Научный комментарий к статье 313 гк рф. Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ). Разъяснения Верховного Суда РФ

Главная / Квартира

В законодательстве предусматриваются разные способы обеспечения обязательств. Для каждого из них устанавливаются определенные правила и условия. Существующие способы обеспечения обязательств предполагают участие субъектов в отношениях в том или ином статусе. Вхождение в сделку иных субъектов фиксируется документально.

Ст. 313: исполнение обязательства третьим лицом

В качестве основных участников отношений, как правило, выступают кредитор и должник. Однако возможно вхождение в сделку и прочих субъектов. Возложение исполнения обязательства на третье лицо допускается, если из закона, иных нормативных актов, первоначального соглашения либо существа сделки не вытекает необходимость личной реализации оговоренных условий. При этом закон устанавливает правило. Кредитор обязан принять реализацию, предложенную за должника. Данные положения оговариваются в ч. 1 указанной статьи. В части второй определяется, что в случае, когда имущество третьих лиц находится под угрозой утраты в связи с обращением на него взыскания, эти субъекты могут удовлетворить интересы пассивной стороны сделки по собственной инициативе. При этом согласие активного участника получать нет необходимости. В данном случае возникают определенные права третьих лиц. Удовлетворив интересы первоначального пассивного участника сделки, они получают возможность обратить взыскание на активную сторону от себя.

Природа отношений

В изданиях достаточно часто встречается указание на то, что третьи лица в гражданском праве осуществляют только фактические действия. Данное утверждение выступает обычно как основание разграничения статуса субъектов. Речь, в частности, идет о том, что исполнение обязательств третьим лицом не означает, что оно становится участником самой первоначальной сделки. Вместе с этим его действия нельзя назвать исключительно фактическими. Обуславливается это тем, что они обычно приводят к прекращению соглашения между первоначальными участниками. При этом возникают новые отношения, в которых удовлетворивший интересы пассивной стороны субъект может предъявить свои требования к должнику. Прекращение сделки выступает как юридическое событие. Аналогичный характер приобретают и возникшие отношения.

Отличия от множественности

Учитывая сказанное выше, в качестве разграничительной линии между стороной отношений и третьими лицами выступает не характер действий. Основным отличием является другое. Третьи лица участвуют не в обязательстве, а в его выполнении. Из этого можно сделать несколько практических выводов. В первую очередь, необходимо отграничивать участие другого субъекта в сделке и трехсторонний договор, или множественность в отношениях. Последнее предполагает наличие нескольких участников с одной стороны. При этом объем их юридических возможностей может отличаться. Принципы исполнения обязательств при множественности предполагают, что субъект может обращаться к нескольким участникам одновременно. Он также имеет возможность удовлетворять интересы сразу нескольких сторон. При этом "внешний участник" не вступает в первоначальный трехсторонний договор вообще.

Перемена субъектов

Исполнение обязательства третьим лицом не рассматривается и как смена участников сделки. Стороны отношений в первом случае остаются прежними. Перевод долга предполагает заключение нового соглашения. Один из участников сделки выходит, а взамен него другой входит в нее. Перевод долга также предусматривает переход юридических возможностей к новой стороне. Их объем не может быть изменен. Исполнение обязательства третьим лицом предполагает, что все его действия расцениваются как акты одного из участников. В этой связи не допускаются ссылки на неудовлетворение интересов в связи с бездействием стороннего субъекта. Пассивный участник сделки также не может обращаться с взысканием к третьему лицу.

Особый случай

Третье лицо, которое не выступает как сторона договора, не может никаким образом изменять его условия. Эту возможность имеют только участники первоначальной сделки. Данное положение отличает субъекта, удовлетворяющего интересы пассивной стороны, от третьего лица, в чью пользу заключен договор. Последнее регламентируется ст. 430 Кодекса. По положениям этой статьи, субъекту по соглашению необходимо осуществить надлежащие действия в пользу третьего лица. Последний, в свою очередь, обладает юридической возможностью обратить на него взыскание. Данная ситуация имеет определенные отличия от сделки, в которой третье лицо – пассивная сторона. Он не получает юридических возможностей по соглашению. Права остаются в данном случае у первоначального кредитора. Таким образом, следует установить важный нюанс. Сторонний субъект-кредитор, в отличие от внешнего участника с самостоятельными юридическими возможностями может изменять содержание сделки или производить зачет. В свою очередь, от обычной (первоначальной) пассивной стороны отношений его дифференцируют по тому, что он не содействует формированию условий соглашения, а только использует его плоды.

Различия положений субъектов по п. 1 и п. 2 ст. 313 ГК РФ

Несмотря на некоторую схожесть и объединение в одной норме, ситуации, приведенные в статье, дифференцируются по многим основаниям. В первую очередь, отличие состоит в роли, которую закон отводит инициативе должника. Так, в п. 1 статьи она предусматривается. Пункт второй эту инициативу исключает. Многие специалисты отмечают, что к п. 2 не применимы принципы исполнения обязательств вообще. Согласно п. 1 ст. 408, удовлетворение интересов пассивной стороны предполагает прекращение первоначальных отношений. По п. 2 ст. 313 ГК РФ, сделка продолжает существовать. В данном случае имеет место переход юридических возможностей от пассивного участника к стороннему субъекту. Собственно, это исходит из трактовки, приведенной в п. 2. По существу, в таких случаях имеет место вынужденная цессия. Таковой она является на том основании, что кредитор не может от нее отказаться. Такое же последствие было бы, если бы пассивный участник добровольно уступил свои юридические возможности стороннему субъекту.

Вопрос о результате действий

Определяя исполнение обязательств третьим лицом, ГК РФ не содержит разъяснений о его последствиях. В случаях, которые предусматриваются в п. 1, судебные инстанции не применяют по аналогии результаты, приведенные в п. 2. Собственно, при рассмотрении нормы схожести ситуаций быть не может. Обуславливается это тем, что исполнение обязательства третьим лицом прекращает сделку, соответственно, цессия по ней невозможна. Не предусмотрев прямых последствий в норме, законодатель передает решение этого вопроса на усмотрение активного участника отношений и стороннего субъекта. Смысл нормы предполагает существование между ними определенного соглашения.

Сложности, связанные с появлением стороннего субъекта

Исполнение обязательства третьим лицом зачастую сопряжено с большими проблемами. Так, в практике имеют место ситуации, когда пассивный участник сделки после получения платежа от стороннего субъекта становится ответчиком по иску об обращении взыскания вследствие неосновательного обогащения. Рассмотрим несколько примеров. Между двумя обществами было оформлено соглашение лизинга. По его условиям одно предприятие обязывается приобрести ТС и передать их во временное пользование и владение другой компании (второму участнику сделки). Последняя, в свою очередь, должна была выплачивать соответствующие лизинговые платежи.

Для обеспечения исполнения обязательства второе общество согласилось перечислить задаток. В этот процесс вошел сторонний субъект. Он перечислил первому участнику положенный задаток. В платежном документе при этом указывалось, что выплата была осуществлена по поручению второй стороны сделки и на основании заключенного между ней и лизингодателем соглашения. Впоследствии третье лицо направило в судебную инстанцию иск о возмещении перечисленной суммы как необоснованного обогащения. При этом заявитель указал, что платеж был совершен по ошибке. Лизингополучатель, в свою очередь, указывал на то, что никаких поручений третьему лицу он не давал. Лизингодатель в возражениях сослался на нормы законодательства. В частности, он указывал, что перечисление задатка рассматривается в данном случае в соответствии с п. 1 ст. 313. Кроме того, ответчик ссылался на то, что закон не требует от стороннего субъекта предъявления пассивной стороне документа, подтверждающего просьбу активного участника.
Судом первой инстанции иск был удовлетворен. При этом в определении было указано, что по смыслу нормы предписание кредитору принять действия стороннего субъекта корреспондирует с юридической возможностью должника перенести реализацию условий сделки на внешнего участника. В первом предложении п. 1 возникает данная возможность. По второму предложению появляется обязанность пассивного участника принять действия стороннего субъекта. При этом она относится не в общем ко всем сделкам. Обязанность действует в рамках отношений, в которых активный участник реализует свою возможность перевести исполнение условий соглашения на третье лицо. Если этой возможностью субъект не воспользовался, то второе предложение п. 1 не действует. Соответственно, кредитору нет необходимости принимать реализацию условий соглашения от стороннего участника. Данное решение было отменено апелляционной инстанцией.

В определении было указано, что по результатам анализа поведения всех субъектов, установлено, что третье лицо действовало в данном случае не по ошибке, а в соответствии с указаниями активного участника. Суд отметил также, что последний проявил согласованность с действиями стороннего участника. В частности, он не предоставил задатка, который был ему вменен по условиям соглашения. Вместе с этим, он принял от кредитора материальные ценности. Действия последнего были признаны судом как добросовестные и разумные. В результате апелляционная инстанция заключила, что по ст. 1102 последствием ошибочного платежа выступает необоснованное обогащение получателя. При этом по статьям 10 и 313 ГК отчисление добросовестному субъекту, осуществленный сторонним участником, противоправно. Если согласие второй стороны сделки отсутствует, возникает неосновательное обогащение получателя суммы.

В этой связи, если предположить, что третье лицо осуществило оплату без согласования, то и в этой ситуации иск о взыскании основного платежа и процентов за использование средствами не может быть удовлетворено. Суд при этом подчеркнул, что сторонний субъект в противном случае не мог бы узнать о существовании сделки. Кроме этого, сумма платежа соответствовала установленному размеру задатка. Кассационная инстанция отменила определение апелляции и поддержала доводы первого суда. В решении внимание обращалось на отсутствие просьбы со стороны должника. Закон не предписывает добросовестному получателю, не заинтересованному в исследовании отношений, которые сформировались между другой стороной и внешним участником, определении мотивов, по которым второй перекладывает реализацию условий соглашения на другого.

В соответствии с этим, кассационная инстанция указывает, что исполнение обязательства не может считаться ненадлежащим, если получателю не было и не могло быть известно об отсутствии возложения его на третье лицо, и при этом реализация условий соглашения таким образом не нарушила интересов обязанного субъекта. Правомерное принятие получателем, как посчитал ВАС, не позволяет руководствоваться положениями ст. 1102. Это означает, что констатация того, что договор возложения исполнения обязательств на третье лицо отсутствовал, не указывает на возникновение необоснованного обогащения со стороны добросовестного получателя.

Другой пример

Между кредитором (обществом А) и должником (предприятием Б) было оформлено соглашение на поставку товара. В соответствии с его условиями, первый должен был отгрузить второму продукцию, а второй, в свою очередь, ее оплатить. Платеж был осуществлен компанией В (третьим лицом). В документе при этом были указаны реквизиты соглашения между субъектами, товар, сведения о письме, поручающем совершить отчисление, а также счет получателя. После принятия суммы, предприятие А отгрузило продукцию на самовывоз. Спустя время компания В направило иск о взыскании с кредитора необоснованного обогащения. В ходе рассмотрения спора, судебная инстанция определила, что вся документация, на которую присутствует ссылка в платежном поручении, кроме письма, была составлена в соответствии с заключенным соглашением. Однако сама просьба о совершении отчисления исходила от сторонней компании Г. Ею было составлено письмо, на которое также ссылается платежный документ. Иск судебной инстанцией был удовлетворен. В определении было указано, что по возложить исполнение обязательства может только участник сделки. Стороннее предприятие Г таковым не является.

Особенности рассмотрения дел

В приведенных выше примерах много общего. Однако в качестве ключевого отличия выступает наличие распорядительного письма в последнем случае. В этой связи, возникает вопрос: влияет ли это обстоятельство на выбор подхода при рассмотрении данной категории дел в суде? По мнению ряда экспертов, зависимости от метода разрешения спора в данных ситуациях нет. Обуславливается это следующими причинами:

В этой связи, позиции первой и кассационной инстанций в первом примере следует считать ошибочными, руководствуясь которой судами было установлено отсутствие факта непосредственного поручения, исходя исключительно из того, что у получателя не было подтверждающего письма.

Вероятные злоупотребления

Это еще один важный вопрос, возникающий в рамках отношений с третьим лицом, исполняющим обязательство. Такие действия на практике могут осуществляться в сговоре с получателем. Тем самым, такая ситуация нарушает интересы должника. К примеру, у последнего может возникнуть встречное взыскание. Соответственно, он рассчитывает на прекращение обязательства посредством зачета. В такой ситуации участие стороннего субъекта перекрывает эту возможность. Следовательно, интересы должника будут ущемлены. Однако в приведенных выше примерах не было установлено такого нарушения. Из содержания судебных постановлений не усматривается, что должники заявляли об ущемлении своих интересов.

Выводы

Указанное выше позволяет утверждать, что приведенные доводы судом во втором примере, являются ошибочными. Это обуславливается тем, что кредитор не обладал возможностью осуществить проверку факта поручения. При этом непосредственная реализация условий соглашения сторонним субъектом не нарушила интересов второй стороны. То обстоятельство, что распорядительное письмо, представленное в материалах, исходило не от должника, а от совершенно другого предприятия, можно считать несущественным. Объяснить это можно следующими причинами:

Это указывает на бессмысленность исследования документов получателем. Таким образом, существенное значение будут иметь только первые два аргумента. Что касается защиты интересов второго участника, то представляется целесообразным рассматривать отношения между ним и третьим лицом как самостоятельную сделку, не связанную с первоначальной.

На практике достаточно часто должники возлагают исполнение своих обязательств на третьих лиц. Законодательство не запрещает субъектам совершать такие действия. При этом основное обязательство не изменяется, а перевод долга (замена исполнителя) не осуществляется. Ключевые положения, касающиеся возложения исполнения обязательств на сторонних лиц закрепляет ст. 313 ГК РФ. Рассмотрим норму подробнее.

Общие сведения

Пунктом 1 ст. 313 ГК РФ устанавливается, что кредитор должен принять исполнение обязательства от третьего лица, если оно возложено на последнее должником.

Обязанное лицо при этом в любом случае несет ответственность за ненадлежащие действия стороннего субъекта. Между третьим (сторонним) лицом и кредитором не возникает ни взаимных прав, ни обязанностей.

В судебной практике по ст. 313 ГК РФ часто рассматриваются дела о зачете встречных требований должника третьему лицу. К примеру, по 3 пункту 706 статьи ГК, генподрядчик отвечает за последствия ненадлежащего выполнения либо неисполнения задания субподрядчиком, а перед ним, в свою очередь, за нарушения, допущенные заказчиком. Если другое не закрепляет договор или закон, субподрядчик и заказчик друг другу не могут предъявить требования, связанные с неисполнением условий соглашений, заключенных ими с генподрядчиком.

Положение, закрепленное п. 1 ст. 313 ГК РФ , нельзя рассматривать как возможность получения неосновательного обогащения кредитором, так как оно имеет иной правовой характер.

Нюансы

Правила, предусмотренные ст. 313 ГК РФ , нельзя считать совершенно новыми для отечественного права. Аналогичные положения, кроме закрепленных пунктом вторым, присутствовали в ст. 171 Кодекса от 1964 г. По ранее действовавшей норме, погашение договорного обязательства могло частично или полностью возлагаться на третье лицо, если соответствующая возможность предусматривается правилами или сторонний субъект связан с одним из участников сделки договором или административной подчиненностью.

Если в рамках правоотношений, в законодательстве или соглашении не установлено, что гражданин должен лично исполнить обязательство, кредитору следует принять исполнение от стороннего лица. Ст. 313 ГК РФ , в отличие от действовавшей ранее нормы, не ограничивает возложение погашения задолженности договорными правоотношениями.

Сфера действия нормы

Положения ст. 313 ГК РФ применимы только к гражданским правоотношениям. Порядок возложения исполнения обязательств, вытекающих из налоговых, административных и прочих публичных отношений, закрепляется в нормах соответствующей юридической отрасли.

Этот вывод подтверждается и положениями ст. 2 Кодекса. Согласно пункту третьему указанной статьи, к имущественным правоотношениям, основанным на административном либо другом властном подчинении одного участника другому, в том числе к налоговым и иным финансовым отношениям нормы гражданского права не применяются, если другое не закреплено законодательством.

Требования к исполнителю

При рассмотрении споров многое зависит, в том числе и от дополнительных требований, предъявляемых законодательством к должнику. К примеру, исполнителю необходимо иметь лицензию.

По одному из споров инстанция руководствовалась правилами, допускающими расчеты в рублях по экспортным сделкам с применением института возложения погашения обязательства нерезидентом-приобретателем на резидента - третье лицо. Между тем, операции такого рода допускается совершать только со счетов категории "Т" нерезидентов, обладающих правом вести предпринимательскую деятельность на основании учредительной документации, документов о регистрации, разрешений, оформленных российскими компетентными структурами, а также другими бумагами, подтверждающими правоспособность хозяйствующих субъектов.

Осуществление нерезидентом-приобретателем расчетов в рублях за экспортированную продукцию на территории РФ в обход установленным требованиям является нарушением предписаний законодательства о валютном контроле и регулировании.

Обязанность принять исполненное

Она установлена пунктом вторым ст. 313 ГК РФ . Согласно положениям, кредитору надлежит принять от третьего лица предлагаемое им исполнение, если оно не было возложено на него должником в случаях:

Допущения просрочки погашения денежной задолженности.
Третье лицо может потерять право на имущество, принадлежащее должнику, вследствие обращения взыскания на ценности.

Указанное правило не распространяется на случаи, когда из содержания правоотношения или закона не вытекает обязанность личного погашения задолженности должником.

Важный момент

Закон не требует получать согласие от должника на погашение обязательства сторонним лицом. Если последнее не знает о возражениях должника, которые, к примеру, могут признать основание возникновения обязанности недействительными или вовсе прекратить ее, исполненное может быть возвращено кредитором впоследствии как необоснованное обогащение.

Вексельные правоотношения

В качестве одного из способов передачи материальных ценностей ООО его участниками можно рассматривать договор дарения. Данная сделка регламентируется положениями 32 главы ГК.

Как правило, дарение предполагает передачу индивидуально определенных объектов. Предоставление предметов с родовыми признаками имеет ряд особенностей. К примеру, в дар могут передаваться бездокументарные эмиссионные ценные бумаги, "пакет" векселей. К таким правоотношениям применяются положения ст. 313 ГК РФ. Передачу векселя целесообразно осуществлять с указанием индивидуализирующих признаков (номера, серии, перечня индоссаментов и пр.).

Переход прав к третьему лицу

О них говорится в п. 5 ст. 313 ГК РФ. Решения судов, рассматривающих споры, основываются, в том числе и на положениях ст. 387. Если, согласно этой норме, права кредитора переходят к третьему лицу, то они не могут использоваться в ущерб первоначальному кредитору. Так, эти юридические возможности не имеют преимущества при удовлетворении требований за счет обеспечения или при недостаточности средств у должника для погашения всех обязательств в полном объеме.

Анализируя ст. 313 ГК РФ с комментариями юристов, следует отметить, что эксперты обращают внимание на то, что при переходе прав кредитора к исполнившему обязательство третьему лицу должник вправе направить ему несогласие, которое он мог бы заявить первоначальному кредитору.

Кроме того, в рамках данных правоотношений применяются и положения 412 статьи Кодекса. В соответствии с ними, должник может зачесть встречное требование к первому кредитору против требований стороннего лица. Реализация данного положения осуществляется при соблюдении ряда условий. В первую очередь, зачесть можно требование, возникшее по основанию, имевшему место на момент получения должником извещения об уступке. При этом срок требования должен наступить до получения уведомления, должен определяться моментом востребования или не указываться в соглашении. В такой ситуации при ненадлежащем исполнении обязательства кредитор может требовать надлежащего его исполнения от должника.

Исключения

Как выше уже говорилось, исполнение сторонним лицом не принимается, если обязательство должно быть выполнено лично должником. Такое правило, в частности, распространяется на случаи реализации условий договора о создании продукта интеллектуального труда.

Как устанавливает пункт 1 770 статьи ГК, исполнитель должен проводить научно-исследовательскую работу лично. Он может привлечь третье лицо только по согласию заказчика.

Другой случай предусмотрен 780 статьей Кодекса. Как устанавливает норма, исполнение условий соглашений о возмездном предоставлении услуг осуществляется исполнителем лично. Погашение обязательства по оплате может возлагаться на стороннего субъекта, если другое не закрепляет законодательство, иные нормативные документы или договор.

Заключение

По мнению ряда экспертов, необходимость факта возложения исполнения обязательства неоправданно ущемляет свободу усмотрения участников правоотношений, что, в свою очередь, не согласуется с гражданско-правовыми принципами. Более того, такая ситуация влечет нарушение прав первоначального кредитора. На практике этому лицу часто приходится выяснять, возложил ли должник исполнение на третье лицо или нет. Это возможно далеко не во всех случаях. Учитывая такие сложности, некоторые специалисты предлагают изъять формулировку о возложении исполнения из пункта 1 313 статьи Кодекса.

1. Кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если исполнение обязательства возложено должником на указанное третье лицо.

2. Если должник не возлагал исполнение обязательства на третье лицо, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника таким третьим лицом, в следующих случаях:

1) должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства;

2) такое третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество.

3. Кредитор не обязан принимать исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично.

4. В случаях, если в соответствии с настоящей статьей допускается исполнение обязательства третьим лицом, оно вправе исполнить обязательство также посредством внесения долга в депозит нотариуса или произвести зачет с соблюдением правил, установленных настоящим Кодексом для должника.

5. К третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству в соответствии со статьей 387 настоящего Кодекса. Если права кредитора по обязательству перешли к третьему лицу в части, они не могут быть использованы им в ущерб кредитору, в частности такие права не имеют преимуществ при их удовлетворении за счет обеспечивающего обязательства или при недостаточности у должника средств для удовлетворения требования в полном объеме.

6. Если третье лицо исполнило обязанность должника, не являющуюся денежной, оно несет перед кредитором установленную для данного обязательства ответственность за недостатки исполнения вместо должника.

Комментарий к Ст. 313 ГК РФ

1. Возложение исполнения обязательства должником на третье лицо является юридическим фактом, в результате которого обязательство между кредитором и должником не претерпевает изменений, при этом перевод долга на исполнителя не производится. Должник остается обязанным перед кредитором и несет ответственность за надлежащее исполнение обязательства. Между третьим лицом — исполнителем и кредитором не возникает обязательства, а соответственно, взаимных прав и обязанностей. Так, в частности, должник не вправе заявить о зачете встречного однородного требования третьему лицу, поскольку последнее не имеет встречного требования к такому лицу. Согласно п. 3 ст. 706 ГК РФ генеральный подрядчик несет перед заказчиком ответственность за последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств субподрядчиком в соответствии с правилами п. 1 ст. 313 и ст. 403 Кодекса, а перед субподрядчиком — за неисполнение или ненадлежащее исполнение заказчиком обязательств по договору подряда. Если иное не предусмотрено законом или договором, заказчик и субподрядчик не вправе предъявлять друг другу требования, связанные с нарушением договоров, заключенных каждым из них с генеральным подрядчиком.

———————————
Пункт 12 информационного письма Президиума ВАС РФ от 29 декабря 2001 г. N 65 «Обзор практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований» // Вестник ВАС РФ. 2002. N 3.

Исполнение третьим лицом за должника денежного обязательства не может быть квалифицировано как неосновательное обогащение кредитора, поскольку неосновательное обогащение имеет совсем иную правовую природу.

———————————
Определение ВАС РФ от 28 декабря 2007 г. N 16847/07 по делу N А12-3661/06-С16.

Норма о возложении исполнения обязательства на третье лицо не нова, за исключением положения п. 2 комментируемой статьи, и была предусмотрена в ст. 171 ГК РСФСР 1964 г., согласно которой исполнение обязательства, возникшего из договора, может быть возложено в целом или в части на третье лицо, если это предусмотрено установленными правилами, а равно если третье лицо связано с одной из сторон административной подчиненностью или соответствующим договором.

Если из закона, договора или существа обязательства не вытекает обязанность гражданина исполнить обязательство лично, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом.

Комментируемая статья не ограничивает (в отличие от ГК РСФСР) возложение исполнения на третье лицо обязательствами договорного характера.

2. При реализации положений комментируемой статьи необходимо учитывать, что ее нормы применяются только к гражданским правоотношениям. Возложение исполнения обязанности, вытекающей из публичных правоотношений (административных, налоговых и т.д.), регулируется нормами соответствующей отрасли права. Согласно к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством. Кроме того, при исполнении обязанностей необходимо учитывать требования к исполнителю, например наличие лицензии. Так, по одному из споров суд исходил из правомерности проведения расчетов в рублях по экспортным операциям с использованием института возложения нерезидентом-покупателем обязанности оплаты на третье лицо — резидента.

Вместе с тем, как отметило в свое время МНС России, в соответствии с подп. 1.1 разд. II Инструкции Центрального банка РФ от 16 июля 1993 г. N 16 «О порядке открытия и ведения уполномоченными банками счетов нерезидентов в валюте Российской Федерации» расчеты по экспортно-импортным операциям могут осуществляться только со счетов типа «Т» нерезидентов, имеющих право осуществлять предпринимательскую деятельность в соответствии с их учредительными документами, документами об их регистрации, разрешениями, выданными российскими уполномоченными органами, и другими документами, определяющими их правоспособность. Проведение нерезидентом-покупателем расчетов за экспортированный товар в рублях на территории Российской Федерации в обход установленных требований противоречит требованиям законодательства о валютном регулировании и валютном контроле.

———————————
Письмо МНС России от 5 августа 2002 г. N ШС-6-14/1175 «О Постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.06.2002 N 72/02, от 27.04.2002 N 4320/01″ (вместе с Постановлениями Президиума ВАС РФ от 18.06.2002 N 72/02 и от 27.04.2002 N 4320/01) // Вестник ВАС РФ. 2002. N 10 (Постановление Президиума ВАС РФ N 72/02).

3. Возложение исполнения обязательства на третье лицо не допускается по таким обязательствам, которые носят личный характер, например, не допускается возложение обязанности автора по договорам о создании результата интеллектуальной деятельности. Согласно п. 1 ст. 770 ГК РФ исполнитель обязан провести научные исследования лично. Он вправе привлекать к исполнению договора на выполнение научно-исследовательских работ третьих лиц только с согласия заказчика. Статья 780 ГК РФ допускает исполнение договоров возмездного оказания услуг лично исполнителем, если иное не предусмотрено договором возмездного оказания услуг.

Исполнение обязанностей по оплате может быть возложено на третье лицо, если иное не предусмотрено в законе, иных правовых актах или договоре, поскольку не связано с личностью должника. Так, судом был признан неправомерным отказ в удовлетворении иска о взыскании денежных средств, выплаченных третьим лицом кредитору, как последствии ничтожной сделки, поскольку такого рода обязательство в соответствии с комментируемой статьей не связано с личностью.

———————————
Определение ВАС РФ от 24 марта 2009 г. N ВАС-1560/09 по делу N А40-26740/08-51-246.

4. Пункт 2 комментируемой статьи предусматривает исполнение обязательства третьим лицом без возложения на него этой обязанности должником. Такое исполнение возможно в случае, если имеется опасность третьим лицом утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога или др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество. Гражданский кодекс РФ не отвечает на вопрос, обязан ли кредитор принять такое исполнение. Поскольку эта обязанность прямо не предусмотрена ГК РФ, то принятие исполненного является правом, но не обязанностью кредитора. Согласия должника на исполнение обязательства не требуется. В том случае, если третье лицо не знает о возможных возражениях должника против исполнения обязательства, которые могут, например, прекратить обязательство или признать его основание недействительным, исполненное третьим лицом может быть в дальнейшем им возвращено как неосновательное обогащение.

Исполнение обязательства третьим лицом при вышеназванных обстоятельствах влечет переход к третьему лицу прав кредитора в отношении должника. Согласно п. 1 ст. ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона. В то же время не все обязательства могут быть исполнены таким образом третьим лицом. Обязательства личного характера могут быть исполнены только должником.

При переходе прав кредитора к третьему лицу, исполнившему обязательство, должник вправе представить возражения, которые могли бы быть заявлены прежнему кредитору, а в соответствии со ст. 412 ГК РФ — зачесть против требования нового кредитора свое встречное требование к первоначальному кредитору. Зачет производится, если требование возникло по основанию, существовавшему к моменту получения должником уведомления об уступке требования, и срок требования наступил до его получения либо этот срок не указан или определен моментом востребования.

В том случае, если обязательство будет исполнено ненадлежащим образом, кредитор вправе потребовать надлежащее исполнение от должника.

5. В Концепции развития гражданского законодательства РФ обращается внимание на то, что необходимость наличия факта возложения «неоправданно стесняет свободу усмотрения сторон (третьего лица и должника), что противоречит принципам гражданского права (ст. ст. 1, 421 ГК РФ), а также приводит к нарушению прав кредитора, которому приходится каждый раз, принимая исполнение от третьего лица, выяснять наличие факта возложения, что не всегда возможно по характеру отношений, складывающихся при исполнении обязательств (например, перечисление безналичных денежных средств на банковский счет кредитора). Развитые иностранные правопорядки, а также принципы международного договорного права не видят необходимости в положениях об исполнении обязательства третьим лицом урегулировать взаимоотношения между третьим лицом и должником, обоснованно исходя из того, что регулирование исполнения обязательства третьим лицом должно устанавливать справедливый баланс интересов кредитора и должника, а не третьих лиц и должника». Положения о возложении исполнения обязательства на третье лицо, по нашему мнению, подлежат изъятию из п. 1 комментируемой статьи.

1) должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства;
2) такое третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество.

Комментарий к статье 313 Гражданского Кодекса РФ

По общему правилу, исполнение должно быть осуществлено должником - стороной в обязательстве. Однако в большинстве случаев кредитору безразлично, кто предоставит ему соответствующее имущественное благо, поскольку это не приводит к изменению субъектов обязательства. Учитывая это, комментируемая статья закрепляет возможность исполнения обязательства третьим лицом за должника.

2. Исполнение может быть произведено третьим лицом в случае возложения на него исполнения должником (п. 1 комментируемой статьи). В качестве правового основания возложения исполнения обычно выступает договор последнего с третьим лицом. При этом характер такого договора иррелевантен. Осуществляя исполнение перед кредитором за должника, третье лицо может действовать во исполнение собственной обязанности перед должником из ранее заключенного между ними договора (напр., по договору поставки с условием об отгрузочной разнарядке). Равным образом, посредством такого исполнения третьим лицом может происходить само заключение им договора с должником (напр., реального договора дарения или займа) (подробнее см.: Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к ст. 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации. С. 102–104 (авторы комментария - С. В. Сарбаш и А. Г. Карапетов)).

Должник вправе возложить на третье лицо исполнение не только договорного, но и иного, в частности деликтного или кондикционного обязательства.

3. Кредитор не обязан проверять наличие возложения, на основании которого третье лицо исполняет обязательство за должника, и не несет риска отсутствия такого возложения (напр., в связи с недействительностью договора должника с третьим лицом). Предоставление, полученное добросовестным кредитором от третьего лица в качестве исполнения, не может быть истребовано у кредитора в качестве неосновательного обогащения. Эти правила давно и последовательно применяются судебной практикой применительно к денежным обязательствам (см. п. 12 Письма ВАС № 49; п. 14 Письма ВАС № 147; постановление Президиума ВАС от 15.07.2014 № 3856/14; п. 20 Постановления Пленума ВС № 54). Аналогичное решение должно быть воспринято и применительно к неденежным предоставлениям.

4. Пункт 2 комментируемой статьи предусматривает возможность исполнения обязательства третьим лицом и в отсутствие возложения должника (более того, даже при его несогласии или запрете).

Одним из оснований такого исполнения, закрепленным и в прежней редакции комментируемой статьи, является опасность утраты третьим лицом права на имущество должника вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество (подп. 2 п. 2 комментируемой статьи).

Данная формулировка представляется не совсем удачной. Она крайне казуистична, вследствие чего буквальный текст комментария нормы охватывает единичные ситуации, и напротив, оставляет без реальной защиты иные законные интересы третьего лица, не подпадающие под указанные условия. В этой связи оправданным является ее расширительное толкование и распространение предписаний подп. 2 п. 2 коммент.ст. на все случаи наличия охраняемого законом интереса третьего лица (см.: Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к ст. 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации. С. 107 (авторы комментария - С. В. Сарбаш и А. Г. Карапетов)).

5. С 01.06.2015 перечень случаев, когда третье лицо может исполнить обязательство должника по своей инициативе (в отсутствие согласия должника и даже при его запрете) расширен и включает ситуацию, когда должником допущена просрочка оплаты денежного долга (подп. 1 п. 2 комментируемой статьи).

К сожалению, данные правила не ограничены необходимостью наличия законного интереса третьего лица. Они создают легальную возможность произвольного вмешательства в интересы кредитора, допуская по сути принудительный «выкуп» у него просроченных денежных требований (поскольку в силу п. 4 коммент. ст. последствием такого исполнения будет переход таких требований к третьему лицу в порядке суброгации).

6. Третье лицо вправе исполнить любое просроченное денежное обязательство, в т. ч. неразрывно связанное с личностью кредитора (напр., алиментное - см. п. 20 Постановления Пленума ВС № 54).

Вместе с тем, применение правил подп. 1 п. 2 комментируемой статьи может быть заблокировано специальным законодательством. Так, поскольку Закон о банкротстве (ст. 71.1, 85.1, 112.1, 113, 125) устанавливают особые правила, исполнение обязательств должника его учредителями (участниками), собственником имущества должника - унитарного предприятия либо третьим лицом после введения первой процедуры банкротства допускается только с соблюдением порядка, предусмотренного законодательством о банкротстве (п. 21 Постановления Пленума ВС № 54).

7. В случаях, указанных в п. 1 и 2 комментируемой статьи, третье лицо, исполняющее обязательство за должника, является надлежащим субъектом исполнения. Как следствие, такое исполнение должно быть принято кредитором. В противном случае кредитор будет рассматриваться как просрочивший принятие исполнения (см. п. 2 ст. 406 ГК и комментарий к ней).

Следует иметь в виду, что правила п. 1 и 2 коммент. ст. не отменяют общих требований к надлежащему исполнению (см. ст. 311, 314–317 ГК и коммент. к ним). Соответственно, кредитор обязан принять предложенное третьим лицом исполнение и считается просрочившим при его непринятии только тогда, когда оно является надлежащим с точки зрения предмета, срока, места, а также способа исполнения.

8. Изъятие из указанного правила - обязанность личного исполнения обязательства должником, - может быть установлена законом (см., напр., п. 1 ст. 770, ст. 780 ГК) либо вытекать из условий обязательства или его существа. Так, специфика предмета предполагает личное исполнение обязательства по созданию произведения литературы, науки или искусства. В подобной ситуации, кредитор вправе не принимать исполнение, предложенное третьим лицом (п. 3 коммент. ст.), даже при наличии обстоятельств, указанных в п. 1 и 2 коммент ст. (п. 20 Постановления Пленума ВС № 54).

Пункт 3 коммент. ст. направлен на защиту интересов кредитора. При этом законодатель не возлагает на кредитора обязанности воспользоваться предоставленной ему возможностью отказа. Кредитор может самостоятельно решить, соответствует ли предложенное третьим лицом, в нарушение установленных запретов, исполнение его интересам. Принятие кредитором такого исполнения придает ему надлежащий характер и, как следствие, прекращает обязательство.

9. При возложении исполнения на третье лицо произведенное последним надлежащее исполнение прекращает обязательство (см. ст. 408 ГК и коммент. к ней).

Последствия такого исполнения в отношениях между третьим лицом и должником регулируются соглашением между ними (п. 21 Постановления Пленума № 54). Предписания п. 5 коммент. ст. к случаям, когда исполнение обязательства было возложено должником на третье лицо, не применяются.

10. В изъятие из общего правила ст. 408 ГК (см. коммент. к ней), надлежащее исполнение, произведенное третьим лицом в случаях, указанных в п. 2 коммент. ст., влечет не прекращение обязательства должника, а переход прав кредитора по этому обязательству к третьему лицу (п. 5 коммент. ст).

Указанная ситуация является частным случаем суброгации - перехода прав кредитора к другому лицу в силу закона (см. ст. 387 ГК и коммент. к ней). Соответственно, к такому переходу применяются положения п. 3 ст. 382, ст. 383–386, 388, 412 ГК. Так, если должник не был уведомлен в письменной форме о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, новый кредитор несет риск вызванных этим неблагоприятных для него последствий. Обязательство должника прекращается его исполнением первоначальному кредитору, произведенным до получения уведомления о переходе права к другому лицу (п. 21 Постановления Пленума ВС № 54).

Правила п. 5 коммент. ст. о суброгации применяются, если иное не установлено законом. Например, в случае исполнения третьим лицом по собственной инициативе просроченного денежного долга должника по обязательству, неразрывно связанному с личностью, последнее прекращается, поскольку переход такого требования к другому лицу невозможен в силу предписаний ст. 383 ГК.

Применение правил п. 5 коммент. ст. о суброгации может быть на основании ст. 10 ГК заблокировано судом (переход прав кредитора к третьему лицу может быть признан несостоявшимся), если будет установлено, что, исполняя обязательство за должника, третье лицо действовало недобросовестно, исключительно с намерением причинить вред кредитору или должнику по этому обязательству (п. 21 Постановления Пленума № 54; определения ВС от 16.06.2016 № 302-ЭС16-2049; от 15.08.2016 № 308-ЭС16-4658). В подобной ситуации, по мнению ВС, третье лицо может взыскать исполненное с кредитора по правилам о неосновательном обогащении (п. 20 Постановления Пленума ВС № 54).

11. В силу п. 4 коммент. ст. указанные выше последствия наступают также в случае исполнения третьим лицом обязанности в депозит нотариуса (ст. 327 ГК). При этом следует иметь в виду, что коммент. ст. не устанавливает особых правил депонирования третьим лицом. Последнее может (обязано) использовать данный суррогат исполнения только при наличии обстоятельств, указанных в п. 1 и 1.1 ст. 327 ГК, и соблюдением всех установленных ст. 327 ГК (см. коммент. к ней) предписаний.

Равным образом, п. 4 коммент. ст. распространяет указанные выше последствия на случай зачета третьим лицом своего однородного требования к кредитору против требования последнего к должнику. Подобный зачет является исключением из общих правил встречности зачитываемых требований (ст. 410 ГК), однако во всем остальном должен отвечать установленным ст. 410–412 ГК условиям.

При наличии возложения такие депонирование или зачет, произведенные третьим лицом, носят правопрекращающий эффект. В ситуации осуществления депонирования или зачета, совершенных третьим лицом в случаях, указанных в п. 2 коммент. ст., происходит суброгационный эффект - переход прав кредитора по этому обязательству к третьему лицу (п. 5 коммент. ст.).

12. Пункт 5 коммент. ст. регламентирует также вопрос возможной конкуренции требования кредитора и требования третьего лица, полученного им по суброгации, при частичном исполнении обязательства должника.

Воплощая принцип, известный еще римскому праву - nemo subrogat contra se (никто не допускает вступления в свои права против своих интересов), - коммент. норма устанавливает, что частично перешедшие к третьему лицу права кредитора не могут быть использованы таким третьим лицом в ущерб кредитору. При недостаточности у должника средств для удовлетворения требования в полном объеме в первую очередь должны удовлетворяться требования оригинального кредитора, и только в оставшейся части суброгационного (третьего лица). Точно так же при недостаточности обеспечения сначала погашаются требования оригинального кредитора и лишь затем - требования третьего лица.

Подобное решение, хотя соответствует цивилистической традиции и является системным для современного российского законодательства (см., напр., п. 4 ст. 364 ГК и коммент. к нему), представляется небесспорным. Нет никакой причины отдавать предпочтение оригинальному кредитору, который был наделен правом отказаться от частичной оплаты, и тем самым, мог не допустить соответствующего конфликта своих интересов с интересами третьего лица (см.: Павлов А. А., Заброцкая А. М. Новые принципы регулирования солидарных обязательств // Вестник ВАС. 2011. № 9. С. 85).

13. При возложении исполнения обязательства на третье лицо должник не выбывает из правоотношения. Этим возложение исполнения отличается от перевода долга (см. ст. 391 ГК и коммент. к ней), результатом которого является замена должника. Как следствие, ответственным перед кредитором продолжает оставаться должник, а у кредитора отсутствует право требования к третьему лицу.

Должник, возложивший исполнение на третье лицо, непосредственно отвечает перед кредитором за действия указанного лица (см. ст. 403 ГК и коммент. к ней). Так, в случае нарушения денежного обязательства третьим лицом, на которого было возложено исполнение этого обязательства, проценты, предусмотренные ст. 395 ГК , взыскиваются не с этого лица, а с должника на тех же основаниях, что и за собственные нарушения (п. 46 Постановления Пленума ВС № 7).

Поскольку правила ст. 403 ГК являются специальными по отношению к предписаниям п. 6 коммент. ст., последние не подлежат применению при возложении должником на третье лицо исполнения неденежного обязательства. За его неисполнение или ненадлежащее исполнение третьим лицом перед кредитором в силу ст. 403 ГК отвечает должник, если иное не установлено законом (п. 22 Постановления Пленума ВС № 54).

14. С учетом сказанного выше, правила п. 6 коммент. ст. об ответственности третьего лица за недостатки предоставленного неденежного исполнения могут применяться только в случае, когда третье лицо осуществляет такое исполнение по собственному усмотрению (напр., в случае, указанном в подп. 2 п. 2 коммент. ст.). Однако и в той ситуации предписание п. 6 коммент. ст. выглядит спорным, поскольку навязывает кредитору в качестве ответственного лица субъекта, которого он себе в должники не выбирал, а следовательно рисков, связанных, например, с его неплатежеспособностью, он на себя не принимал. О возможных вариантах решения этого вопроса подробнее см.: Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к ст. 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации. С. 114–115 (авторы комментария - С. В. Сарбаш и А. Г. Карапетов)).

Судебная практика по ст. 313 ГК РФ

Позиции высших судов по статье 313 Гражданского кодекса.

Верховный Суд Российской Федерации

Определение от 4 октября 2019 г. по делу № А02-2271/2016
Определение от 3 октября 2019 г. по делу № А10-5362/2017
Определение от 1 октября 2019 г. по делу № А07-2379/2019
Определение от 1 октября 2019 г. по делу № А27-23002/2018
Определение от 20 сентября 2019 г. по делу № А65-15281/2017
Определение от 28 августа 2019 г. по делу № А40-122605/2017
Определение от 19 августа 2019 г. по делу № А40-213378/2018
Определение от 5 августа 2019 г. по делу № А70-9400/2018
Определение от 18 июля 2019 г. по делу № А40-74771/2018
Определение от 12 июля 2019 г. по делу № А02-999/2018

Положения п. 2 ст. 313 ГК РФ позволяют третьему лицу произвести принудительное исполнение денежного обязательства за просрочившего должника. Рассмотрим основные вопросы и проблемы, возникающие в практике арбитражных судов при применении этой нормы, в том числе в делах о банкротстве.

Возможность исполнения обязательства третьим лицом не является чем-то новым и необычным для отечественного законодательства - соответствующие нормы действовали и в советский период 1 . Поэтому вполне понятно, что аналогичная норма нашла свое место и в действующем ГК РФ (ст. 313 «Исполнение обязательства третьим лицом»).

Первоначальная редакция ст. 313 ГК РФ предусматривала два самостоятельных случая, когда кредитор был обязан принять денежное исполнение, предложенное третьим лицом:

когда исполнение обязательства было возложено должником на третье лицо;

когда исполнение обязательства предложено третьим лицом (без согласия должника), которое подвергается опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога или др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество.

С 1 июня 2015 г. вступила в силу новая редакция ст. 313 ГК РФ (введена Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ), позволяющая любому третьему лицу даже при отсутствии возложения со стороны должника или существования охраняемого законом интереса погасить просроченную задолженность. При этом кредитор не имеет права отказаться от предложенного исполнения, а обязан принять его (п. 2 ст. 313 ГК РФ). В свою очередь в силу п. 5 ст. 313 ГК РФ к третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству в соответствии со ст. 387 ГК РФ, то есть в порядке суброгации (cessio legis). Таким образом, можно сказать, что, опираясь на положения ст. 313 ГК РФ, третье лицо на сегодняшний день имеет практически безграничную возможность осуществлять принудительный выкуп денежного права требования у кредитора.

Надо отметить, что положения, закрепленные в ст. 313 ГК РФ, носят довольно противоречивый характер. С одной стороны, они укрепляют позицию кредитора, позволяя ему получить от третьего лица исполнение по обязательству, не вникая в отношения должника и третьего лица. С другой стороны, они позволяют третьему лицу беспрепятственно вторгаться в правоотношения кредитора и должника, что, по мнению автора настоящей статьи, не сильно согласуется с принципами автономии воли и недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела. Новеллы п. 2 ст. 313 ГК РФ также свидетельствуют о дальнейшем ослаблении принципа относительности обязательственного отношения, подразумевающего, что никто не может вмешиваться в отношения кредитора и должника.

Положения п. 2 ст. 313 ГК РФ не были бы столь спорными, если бы законодатель упомянул, что третье лицо имеет право предложить исполнение за должника лишь в тех случаях, когда у такого третьего лица существует законный интерес. Однако по тем или иным причинам законодатель этого не сделал. Впрочем, опираясь на принцип добросовестности (п. 3 ст. 1 ГК РФ), ничто не мешает толковать норму п. 2 ст. 313 ГК РФ соответствующим образом и сейчас. С течением времени именно такой подход к толкованию п. 2 ст. 313 ГК РФ начинает преобладать в судебной практике.

Действие новеллы п. 2 ст. 313 ГК РФ во времени

Анализируя новую редакцию ст. 313 ГК РФ, нельзя оставить без внимания вопрос о ее темпоральном действии. Согласно правилу, содержащемуся в п. 2 ст. 2 Федерального закона от 08.03.2015 № 42-ФЗ, новые положения ГК РФ применяются к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу этого федерального закона. По правоотношениям, возникшим до дня его вступления в силу, новые положения ГК РФ должны применяться к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня его вступления в силу. Таким образом, содержание п. 2 ст. 2 Федерального закона от 08.03.2015 № 42-ФЗ дает основание прийти к выводу, что новая редакция ст. 313 ГК РФ распространяется на случаи исполнения обязательства третьим лицом, которые имели место начиная с 1 июня 2015 г. При этом для применения ст. 313 ГК РФ в новой редакции не имеет значения момент возникновения обязательства или момент его просрочки, важен лишь момент исполнения этого обязательства третьим лицом. В случае если исполнение обязательства третьим лицом имело место до 1 июня 2015 г., правовой основой для регулирования указанных правоотношений должна служить ст. 313 ГК РФ в прежней редакции, то есть действующей в момент исполнения.

Аналогичной точки зрения придерживается и Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ. Так, в Определении от 13.10.2016 № 305-ЭС16-8619 по делу № А41-61444/2015 судьи ВС РФ подчеркнули, что для применения новой редакции ст. 313 ГК РФ юридически значимым обстоятельством является не момент возникновения основного обязательства (как ошибочно полагали суды апелляционной инстанции и округа), а момент исполнения обязательства третьим лицом, который влечет возникновение прав и обязанностей у сторон правоотношений.

Экономическая коллегия ВС РФ также не оставила без внимания ситуацию, связанную с исполнением обязательства третьим лицом до 1 июня 2015 г. В Определении от 30.03.2017 № 306-ЭС16-17647(7) по делу № А12-45752/2015 судьи ВС РФ пришли к выводу, что, поскольку действовавшая в период исполнения обязательства прежняя редакция ст. 313 ГК РФ не содержала положений о том, что в отсутствие возложения исполнение третьим лицом просроченного денежного обязательства влечет переход к нему прав кредитора по исполненному обязательству в соответствии со ст. 387 ГК РФ, к такому третьему лицу не могут перейти права кредитора по правилам о суброгации. Исключение составляют лишь случаи, когда третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания кредитором.

Применение п. 2 ст. 313 ГК РФ в делах о банкротстве

Нетрудно представить, какой огромный потенциал заложен в п. 2 ст. 313 ГК РФ, прежде всего для осуществления действий, направленных на перехват управления в делах о банкротстве. В ситуации, когда даже незначительные требования одного кредитора способны привнести решающий голос для принятия заветного решения и изменить расклад сил во всей процедуре, положения п. 2 ст. 313 ГК РФ становятся идеальным правовым инструментом. Не нужно договариваться и выкупать требования, вести подковерную игру - достаточно просто перечислить сумму на счет интересующего кредитора, и заинтересованное лицо становится законным обладателем заветного права (требования). Некоторые юристы, занимающиеся банкротством, давно заметили перспективы п. 2 ст. 313 ГК РФ и активно его используют, доставляя серьезные проблемы кредиторам и их законным интересам. В связи с этим неудивительно, что основное внимание судебной практики приковано именно к применению п. 2 ст. 313 ГК РФ в делах о банкротстве.

За короткий промежуток времени Верховный суд РФ выработал целый ряд правовых позиций, существенно нивелирующих недостатки указанной нормы.

Прежде всего, следует обратить внимание на разъяснения, содержащиеся в абз. 4 п. 21 постановления Пленума ВС РФ от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» (далее - постановление № 54). По мнению Пленума ВС РФ, ст. 71.1, 85.1, 112.1, 113 и 125 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) устанавливают специальные правила по отношению к п. 2 ст. 313 ГК РФ, в связи с чем исполнение обязательств должника его учредителями (участниками), собственником имущества должника - унитарного предприятия либо третьим лицом или третьими лицами после введения первой процедуры банкротства допускается с соблюдением порядка, предусмотренного законодательством о банкротстве.

Позже аналогичная правовая позиция была закреплена и в п. 28 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства (утв. Президиумом ВС РФ 20.12.2016, далее - Обзор практики по банкротству), где Верховный суд РФ подчеркнул, что после введения первой процедуры по делу о банкротстве третье лицо в индивидуальном порядке вправе погасить только требования уполномоченного органа по обязательным платежам на основании положений ст. 71.1, 85.1, 112.1 и 129.1 Закона о банкротстве. При этом, опасаясь, видимо, что приведенная правовая позиция может быть истолкована как ограничение оборотоспособности прав (требований) по отношению к несостоятельному должнику, Верховный суд РФ дополнительно указал, что приведенное выше регулирование не означает, что конкурсный кредитор не вправе уступать принадлежащее ему требование к должнику на основании договора цессии. Таким образом, ВС РФ существенно сузил круг отношений, на которые распространяется сфера п. 2 ст. 313 ГК РФ: как только в отношении должника будет введена любая из процедур в деле о банкротстве, третье лицо лишается возможности исполнить обязательство за должника в порядке п. 2 ст. 313 ГК РФ.

Вторым важным разъяснением Пленума ВС РФ является правовая позиция, сформулированная в абз. 3 п. 21 постановления № 54. Она касается проблемы, связанной с возможностью использования положений п. 2 ст. 313 ГК РФ в ущерб интересам кредитора, в том числе и применительно к делам о банкротстве. По мнению ВС РФ, в том случае, если, исполняя обязательство за должника, третье лицо действовало недобросовестно, исключительно с намерением причинить вред кредитору или должнику по этому обязательству, например, в случаях, когда третье лицо погасило лишь основной долг должника с целью получения дополнительных голосов на собрании кредиторов при рассмотрении дела о банкротстве без несения издержек на приобретение требований по финансовым санкциям, лишив кредитора права голосования, суд на основании ст. 10 ГК РФ может признать переход прав кредитора к третьему лицу несостоявшимся. Смысл указанных разъяснений сводится к тому, что, поскольку положения п. 2 ст. 313 ГК РФ прежде всего предназначены для защиты законных интересов кредитора, третье лицо не может использовать указанную норму в противоречии с ее предназначением. Если же это произошло, то третье лицо не вправе рассчитывать на возникновение правового эффекта по переходу к нему прав требований, суброгация признается судом несостоявшейся. Однако это отнюдь не означает, что кредитор не должен в разумный срок вернуть такому третьему лицу перечисленные деньги. Если кредитор этого не сделал, то третье лицо вправе обратиться к нему с иском о взыскании неосновательного обогащения, опираясь на положения ст. 1102 ГК РФ и правовую позицию, сформулированную в абз. 4 п. 20 постановления № 54.

Интересно заметить, что приведенный Пленумом ВС РФ пример, в котором третье лицо погасило лишь основной долг должника с целью получения дополнительных голосов на собрании кредиторов при рассмотрении дела о банкротстве без несения издержек на приобретение требований по финансовым санкциям, не является умозрительным, а взят из практики Коллегии по экономическим спорам ВС РФ. Речь идет об Определении от 16.06.2016 № 302-ЭС16-2049 по делу № А33-20480/2014.

В этом деле Экономическая коллегия ВС РФ пришла к выводу, что действия третьего лица по перечислению предприятию суммы, составляющей основной долг общества, фактически были направлены на принудительный выкуп отдельных прав к должнику в целях получения либо контроля над ходом процедуры банкротства (так как предприятие являлось заявителем по делу), либо дополнительных голосов на собрании кредиторов без несения дополнительных издержек на приобретение требований по финансовым санкциям (которые в силу п. 3 ст. 137 Закона о банкротстве подлежат удовлетворению после погашения основной суммы задолженности и причитающихся процентов). По сути третье лицо использовало институт, закрепленный ст. 313 ГК РФ, не в соответствии с его назначением (исполнение обязательства третьим лицом). В действиях третьего лица прослеживались, по мнению судей ВС РФ, явные признаки злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ). В результате таких действий предприятие, будучи против своей воли лишено прав требования к должнику, утратило возможность влиять на ход процедуры несостоятельности, в связи с чем отказ кредитора в спорной ситуации от принятия предложенного третьим лицом исполнения должен считаться законным, а суброгация - несостоявшейся.

Между тем приведенный пример является далеко не единственным способом недобросовестного использования п. 2 ст. 313 ГК РФ. Другим ярким примером является дело (Определение ВС РФ от 15.08.2016 № 308-ЭС16-4658 по делу № А53-2012/2015), в котором третье лицо частично погашало требования всех кредиторов, обращающихся с заявлением о банкротстве, так, чтобы сумма требования каждого из них составила 299 000 руб., то есть на 1000 руб. ниже порогового значения, позволяющего инициировать процедуру банкротства. Так продолжалось до тех пор, пока суд не перешел к рассмотрению заявления о признании должника банкротом, поданного одним из кредиторов. Анализируя сложившуюся ситуацию, Коллегия по экономическим спорам ВС РФ выразила мнение, что для суда первой инстанции не могло не быть очевидным, что наличие нескольких требований, которые последовательно частично погашались третьими лицами таким образом, чтобы сумма оставшейся задолженности не могла превысить пороговое значение, явно свидетельствовало о затруднениях с ликвидностью активов должника, о его неплатежеспособности. Суд не мог не учесть, что упомянутые выше требования, будучи немногим менее 300 000 руб. каждое, в совокупности очевидно превышали данное пороговое значение. В связи с этим суду следовало назначить судебное заседание по совместному рассмотрению указанных требований, однако этого сделано не было. Кроме того, судьи ВС РФ отметили, что, несмотря на то что ст. 313 ГК РФ предусмотрена обязанность кредитора в определенных случаях принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, в указанных выше действиях третьего лица прослеживаются явные признаки злоупотребления правом, поскольку третье лицо, по сути, не преследовало цели погасить долги предприятия (тем более что финансовые санкции остались также не погашенными). Напротив, его действия были направлены на лишение общества статуса заявителя по делу о банкротстве, в том числе на лишение предоставляемых данным статусом полномочий по предложению кандидатуры временного управляющего (абз. 9 п. 3 ст. 41 Закона о банкротстве). На основании перечисленных обстоятельств Коллегия по экономическим спорам ВС РФ пришла к выводу, что при выборе временного управляющего суду надлежит рассмотреть кандидатуру лица, предложенную первым заявителем по делу о банкротстве.

Стоит заметить, что дальнейшее развитие судебной практики еще больше снизило привлекательность п. 2 ст. 313 ГК РФ как инструмента для перехвата контроля в делах о банкротстве. В пункте 27 Обзора практики по банкротству была сформулирована правовая позиция, суть которой заключается в том, что переход статуса заявителя по делу о банкротстве к иному лицу не предоставляет ему права пересмотреть предложенную первым заявителем кандидатуру арбитражного управляющего. ВС РФ указал, что, несмотря на то что в силу п. 5 ст. 313 ГК РФ на стороне заявителя по делу о банкротстве произошла суброгация, изменение субъектного состава правоотношения не предоставляет права новому заявителю пересмотреть предложенную его правопредшественником кандидатуру арбитражного управляющего. В подобном случае назначению в качестве временного управляющего подлежит то лицо, которое указано в первом заявлении о признании должника банкротом. Право на предложение кандидатуры арбитражного управляющего либо саморегулируемой организации с учетом специфики отношений несостоятельности не может перейти ко второму заявителю независимо от того, погашено первоначально заявленное требование должником после подачи заявления в суд либо по нему осуществлено процессуальное правопреемство (абз. 2 п. 9 ст. 42 Закона о банкротстве).

Опасения юридического сообщества относительно того, что новая редакция п. 2 ст. 313 ГК РФ оказалась крайне неудачной и приведет к массовым злоупотреблениям в делах о банкротстве, оправдались. Однако достаточно оперативная реакция Верховного суда РФ привела к серьезному нивелированию неудачных формулировок законодателя. Тем не менее положения п. 2 ст. 313 ГК РФ все еще таят в себе угрозы для добросовестных участников гражданского оборота. Хотя правовые позиции, выработанные ВС РФ, способны нейтрализовать простые схемы по перехвату управления в процедурах банкротства, более сложные варианты продолжают успешно реализовываться. Данное обстоятельство требует от судов дополнительного внимания к случаям, связанным с использованием механизма п. 2 ст. 313 ГК РФ, и пресечения действий недобросовестных третьих лиц. Ситуация, сложившаяся с п. 2 ст. 313 ГК РФ, дает возможность еще раз убедиться в том, что законодателю следует более скрупулезно относиться к формулировкам норм и уже на стадии законопроекта моделировать потенциальные ситуации, в которых неясность или непродуманность диспозиции нормы способны привести к многочисленным случаям недобросовестного толкования.

1 См., например, ст. 38 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, 1961 г., ст. 171 ГК РСФСР, ст. 62 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, 1991 г.