Главные герои дожить до рассвета быков

Сюжет

Действие повести происходит во время Великой Отечественной войны , в ноябре 1941 года. Главным героем повести является советский лейтенант Игорь Ивановский. К основным персонажам можно отнести и бойцов его диверсионной группы, с которыми он переходит за линию фронта - на белорусскую землю, оккупированную немецко-фашистскими захватчиками. Это старшина Дюбин, сапёр Судник, рядовой боец Пивоваров и их боевые товарищи.

Они, а вовсе не штабные офицеры - настоящие герои войны. И хотя лейтенанту Ивановскому не удаётся выполнить, по сути, добровольно взятое на себя задание взорвать немецкую базу боеприпасов, он делает всё для победы. Наверное, миссия Ивановского была невыполнима. Но он сделал всё, что мог. Он дожил до рассвета и под конец миссии, тяжелораненый, подрывает себя гранатой, уничтожив при этом врага.

Литературные особенности

При прочтении повести нет ощущения, что сюжет специально сконструирован. В этой военной драме показана естественная реалистическая череда событий из жизни военных разведчиков. Буквально час за часом рассказывается о подготовке и о самом рейде в тыл немцев, и о трагически-пронзительном его завершении. Лейтмотивом произведения можно назвать фразу о том, что «война беспощадна ко всякому, но первым на фронте погибает трус, - именно тот, кто больше всех дорожит своей жизнью» .

Первоначально Быков написал повесть на белорусском языке, а затем сам перевёл её на русский .

По повести в 1975 году был снят одноимённый фильм . Сценаристами выступали сам Василь Владимирович Быков и Виктор Фёдорович Соколов . Режиссёры: Виктор Фёдорович Соколов и Михаил Иванович Ершов .

Напишите отзыв о статье "Дожить до рассвета (повесть)"

Примечания

Ссылки

• Василий Владимирович Быков «Дожить до рассвета. Обелиск». Повести/ М., «Советский писатель», 1976, 224 с.
• Василь Быков «Собрание сочинений в четырёх томах. Том второй». М., «Молодая гвардия», 1985.

Отрывок, характеризующий Дожить до рассвета (повесть)

Василь Быков родился 19 июня 1924 года в Витебской области (Белоруссия) в крестьянской семье. С детства увлекался рисованием. Окончил 8 классов школы, затем учился на скульптурном отделении Витебского художественного училища. В июне 1941 года экстерном сдал экзамены за 10 класс.

Война застала его на Украине, где он участвовал в оборонных работах. Призван в армию летом 1942 года, окончил Саратовское пехотное училище. Осенью 1943 года присвоено звание младшего лейтенанта. Участвовал в боях за Кривой Рог, Александрию, Знаменку. Во время Кировоградской операции ранен в ногу и живот (по ошибке был записан как погибший); события после ранения послужили основой повести «Мёртвым не больно».

В начале 1944 года три месяца находился в госпитале. Затем участвовал в Ясско-Кишинёвской операции, освобождении Румынии. С действующей армией прошёл по Болгарии, Венгрии, Югославии, Австрии; старший лейтенант, командир взвода полковой, затем армейской артиллерии.

Возвратившись после демобилизации в Гродно, Василь Быков отдаётся литературному творчеству и по праву занимает место в первом ряду писателей фронтового поколения. Его творчество, рассказывающее об увиденном и пережитом им на войне, относят к категории «лейтенантской прозы», представленной именами , и др.

Впервые произведения Василя Быкова были опубликованы в 1947 году, однако, творческая биография писателя начинается с рассказов, написанных в 1951 году. Тематика ранних рассказов, действующими лицами которых стали солдаты и офицеры, определила дальнейшую судьбу Быкова. Большинство произведений – повести, в которых показан нравственный выбор человека в наиболее драматичные моменты жизни. Он писал не только об отваге и героизме, но также о подлости и предательстве, не только о гениях военной стратегии, но и о глупости и трусости командиров – обо всём, что было его незаживающей раной.

Одна за другой публикуются повести: «Журавлиный крик» (1959), «Фронтовая страница» (1960). «Третья ракета» вышедшая в свет в 1961 году принесла ему всесоюзную славу. Огромный успех имела повесть «Альпийская баллада» (1963), по которой был снят фильм, получивший несколько наград. В «Альпийской балладе» Быков первым из советских писателей показал плен как трагедию, а не как вину героя, и осмелился описать любовные чувства между советским солдатом и итальянской девушкой.

Бескомпромиссность и стремление передать жестокую правду войны характеризовали повесть «Мёртвым не больно» (1965), где автор без прикрас описывал войну так, как он её видел своими глазами. Отход от идеологических штампов обошёлся Василию Владимировичу дорого – на писателя была открыта настоящая травля. Кроме гневных статей в газете, жену писателя вызывали на «беседы» в органы безопасности, в их квартире разбили окна, а на собраниях Быкова клеймили и предлагали «убираться на запад». Фронтовик не отступил.

Вышедшая в 1970 году повесть с беспощадной откровенностью раскрыла тему предательства и заставила говорить о таланте Василия Владимировича. Он был избран секретарём Гродненского отделения белорусского союза писателей.

Событием литературной жизни становилась каждая новая повесть Быкова – удостоенные Государственной премии (1971) и (1974), «Пойти и не вернуться» (1978), на основе которой была создана популярная пьеса.

Новым поворотом творчества Быкова стала повесть «Знак беды» (1982), отмеченная Ленинской премией. Рассказ о немолодых крестьянах, переживающих немецкую оккупацию и делающих выбор в пользу добровольного ухода из жизни, литературоведы называют самым антивоенным произведением Быкова. Тема нравственного выбора остаётся ведущей и в повестях (1975), «Карьер» (1986), «В тумане» (1987), «Облава» (1990). В 2002 году вышла автобиографическая книга «Долгая дорога домой».

Большинство своих произведений Василь Быков писал по-белорусски, многие из них сам переводил на русский. Его литературные труды переведены на многие языки мира. Писатель, который по утверждению критиков, так и не вернулся с войны, умер в памятную дату 22 июня 2003 года.

Повесть «Дожить до рассвета» рассказывает о людях, волею военной судьбы оказавшихся в обстоятельствах по сложности своей превышающих самые героические представления о человеческих возможностях. Трагическая ситуация ставит героев перед самым главным и, быть может, последним в жизни выбором.

Декабрьской ночью сорок первого года маленький красноармейский отряд переходит линию фронта, имея целью уничтожить в тылу врага колоссальную базу боеприпасов. Удача не сопутствует вылазке.

С самого начала группа несёт потери, за долгую ночь безостановочного пути полностью выбивается из сил, а когда доходит до места, обнаруживает, что склад уже перебазирован врагами в неизвестном направлении. Что же делать им, обмороженным, голодным, надорвавшимся после ночного сорокакилометрового марша? Неужели смириться с неудачей, с бесполезной гибелью друзей, с позором невыполненного задания? Или же унять свою возмущенную совесть хоть какой-либо полубезумной, полубезнадёжной попыткой нанести врагу урон?

Цитата из повести Василя Быкова «Дожить до рассвета»:

«…– Жить, хочешь?

– Жить? – почти удивился боец и вздохнул. – Не худо бы. Но…

Вот именно – но! Это НО дьявольским проклятием встало поперёк их молодых жизней, уйти от него никуда было нельзя. В то памятное воскресное утро оно безжалостно разрубило мир на две половины, на одной из которых была жизнь со всеми её немудрящими, но такими нужными человеку радостями, а на другой – преждевременная, страшная в своей обыденности смерть. С этого всё и началось, и, что бы ни случалось потом, в последующих передрягах, неизменно всё натыкалось на это роковое НО. Чтобы как-то обойти его, обхитрить, пересилить на своём пути и продлить жизнь, нужны были невероятные усилия, труд, муки… Разумеется, чтобы выжить, надобно было победить, но победить можно было, лишь выжив, – в такое чёртово колесо ввергла людей война. Защищая жизнь, страну, надо было убить, и убить не одного, а многих, и чем больше, тем надёжнее становилось существование одного и всех. Жить через погибель врага – другого выхода на войне, видимо, не было.

А что вот, если, как теперь, ему невозможно и убить? Он мог лишь убить себя, а боец он уже был плохой. Как бы ни утешал он себя и Пивоварова, как бы ни вынуждал на усилия, он не мог не сознавать, что с простреленной грудью он не вояка.

Тогда что же – тихо умереть в этой баньке?

Нет, только не это! Это было бы едва не подлостью по отношению к себе, к этому бойцу, которого он тоже обрекал на гибель, по отношению ко всем своим. Пока жив, этого он себе не позволит.

Он даже испугался этой своей мысли и очнулся от короткого забытья. Надо было предпринять что-то, предпринять немедленно, не теряя ни одной минуты жизни, потому что потом может быть поздно.

Мечась в горячечных мыслях, он долго мучительно перебирал все возможные пути к спасению и не находил ничего. Тогда опять наступила апатия, расслабляющая ум отрешённость, готовность покорно ждать ночи.

«Проклятая деревня!» – в который раз твердил он себе, она его погубила. И надо же было так нелепо наткнуться на этого фрица, поднявшего крик, вступить в перестрелку, получить пулю в грудь… Но всё-таки что-то там есть. Эта тишина, скрытность, несомненно, были искусственными, поддержанными твёрдой дисциплиной, невозможной без власти большого начальства. Опять же антенны… По всей видимости, там расположился какой-то большой, может, даже армейский штаб, в глубоком тылу маленького штаба не будет. Как было бы кстати нанести по нему удар!.. Но как нанесёшь? Самолеты теперь не летают, а установится погода – тогда ищи его, как эту вот распроклятую базу боеприпасов.

Что же, ему не повезло в самом начале, а в конце тем более. Если бы не это ранение, по существу, погубившее его, уж что-нибудь он бы, наверно, придумал. Можно было бы устроить засаду, взять «языка». Но теперь как возьмёшь? Теперь его самого можно взять вместо «языка», разве что толку от него будет немного. Впрочем, пока он живой и у него есть граната, которой вполне хватит для обоих и для этой вот баньки, его им не взять. Видно, на гранату теперь вся надежда…».

Смотрите фильм «Дожить до рассвета» (1975), снятый по повести Василя Быков а (реж. М. Ершов, В. Соколов).

В 2016 году на основе повести « Дожить до рассвета » Е. Эпштейн снял кинофильм « Лейтенант ».

Книги рельефно-точечного шрифта

Быков, В. В. Бедные люди [Шрифт Брайля] : повести, рассказы / В. В. Быков. – М. : «Репро», 2012. – 8 кн. – С изд.: М.: Вагриус, 2002.

Быков, В. В. Волчья стая [Шрифт Брайля] : повести / В. В. Быков. – М. : Логосвос, 2013. – 2 кн. – С изд.: М.: Вече, 2004.

Быков, В. В. Карьер [Шрифт Брайля] : повесть / В. В. Быков. – М. : МедиаЛаб, 2010. – 5 кн. – С изд.: М.: У-Фактория, 2004.

Быков, В. В. Мёртвым не больно [Шрифт Брайля] : повесть / В. В. Быков. – М. : МедиаЛаб, 2013. – 3 кн. – С изд.: М.: Эксмо, 2006.

Быков, В. В. Обелиск [Шрифт Брайля] : повести / В. В. Быков. – М. : Просвещение, 1977. – 4 кн. – С изд.: М.: Мол. гвардия, 1973.

Быков, В. В. Сотников [Шрифт Брайля] : повесть / В. В. Быков. – М. : Просвещение, 1980. – 3 кн. – С изд.: М.: Знание, 1978.

«Говорящие» книги на кассетах

Быков, В. В. Альпийская баллада [Звукозапись] / В. В. Быков. – М. : «Логос» ВОС, 2007. – 2 мфк., (6 час.38 мин.) : 2,38 см/с, 4 доp. – С изд.: М.: Мол. гвардия, 1985.

Быков, В. В. Дожить до рассвета [Звукозапись] : повесть / В. В. Быков. – М. : «Логос» ВОС, 2002. – 2 мфк., (6 час.9 мин.) : 2,38 см/с, 4 доp. – С изд.: М.: Мол. гвардия,1985.

Быков, В. В. Обелиск [Звукозапись] : повесть / В. В. Быков. – М. : «Логос» ВОС, 2002. – 1 мфк., (3 час.28 мин.) : 2,38 см/с, 4 доp. – С изд.: М.: Мол. гвардия,1985.

Аудиокниги на CD

Быков, В. В. Альпийская баллада [Электронный ресурс] : повесть / В. В. Быков. – М. : Союз, 2007. – 1 эл. опт. диск, (6 час.8 мин.).

Быков, В. В. Карьер [ Электронный ресурс ]. – М. : «Логос» ВОС, 2004. – 1 эл. опт. диск, (19 час.14 мин.). – С изд.: «Дружба народов». – 1986. – N4-5, 1987. – N7.

Быков, В. В. К рутой берег реки. Горький М. Старуха Изергиль [Электронный ресурс] / В. В. Быков. – СПб. : «Вира-М», 2007. – 1 эл. опт. диск (CD-ROM), (1 час.).

Быков, В. В. Обелиск [Электронный ресурс] : повесть / В. В. Быков. – Ставрополь: Ставроп. краев. б-ка для слепых и слабовидящих им. В. Маяковского, 2006. – 1 эл. опт. диск (CD-ROM), (3 час.18 мин.). – С изд.: интернет-ресурсы, 2006.

Быков, В. В. Сотников [Электронный ресурс] : повесть / В. В. Быков; читает В. Герасимов. – М. : «Логос» ВОС, 2010. – 1 эл. опт. диск, (10 час.7 мин.) . – С изд.: интернет-ресурсы, 2010.

Аудиокниги на флеш-картах

Бондарев, Ю.В. Батальоны просят огня: повесть [Электронный ресурс]. Горячий снег: роман / Ю.В. Бондарев; читает Ю. Заборовский. Альпийская баллада: повесть / В. В. Быков; читает Н. Савицкий. Вам привет от бабы Леры... ; Дом, который построил Дед; Не стреляйте в белых лебедей; Скобелев, или Есть только миг: романы и повесть / Б. Л. Васильев; читает Н. Дородная. – Ставрополь: Ставроп. краев. б-ка для слепых и слабовидящих им. В. Маяковского, 2011. – 1 фк., (80 час.35 мин.).

Быков, В. В. Дожить до рассвета [Электронный ресурс]. Обелиск: повести /В. В. Быков ; читают Ю. Заборовский, Е. Терновский. Неопалимая купина: повесть / Б. Л. Васильев; читает В. Сушков. Земляки; Письма из деревни; Очищение; Очищение; Преодоление: повести / И. А. Васильев; читает В. Герасимов. – Ставрополь: Ставроп. краев.б-ка для слепых и слабовидящих им. В. Маяковского, 2011. – 1 фк., (49 час.3 мин.).

Быков, В. В. Карьер; В тумане [ Электронный ресурс ]. : сборник / В.В. Быков; читает В. Сушков. – М. : Логосвос, 2009. – 1 фк., (19 час.14 мин.).

Стаднюк, И. Ф. Война: роман-эпопея в 3 кн. [ Электронный ресурс ] / читает В. Сушков; Москва, 1941: роман / читает В. Сушков; Люди не ангелы: роман / И. Ф. Стаднюк; читает Ю. Заборовский. Где-то на Северном Донце: повесть / В. Волосков; читает С. Ларионов. Волчья стая: повесть / В. Быков; читает В. Сушков. – Ставрополь: Ставроп. краев. б-ка для слепых и слабовидящих им. В. Маяковского, 2014. – 1 фк. (12+), (83 час.36 мин.). – С изд.: БД СКБСС.

Плоскопечатные издания

Быков, В. В. Повести [Текст] / В. В. Быков. – М. : Советский писатель, 1986. – 590 с.

Быков, В. В. Сотников. Обелиск: повести [Текст] : издание для слабовидящих / В. В. Быков. – М.: «Логос» ВОС, 2008. – 510 с.

Быков, В. В. Третья ракета; Дожить до рассвета [Текст] : повести / В. В. Быков. – Л. : Лениздат, 1981. – 252 с.

Очень кратко Великая Отечественная война. Молодого лейтенанта во главе диверсионной группы посылают уничтожить большую немецкую базу. Миссия заканчивается неудачей, лейтенант погибает, не выполнив приказа.

Главы первая - вторая

Группа лейтенанта Ивановского отправлялась в глубокий немецкий тыл. Идти предстояло километров шестьдесят, и надо было успеть до рассвета. Кроме Ивановского и худого, нескладного старшины Дюбина, в группе было восемь солдат: молчаливый увалень-пехотинец сержант Лукашов, помощник командира взвода; стрелок Хакимов; молодой сапёр Судник и его старший напарник, сорокалетний Шелудяк; высокий красавец Краснокуцкий; молчаливый Заяц, боец Кудрявцев и артиллерист Пивоваров, самый молодой и слабый.

Группа должна была идти на лыжах - только так можно пройти шестьдесят километров за одну ноябрьскую ночь. Ивановский не успел проверить всех, и теперь сомневался в умении грузного Шелудяка ходить на лыжах. Но менять что-либо было уже поздно. Группа тронулась в путь.

Полкилометра до поймы небольшой речки бойцам пришлось ползти по-пластунски - немцы были так близко, что могли их увидеть, а прикрыть группу было некому. У самой поймы отряд заметили, небо осветили ракеты, которые летели с той стороны, куда двигались бойцы.

Ивановский, ведя сильно растянувшуюся группу, перебрался по льду на другой берег речки. Здесь, совсем рядом, за небольшим пригорком был первый немецкий окоп, поэтому вести себя надо было ещё тише. Вдруг позади раздался винтовочный выстрел. Фашисты услышали его и начали обстреливать отряд, освещая реку ослепительно яркими ракетами.

Ранило Кудрявцева. Лейтенанту Ивановскому пришлось отправить раненого обратно к своим вместе с Шелудяком, который был слишком медлительным. Их вскоре обнаружили и начали расстреливать из пулемёта. Отряд Ивановского за это время успел спрятаться «в реденьком низкорослом кустарнике». Лейтенант был благодарен Шелудяку за то, что он помог отряду ценой собственной жизни, хотя совсем недавно считал, что спас его от верной смерти, отправив назад.

Выяснилось, что выстрелила ненадёжная винтовка Судника, случайно соскочившая с предохранителя. Ивановский понял, что слишком многого не предусмотрел, пускаясь в такой опасный поход, но жалеть об этом было поздно.

Война удивительно слепа к людям и далеко не по заслугам распоряжается их жизнями.

Поставив отряд на лыжи, Ивановский двинулся вперёд. Равномерно двигаясь по снежной целине во главе отряда, лейтенант вспоминал, как выходил из окружения. Он долго блуждал со своими людьми по глухим смоленским лесам, то и дело натыкаясь на немцев, пока не встретил группу разведчиков под командованием капитана Волоха, который тоже попал в окружение. Вместе они несколько дней искали линию фронта, которая откатилась далеко на восток, и однажды наткнулись на «крупный немецкий склад» боеприпасов.

Главы третья - пятая

Ивановский остановился у леска, которого не было на карте. Пока лейтенант раздумывал, с какой стороны его обходить, возле него собрались уставшие бойцы - все, кроме старшины Дюбина и Зайцева. Время поджимало, лейтенант не мог дожидаться отставших и пустился в обход леска.

Ивановский был осторожен. Капитан Волох погиб при попытке уничтожить склад, случайно наткнувшись в метели на часового, и лейтенант, чувствуя ответственность за других, старался «действовать во сто крат осмотри­тельнее». Отставшего старшины всё не было. У Ивановского «появились разные нехорошие предположения», но он старался «сохранить уверенность, что Дюбин догонит».

Началась метель. За леском и речной поймой отряд наткнулся на хутор или деревенский дом на отшибе. Даже сквозь пургу их заметили, начали обстреливать и лейтенанта ранило в бедро. Хакимов был тяжело ранен в спину и живот. Находящегося без сознания бойца пришлось тащить за собой на самодельных волокушах, что сильно замедлило ход отряда.

О своей ране Ивановский никому не сказал - он понимал, что сейчас должен быть «для других воплощением абсолютной уверенности». Лукашов предложил оставить Хакимова возле какой-нибудь деревни, но Ивановский не мог этого сделать.

Долг командира и человека властно диктовал ему, что судьба этого несчастного, пока он жив, не может быть выделена из их общей судьбы.

От цели бойцов отделяло шоссе, которое следовало пересечь затемно, но теперь стало очевидно, что до рассвета им не успеть. Роль старшины в отряде взял на себя Лукашов, и лейтенант ещё не разобрался, хорошо это или плохо.

Двигаясь по рыхлому снегу, смертельно уставший Ивановский вспоминал, как, выйдя из окружения, пытался доложить о вражеском складе штабным начальникам, но те отнеслись к лейтенанту «без особого внимания». Выслушал Ивановского главноко­мандующий, строгий пожилой генерал, которого лейтенант побаивался.

По приказу генерала, за три дня собрали диверсионную группу и отправили её в немецкий тыл с поручением уничтожить склад. Сейчас Ивановский вспоминал отеческое напутствие генерала и был «готов на всё, лишь бы оправдать эту его человеческую сердечность».

Главы шестая - восьмая

Рассвет застал отряд в голом поле возле шоссе. На дороге уже началось движение - грузовики, конные обозы, приземистые легковушки с немецким начальством - и перейти её стало невозможно. Бойцы укрылись в старом противо­танковом рву, который вёл к шоссе и продолжался за ним. Дюбин с Зайцевым их так и не догнали. Лукашов опасался, что старшина сдался немцам и поведёт их по следу отряда, но Ивановский не хотел верить, что спокойный, основательный Дюбин способен на предательство.

Отдохнув и оставив за себя Лукашова, Ивановский решил отправиться на разведку. В напарники он неожиданно для себя выбрал хилого Пивоварова. Они бесконечно долго ждали, пока немецкие связисты, взбираясь на придорожные столбы, налаживали связь. Наконец, немцы ушли, и Ивановский с Пивоваровым смогли перебежать через шоссе. Став на лыжи, они направились к базе.

По дороге Ивановский «почувствовал приступ какого-то неприятного, всё усилива­ющегося, почти неодолимого беспокойства». Предчувствие лейтенанта оправдалось: войдя в рощу, где была база, Ивановский обнаружил, что она исчезла. За две недели, прошедшие со времени неудачной диверсии, немцы успели её переместить поближе к линии фронта.

Здесь не было обмана, здесь была война, а значит, действовали все её ухищрения, использовались все возможности - в том числе время, которое в данном случае сработало в пользу немцев…

«Базы не было, но приказ уничтожить её оставался в силе», и Ивановский твёрдо решил его выполнить. Он не мог вернуться ни с чем к генералу, поверившему в него.

Вернувшись, Ивановский обнаружил, что группу догнали Дюбин и Зайцев, Отстали они из-за того, что Зайцев сломал лыжу. Лейтенант сообщил, что база исчезла, и Лукашов немедленно и недобро засомневался, была ли она вообще. Оборвав его, Ивановский решил, что отряд вместе с находящимся без сознания Хакимовым вернётся к своим, а он попытается найти базу.

Сперва Ивановский хотел взять в напарники надёжного старшину Дюбина, но тогда старшим в группе станет сержант Лукашов, а этого лейтенанту не хотелось. И Ивановский снова выбрал Петю Пивоварова, так и не поняв, что повлияло на его выбор. С Дюбиным лейтенант передал начальнику штаба записку, в которой сообщал о своём намерении выполнить приказ.

Главы девятая - одиннадцатая

Снова перебравшись через шоссе, Ивановский и Пивоваров встали на лыжи и отправились на поиски немецкого объекта, который можно было бы уничтожить. Лейтенант не считал себя виноватым, но «неоправданное доверие смущало его больше всего». Ивановский хорошо знал, что значит не оправдать доверия и испортить хорошее мнение о себе.

В четырнадцать лет Игорь Ивановский жил «в Кубличах - небольшом тихом местечке у самой польской границы, где в погранко­мендатуре служил ветврачом его отец». Игорь очень любил лошадей и всё свободное от школы время проводил на конюшне. Он стал помощником командира отделения Митяева, немолодого, медлительного сибирского мужика, которого призвали в армию по ошибке.

Между Игорем и Митяевым установились особые доверительные отношения. Командир отделения часто защищал мальчика перед отцом, который не жил с женой, любил выпить и сына не баловал.

Однажды коменданту привезли лодку. Всё лето она пролежала на берегу, мозоля глаза местечковым мальчишкам, которые мечтали на ней прокатиться. Приятели подбили Игоря стащить лодку и сплавать на другой берег озера. Мальчишки выбрали день, когда дежурил Митяев, полностью доверявший Игорю, выплыли на середину озера и обнаружили, что лодка рассохлась и пропускает воду. Посудина затонула, а приятели еле добрались до берега.

Лодку начали искать. Митяев поручился за своего любимца, но Игорь не выдержал, во всём признался и показал место, где затонула лодка. С этого дня и до самой демобилизации Митяев не сказал Игорю «ни единого слова». Мальчик не обижался - знал, что «это презрение было вполне им заслужено».

Вскоре Ивановский наткнулся на ведущую от шоссе ухабистую дорогу и пошёл вдоль неё. Дорога привела к деревне, над одной из изб которой торчала длинная антенна. Видимо, здесь располагался крупный немецкий штаб. Решив убедиться в этом, лейтенант пробрался в деревню и наткнулся на немца, которого пришлось убить.

Фашисты всполошились, началась стрельба и Ивановского снова ранило, но на этот раз тяжело, в грудь. Пивоваров сумел вытащить его из деревни. Ранение круто изменило планы Ивановского. Теперь им надо было добраться до свободной от немцев деревни и укрыться там.

Напарники долго брели в снегу, без лыж, которые они бросили во время бегства. Глубокой ночью они набрели на стоящую на отшибе баньку и укрылись там. Утром выяснилось, что деревня, возле которой стояла банька, занята немцами. Ивановскому было плохо - болела грудь, дышалось с трудом. Он пытался сохранить выдержку, усилием воли «удержать в себе зыбкое своё сознание», потому что знал - если их найдут немцы, придётся отбиваться.

Жить через погибель врага - другого выхода на войне, видимо, не было.

Сидеть в баньке предстояло весь день. Напарники тихо перегова­ривались. Пивоваров рассказал, что родом он из-под Пскова. Жили без отца, мать работала учительницей и души не чаяла в единственном сыне. Пивоваров понимал, что его, скорее всего, убьют, и очень жалел мать.

Лейтенант понимал его - ему тоже было жаль отца, даже такого, как неудачник Ивановский. Мать Игорь не помнил - с ней была связана какая-то семейная драма, о которой ему не рассказывали. Повидать отца перед войной Игорь не успел и даже не знал, жив ли он. Однако разлуку с отцом он переживал легче, чем разлуку с девушкой, своей Янинкой.

Ивановский жалел об оставленных возле штабной деревни лыжах. Когда стемнело, он послал за ними Пивоварова. Заодно он попросил его разведать, на самом ли деле в деревне стоит штаб.

Оставшись один, в полузабытье, Ивановский начал вспоминать о Янинке. После окончания военного училища Игорь получил «назначение в армию, штаб которой размещался в Гродно». Янинку он встретил на вокзале. У девушки были неприятности - её обокрали ночью в поезде, когда она возвращалась домой, в Гродно, из Минска, где гостила у дяди. Игорь купил девушке билет и помог добраться до дома.

Всю ночь они гуляли по Гродно. Янинка с гордостью показывала Игорю небольшой, но древний город на берегу Нёмана, который очень любила. Для Игоря эта ночь стала самой счастливой в жизни. А утром началась война, и Янинку он больше не видел.

Главы двенадцатая - тринадцатая

Ивановский очнулся, услышав выстрелы, долетевшие с той стороны, куда ушёл Пивоваров. Слышались длинные очереди - это Пивоваров отстреливался из автомата, который лейтенант дал ему с собой. Ивановский понимал, что помочь напарнику не сможет, но и отсиживаться в баньке тоже не мог. Он жалел, что послал бойца на такое гиблое дело. Подождав ещё пару часов, Ивановский собрал последние силы и пошёл по следу Пивоварова.

Падая, поднимаясь и пережидая приступы слабости, глубокой ночью Ивановский добрёл до того места, где лежал убитый Пивоваров. Судя по следам, немцы расстреливали его в упор из автоматов. Лейтенантом овладела «необычайная опустошённость», лишь где-то внутри копошилась обида на такой неудачный конец.

Ивановский сел рядом с Пивоваровым, понимая, что скоро умрёт от холода и ран, но вдруг услышал рёв моторов и вспомнил о дороге, которая привела их в штабную деревню. У лейтенанта ещё осталась противо­танковая граната. Он решил добраться до дороги и подорвать машину немецкого офицера. Это стало последней целью в его жизни.

Сначала Ивановский пытался идти, потом пополз. Вскоре начался кашель, потом из горла пошла кровь. Теперь лейтенант старался не кашлять - ему надо было добраться до дороги. То и дело теряя сознание, Ивановский преодолел придорожную канаву и вполз на дорожное полотно.

С большим трудом лейтенант подготовил гранату. Теперь надо было дожить до рассвета, дождаться, когда появятся первые машины. Он терпел и мечтал, как поднимет на воздух шикарное авто с генералом или полковником. Лейтенант верил, что его усилия всё же были не напрасны, а его мучительная смерть, одна из многих, приведёт «к какому-то результату в этой войне».

Никакие из человеческих мук не бессмысленны в этом мире, тем более солдатские муки и солдатская кровь, пролитая на эту неприютную, мёрзлую, но свою землю.

Наконец, рассвело и на дороге появилась запряжённая парой лошадей и груженная соломой обозная телега, которой управляли два немца. Ивановскому снова не повезло, но он всё равно твёрдо решил выполнить свой солдатский долг. Огромные базы, злобные эсесовцы и надменные генералы достанутся другим, ему же выпали обозники.

Вышло ещё хуже - телега остановилась поодаль, к Ивановскому подошёл только один немец и выстрелил в него. Умирая, лейтенант перевернулся на спину и высвободил гранату.

Когда осел поднятый взрывом снег, Ивановского на дороге не было, лишь чернела воронка и валялась опрокинутая набок телега, за канавой лежал труп немца, а уцелевший обозник бежал к деревне.

Вторая мировая война оставила огромный след в душе человечества. Романы, повести и рассказы вызывают воспоминания у участников тех событий, а современное поколение должно помнить те трагические эпизоды жизни своих родных и близких, чтить память погибших и ценить подвиги людей, которые выполняли свой долг перед Родиной.

Одно из таких произведений - это повесть "Дожить до рассвета", краткое содержание которой познакомит читателя с молодым лейтенантом, которому едва исполнилось двадцать два года. Но уже в этом возрасте он смог внести свой маленький вклад в долгожданную победу над немецкими захватчиками.

Первые страницы произведения

С чего начинается повесть "Дожить до рассвета"? Краткое содержание следует начать со знакомства с главным персонажем Ивановским и старшиной Дюбиным. Они получают приказ собрать небольшую группу и отправиться на выполнение сложного, но очень важного задания. В течение двенадцати часов бойцам необходимо пройти около шестидесяти километров. И начинается этот опасный поход с пересечения открытой местности.

Чтобы остаться незамеченными, приходится передвигаться ползком, держа в руках снаряжение и лыжи. Впереди лес, но, не успев достигнуть его спасительного пространства, отряд попадает под обстрел. Одного бойца ранило, пришлось отправить его в сопровождении единственного сапера обратно. Неосторожные движения привлекли внимание противника, и сапер был убит. Так, уже с первых страниц повести "Дожить до рассвета" краткое содержание знакомит читателя с трагическими событиями, которые будут на протяжении всего пути сопровождать этот небольшой отряд.

Скорее вперед, или Очередная перестрелка

Бойцы продолжают идти вперед, некоторые начинают отставать, сказывается усталость. Лейтенант переживает, вдруг не успеют. Вскоре отряд попадает на хутор. Предпринимая попытку обойти селение, бойцы неожиданно привлекают внимание проснувшихся собак, которые начинают громко лаять. Снова начинается перестрелка.

Молодой лейтенант Ивановский ранен в ногу. Ни слова не говоря товарищам, он самостоятельно делает перевязку. И еще один участник группы - Хакимов - получает очень серьезное ранение, в результате отряд вынужден теперь нести за собой раненого. Сколько еще людей пострадает в этой трагической повести "Дожить до рассвета"? Краткое повествование расскажет о дальнейшем передвижение отряда и о цели задания.

Бросить товарища или остаться человеком?

Отряд продолжает идти к своей цели. Один из бойцов, по фамилии Пивоваров, вдруг падает в снег. Он просит бросить его, нет сил идти дальше. Людей в группе остается все меньше. Каким-то загадочным образом пропали старшина Дюбин и еще один участник отряда. Предатели или нет, не ясно. Раненый Хакимов становится тяжелой ношей. Некоторых начинает посещать мысль бросить его, но лейтенант заставляет взять себя в руки. Необходимо оставаться людьми.

Куда же идут измученные бойцы, персонажи повести "Дожить до рассвета"? Содержание книги, наконец, открывает цель отряда. Нужно уничтожить несколько эшелонов с оружием и боеприпасами, которые находятся на армейской базе противника. Охраны практически никакой, есть только проволочный забор, который не представляет особой преграды.

"Дожить до рассвета". Краткое содержание. Быков - мастер неожиданных поворотов сюжета

Опасное путешествие подходит к концу. Отряд дошел до оживленной дороги, где практически без перерыва двигаются колонны машин противника. Люди спрятались в противотанковом рву и выжидают подходящий момент для того, чтобы перебраться на противоположную сторону. Лейтенант и боец Пивоваров, улучив время, благополучно пересекают дорогу.

Добравшись до места, где должна была располагаться цель, к которой они с таким трудом продвигались, бойцы обнаружили, что базы уже нет. Противник успел перевезти боеприпасы в другое место. Зря потраченное время, столько жертв во время пути, все напрасно. Казалось бы, на этом можно и заканчивать повести "Дожить до рассвета" краткое содержание. Быков Василий Андреевич, однако, не намерен ставить точку. Подобным поворотом событий он лишь убеждает читателя в мужестве и героизме защитников Родины. Лейтенант принимает решение искать эту базу. Получен приказ! И его надо обязательно выполнить!

Дальнейшие поиски пропавшей цели

Пивоваров и лейтенант вернулись в противотанковый ров. Там они видят пропавших незадолго до этого своих товарищей, старшину Дюбина и еще одного бойца, Зайца. Они догнали отряд. Ивановский понимает, что состояние тяжелораненого Хакимова становится все более критическим. Лейтенант принимает решение отправить весь отряд в обратный путь, а сам останется для того, чтобы все-таки найти пропавшую базу и уничтожить ее. Пивоваров остается с Ивановским.

Группа товарищей уходит, а двое оставшихся бойцов отправляются на поиски переехавшей базы. Неожиданно они натыкаются на здание, которое, по их предположениям, является штабом противника. Если взорвать его, то это будет не менее значительно, чем уничтожить склад с боеприпасами, и лейтенант решается на это. И когда бойцы начинают подбираться к строению, Ивановский получает ранение. Пуля попадает в грудь. Но Пивоваров, отстреливаясь, спасет своего боевого товарища. Так подходит к концу повесть "Дожить до рассвета". Краткое содержание ознакомит читателя с последними трагическими событиями.

Раненый лейтенант, или Что делать дальше?

Лейтенант прекрасно понимает, что с таким тяжелым ранение о дальнейшем выполнении задания не может быть и речи. Единственный выход - это добраться до поселка и где-нибудь затаиться. Боец Пивоваров несет на себе Ивановского, оружие и бутылки с зажигательной смесью. Спустя некоторое время товарищам удалось добраться до деревни. Увидев небольшую баню, они решают в ней спрятаться.

Лейтенант отправляет Пивоварова разведать обстановку в поселке. Узнать, есть ли немцы в деревне, а заодно раздобыть лыжи. Боец отправляется выполнять поручение, а лейтенант теряет сознание. Внезапно сквозь забытье Ивановский слышит звуки выстрелов. Он понимает, что это стреляет автомат его товарища Пивоварова. Значит, его обнаружили противники. Лейтенант выбирается из своего укрытия и оправляется по следам на поиски бойца. И обнаруживает его расстрелянное тело.

Отчаяние главного персонажа повести

Это печальный финал произведения "Дожить до рассвета". Краткое содержание, главный герой которого остался один, тоже подходит к концу. Лейтенант знает, что это конец. Он остался один, задание не выполнено, добраться до своих с таким тяжелым ранением он, естественно, уже не сможет.

Ивановский в отчаянии, ему хочется хоть что-то сделать, чтобы нанести какой-нибудь вред своему противнику. Тогда он принимает решение добраться до шоссе и там взорвать первую попавшуюся машину с немецкими солдатами или боеприпасами. С огромным трудом Ивановский преодолел путь до дороги и затаился в траншее. Главное, чего он боится - это потерять сознание или кашлянуть, что приведет к сильной потере крови.

Последние страницы, или Смысл названия произведения

И здесь окончательно раскрывается смысл названия повести "Дожить до рассвета". Краткое содержание по главам знакомило читателя со всеми событиями, связанными с этим опасным заданием и с судьбой каждого персонажа. Но именно сама фраза: "Дожить до рассвета" - это самая важная мысль главного героя, который лежал в траншее и ждал любого транспорта, который должен был пройти с первыми лучами солнца.

И он дождался! Не уснул, не потерял сознание. К сожалению, это оказалась обычная повозка с двумя немцами. Как только лейтенант бросил в них гранату, его сразу же расстреляли. Но один противник был все-таки убит, а телега взорвана. Ивановский, смог внести хоть маленькую, но, тем не менее, все равно важную лепту в общую победу над противником.

Василь Быков

Дожить до рассвета

Глава первая

– Все. Спорить не будем, стройте людей! – сказал Ивановский Дюбину, обрывая разговор и выходя из-за угла сарая.

Длинноногий, худой и нескладный, в белом обвисшем маскхалате, старшина Дюбин смолк на полуслове; в снежных сумерках быстро наступающей ночи было видно, как недовольно передернулось его темное от стужи и ветра, изрезанное ранними морщинами лицо. После коротенькой паузы, засвидетельствовавшей его молчаливое несогласие с лейтенантом, старшина резко шагнул вперед по едва обозначенной в снегу тропинке, направляясь к тщательно притворенной двери овина. Теперь уже притворять ее не было надобности, широким движением Дюбин отбросил дверь в сторону, и та, пошатываясь, косо зависла на одной петле.

– Подъем! Выходи строиться!

Остановившись, Ивановский прислушался. Тихо звучавший говорок в овине сразу умолк, все там затихло, как бы загипнотизированное неотвратимостью этой, по существу, обыденной армейской команды, которая теперь означала для всех слишком многое... Через мгновение, однако, там все враз задвигалось, заворошилось, послышались голоса, и вот уже кто-то первый шагнул из темного проема дверей на чистую белизну снега. «Пивоваров», – рассеянно отметил про себя Ивановский, взглянув на белую фигуру в новеньком маскхалате, выжидающе замершую у темной стены сарая. Однако он тут же и забыл о нем, поглощенный своими заботами и слушая хозяйское покрикивание старшины в овине.

– Быстро выходи! И ничего не забывать: возвращаться не будем! – глуховато доносился из-за бревенчатых стен озабоченно-строгий голос Дюбина.

Старшина злился, видно, так и не согласившись с лейтенантом, хотя почти ничем не выдавал этого своего несогласия. Впрочем, злиться про себя Дюбин мог сколько угодно, это его личное дело, но пока здесь командует лейтенант Ивановский, ему и дано решать. А он уже и решил – окончательно и бесповоротно: переходить будут здесь и сейчас, потому что сколько можно откладывать! И так он прождал почти шесть суток – было совсем близко, каких-нибудь тридцать километров, стало шестьдесят – только что мерил по карте; на местности, разумеется, наберется побольше. Правда, в конце ноября ночь долгая, но все же слишком много возлагалось на эту их одну ночь, чтобы неразумно тратить столь дорогое теперь для них время.

Лейтенант решительно взял прислоненную к стене крайнюю связку лыж – свою связку – и отошел с тропы в снег, на три шага перед строящейся в шеренгу группой. Бойцы поспешно разбирали лыжи, натягивали на головы капюшоны; ветер из-за угла сердито трепал тонкую бязь маскировочных халатов и стегал по груди длинными концами завязок.

Как Ивановский ни боролся со всем лишним, груза набралось более чем достаточно, и все его десять бойцов выглядели теперь уродливо-неуклюжими в толстых своих телогрейках, обвешанных под маскхалатами вещевыми мешками, гранатными сумками, оружием, подсумками и патронташами. Вдобавок ко всему еще и лыжные связки, которые были пока громоздкой обузой, не больше. Но все было нужно, даже необходимо, а лыжи, больше всего казавшиеся ненужными теперь, очень понадобятся потом, в немецком тылу; на лыжи у него была вся надежда. Это именно он предложил там, в штабе, поставить группу на лыжи, и эту его идею сразу и охотно одобрили все – от флегматичного начальника отдела разведки до придирчивого, задерганного делами и подчиненными начальника штаба.

Другое дело, как ею воспользоваться, этой идеей.

Именно эта мысль больше других занимала теперь лейтенанта, пока он молчаливо, со скрытым нетерпением ждал построения группы. В снежных сумерках разбирали лыжные связки, глухо постукивая ими, сталкивались на узкой тропинке неуклюжими, нагруженными телами его бойцы. Как они покажут себя на лыжах? Не было времени как следует проверить всех их на лыжне, выдвигались к передовой засветло, согнувшись, пробирались в кустарнике. С утра он просидел на НП командира здешнего стрелкового батальона – наблюдал за противником. Весь день с низкого пасмурного неба сыпал редкий снежок, к вечеру снежок погустел, и лейтенант обрадовался. Он уже высмотрел весь маршрут перехода, запомнил на нем каждую кочку, и тут пошел снег, что может быть лучше! Но как только стало темнеть, ветер повернул в сторону, снегопад стал затихать и вот уже почти совсем перестал, лишь редкие снежинки неслись в стылом воздухе, слепо натыкаясь на бревенчатые стены сарая. Старшина предложил переждать часа два, авось опять разойдется. В снегу бы они управились куда как лучше...

– А если не разойдется? – резко переспросил его Ивановский. – Тогда что ж, полночи коту под хвост? Так, что ли?

Полночи терять не годилось, весь путь их был рассчитан именно на полную ночь. Впрочем, старшине нельзя было отказать в сообразительности – если переход сорвется, не понадобится и самая полная, самая длинная ночь.

Правофланговым на стежке стал сержант Лукашов, из кадровых, плотный молчаливый увалень, настоящий трудяга-пехотинец, помощник командира взвода по должности, специально откомандированный из батальона охраны штаба на это задание. Во всем его виде, неторопливых, точных движениях было что-то уверенное, сильное и надежное. Подле устраивался на тропке тоже взятый из стрелков боец Хакимов. Хотя еще и не было никакой команды, смуглое лицо его со сведенными темными бровями уже напряглось во внимании к командиру; винтовка в одной руке, а лыжи в другой стояли в положении «у ноги». Рядом стоял, поправляя на плечах тяжеловатую ношу взрывчатки, боец Судник, молодой еще парень-подрывник, смышленый и достаточно крепкий с виду. Он один из немногих сам попросил взять его в группу, после того как в нее был зачислен его сослуживец, тоже сапер, Шелудяк, с которым они вместе занимались оборудованием КП штарма. Ивановский не знал, какой из этого Шелудяка подрывник, но лыжник из него определенно неважный. Это чувствовалось в самом начале. Суетливый и мешковатый, этот сорокалетний дядька, еще не став в строй, уже развалил свою связку, лыжи и палки разъехались концами в разные стороны. Боец спохватился собирать их и уронил в снег винтовку.

– Не мог как следует связать, да? – шагнул к нему Дюбин. – А ну дай сюда.

– Вы на лыжах как ходите? – почувствовав недоброе, спросил Ивановский.

– Я? Да так... Ходил когда-то.

«Когда-то!» – с раздражением подумал лейтенант. Черт возьми, кажется, подобрался народец – не оберешься сюрпризов. Впрочем, оно и понятно, надо было самому всех опросить, поговорить с каждым в отдельности, каждого посмотреть на лыжне. Но самому было некогда, два дня протолкался в штабе, у начальника разведки, потом у командующего артиллерией, в политотделе и особом отделе. Группу готовили другие, без него.

Быстро темнело, наступила зимняя холодная ночь, снегопад постепенно затихал, и лейтенант заторопился. Дюбин, казалось, слишком долго провозился с лыжами этого Шелудяка, пока связал их. В строю с терпеливым ожиданием на темных под капюшонами лицах стояли его бойцы. За Шелудяком переминался с ноги на ногу важный красивый Краснокуцкий в островерхой, как у Дюбина, буденовке, за ним застыл молчаливый Заяц. Последним на стежке стоял, наверно, самый молодой тут, земляк лейтенанта и также артиллерист Пивоваров. Да, лейтенант недостаточно знал их, тех, с кем, видимо, придется вскоре поделить славу или смерть, но выбора у него не было. Разумеется, было бы лучше отправиться на такое дело с хорошо знакомыми, испытанными в боях людьми. Но где они – эти его хорошо знакомые и испытанные? Теперь трудно уже и вспомнить все деревеньки, погосты, все лески и пригорки, где в братских и одиночных могилах погребенные, а то и просто ненайденные, пооставались они, его батарейцы. За пять месяцев войны уцелело не много, неделю назад с ними вместе пробились из немецкого тыла лишь четверо. Двое при этом оказались обмороженными, один был ранен при переходе у Алексеевки, до самого конца с ним оставался вычислитель младший сержант Воронков. Этот Воронков очень бы сгодился нынче, но Ивановский не смог разыскать его. Вычислителя отправили в стрелковый батальон на передовую, откуда, к сожалению, не всегда возвращаются...

– Так... Равняйсь! Смирно! Товарищ лейтенант...

– Вольно, – сказал лейтенант и спросил: – Всем известно, куда идем?

– Известно, – пробасил Лукашов.

Остальные согласно молчали.

– Идем к немцу в гости. Зачем и для чего – об этом потом. А теперь... Кто болен? Никто? Значит, все здоровы? Кто на лыжах ходить не умеет?

Коротенький строй настороженно замер, темные, истомленные ожиданием лица строго и покорно смотрели из-под бязевых капюшонов на своего командира, который теперь безраздельно брал под свое начало их солдатские судьбы. Все, притихнув, молчали, наверно, еще не во всем, что им предстояло вскорости, разбираясь сами, но ничего, кроме как целиком положиться на него, командира, да на этого вот долговязого старшину, который второй день опекал группу, им не оставалось.