­ро­шо. Это ве­сё­лый, в на­род­ном духе стих, где дей­ству­ет лихой Ко­нёк-Гор­бу­нок – ми­фи­че­ский пер­со­наж – со своим хо­зя­и­ном – про­ста­ком Ива­ном, ко­то­рый ста­но­вит­ся ца­ре­ви­чем.

Пётр Пав­ло­вич Ершов (рис. 8), млад­ший со­вре­мен­ник Пуш­ки­на, когда писал это про­из­ве­де­ние, чер­пал вдох­но­ве­ние из на­род­ной по­э­зии и из рус­ской клас­си­ки, в том числе до­пет­ров­ской клас­си­ки.

Рис. 8. Пётр Пав­ло­вич Ершов

Дей­ствие про­ис­хо­дит в неко­то­рой услов­ной до­пет­ров­ской ста­рине. Пред­став­ле­но Мос­ков­ское цар­ство до вся­ких но­во­вве­де­ний и ре­форм по за­пад­но­му об­раз­цу. Со­от­вет­ствен­но, в по­ве­сти много ре­а­лий того вре­ме­ни, в том числе ли­те­ра­тур­ных.

Вполне есте­ствен­но, что Ершов об­ра­тил­ся к ли­те­ра­ту­ре про­шло­го и, в част­но­сти, к из­вест­ной «По­ве­сти о Ерше Ер­шо­ви­че». У Ер­шо­ва есть свой рыбий суд, ко­то­рый вос­про­из­во­дит су­деб­ную про­це­ду­ру того вре­ме­ни.

Рас­смот­рим, в чём раз­ни­ца между ры­бьим судом в «Ерше Ер­шо­ви­че» и в «Конь­ке-Гор­бун­ке». В на­род­ной по­ве­сти всё се­рьёз­но. Ко­неч­но, всё смеш­но и ко­мич­но, но про­це­дур­ные нормы того вре­ме­ни об­суж­да­ют­ся се­рьёз­но. По­дроб­ное пе­ре­чис­ле­ние, ре­а­лизм опи­са­ния су­деб­ной про­це­ду­ры в со­еди­не­нии с тем, что герои – рыбы, со­зда­ёт глав­ный ко­ми­че­ский эф­фект.

У Ер­шо­ва ко­ми­че­ский эф­фект со­зда­ёт­ся по тем же самым за­ко­нам, но он не имеет целью все­рьёз опи­сать су­деб­ную про­це­ду­ру. У него это опи­са­ние чисто де­ко­ра­тив­ное. То есть тут нет эле­мен­та са­ти­ры, со­ци­аль­ная кри­ти­ка и се­рьёз­ное со­дер­жа­ние пол­но­стью от­сут­ству­ют. Он этим поль­зу­ет­ся, чтоб на­ри­со­вать ве­сё­лую, яркую кар­тин­ку и раз­влечь чи­та­те­ля.

В «Конь­ке-Гор­бун­ке» по ходу дей­ствия герой Иван при­бы­ва­ет ко двору ры­бье­го царя (Ры­ба-Кит). Ему нужно найти неко­то­рую вещь, за­ко­пан­ную на дне моря. Он при­хо­дит к ре­ше­нию за­слать за этой вещью (сун­дуч­ком с перст­нем ца­ри­цы) ерша. По­то­му что он гу­ля­щий, везде бе­га­ет по всем мор­ским (и не толь­ко мор­ским) по­бе­ре­жьям, знает вся­кое дно. Уж он-то точно сыщет, что нужно.

«Лещ, услы­ша сей при­каз,
Имен­ной писал указ;

Сом (со­вет­ни­ком он звал­ся)

Под ука­зом под­пи­сал­ся;
Чёр­ный рак указ сло­жил
И пе­ча­ти при­ло­жил.
Двух дель­фи­нов тут при­зва­ли
И, отдав указ, ска­за­ли,
Чтоб, от имени царя,
Обе­жа­ли все моря
И того ер­ша-гу­ля­ку,
Кри­ку­на и за­би­я­ку,
Где бы ни было нашли,
К го­су­да­рю при­ве­ли.
Тут дель­фи­ны по­кло­ни­лись
И ерша ис­кать пу­сти­лись».

В этом от­рыв­ке мы встре­ча­ем сома и ерша, ко­то­рые есть и в на­род­ной по­ве­сти, но в то же время и дель­фи­нов, ко­то­рых в ней нет и быть не может. Дель­фи­ны ис­пол­ня­ют по­ру­че­ние до­воль­но бес­тол­ко­во, по­то­му что та­ко­го за­бул­ды­гу, как ерш, ис­кать по морям бес­по­лез­но. Ко­неч­но же, он в месте по­про­ще – в пруду, где они его и на­хо­дят за его лю­би­мым за­ня­ти­ем – он де­рёт­ся и ру­га­ет­ся. Вот эта сцен­ка:

«Глядь: в пруде, под ка­мы­шом,
Ёрш де­рёт­ся с ка­ра­сём.

"Смир­но! черти б вас по­бра­ли!
Вишь, содом какой под­ня­ли,
Слов­но важ­ные бойцы!" -
За­кри­ча­ли им гонцы.

"Ну, а вам какое дело? -
Ёрш кри­чит дель­фи­нам смело. -
Я шу­тить ведь не люблю,
Разом всех пе­ре­ко­лю!" -
"Ох ты, веч­ная гу­ля­ка
И кри­кун и за­би­я­ка!
Все бы, дрянь, тебе гу­лять,
Все бы драть­ся да кри­чать.
Дома - нет ведь, не си­дит­ся!..»

Всем из­ве­стен такой типаж и в жизни: кри­кун, за­бул­ды­га, за­би­я­ка, дра­чун.

В конце кон­цов, ерша от­прав­ля­ют за сун­дуч­ком, и он с че­стью ис­пол­ня­ет по­ру­че­ние. Но пре­жде чем ис­пол­нить, дей­ству­ет сле­ду­ю­щим об­ра­зом:

«Тут, отдав царю по­клон,
Ёрш пошёл, со­гнув­шись, вон.
С цар­ской двор­ней по­бра­нил­ся,
За плот­вой по­во­ло­чил­ся
И са­ла­куш­кам шести
Нос раз­бил он на пути.
Со­вер­шив такое дело,
В омут ки­нул­ся он смело».

Ёрш, ко­неч­но же, бес­тол­ко­вый пер­со­наж, но поль­за от него есть – по­ру­че­ние он ис­пол­ня­ет. Есть в нём неко­то­рое оба­я­ние в этом про­из­ве­де­нии, так же как и в на­род­ной сказ­ке.

Также при­сут­ству­ет двой­ствен­ность взгля­да на пер­со­на­жей в рус­ской ли­те­ра­тур­ной тра­ди­ции – и на­род­ной, и ав­тор­ской. Вроде и лихой че­ло­век, и мел­кий ху­ли­ган, но в то же время он смел, сме­ка­лист и дело ра­зу­ме­ет, когда это необ­хо­ди­мо.

Стоит об­ра­тить вни­ма­ние на за­бав­ный мо­мент: автор Пётр Ершов не мог не ду­мать о со­от­вет­ствии своей фа­ми­лии и сво­е­го пер­со­на­жа. Его ли­те­ра­тур­ный сын яв­ля­ет­ся Ершом Ер­шо­ви­чем вдвойне.

Вопросы к конспектам

1. Объ­яс­ни­те, по­че­му по­весть «Ше­мя­кин суд» яв­ля­ет­ся са­ти­ри­че­ским про­из­ве­де­ни­ем.

3. Про­ана­ли­зи­руй­те образ бед­ня­ка в по­ве­сти. Какое от­но­ше­ние он вы­зы­ва­ет у вас? По­че­му?

480 0

Несправедливый суд. В рукописном произведении конца XVII и XVIII вв. под названием "Повесть о Шемякином суде" рассказывается о неправедном судье (Шемяке), который в расчете на взятку выносит неожиданные для всех приговоры. У древнерусского читателя ассоциации были связаны с судом, творимым князем Дмитрием Юрьевичем Шемякой, активным участником междоусобной войны XV в. Понятие стало нарицательным.

Значения в других словарях

Шемякин суд

нарицательное выражение, обозначающее несправедливый суд. Связано с одноименным названием русской сатирической повести 2-й половины 17 в., написанной на основе распространённого среди многих народов сказочного сюжета. Тема повести - обличение взяточничества и произвола суда. ...

Шемякин Суд

заглавие старинной сатирической повести о неправедном судье Шемяке, сохранившейся во многих рукописях XVII и XVIII вв., лубочных картинах и народных сказках, а в конце XVIII и начале XIX в. получившей литературную обработку, сделанную Ф. Задубским, А. Осиповым (или А. Олениным), П. Свиньиным и новейшими издателями Никольского рынка. Все описательные приемы повести, отчасти моральные, обнаруживают...

Шемякин суд

Разг. Устар. Несправедливый суд. /i> Связано с личностью князя Дмитрия Шемяки (XV в.), произволом и беззаконием феодального суда. БМС 1998, 557; ДП, 173, 346; БТС, 1287, 1494; Мокиенко 1989, 162. ...

Шемякин суд

Название старинной русской сатирической повести, обличавшей произвол и корыстность феодального суда. Шемяка - реальное историческое лицо, галицкий князь Димитрий Шемяка (ум. 1453), печально знаменитый своей жестокостью, коварством и неправедными делами. В борьбе за московский престол одержал на некоторое время верх над своим соперником, московским князем Василием и ослепил его. Впоследствии мос...

Шемякин суд

(суд вероломный, нечестный)Это Сидорова правда да Шемякин суд.Ср. Дело этих мучеников было поднято, пересмотрено; шемякинские приговоры были отменены и доброе имя и честь этих невинных жертв кривды... были восстановлены...Н. Макаров. Воспоминания. Предисловие.Дмитрий Шемяка (1446 г.) ослепил Василия Темного и завладел престолом (свергнут 1450 г.).Ср. От сего убо времени в велицей Русии на всякого...

Шемякин Суд

Несправедливый, пристрастный суд (по имени галицкого князя Дмитрия Шемяки, жившего в первой половине 15 в. и изображавшегося в сатирических повестях 17-18 вв.). ...

Московские слова, словечки и крылатые выражения Муравьев Владимир Брониславович

Шемякин суд

Шемякин суд

Выражение «Шемякин суд» в смысле «несправедливый, пристрастный, лживый суд с откровенно преднамеренным приговором в пользу не правой, а той стороны, которая дала большую взятку», существует в русском языке уже более шести веков, потому что, к сожалению, в течение всего этого времени не переводились ситуации, провоцирующие его применение.

Слово «шемяка» - старинное, к тому же, по указанию В. И. Даля, областное - нижегородское, и означает «бродяга, шатун». В средневековой Руси оно употреблялось как прозвище, но давно вышло из употребления, и его первоначальное значение забылось, хотя корень сохранился в фамилии Шемякин…

Своим нынешним значением поговорка обязана внуку Дмитрия Донского Дмитрию Юрьевичу (1420–1453), который имел прозвище Шемяка и принимал самое активное участие в междоусобной борьбе за московский великокняжеский престол.

Великим князем московским тогда был Василий II, тоже внук Дмитрия Донского, сын его старшего сына. Дмитрий Шемяка был сыном младшего. Так что противники были двоюродными братьями.

В этой борьбе Шемяка не гнушался никакими средствами. Когда в 1445 году Василий во время сражения с татарами, предпринявшими очередной набег на Русь, попал в плен, Дмитрий, воспользовавшись этим, со своей дружиной изгнал из Москвы бояр Василия и объявил себя великим князем московским. Полгода спустя Василий вернулся из плена в Москву. Шемяка схватил его, ослепил и отправил с семьей в Углич в заточение.

Только в 1447 году сторонники Василия сумели объединиться, собрать войско и при поддержке москвичей, которые признавали законным своим князем Василия, Дмитрий Шемяка был свергнут и изгнан в свой удельный город Галич Костромской.

Вся более чем двадцатилетняя борьба Дмитрия Шемяки за великокняжеский престол представляет собою бесконечную череду то примирений с Василием, то военных нападений на его земли. Во всех действиях Шемяки проявлялись главные черты его характера: жадность, жестокость и вероломство. Он грабил горожан и крестьян, у бояр, как у своих, так и у чужих, отбирал села, дома, нарушал законы и свои собственные обещания. Обиженных им было много, а княжеский суд - в те времена высший гарант справедливости - превратился в поношение правосудия. «От сего убо времени, - говорится в летописи, - в велицей Руссии на всякого восхитника во укоризнах прозвался Шемякин суд».

Митрополит Московский и всея Руси Иона в своем послании Шемяке, призывая его одуматься, дает такую характеристику его жизни и деяниям:

«Когда великий князь пришел из плена на свое государство, то дьявол вооружил тебя на него желанием самоначальства: разбойнически, как ночной вор, напал ты на него, будучи в мире, и поступил с ним не лучше того, как поступили древние братоубийцы Каин и Святополк Окаянный. Но рассуди, какое добро сделал ты православному христианству или какую пользу получил самому себе, много ли нагосподарствовал, пожил ли в тишине? Не постоянно ли жил в заботах, в переездах с места на место, днем томился тяжелыми думами, ночью дурными снами? Ища и желая большего, ты погубил и свое меньшее».

Дмитрий Шемяка кончил свою жизнь в Новгороде, куда он убежал, спасаясь от гнева великого князя. Говорили, что его отравил собственный повар, подкупленный кем-то из его врагов, которых у Шемяки было очень много.

Со временем память об историческом князе Шемяке и его деяниях изгладилась из народной памяти, но поговорка осталась.

Два века спустя, во второй половине XVII столетия, в России среди многих других литературных произведений, распространявшихся в рукописях, появилась сатирическая «Повесть о Шемякином суде», главному герою которой - судье - автор дал имя Шемяка. В России XVII века еще не было обычая на литературном произведении обозначать имя сочинителя, поэтому мы не знаем имени автора и этой повести. Но с полной уверенностью можно сказать, что он писал ее, не имея в виду исторического Шемяку. Источником для повести стала известная старинная поговорка, он написал как бы иллюстрацию к ней на современном материале, и получилась сказка-сатира в том жанре, в котором двести лет спустя, во второй половине XIX века, писал свои сказки М. Е. Салтыков-Щедрин.

В некоих местах, рассказывает «Повесть о Шемякином суде», жили два брата-земледельца - богатый и бедный. Бедный попросил у богатого лошадь привезти дров. Богатый лошадь дал, хомут дать пожалел. Бедный привязал воз за хвост лошади, и хвост оторвался. Богатый испорченную лошадь не взял, пошел бить челом на брата в город к судье. Бедняк отправился вместе с братом, рассудив, что судебные приставы все равно поведут его на суд против воли.

По пути братья заночевали у попа. Перед сном богатый брат с попом сели ужинать, бедного за стол не позвали. Бедный с полатей загляделся на еду, свалился вниз, угодил на зыбку с поповым сыном и задавил младенца насмерть. Теперь и поп присоединился к богатому брату, тоже пошел жаловаться на бедняка судье.

Шли они по высокому мосту. Бедный брат подумал, что ему все равно погибать, и бросился с моста вниз. А там мужик вез в телеге отца, бедняк упал прямо на старика, убив его. Мужик присоединился к богатому брату и попу.

Бедняк идет и думает: что бы дать судье и тем напасти избыть. Ничего у него нет… Поднял он камень, завернул в платок, положил в шапку.

Богатый брат изложил судье свое дело. Судья говорит бедняку: «Ответствуй!» Тот молча вынул из шапки камень в платке и поклонился.

Судья, подумав, что обвиняемый сулит ему взятку и, видимо, золотом, решает дело так: «Коли он лошади твоей оторвал хвост, - говорит он богатому брату, - не бери у него лошади своей до тех пор, пока у лошади не вырастет хвост. А как вырастет хвост, в то время и возьми».

На челобитье попа бедный брат опять достал из шапки узел с камнем и показал судье. Тот понял, что за второе дело мужик сулит ему вторую взятку, и объявил такой приговор: «Коли он у тебя сына зашиб, отдай ему свою жену-попадью до тех пор, покамест от попадьи твоей не добудет он ребенка тебе; а тогда забери у него попадью вместе с ребенком».

На третье обвинение мужик ответствовал так же, как и на предыдущие, и судья сообщил третьему истцу такой приговор: «Взойди на мост, а убивший отца твоего пусть станет под мостом. И ты с моста сверзнись сам на него и убей его так же, как он отца твоего».

После суда бедняк потребовал от своих обвинителей исполнения решения судьи, но те предпочли кончить дело миром. Богатый брат, чтобы вернуть свою хотя бы и бесхвостую лошадь, дал бедному пять рублей, поп за попадью - десять рублей, дал свою мзду и мужик, рассудив: «броситься мне с моста, так его, поди, не зашибешь, а сам расшибешься».

Между тем судья прислал к ответчику слугу за обещанной взяткой. «Дай то, что ты из шапки казал судье в узлах, - сказал слуга бедному брату, - он велел у тебя то взять». Бедный брат вынул из шапки узел, развернул и показал, что в нем находится. Слуга говорит: «Это же камень!» Бедный брат отвечает: «Это я судье и посулил. Когда бы он не по мне стал судить, убил бы его этим камнем».

Вернулся слуга к судье и все рассказал ему. Судья же Шемяка, выслушав слугу, сказал: «Благодарю и хвалю Бога, что по нему судил. Когда б не по нем я судил, то он бы меня зашиб».

«Повесть о Шемякином суде» у читателей и XVII, и следующего XVIII века имела большой успех и широкое распространение, ее читали и переписывали по всей России. Такая всеобщая известность и дала некоторым историкам и литературоведам повод считать, что выражение «Шемякин суд» обязано своим возникновением именно этой повести.

Однако повесть лишь способствовала сохранению и известности старинного крылатого выражения.